Мартина и другие рассказы о любви

Он до сих пор не знает, зачем вернулся в тот вечер. Тихо вошел, ни слова не говоря, переложил книги с дивана на пол, сел сзади, отвел рукой ее волосы и прикоснулся губами. Она сидела неподвижно, всматриваясь в его отражение в стекле монитора, стоявшего перед ней на столике. Боясь ненароком дотронуться до нее, он нервно задышал, согревая места, которые целовал. Она напряглась, как в ожидании удара, сжала кулаки. Он коснулся лицом ее уха, прихватил губами мочку с сережкой. Отпустил.

- Мартиночка моя, - прошептал он.

Потом выпрямился, поправил ее волосы, поцеловал в свитер на плече, встал и вышел. Продолжая неподвижно сидеть, она подняла руку, коснулась уха, которое он только что выпустил изо рта, и поднесла пальцы к губам. Анджей...

С первого появления в ее жизни он всегда оказывался рядом, когда она испытывала в нем нужду. И всегда исчезал, когда она проникалась благодарностью к нему. Уже там, на вокзале, два года назад, когда она прибежала к автобусу до Щитно в последнюю минуту и водитель ехидно заметил ей, что «этот автобус не на дачные участки» и что «завтра будет следующий». Она чуть не заплакала, потому что «завтра» означало опоздание на целую вечность, потому что именно сегодня отец ждет ее в доме, полном ее фотографий, потому что он сварил ее любимый грибной суп, потому что он несколько дней рассказывал собаке, что к ним приезжает Мартинка. Он станет на пороге за два часа до ее прибытия и будет ждать, чтобы подхватить и занести в дом чемоданы, которых у нее никогда не было; он уже покрасил стены в ее комнате, передвинул кровать к окну и поменял занавески: теперь они короткие, и после пробуждения она сразу увидит озеро.

- Пожалуйста, я могу сесть на пол, могу стоять... Мне обязательно надо сегодня быть в Щитно, пожалуйста...

В этот момент парень в зеленой куртке встал рядом с водителем и, подавая ему свой билет, сказал:

- Тогда, может, я поеду сегодня на участки, а вы возьмете эту девушку. Откройте, пожалуйста, багажный люк, я заберу свои вещи.

Водитель взглянул на него раздраженно и, не вынимая сигареты изо рта, прокомментировал на повышенных тонах:

- А вы раньше не могли определиться, чего вам хочется? Я теперь что, весь багаж должен перевернуть, чтобы достать ваши вещи? Джентльмен, видишь ли, нашелся...

Парень повернулся спиной к водителю и, глядя ей прямо в глаза, тихо сказал:

- Не обращай на него внимания. Твое место у средних дверей. Я могу поехать и завтра. Меня никто не ждет.

- Но... Почему? Сколько стоит билет? Скажи, пожалуйста. Подожди!

Он не дослушал. Повернулся и ушел.

Их следующая встреча произошла через два месяца. Совершенно случайно. Отец дал ей денег на компьютер. Вдвое больше, чем было нужно. С тех пор как она уехала из дому (задолго до развода родителей), у нее было чувство, что отец хотел как-то компенсировать ей свое отсутствие. Будто хотел загладить вину, которой в общем-то и не было. Что он вроде как бросил ее. Она никогда не считала, что он бросил ее. Он всегда для нее проживал по тому же адресу и по всем другим их адресам. Если он уезжал более чем на день, то сразу звонил и сообщал номер телефона, по которому она может с ним связаться.

Иногда она разговаривала об этом с Магдой, подружкой, с которой вместе снимали квартиру. Старше ее на шесть лет, «бабушка-студентка», как она порой себя называла, начала учиться, когда ее ровесники уже закончили. У Магды не было отца. Он умер до ее рождения, и она знала его только по фотографии. И вот эта самая Магда, которой слово «умиление» было так же чуждо, как пляж эскимосам, молчала и слушала, глядя ей в глаза. Магда обожала отца Мартины. Его приезды к ним в общежитие всегда были событием. Магда умела решительно изменить все планы, даже отменить свидание, чтобы только посидеть с ними при свечах и послушать его рассказы. Как-то вечером, когда после одного из таких посещений они остались одни, Магда достала из тумбочки металлическую коробку, а из нее - листок, исписанный мелким почерком. Налила стакан вина, выпила залпом, села на пол и начала читать. Собственно, она даже не читала: просто сидела с закрытыми глазами и декламировала по памяти письмо, которое отец написал ей до ее рождения. Письмо не родившемуся пока ребенку, которого он ждал и о котором мечтал. В ту ночь они спали вместе, прижавшись друг к другу, и по-настоящему подружились именно тогда.

