Золото

1

Последнее яблоко

Свое последнее яблоко Иоахим Фингель надкусил новенькими золотыми зубами. Демонстрировал отличную работу дантиста в зубоврачебном кабинете. У врача была ас-систентка Вера. Назвали ее так в честь американской кинозвезды, которая однажды на глазах Вериного отца прыгнула нагишом, откровенно раскинув ноги, в голубую воду бас-сейна на калифорнийском побережье; этот исторический кадр вошел в подпольный фильм, купленный в Гамбурге. Вера, состоявшая в гитлерюгенде, собрала на Иоахима до-сье, из которого следовало, что он еврей. Вполне вероятно, сделала она это после того, как Иоахим не ответил ей взаимностью. Он был хорош собой и разъезжал на "альфа ромео". Пока пациент разглядывал свою новенькую улыбку в предложенном ему зеркальце, дан-тист выслушивал порицания за излишнюю симпатию к еврейской нации и преступное расходование дорогостоящих материалов. Иоахиму было велено открыть рот и пройтись зубной щеткой по великолепным золотым коронкам, после чего их безжалостно выдрали, он успел только взвизгнуть от боли. Вера держала наготове плевательницу, а ее братья – заряженные стволы. Яблоко с оттиском чудо-зубов вместе с использованными тампонами и прочими отходами отправилось в мусорную корзину, откуда позже его выудила запла-канная девушка Иоахима – Натали. Свою реликвию она поместила на каминную полку в бабушкиной гостиной; было доподлинно известно, что фрукты там окаменевают из-за не-обыкновенной сухости в квартире, подозрительной тишины в доме и отсутствия всякого движения на улице. Бабушка Натали уже хранила окаменелый виноград из пострадавшего от землетрясения городка Посиллипо близ Неаполя, окаменелый апельсин из Святой Зем-ли и окаменелый авокадо с острова Эльба, из собственного сада Наполеона Бонапарта. Все эти фрукты стояли рядком на каминной полке как олицетворение вечности.

Иоахимовы новенькие золотые зубы оказались в нацистском сейфе, впоследствии же их отправили на завод по переплавке драгоценных металлов в Баден-Бадене. Они вошли составной частью в золотой слиток (серийный номер 557/KLObb), который по окончании войны обнаружился на границе Италии, Австрии и Швейцарии, возле города Больцано, известного своим неумением готовить настоящие спагетти.

По ошибке Иоахима увезли в Аугсбург, хотя табличка у него на шее ясно указывала: Освенцим. Иоахим был красив и без зубов и совсем не похож на еврея. Он погиб в подва-ле, где находился в компании пленного английского летчика; в ожидании пыток и неми-нуемой смерти летчик поклялся прихватить с собой на тот свет по крайней мере одного немца. Такой тонкий нюанс, что Иоахим – немецкий еврей, не произвел на англичанина никакого впечатления. Он задушил Иоахима жгутом, скрученным из лоскутов разорван-ного нижнего белья. Другой бы на его месте не решился пойти на смерть голым, но анг-лийский летчик знал: раздевание донага и другие унижения входят в ассортимент немец-ких пыток, так что он, в каком-то смысле, предвосхитил и заранее подготовился к неиз-бежному. Возможно, он где-то даже желал проверить посредством акта мазохизма, нельзя ли получить удовольствие без боли, прежде чем подвергнуться боли без удовольствия. Впрочем, ожидания английского летчика, готовившегося принять мученическую смерть от рук палачей, не оправдались. После того как он задушил красивого беззубого еврея, ко-гда тот безуспешно пытался разжевать недоваренную фасоль, его отпустили на все четыре стороны. Вероятно, таким образом решили наградить образцового антисемита.

Натали подверглась преследованиям со стороны властей за связь с евреем, заказав-шим золотые зубы. Откупившись родительскими деньгами и собственным телом, она бе-жала из Франции и через Пиренеи добралась до Испании. На горном перевале Натали по-знакомилась со скульптором Майолем, благодаря которому ее цветущее бесстыжее жиз-нерадостное тело, застывшее в бронзе, можно теперь встретить во всех концах света по меньшей мере в десяти разных вариантах. Одна такая статуя в настоящее время выставле-на в Нью-Йорке, в кафетерии музея Метрополитен. Однажды Майоль записал в своем дневнике, что именно эту статую он хотел покрыть золотой фольгой, потому что для него Натали была поистине золотым воспоминанием.

Не прикладывая никаких усилий, Натали и Иоахим оставили о себе память: она стала бронзовой Евой, а он надкусил Евино яблоко.

2

Блонди

Восемнадцатого февраля 1942 года в берлинских газетах появилась фотография лю-бимой собаки Гитлера – Блонди. Тут же преданные национал-социалисты обзавелись эль-засскими суками по кличке Блонди или переназвали уже имеющихся сук. По ряду оценок, в июне сорок второго в Великой Германии насчитывалось свыше двадцати тысяч собак, которые откликались на имя Блонди. Это привело к заметной путанице в городских пар-ках. Эльзасская порода еще известна как немецкая овчарка, поэтому повсеместный энту-зиазм неудивителен. Волна патриотических переименований зашла так далеко, что кличка Блонди распространилась и среди других пород.

