Книга животных заблуждений

Предисловие
Стивена Фрая

Животные — это овес в мюслях наших знаний, черный фрак в нашем гардеробе, основа наших основ. Если царство животных не восхищает вас, не веселит, не завораживает и не изумляет, значит, наша книга для вас, увы, бесполезна, — наверняка как и вы для нее.
Животных объединяет то, что, в отличие от людей, каждую минуту каждого часа каждого дня своей жизни они остаются самими собой. Древесная лягушка (насколько мы можем судить) не просыпается по утрам с жутким чувством вины, презирая себя за то, что была такой дурной квакшей вечером накануне, как и не тратит она время на сожаления, что не родилась, скажем, валлаби или долгоножкой. Она просто осуществляет то, к чему ее предназначила мать-природа, — и осуществляет в высшей степени хорошо — быть обыкновенной древесной лягушкой. Мы же... мы вечно чем-нибудь недовольны, вечно виноваты и редко настолько же хороши в том единственном, чего хочет от нас природа, — быть просто человеком разумным.
От животных можно много узнать. Много узнать о них, да, но гораздо, гораздо больше узнать о самих себе — о наших возможностях, нашей обособленной уникальности как биологического вида и, добавил бы я, о нашем величии. То, что мы с таким безответным пылом интересуемся дятлами, мокрицами, росомахами, делает нам честь. Я не готов разделить эту нынешнюю точку зрения, будто всем нам должно быть стыдно за нашу роль на этой планете, как не готов я чувствовать неполноценность за то, что в процессе эволюции нам удалось развить (само-) сознательное мышление. Это всего-навсего Генезис, облаченный в новые, даже более ханжеские одежды. Старая религия на пару с новой ортодоксальностью в голос кричат нам о нашей опеке над Землей, о «моральной» ответственности за ее судьбу. Что ж, может быть. Но я не хочу извиняться за то, что совершил проступок более гнусный, появившись на этот свет, чем, скажем, сурок или тот же комар. При том что на пару эти двое виновны в гораздо большем числе смертей, чем люди с их бесконечными войнами. И наконец, сколь бы странную и непостижимую цель ни преследовало существование как таковое, какой бы теории развития жизни ни придерживались вы лично, всем нам придется признать один непреложный факт: исчерпывающе и убедительно объяснить причуды и взбрыки зоологического мира мы попросту не в состоянии. Ничто в природе не следует какому-то одному предсказуемому закону — ни число пенисов у той или иной букашки, ни потребность цыпленка в наличии головы.

Предилапие
Алана Дэвиса

О моем невежестве в отношении животных давно ходят легенды.
Я довольно хорошо знаю двух собак. Одна — моего отца, другая — моей мачехи. И оба эти пса — идиоты. Я хорошо знаком с кошкой моей сестры, поскольку на самом деле эта кошка — моя, но я попросил сестру приглядеть за ней пару недель в 1993-м. Еще у меня две золотые рыбки: одна — Брайан, в честь Брайана Доулинга из телешоу «Большой брат», другая — Билл, в честь Билла Бэйли, легендарного комика и хиппаря, владельца тьмы животных самого разного калибра. Билл попросил подержать Билла в моем пруду, пока строители переносят его собственный водоем на 20 футов в глубину сада (очень разумное вложение денег). Билл и Брайан (рыбки) прекрасно ладят друг с другом. Билл и Брайан из телевизора, насколько я знаю, никогда не встречались. Так что могу лишь предполагать, как развивались бы их отношения. Поначалу, разумеется, миролюбиво, но подозреваю, парни могли бы и заартачиться, попроси их кто провести вместе пять-шесть лет в луже 6 на 6 футов, как пришлось их рыбьим тезкам. Не знаю, какой там у рыбок пол, но даже если и противоположный, они все равно не смогут иметь детей — ведь стоит им отложить яйца, как они сами же их и сожрут. К счастью, в дикой природе рыбы не помнят, куда положили яйца, так что шанс выкарабкаться у крохотулек Немо какой-никакой, а все же имеется. В неволе же старшие рано или поздно наткнутся на мелюзгу, к тому времени напрочь забыв, что сами же зачали и породили их. И не потому, что были в тот день подшофе, а просто потому, что память у золотых рыбок, как всем известно, короткая. Или это один из тех современных мифов, за веру в кои мои просвещенные друзья готовы поднять меня на смех? Возможно. Мое невежество в отношении животных со временем переросло в стойкое нежелание употреблять их в пищу. Хотя в детстве я уплетал мясо за обе щеки и отлично помню, что ягненок — штука чертовски вкусная. Как-то во время записи очередной передачи Джереми Кларксон спросил меня с жалостью в голосе: «Я не ошибаюсь? Ты ведь овощеед?» А Джон Ллойд, умнейшая голова, узнав, что я, хоть и ем креветок, ни за что не притронусь к млекопитающим, просто поцокал языком и тихонько сказал: «Удивительно». Я не знаю, почему я ем креветок, — мне это знание кажется совершенно излишним. Вот рыбу я точно ем — потому что рыбы появились гораздо раньше, чем вы и я, и будут здесь еще долго после того, как исчезнем мы все. Нет, на самом деле совсем не поэтому. Наверное, потому, что они холоднокровные, не имеют, как млекопитающие, нервной системы и, следовательно, не чувствуют боли. Хотя кто это проверял? Морепродукты я ем из соображений сугубо эгоистических — ведь приличной вегетарианской еды в нынешних ресторанах не сыщешь. Кроме индийских. Или тайских. Или вьетнамских. Вот почему эти азиатские кухни мне так по душе. И вкусно, и никаких трупов.
К несчастью, во многих уголках Азии до сих пор едят собачатину. А собак я люблю, даже несмотря на то, что оба пса, с которыми я хорошо знаком, — идиоты...

