Неневеста Кащеева

Глава 1 КАК ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ

Я перевернула последнюю страницу, внимательно перечи­тала аннотацию, захлопнула книгу и бросила на стол. Читать больше было нечего.
Постепенно до меня доходил весь ужас происшедшего: я влюбилась. Я?! Я, которая давно получила прививку от любви, да не одну, и твердо сказала себе и другим, что больше не влюблюсь ни за что, никогда и ни при каких обстоятельствах. Ни в кого!
А сейчас я точно знаю, что втюрилась, иначе не назовешь, потому что чувствую в груди шемление и томление, как в две­надцать лет, когда понимаешь, что теперь жить без него не сможешь. Правда, в двенадцать лет через неделю сердце екало уже при виде другого кандидата в идеальные мужчины. А од­нажды оно почувствовало, что таковых в этом мире не сущест­вует, и замолчало надолго — я думала, уже навсегда. А вот сей­час сижу и понимаю: влюбилась* А в кого? Не догадаетесь! В главного героя трилогии Мансурова. Нет-нет. Я сказала — в главного. Да-да, в Кащея Бессмертного. Идеальный мужчина внимательно смотрел на меня с обложки. Точнее, не на меня, а на пресловутую шкатулку из романа.
Кто книгу читал, тот меня поймет. Вот это мужчина! Уве­ренный в себе на все сто процентов, саркастичный, снисходи­тельно смотрящий на окружающий его мир, сильный, бес­страшный, красивый. В полном расцвете, как говорится. И возраст подходящий...
Да лучше было влюбиться в Галкина, Киркорова или Бес­кова, в конце концов. Ну обклеивала бы комнаты плакатами с их портретами, бросала бы все дела, когда их по телику пока­зывают, доставала бы билетики на концерты. А то купила бы лицензионный диск и балдела, когда захочу.
Ан нет, угораздило влюбиться в литературного героя, не су­ществующего в реальности. Не существующего?.. Кашей лука­во смотрел на свою шкатулку. Совсем как живой.
Я растерянно швырнула томик на тумбочку и ушла на кух­ню, надеясь за мытьем посуды отвлечься от навязчивой идеи.
Я уже не девочка, совсем не девочка играть в такие игры! Посуда не мылась. Я на нее рассердилась и бросила на произ­вол судьбы. Пойду-ка в ванную.
Зеркало отобразило мою обнаженную фигуру.
Я обаятельная и привлекательная. Не худенькая, а изящ­ная. Рост, конечно, немодельный, но и так половина сильной половины человечества ниже меня. Мужик что-то мелкий пошел. Правда, мне это сейчас без разницы. Потому что я оба­ятельная и привлекательная, но разочаровавшаяся в мужчинах молодая женщина.
И почему это мне кажется, что Кашей как раз бы мне по­дошел?..
Я встряхнула мокрые после душа волосы, натянула стринги и отправилась спать. (Не смотрите на меня так, — да, не при­знаю я всякие ночнушки и пижамки.)
Томик с Кащеем на обложке уныло покоился на тумбочке. Прочитанный и одинокий. Не перечитывать же заново, вздох­нула я. Быстро сунула его под подушку и натянула на себя про­стыню.

