Лучшие рецензии автора | Рейтинг |
Лабиринт | +17 |
Двенадцать месяцев | +14 |
Тринадцатая сказка | +12 |
Васюткино озеро | +9 |
Преступление и наказание | +6 |
Ярко оформленная автобиография великого Сальвадора. Книга будет интересна и тем, кто только знакомится с личностью и творчеством художника, и тем, кто уже давно и прочно влюблен в сюрреализм Дали. Ничего нового, конечно, здесь найти не удастся, но взглянуть на некоторые общеизвестные факты под другим углом, представив их более объемно, интерактивно, эта книга позволит.
В книге приведены подлинные фотографии, репродукции картин, но это справочник. Не более того. Материал собран по разделам. Он...
В книге приведены подлинные фотографии, репродукции картин, но это справочник. Не более того. Материал собран по разделам. Он дан в ознакомительной форме, поэтому ждать глубокого погружения в личность не стоит.
В любом случае, книга понравится любителям Дали как дополнение к коллекции работ о нем. К тому же, она вышла в детской серии, поэтому дети смогут познакомиться с ярким миром художника наглядно.
Говорил мне папа в детстве, что Достоевского лучше не читать. Я и не читала. А если и читала к урокам литературы в 10 классе, то с предвзятостью искренней. Плевалась на смердящий и грязный Петербург, на расслабленные моральные принципы Раскольникова, на пошлость и низость Свидригайлова, на блаженную серость Софьи Семеновны. Дочитав до последней страницы, закрыла книгу и спрятала подальше без эмоций, без впечатлений и с уверенностью, что Достоевского больше не увижу ни разу.
Заблуждалась ровно...
Заблуждалась ровно до 4 курса университета. Почти два месяца я мучительно продиралась сквозь паутину романов Достоевского до тех самых пор, пока не поняла, что не могу оторваться от "Братьев Карамазовых" и "Идиота", до тех самых пор, пока не почувствовала, что не могу оторваться от "Преступления и наказания". Но жар и истома быстро прошли, потому что скоро на смену Достоевскому пришли другие романы, другой восторг. Но тяга душевная не могла не найти удовлетворения, так что третий раз наступил очень скоро- уже тем же летом.
Здесь, тогда, в то лето, был расчет. Расчет суровый и прагматичный. Я читала жадно и строго. Читала до тех пор, пока не захлопнула книгу с вдруг родившимся чувством отвращения и сочувствия. И снова я не могла простить Раскольникова, снова ненавидела Свидригайлова, снова восхищалась Порфирием Петровичем. Тогда я поняла, что "Преступление и наказание" до сего момента не дается мне. Не время. Не то!
И вот сейчас, в четвертый раз, читая роман-преступление, впитывая в себя роман-исповедь ради уроков в 10 классе, я уже не сочувствую, не восхищаюсь, я живу им. Каждым всхлипом и стоном пьяного Петербурга, каждым видением Свидригайлова и болезненного Раскольникова, каждым испугом Авдотьи Романовны и каждым возвышенным грехопадением Софьи Семеновны, каждым клокотанием кровавого кашля в груди Катерины Ивановны. Все это безумие нужно жить. Тогда лишь можно постичь весь ужас преступления и всю высокую правду наказания.
Каждый вздох делать нужно со вздохом Раскольникова, тогда лишь можно увидеть глубину бездны (ах, штамп пошленький, но куда без него).
Сегодня закрываю последнюю страницу с чувством абсолютного счастья. Счастья прикосновения к замыслу человека, разгадывать которого будут еще многие-многие лета.
Прощайте, голубчик, Софья Семеновна! Живите и много живите, вы другим пригодитесь.
Народ освобожден, но счастлив ли народ? "Элегия" Н.А. Некрасов
И действительно. Когда? Где? Насколько счастлив народ? Было ли оно? Будет ли?
В этом году изучали поэму "Кому на Руси жить хорошо" с учениками 10 класса. Конечно, можно начать с того, что "дети не читают", "им не нужна литература", "книга эта скучна и примитивна". Глупости это все, товарищи! Читают дети, нужна им литература, а поэма Некрасова находит живой и неподдельный отклик в...
И действительно. Когда? Где? Насколько счастлив народ? Было ли оно? Будет ли?
