Ключи наследия: Фантастический роман

Автор выражает благодарность Льву Кругликову, Николаю Чугунову, Светлане Москалевой, а так же всем тем, кто помогал в написании этой книги ролевыми байками, "ловлей блох" и моральной поддержкой.

Глава 1

Я флегматично пригнулась, пропуская над головой темно-коричневую стрелу с белым оперением, и та ис­чезла в кустах за моей спиной. Исписанный с двух сторон лист бумаги отложен в сторону: у меня появи­лись более важные проблемы. Несколько секунд в за­рослях стояла тишина, а потом оттуда с шумом вы­брался мрачный парень в видавшей лучшие дни коль­чуге, на ходу достал из-под котты и надел на голову черную повязку, не переставая тихо материться себе под нос. Я сделала пометку и убрала листок в расшитую сумку. Нет, ну надо же — уж насколько Зеня криво­рукий стрелок, а, поди ж ты, — попала, однако! Хотя, подозреваю, что она метила именно в злобного и не­хорошего мастера полигона, то есть в меня.

Правда, до сих пор перед глазами стоит момент тре­нировки, когда наша девушка Зенька притащила на поляну свой свежеприобретенный лук. Н-да, хорошо, что не меч, честное слово. Замечательный такой лук, выкрашенный серебрянкой и с силой натяжения в де­сять килограммов. В общем, самое оно для игры. Но когда Зенька стала бить по мишени, в роль которой мы торжественно возвели дерево, стоявшее на краю поляны, мы поняли, что на полигоне нам не жить! Нет, по дереву Зеня попала только раз, но КАК летели ее стрелы в целом!! По немыслимой траектории, больше всего подходящей под определение "черт-те как": ино­гда зигзагом, из-за чего я заподозрила, что мастер сэ­кономил на хорошем оперении, но при этом попадая в кого-то из нас!

В итоге, когда Зеня в очередной раз вышла "на позицию", команду "Ложись!" выполнили все как один. Вернее, не совсем так. Наша команда бросилась врас­сыпную, стараясь оказаться как можно дальше от сего страшного оружия индивидуального пользования, но массового поражения. Только один из мечников риск­нул пригнуться — стрела свистнула над его макушкой и, столкнувшись с деревом, отскочила назад. Н-да, не зря на Зенькины стрелы ТАКУЮ гуманизацию навер­тели: знали ведь, кому лук вручают...

Из размышлений меня выдернул очередной пере­ливчатый вопль из леса. Непонятно было, идет там очередной загон гномов или еще что. Плащ, моя тайная гордость, закрывал мне весь обзор, посему я решительно захлопнула сумку и повернулась на шум. К слову, "гор­достью" плащ именовался вполне официально, поско­льку нестандартное дизайнерское решение позволяло мне с комфортом шляться по лесу даже в ливень, тогда как остальные товарищи по команде с тихими матер­ками шныряли под деревьями или отсиживались под навесом.

Увиденное заставило меня сначала обалдело уронить челюсть, а потом я просто сползла по ближайшей ели, рыдая от смеха.

Загоняли не гномов, а эльфов. Причем все это вы­глядело следующим образом: сначала поляну, на второй я сидела, пересекли эльфы с луками, затравленно оглядываясь через плечо, за ними — ватага гномов с соседней лужайки, размахивая добротными дюралевыми полуторами, а в хвосте пристроилась Ирка с ка­мерой, с комфортом восседающая на ростовом щите, который тащили четыре эльфа из нашего лагеря. По­мните, как в мультике про Астерикса и Обеликса галлы таскали своего вождя? Так вот, примерно то же самое я наблюдала сейчас. Впрочем, Ирка с камерой, ухит­ряясь балансировать на щите в позе лотоса и при этом с восторженным выражением на лице командовать пых­тящими эльфами, с лихвой переплюнула галльского вождя!

Под ее гневные вопли: "Налево, мотор эльфийского производства, да не на то лево, а на другое! Там кусты-ы-ы-ы-ы!!!" — разудалая компания скрылась в орешнике. Если, не дай бог, натолкнутся на кого-нибудь из грибников — напугают последних до икоты. А потом пойдут по Москве слухи о маньяках с Лосиного Ост­рова...