Как-то субботним вечером, через два месяца после посещения Щитно, она взяла полученные от отца деньги и пошла в ближайший магазин, в витрине которого стояли компьютеры. Она медленно шла вдоль стеллажей, читала описания, помещенные рядом с серыми металлическими ящиками, мало что понимая. По-настоящему ей понравился только один. Он не был похож на другие. Весь из фиолетового плексигласа, он выглядел как телевизор будущего. Просто красивый. Ей хотелось иметь такой, даже если это был не компьютер вовсе. Наклонилась посмотреть цену и в этот момент услышала тихий голос:

- Ну и как, был тогда туман над озерами в Щитно?

Она резко обернулась. Сзади стоял он и приветливо улыбался. В зеленом халате, с бейджиком продавца на нем и карандашом за ухом. Он показался ей значительно выше, чем тогда у автобуса. Темные волосы зачесаны наверх, широкий шрам на лбу. Он нервно трогал рукой правое ухо и выглядел смущенным, хотя, казалось бы, чего смущаться, ведь это он с ней заговорил. Она улыбнулась:

- Вечером я успела только на Малое, но утром была и на Малом, и на Большом. А на мосту я просто утонула в тумане.

- Я ездил туда на прошлой неделе. Было точно так же.

Так она познакомилась с Анджеем. Он изучал телекоммуникации в политехническом институте. Как и она, он приехал из Щитно, знал наизусть самые нежные стихи Посвятовской1, разбирался только в компьютерах и был «красивый до ломоты в бедрах», как сказала Магда. Когда она впервые привела его в общежитие, Магда бессовестно клеилась к нему, а как только за ним закрылась дверь, она проговорила, сгорая от возбуждения:

- Слушай, когда я на него смотрела, у меня стринги сзаду наперед перекрутились и я вся мокрая сделалась. Где ты его нашла?!

Потом подошла к окну и, глядя на Анджея, идущего к автобусной остановке, вдруг серьезно спросила:

- Хочешь, Мартина, он будет твой?

Тогда она еще не знала, хочет или нет. Не знала она и в тот вечер, когда он вернулся и целовал ее шею. Впрочем, нет, ей хотелось иметь его, но только на минутку. Чтобы снял с нее свитер, и коснулся ее спины губами, и хотя бы раз провел руками по груди. Но чтобы, уходя домой, сразу об этом забыл. Но он не забыл бы этого никогда и потому не снимал с нее свитер. А ей так сильно хотелось, чтобы он сделал это. И это желание родилось главным образом из восхищения им. «Идиотизм, - думала она, - можно ли кого-нибудь желать на минутку, и притом лишь из восхищения?»

Она встала с дивана, подошла к столу, заставленному пепельницами, стаканами с недопитым чаем и бокалами из-под вина. Она наклонилась, пытаясь найти бутылку, в которой хоть что-то осталось. Пиво, вино. Все равно. Ей был нужен этанол. Она включила компьютер и модем. Ей хотелось говорить. Все равно с кем. Это всегда помогало. Даже если это был разговор с самой собой. Когда-то она вела дневник. В голубых тетрадях, вставляла их в обложки с надписью «Физика» и прятала в кровати, под матрасом. Полная бессмыслица. Никто ведь не держит «Физику» в кровати. Но это было давно. Тогда было так... так спокойно. Так чудесно спокойно, даже когда она, смущенная, заставала родителей на кухне, когда они целовались, думая, что она уже давно спит. Теперь их вместе на эту кухню не заманишь. А началось все с того, что как-то раз Магда подозвала ее к компьютеру и взволнованно стала читать вслух опубликованный в интернете дневник какой-то алкоголички, детально изо дня в день описывавшей свою борьбу с зависимостью. Так она узнала, что такое блог. Две недели спустя она открыла свой. Тетради из-под матраса были выставлены на обозрение всей электронной деревни. Зачем ждать, пока кто-то в конце концов найдет (на что на самом деле надеется каждая маленькая девочка) этот дневник, если его можно самому подбросить в мир.

Сегодня, после шумного вечера, после вина, горячего дыхания Анджея на шее и его неожиданного ухода, она почувствовала себя одинокой, заброшенной. Блог помогал. Особенно когда рядом не было Магды. На блог можно было выбросить все свои душевные терзания, мысли и сомнения, исповедаться, самой придумать себе наказание за прегрешения и никому не давать обещаний исправиться, немного пооправдываться, немного пожаловаться, но прежде всего убедиться в главном: неправда, что она с Луны, а все остальные - с Юпитера.

Она начала писать.

1 Посвятовская Халина (1935-1967) - польская лирическая поэтесса. (Здесь и далее примеч. переводчика.)