Вот иногда, только начинаешь засыпать, кажется, будто проваливаешься куда-то, а тут дернешься — и проснешься.
Точно так я сейчас начинала задремывать, как меня дерну­ло. Нет, не я сама вздрогнула, заблудившись между сном и явью, а кто-то большой и сильной рукой держал меня за ло­дыжку и тянул в кровать. Не поймите меня неправильно. Не на кровать, а в...кровать, в ее глубину, будто открылась в ней какая-то дыра. Я проснулась по пояс в ней, ухватилась рукой за тумбочку, тумбочка проехалась к кровати и уперлась в нее, а я смогла подтянуться и достать рукой до подоконника. Попро­буй теперь меня оторви! Я медленно, но верно выбиралась из постели. Фу!.. Выбралась. Стоя на коленках и вцепившись в подоконник, я обернулась посмотреть, кто же это держит меня за ногу. На моей кровати сидел, изумленно оглядываясь.., сам Кашей. Ну точно такой, как на обложке. Нет, пожалуй, еще лучше — живой и чертовски привлекательный.
На узнавание хватило полсекунды, и я заорала. Вообще-то я не из пискливых барышень. В детстве всегда спокойно отби­рала у дразнящихся мальчишек пауков, мышей, а то и сама но­ровила опустить кому-нибудь за шиворот царапучку-ящерицу. Вот весело было! Но тут, вы меня поймите, не каждый день... сказочный герой.., на твоей кровати... Да что я говорю! В об­щем, заорала я не от страха, а от изумления.
Взгляд Кащея, медленно, скользивший по комнате, метнул­ся на меня, и тут заорал он, будто увидел не красивую обна­женную девушку, а привидение или какое-нибудь чудовище.
Мой кумир отшатнулся и стал проваливаться в кровать, его ладонь еще крепче сжала мою лодыжку. Подоконник вдруг выскользнул из рук, я судорожно попыталась ухватиться за что-нибудь еще, чувствуя, что ныряю все глубже в... куда? Па­льцы сжались на простыне, а я провалилась уже с головой в ка­кую-то массу вроде жидкой манной каши. Все вокруг казалось липким, дыхание сперло, вверху трепетала белым флагом про­стыня, а падение ускорялось за счет по-прежнему сжимавших мою ногу тисков.

Глава 2 КОНЕЦ СВЕТА ПРИБЛИЖАЕТСЯ?

Не знаю, как долго длилось падение. Может быть, веч­ность, а может, мгновение. Я зажмурилась, чтоб каша в глаза не попала, и туг же плюхнулась в кусты. Правда, не совсем в кусты, так как Кащей падал первым, а я скользнула по нему, опрокинула его и оказалась сверху. Он был большим и теплым. Живой! 6 следующее мгновение мы разлетелись в раз­ные стороны. Бессмертный вперил в меня свой пламенный взор, и я быстренько завернулась в простыню. Ну, правда, не совсем быстренько, так, чтоб он что-то все же успел увидеть. Но не все.

—Ты правда К...К... — Имя Кащей никак не хотело выго­вариваться, ведь не может быть, чтобы это на самом деле был он.
—Правда-правда, Кашей Бессмертный. К вашим услугам. Прошу любить и жаловать. А ты и правда невеста?
—Я не невеста! —- воскликнула я.
—Ну хорошо, Неневеста. Очень приятно.
—Вообще-то меня по-другому зовут. Викой. Ясно? — Ты смотри, он даже в такой ситуации не теряет самообладания, а меня трясет всю. — А откуда ты взялся?
—Можно я расскажу об этом чуть позже? А сейчас меня го­раздо больше интересует другой вопрос: где мы?

Я кивнула. Меня этот вопрос тоже лично касается. Поспать не дали, из постели вытащили, вернее, в постель затащили... Ой, что это я такое думаю? Ну а как выразиться иначе?
Кащей протянул руку и крепко сжал мою ладонь, видимо, чтоб я никуда не убежала, и мы медленно стали выбираться из колючих кустов. Он-то хоть одет, да еще в плаще, а я в просты­не на голое тело.
Только сейчас у меня появилась возможность рассмотреть окрестности. Во-первых, здесь был день. Во-вторых, за двух­метровыми кустами ничего не видно. Поэтому я оставила план изучения местности на потом и стала разглядывать Кащея. Я, конечно, его уже видела, когда мы с ним были вместе в посте­ли (ну ты посмотри, опять звучит двусмысленно, хотя и непло­хо звучит), но рассмотреть толком смогла только сейчас, да и то в профиль. Орлиный профиль, мужественный, класс! Ка­щей, видимо, почувствовал мой взгляд, в глазах блеснули ого­ньки, и лукавая улыбка спряталась в уголках губ. Он покачал головой, словно что-то хотел сказать, но промолчал.