Введение
Джона Митчинсона и Джона Ллойда

Животные знают то, чего не знаем мы. Возможно, вы скажете, что это расхожий штамп, но в книге о «животных заблуждениях» в первую очередь следует показать, кто же здесь заблуждается. Проведите немного времени в обществе животных — хотя бы тех, кто вытянулся на кровати у вас в ногах, — и вы сразу начнете видеть мир совсем по-иному. Посмотрите им в глаза, попытайтесь представить, о чем они думают. Конечно же, это невозможно — и именно потому еще более притягательно. Что бы мы ни открыли в мире, насколько бы близко ни подошли к пониманию принципов и законов Вселенной, мы никогда не узнаем, каково это — жить жизнью кошки, и еще меньше — муравья или морской звезды.
Животные будоражат наше воображение как никто и ничто другое — ни Господь Бог, ни погода, ни прочие представители человечества. С самых первых дней, стоило нам понять, что на стенах пещер можно малевать, мы рисовали животных, писали и думали о них. Магические ритуалы древних, всяких охотников и собирателей, их мифы о происхождении всего сущего, их целительные обряды — все это лишь один долгий диалог с царством животных. Вобравший в себя могущество многих животных — зоркость орла, силу льва или стремительность антилопы, — именно таким изначально представлялся сверхчеловек. Большинство животных и по сей день проявляют те же качества, что и тысячи лет назад. Как вид, мы новички в этом очень старом квартале.
На написание данной книги авторов вдохновили средневековые бестиарии¹ — наиболее популярные и влиятельные труды после самой Библии. Именно в них вы с удивлением обнаруживали, что зачатие у ласки происходит через ухо, что пчелы рождаются в трупах быков и что кровь козла настолько горячая, что способна плавить алмазы. Мифы о реальных животных перемежались «реальными» данными о мифических существах — кентаврах, единорогах, драконах и мантихорах². Лишь в редких случаях бестиарии содержали факты, основанные на действительных наблюдениях за природой. Однако никто, похоже, не возражал — уж больно захватывающе звучали истории, да и задача бестиариев была совершенно иной — научить людей вести себя подобающе. Нам же пришлась по душе сама идея — собрать животных, которые вас не разочаруют, как это нередко бывает в нынешних зоопарках, и создать современный бестиарии, основанный на зоологических фактах. Европейский угорь, снующий туда-сюда от самых Бермуд; осминожьи руки, что ползают еще месяц после того, как их оторвали от тела; клещи, такие крошечные, что живут в глотке у пчелы, или восьминогие «водные медвежата», способные пребывать в спячке до сотни лет, — все это даже более странно, чем самые дикие фантазии составителей древних бестиариев. Просто так вышло, что все это — чистая правда.
Итак, перед вами сотня животных: одни наверняка до боли знакомы, другие почти наверняка вам неведомы, но все без исключения — невероятно интересные. Мы с легкостью могли бы назвать свой труд «Книгой животного инжиниринга». Тед Дьюан — инженер по образованию, и, как показывают его замечательные рисунки, функционирование животных практически столь же удивительно, сколь и их поведение. Но наша книга вовсе не руководство для семинара. Это и не справочник, и не памфлет о правах животных. У вас в руках — зверинец, своего рода сафари в кресле. Стратегии животных в питании, воспроизводстве и даже просто существовании столь разнообразны, столь чрезвычайно и восхитительно нестандартны, что невольно веришь: в природе нет ничего невозможного.
В этом-то и вся соль. Животные поднимают нам настроение. Им не нужно, чтобы мы покровительствовали им или выступали от их имени. Но после того как изучишь их в таких деталях, проникаешься уверенностью, что именно животные достойны уважения в первую очередь. Великий американский натуралист Генри Бестон как-то сказал: «Обитая в мире более древнем и совершенном, чем наш, эти существа обладают необычайно развитыми чувствами, которые мы давно утратили или не обладали ими никогда, они слышат и видят то, что нам недоступно. Они — не братья наши меньшие и не бедные родственники. Они — иные нации; это просто совсем другой мир, существование которого совпало по времени с нашим, они такие же пленники этой прекрасной и жестокой жизни».
Так спускайтесь же к яме с грязью невежества и поваляйтесь в ней в свое удовольствие вместе с нами.

¹ Бестиарии - своего рода древние "комиксы" про животных с изобретательным враньем путешественников и мудрыми комментариями духовных лиц.
² Мантихора - чудовище размером с лощадь с головой человека, телом льва и хвостом скорпиона. Покрыто рыжей шерстью, имеет 3 ряда зубов и глаза, налитые кровью. Хвост мантихоры заканчивается шипами, яд которых убивает мгновенно.