В этом году изучали поэму "Кому на Руси жить хорошо" с учениками 10 класса. Конечно, можно начать с того, что "дети не читают", "им не нужна литература", "книга эта скучна и примитивна". Глупости это все, товарищи! Читают дети, нужна им литература, а поэма Некрасова находит живой и неподдельный отклик в умах и сердцах шестнадцатилетних подростков. Еще два-три года назад на уроках истории у них сформировалось представление о крепостном праве, основанное на сухих фактах и исторических справках. А сейчас, когда они, повзрослев, готовы немного острее и обнаженнее воспринимать правду жизни, на них сваливается драма Матрены Тимофеевны, страдание Савелия, богатыря святорусского, пьяный угар села Кузьминского и "преступления" великих грешников. Как во всем разобраться? Как все вынести?
Только сочувствуя и сострадая. И дети сочувствуют, а вместе с ними и я. Мне кажется, что и сострадание у нас различное, как и счастье мужицкое в поэме. Но именно это и говорит о том, что гений Некрасова всеобъемлющ и носит вневременной характер.
Когда на уроке в жарком споре возникли ассоциативные вопросы с современностью, я поняла, что поэма прочувствована, понята и принята.
Сегодня, читая сочинения своих учеников, я вижу ответы на вопрос, вынесенный в цитату-эпиграф, и радуюсь искреннему интересу к поэме и широким аналогиям с современностью, которые юные читатели проводят после прочтения.
Что может быть лучше, чем осознание практической пользы конкретно для себя того, что ты только что прочитал. Именно тогда книга живет и становится частью жизни человека. "Кому на Руси жить хорошо" с успехом делает именно это даже сегодня, спустя полтора столетия.
Эльфы. Гномы. Люди. И ДРАКОНЫ! Конечно же, любителям классического фентези сразу вспомнится Толкин и еще пара-тройка других авторов, успешно справившихся с задачей объединить и преумножить приключения таких разнородных по сути своей героев. Но в их ряду ничуть не скромнее смотрится и Кристофер Паолини.
Так случилось, что познакомилась я с миром Алагейзии сначала в видео-формате. Это был фильм, который я когда-то смотрела, даже не придав значения названию, не оценив сюжет, разочаровавшись в...
Так случилось, что познакомилась я с миром Алагейзии сначала в видео-формате. Это был фильм, который я когда-то смотрела, даже не придав значения названию, не оценив сюжет, разочаровавшись в декорациях и спецэффектах. Но! Потом в руки мне попался увесистый том, и каково же было мое удивление, когда я поняла, что и книга, и фильм - об одном и том же! О пятнадцатилетнем мальчишке, на плечи которого внезапно ложится невероятная ноша - ответственность за судьбу Империи, людей, гномов, эльфов и драконов! И что после этого его собственная судьба?! Паолини удивительно ловко и умело играет вопросами философскими, социальными, политическими, экономическими, но целенаправленно и жестко вырисовывает лишь одну точку зрения на вопросы морали и нравственности. И это притом, что каждому герою так или иначе представляется возможность выбирать. Выбор делает и сам Эрагон, и Сапфира, и Роран, и Бром, и Арья, и Муртаг. Более того - выбор предстоит и кровавому безумному диктатору, держащему в своих руках всю Империю и распоряжающемуся жизнью и смертью с необычайной легкостью.
Этот выбор - не иллюзия, не обман, а путь, который определен для каждого из героев его судьбой, его отхо. И путь этот пройдет каждый из них.
Несмотря на вялотекущее развитие событий в самом начале книги, дальнейший водоворот захватывает читателя. Совершенно не возможно оторваться и остановиться. Этот удивительный, волшебный и, вместе с тем, вполне реальный мир живет своей жизнью, а для читателя становится потребностью быть его частью.
Первая книга цикла об Эрагоне задает вопросы и лишь общими штрихами намечает тот масштаб событий, который будет разворачиваться в "Возвращении", "Наследии" и "Брисингре". Но уже по этим штрихам становится понятно, что дальше будет только интереснее.
Любовь к С. Дали началась с картины "Постоянство памяти" и этой книги. Да, возможно, есть куда более основательные и содержательные труды о личности этого гения и вкладе в современное искусство и культуру, о его месте в ряду великих и знаменитых. Но иногда хочется прочитать книгу и запомнить, может быть, не содержание, насыщенное фактами, а эмоцию, живущую на ее страницах. Эта книга дарит именно эмоции, ощущения, странное послевкусие, сочетающее в себе вопросы и ответы, но равнодушным...
С Сальвадором знакомишься накоротке, ходишь по улочкам, по которым ходил он, общаешься с людьми, с которыми разговаривал и которых шокировал своей экстравагантностью он. Сальвадор Дали становится ближе и понятнее. Очеловечивается. Выглядывает из своих буйствующих образами картин и протягивает руку для знакомства.
Наверное, в этом и есть заслуга автора, добавившего толику субъективизма, оценки и чувств в сухие факты, которых и без того много в Википедии.