После первых неутешительных сводок из Сталинграда в октябре сорок второго ин-дикатор всеобщего собачьего поветрия зафиксировал любопытные колебания и измене-ния. В Померании гауляйтер Ханс Либерманн-Рихтер, ярый приверженец расовой чисто-ты, высказался в том духе, что только эльзасские суки вправе называться Блонди, осталь-ные же подлежат уничтожению. Дать дворняге гордое имя Блонди значило нанести ос-корбление фюреру. После других тревожных сигналов было публично объявлено, что не должно быть Блонди среди кобелей. Назвать кобеля этим именем стало равносильно при-знанию транссексуальности или, по тем временам, гомосексуализма, который, будучи ев-рейской заразой, по словам Ханса Либерманна-Рихтера, существовал исключительно в концентрационных лагерях, там ему и место.

В январе сорок третьего власти Эльзаса в ответ на продолжающиеся неудачи армии вермахта под Сталинградом постановили, что в знак любви к фюреру все эльзасские суки впредь должны именоваться Блонди. Это был такой жест патриотической поддержки на местах. Как-никак Эльзас дал имя немецким овчаркам, так же как Далмация – белым пят-нистым собакам. В

Страсбурге, столице Эльзаса, всякий, кто плохо обращался с эльзас-ской сукой по кличке Блонди или пытался таковую усыпить, пусть даже по медицинским показаниям, подлежал аресту, а водитель, насмерть сбивший или просто покалечивший эльзаску Блонди, приговаривался к высшей мере наказания через повешение. Так власти законодательно закрепили неразрывную связь между фюрером и эльзаской Блонди. Лю-бой выпад против эльзасской суки по кличке Блонди приравнивался к выпаду против фю-рера.

С тридцать девятого года всем евреям Третьего рейха было запрещено иметь собак. Однако в марте сорок третьего какой-то шутник нацист из полицейского управления в об-ласти Тюрингия развернул ситуацию на сто восемьдесят градусов, объявив, что отныне все евреи должны обзавестись собакой, а именно эльзасской сукой по кличке Блонди. Та-ким образом евреям постоянно напоминали бы о фюрере. Больше того, в каждой еврей-ской семье появилась бы сторожевая собака, которая следила бы за каждым шагом своих хозяев. Нововведение, в метафорическом смысле, намекало на то, что фюрер – это цербер мирового еврейства. Так как в Тюрингии осталось не так много евреев, проследить за ис-полнением этого распоряжения оказалось проще простого. Всем евреям и их сукам Блон-ди предписывалось каждый день являться в местное гестапо, где животных тщательно об-следовали: хорошо ли вычесана шерсть, нет ли блох, все ли в порядке со здоровьем. За больную или тощую собаку следовало жестокое наказание.

Бургомистр Фольксдорфа Йозеф Хаммерманн после смерти жены, по-простому Блонди, издал указ, согласно которому все евреи, имеющие собаку с тем же именем, обя-заны приобрести для нее золотой ошейник в знак уважения к фюреру и покойной супруге бургомистра. За попытку связать в одном указе фюрера и собственную жену Йозефу Хаммерманну досталось на орехи, хотя его помощник Гаральд Коперникус постарался изменить формулировку и по возможности смягчить удар. Дело в том, что Коперникус когда-то спал с женой шефа, и его запоздалые попытки выправить ситуацию оказались неуклюжими – по причине то ли некомпетентности, то ли ревности, поскольку незадолго до смерти фрау Хаммерманн снова пустила мужа в свою постель.

Городские сплетни лишь усугубили и без того щекотливую ситуацию, и вскоре указ был отозван, но к тому времени двадцать семь фольксдорфских евреев уже оказались за решеткой, а их эльзас-ские суки по кличке Блонди – в собачьем приюте, конфискованные же ошейники были переплавлены в два золотых слитка. Один слиток пропал – возможно, его похитил по-мощник бургомистра в качестве компенсации за моральный ущерб. Второй слиток попал в Кёльн, а оттуда в Баден-Баден, где его завернули в зеленое сукно и положили в сейф респектабельного банка. Говорят, в самом конце войны этот и еще девяносто девять золо-тых слитков фельдфебель Ханс Доппельман самолично упаковал в два больших чемодана и погрузил на заднее сиденье черного "мерседеса" (номерной знак TL 9246). Девяносто два слитка из этой сотни были позднее обнаружены в лесу на границе со Швейцарией, не-подалеку от итальянского города Больцано, известного своим неумением готовить на-стоящие спагетти, – их не едят даже голодные собаки.

У главной суки Третьего рейха, вероятно, единственного существа, чью любовь и преданность полностью разделял ее хозяин, появился щенок, которого назвали Вольф. Гитлер всегда считал свое имя Адольф старой формой немецкого "вольф" (волк). То есть косвенно Гитлер как бы признал свое отцовство и, следовательно, по крайней мере мета-форически, свое волчье происхождение. У главной суки была персональная обслуга в ли-це фельдфебеля Фрица Торнау, в чьи обязанности входило кормить и выгуливать собаку в отсутствие хозяина, который, в свою очередь, выполнял в это время обязанности фюрера. Когда Гитлер усомнился в эффективности упакованных в латунные гильзы капсул с си-нильной кислотой, с помощью которых он мог при желании покончить с собой, одну та-кую капсулу он испытал на своей Блонди. В мае сорок пятого в бункер, расположенный под Рейхсканцелярией Третьего рейха в Берлине, были вызваны профессор медицины Вернер Хаазе и фельдфебель Фриц Торнау. Они сломали капсулу пинцетом и вылили со-держимое собаке в пасть. Эксперимент превзошел все ожидания.

Смерть наступила мгно-венно. Однако, когда пришел черед его собственного финала, Гитлер отказался от прове-ренного на собаке яда. Он предпочел застрелиться из "вальтера" калибра 7,65 мм. О судь-бе же щенка по кличке Вольф ничего не известно. Может, увезли в Бразилию. Может, по-добрал русский солдат. А может, пристрелили.