Не успела я отсмеяться и отклеиться от многостра­дальной ели, как все повторилось: загоняемые эльфы куда-то свернули, а гномы, громыхая кольчугами, этого не заметили. В общем, как бы сказала Ирка, дежавю имеет нас.

— Ксель, тьфу, то есть мастер, а это правилами не запрещено? — поинтересовалась подошедшая Рийка, наш региональщик, которая шныряла по кустам с моим цифровым фотоаппаратом. — Вроде эльфам таскать Ирку на щите как-то неантуражно, не думаешь?

— А фиг знает, — рассеянно отозвалась я, разгля­дывая рукав собственноручно расшитой рубашки. По­хоже, отстирывать светлый лен от пятен я буду долго. Интересно — каково это раньше было, без "Тайда" и "тети Аси"? — Но ведь весело, согласись.

— Но не по сценарию!

— Пофиг. Сценарий уже всем побоку, разве что в общих чертах нечто есть. Народ тут такой — и без него неплохо играют,— пожала плечами я.

— Это уж точно. Стеб у них знатно выходит!

— Не то слово — я уже смеяться не могу! — выдох­нула я, поднимаясь на ноги. Ох, отпусти меня, чудо-трава. — И вообще, тебе не кажется, что нора уже по­тихоньку сворачиваться? Вон, уже темнеть начинает...

— Можно, — кивнула Рийка, задумчиво вертя цифровик в руках.— Ксель, тогда пора всех потихоньку направлять в лагерь.

— Да знаю я. Сейчас поставим последний бугурт,— и все, сворачиваемся. — Вздохнув, я натянула поглубже капюшон черного плаща и неторопливо пошла по бли­жайшей тропе к дальней поляне, где у нас обретался темный лагерь. Рийка же со скоростью ужаленной мантикоры унеслась на другой конец полигона — собирать свой лагерь на "последний бой во имя Света".

Опавшие листья, почти скрывая тропу, шуршали под ногами, как бумага. Если бы тут не пробежали в обе стороны раз ...надцать ролевики, то тропу было бы вообще не найти, а так — хоть что-то можно различить. А поляна-то — как подметенная: лихо наши мечники во время поединков листья раскидали. Так, стоп. По­ляна вроде та, тропинка — тоже, а весь темный лагерь где? Пройти мимо меня они не могли, даже кустами, а пройти бесшумно по ковру осенних листьев им не удастся. Все-таки они пока не настоящие темные эльфы и даже не нежить. Впрочем, они могли просто свер­нуться и попрятаться по этим самым зарослям — но от меня-то зачем? Я вроде как в числе мастеров по игре — на меня засады ставить не полагается. Хотя... Может, я их настолько достала своим ехидным подходом к идее мастерить игру? Кому положено — знают: от моих язвительных комментариев и мелких пакостей только по ходу игры тихо вешается одна половина полигона, а другая мечтает сделать то же самое со мной.

М-да, а ведь, кроме бутафорского узорчатого посоха в руках, никакого оружия у меня нету. Даже моя верная, не раз уже пережившая ремонт в домашних условиях катана осталась у кого-то. Как, к слову, и одноручный меч, который, насколько я помню, "гуляет" на полигоне вместе с одним парнем из светлого лагеря. Ладно, что гуляет,— не страшно, лишь бы вернули... А то оставят мастера без арсенала! Что мне тогда — с одной дубиной расхаживать? Или с презентованным луком? Ведь стре­ляю я немногим лучше Зеньки, разве что в цель хоть как-то попадаю. А может, я попросту еще не пристре­лялась? Ведь в основном-то я на мечах сражаюсь — лук у меня так, по принципу "шоб было?"...

И вообще, есть у меня хрустальная мечта — заи­меть-таки себе текстолитовую косу. Точно, тогда буду ходить злобным мастером по полигону в образе тетки Смерти. А что? Черный балахон сшить — пара пустяков, плащ с капюшоном у меня имеется. Грим нанести — полчаса времени. И ходила бы такая "Смерть" по по­лигону, пугая народ и залетных грибников...