Читать или не читать - каждый всегда выбирает сам. Но мне уже известен ответ на второй вопрос любого читателя: "Перечитывать ли?"
"Двенадцать месяцев" - одно из тех произведений, которое не может вызвать отторжение или неприятие. Потому что в сказке все абсолютно правдиво и искренне. И дети, читающие эту сказку, чувствуют эту правду и искренность на подсознательном уровне.
Мои ученики изучали эту сказку в начале марта. "Двенадцать месяцев" помнится им еще и по замечательному советскому мультфильму, который мы не преминули посмотреть еще раз.
Маршаку удалось самое яркое противопоставление характеров...
Мои ученики изучали эту сказку в начале марта. "Двенадцать месяцев" помнится им еще и по замечательному советскому мультфильму, который мы не преминули посмотреть еще раз.
Маршаку удалось самое яркое противопоставление характеров и натур взрослой жизни, которое он перенес в детские условия и предложил задуматься в самом начале становления детских характеров и душ.
Падчерица. Значит, и королева у нас сирота?
Солдат. Выходит, что сирота.
Падчерица. Жалко ее.
И что удивительно: действительно жалко Королеву! Ребенок, лишенный материнской заботы и опеки, не встречающий запретов и поучений, не знающий границ в желаниях и капризах, оказывается достойным лишь сострадания. Она не ведает своих пределов, она оказывается один на один с миром, который не умеет оценить. Да, читатели смеются над ее неразумностью и беспредельными мечтами. Они возмущаются росчерку ее пера, с которого слетает "каз-нить", потому что оно короче и легче пишется. Но каждый читатель понимает, что это зло не природное, не абсолютное, это горе от отсутствия воспитания. И читатель жаждет помочь. Оттого старательнее вчитывается в характер и поступки Падчерицы, которая интуитивно воспринимается способной на обновление Королевиной души.
Королева. Кажется, я поняла... Подвези нас, пожа-луйста! Мы очень замерзли!
Кто мог ожидать таких перемен в Королеве? Читатели! Вся сказочная история - это не только очередное торжество добра над злом и справедливости над несправедливостью, это еще и процесс воспитания в человеке Человека. Маршак добивается таких высот, которых иной психолог и педагог не в состоянии достичь: Королева смиряет гордыню и превращается в девочку, иззябшую, уставшую и напуганную. Королева думает не только о себе, но и о своей свите, оттого в ее речи возникает "мы" и "нас".
Разбудить в читателях человеков! Вот цель сказки-пьесы. Детям это под силу, дети этого сами желают. Детям важно осознавать, что это возможно.
Гори, гори ясно,
Чтобы не погасло!
О костре ли? О скором жарком солнце весеннем? О сердце ли горячем?
После того, как чуткий читатель перевернет последнюю страничку, в его душе будет гореть доброта. В нем зажжется Человек. Маленький, несмелый, робкий, но уже стойкий и пытливый!
Гори ясно!
"Рассказ о мальчике, который заблудился в тайге и нашел озеро, богатое рыбой, названное потом его именем".
Позволю себе не согласиться с этим описанием рассказа Виктора Астафьева. Это рассказ о природе, которая живет вокруг нас. О природе, которую мы не замечаем. О природе, которую мы не знаем. Васютка же в рассказе - проводник, камертон для настройки на человеческого восприятия окружающего мира.
Мальчик 5 дней проведет в тайге только для того, чтобы доказать, что природа - это...
Позволю себе не согласиться с этим описанием рассказа Виктора Астафьева. Это рассказ о природе, которая живет вокруг нас. О природе, которую мы не замечаем. О природе, которую мы не знаем. Васютка же в рассказе - проводник, камертон для настройки на человеческого восприятия окружающего мира.
Мальчик 5 дней проведет в тайге только для того, чтобы доказать, что природа - это друг, а не враг. Что жить в мире и гармонии с природой - можно!
И природа щедро одаривает тех, кто с вниманием относится к ней: не убивает попусту, ради забавы, животных, не загрязняет землю и воду. Кто питается ею и питает ее своими силами и любовью к каждому дереву, к каждой травинке.
Астафьев влюбляет в себя каждым своим произведением.
Найдите 30 минут, чтобы влюбиться в него, прочитав "Васюткино озеро".
За свободу... до конца!
Вспомнились мне эти слова, воспроизводимые хриплым голосом одного нашего долгоиграющего эстрадного артиста.
Повесть, надо признать, получилась у Маркеса что надо. Такая тягучая, безысходная, тоскливая, осенняя. Вообще, осень как-то сразу охватывает душу цепкими объятьями предчувствия и предвосхищения конца. Все было. Ничего не будет.