—А почему бы тебе не использовать какую-нибудь из сво­их штучек, чтобы выбраться из этих зарослей? — спросила я.
—О, точно! Это ты на меня свалилась, вот все мозги и вы­била.
—Я на тебя свалилась, потому что ты меня за ногу тянул.
—А за что мне было держаться?
—Ладно, замяли. Доставай свою штучку.
—Мм?..
—Ну какой-нибудь аннигилятор материи.
—А, ты про это... А ты такие слова знаешь?
—Какие — такие?
—Ну, например, "аннигилятор". Бели судить по твоей одежде...
—По какой одежде? Да разве это одежда? Это простыня! Я, к твоему сведению, была в своей спальне, в своей личной кро­вати и уже засыпала, когда появился ты и вырвал меня из зна­комого, привычного (хотелось добавить "и такого скучного") мира! Спасибо, хоть простыню успела прихватить, а то была бы сейчас.
—Нормально.
—Что?!
—Говорю, что укрыл бы тебя в таком случае своим пла­щом.
—С черепами! Давай.
—Так это если бы ты забыла прихватить с собой простыню. В ней ты красивее, Неневеста.
—Я не... Ладно, выбираемся отсюда побыстрее, а то точно от моей простыни ничего не останется.

Кащей выудил из тайников плаща черную трубочку, нажал на красную кнопочку, и алый луч чудненько уничтожил перед нами кусты, образовав довольно свободный проход, по кото­рому мы и двинулись. Это были обычные растения, они на нас не нападали, проход не зарастал на глазах, правда, еще неско­лько раз Бессмертному пришлось включать аннигилятор.
Идти пришлось долго. Первый шок прошел, природные потребности взяли свое, и мои глаза стали отчаянно слипаться. Я вообще-то, когда невыспавшаяся, зверь. Лучше ко мне не подходить, не трогать, а будить может только самоубийца. Если бы Кащей не тащил меня за руку, давно бы прикорнула где-нибудь на дороге, в колючках. Бешенство тихо закипало во мне, и стрелка нервометра медленно приближалась к черте с надписью "Взрыв". Я уже раскрыла рот, чтобы сказать этому невесть откуда взявшемуся сказочному герою, что я обо всём этом думаю. Но тут кусты кончились.
Я так и осталась стоять с открытым ртом, даже глаза приот­крылись.
Кончились кусты, и кончилось все. Под ногами была без­донная пропасть. И больше ничего. Сзади был день. Впереди отвесной стеной поднималась непроглядная чернота.
Ни звезд, ни неба, ни-че-го.
Кащей присвистнул:

— Край света! Даже не думал, что он действительно суще­ствует. Сказки какие-то...
Он протянул руку вперед, она нырнула, словно в чернила, и так же вынырнула, расплывающиеся очертания медленно вер­нулись на свое место.
—Ого! — потер он ладонь. — Чуть руки не лишился. Дейст­вительно, материя закончилась.
—Не поверит никто, — покачала я головой.
В руках у Кащея блеснул нож, он присел у края, наклонил­ся и выковырял два сереньких камушка, один протянул мне:
— Держи. Сувенир с края света.
— И куда я его засуну? — спросила я, разглядывая подарок.
Бессмертный выудил откуда-то из плаща маленькую дрель, просверлил дырочку, продел туда шнурочек и торжественно надел сувенир мне на шею. Мне было все равно. Я хотела спать, и меня не интересовал даже край света.
—Теперь ясно, почему его загородили такими зарослями. Чтоб никто не свалился, — говорил сам себе Бессмертный. — Слышишь, Неневеста?
—Иди. Я здесь посплю.