А если серьезно,— куда делся народ из темного ла­геря? Покричать им, что ли?

За спиной раздался подозрительный шорох, и я, обернувшись, увидела, как колышутся ветки ближай­шего орешника, а в воздухе неспешно кружатся золо­тистые листья.

— Так, народ, где остальные? У нас стенка на стенку должна быть, а темный лагерь — как испарился! — воз­мущенно воззвала я. Ветки орешника решили хранить молчание. Впрочем, как и тот, что скрывался за ними.

— А это уже не смешно,— пробормотала я, поправляя капюшон, и уверенной походкой направилась к зарос­лям.

Орешник молчал.

Я подошла к притихшему кусту и недолго думая отодвинула ветки, за которыми, разумеется, никого не оказалось. Так-так, либо у меня слуховые галлюцина­ции, что вряд ли, либо начинается паранойя, что тоже маловероятно. И — надо же, именно сейчас застежке плаща приспичило отстегнуться и, издевательски свер­кнув серебром, исчезнуть в ворохе палой листвы. Я чертыхнулась и, присев на корточки, принялась раз­гребать шуршащие листья: жалко будет, если потеряю,— брошь-то и впрямь серебряная, позаимствованная из маманькиной шкатулки под честное слово "не посеять". В принципе, цена застежки не астрономическая, но мамке она дорога как память о безбашенной молодости. Наконец, просто обидно ее так глупо посеять.

Я все еще шарила в листве, когда внезапно потем­нело, будто бы осеннее солнце разом закрыло грозовой тучей... Подняв голову, я столкнулась с немигающим взглядом двух огромных глаз. Точнее, это сначала я увидела глаза — а потом круглую забавную мордочку и само странное существо, похожее на плюшевую иг­рушку.

— Ой... — Я не то чтобы испугалась — просто обалдела донельзя. Впервые видела самого натурального лешего, о котором знала только понаслышке. Да, обращалась часто, но вот чтобы лицезреть...— А я тут брошку по­теряла...— тихо пробормотала я, во все глаза разгля­дывая странное существо. Маленькое — я, даже сидя­щая на корточках, была выше его на полголовы,— полностью заросшее шелковистой русой шерстью, а его круглая мордочка напоминала карикатуру на человеческое лицо — только с огромными круглыми гла­зами, как у совы, и белыми кустистыми бровями. Существо склонило голову набок, и тотчас под моими пальцами очутилось холодное серебро брошки, хотя я была уверена, что это место уже обшаривала не раз.

— Спасибо... — пробормотала я, закрепляя брошью уже начавший сползать плащ. Только когда уже со­бралась встать, поняла, что леший все еще неподвижно стоит напротив меня, словно ожидая чего-то. В голове мелькнула мысль: надо бы чем-то его отблагодарить, только вот чем?

Идея пришла почти сразу — я стянула с головы узорчатую тесьму, заменявшую мне хайратник и, развязав узел, положила ее на листву. Существо несколько се­кунд придирчиво рассматривало подаяние, но тут за спиной у меня громко хрустнула ветка, я вздрогнула и обернулась на звук. Всего пара секунд — но, когда я посмотрела туда, где только что находился леший, его уже и след простыл. Исчез вместе с тесемкой...

— Вот уж действительно — леший... — пораженно выдохнула я, поднимаясь на ноги и изумленно глядя на то место, где только что стоял лесной дух. И если бы не отсутствие тесьмы на голове, то я стопудово списала бы произошедшее на визуальные галлюцина­ции. Конечно, в моей жизни всякое случается, но вот настоящего лешего я видела впервые...

— Попалась!!! — радостно воскликнули у меня за спиной голосом Ирки, и тотчас меня снесло с места донельзя довольной подругой. Я только придушенно пискнула, пришибленная могучей дланью. — Кселька, ты где прошлялась? Я такую баталию засняла!! Нет, ты представь хохму: на поляне, где мы должны были провести драку стенка на стенку, грибники на перекус остановились!