Полковнику никто не пишет и никто не напишет. Но какая сила способна отнять у стойкого человека веру? Никакая. И если потребуется, он...
Вспомнились мне эти слова, воспроизводимые хриплым голосом одного нашего долгоиграющего эстрадного артиста.
Повесть, надо признать, получилась у Маркеса что надо. Такая тягучая, безысходная, тоскливая, осенняя. Вообще, осень как-то сразу охватывает душу цепкими объятьями предчувствия и предвосхищения конца. Все было. Ничего не будет.
Полковнику никто не пишет и никто не напишет. Но какая сила способна отнять у стойкого человека веру? Никакая. И если потребуется, он будет есть
-Дерьмо!
Вся эта жизнь, вся эта безысходность тонут в этой субстанции, а первыми в нем захлебываются власть имущие и деньги имеющие.
Не дано честному человеку быть богатым, не дано нажиться на смерти своих боевых товарищей. Потому не дано, что сам он этого в руки никогда не возьмет, зная, что запачкает их хуже, чем если бы в "дерьме". Оно хотя бы отмывается, позор и бесчестие - никогда. Разве только смертью.
Маркес подспудно задает еще один вопрос: "Умереть от диабета, заплывая "жиром" лощеной жизни, или от голода, разделяя маис с бойцовым петухом?"
Хотя какой это, к черту, вопрос?
Полковник скорее будет есть
-Дерьмо!
, чем согласится быть преступником против совести.
И именно его готовность искупать грехи окружающего мира делает Полковника сродни Мессии, готовому быть распятым на кресте.
Полковнику никто не пишет. И уже, наверное, не надо. Не потому, что он смирился, а потому, что действительно не надо. Не нужны ему подачки, не нужны ему лицемерные извинения за годы лжи и обмана. И пусть не сможет он продать часы и картину, но и петуха не станет он продавать.
Не пишите Полковнику!
Читая первую книгу трилогии Филипа Пулмана "Темные начала", которая не сразу обрела свое окончательное название, но все же стала в итоге "Золотым компасом" (читала именно с этим названием, хотя сейчас она превратилась уже и в "Северное сияние"), я поняла, что призрак старости маячит где-то рядом, на меня просто льются потоки той самой Пыли, с которой то ли борются, то ли ищут ее герои романа.
Итак, главная героиня романа - Лира, девочка-подросток, чьи родители...
Итак, главная героиня романа - Лира, девочка-подросток, чьи родители погибли. Она живет в странном для ребенка месте - Университете, окруженная Профессорами и Учеными. Дабы не пересказывать сюжет, перейду сразу к личному восприятию этого противоречивого образа.
Странно ощущать в этой девочке-дикарке предстоящее великое предназначение, предательство и высокую миссию. Но нее возложены КАКИЕ-ТО великие надежды, ее жизнь - КАКАЯ-ТО великая цель, о которой не раз твердит Пулман на страницах уже первой книги, но пока что этот ребенок ежеминутно оказывается в ситуациях выбора между злом меньшим и большим. Сложно представить, каково ее состояние в эти моменты, как не ломается ее психика под этой ношей, откуда столько внутренней силы у ребенка, который еще вчера беззаботно бегал по крышам и подземельям?
Красной нитью протянута мысль о проблеме взросления, ее последствиях и целесообразности. Так или иначе всплывает в памяти знаменитый "Питер Пен", который не желал взрослеть. Но с Лирой все иначе: она, конечно, не желает взрослеть, но она взрослее многих в этой книге. И в этом чувствуется некое противоречие.
Жизнь, которая началась со лжи (пусть и во благо), сложно собирать по кусочкам. И эта задача ложится на плечи хрупкого ребенка.
Возможно, стоило прочесть эту книгу много раньше, вместе с "Хрониками Нарнии", "Гарри Поттером". Но сейчас она воспринимается с точки зрения "пыльного" взрослого, который оценил ее интересную вселенную и запутанную проблематику, которая отлично подходит для воспитательных целей.
Кафку нужно или любить, или ненавидеть. Именно нужно. Потому что только тогда его можно читать. Причем - в обоих случаях. Читать - любя, читать - ненавидя...
Я Кафку не люблю. Так сложилось. Нелюбовь родилась на 3 курсе филфака, после прочтения "Превращения". Но нелюбовь не означает непонимание. А понять Кафку нужно, потому что в его произведениях слишком много смысла. Слишком!
"Лабиринт" - магнетический рассказ. Он затягивает и засасывает в коридоры, переходы и тупики...
Я Кафку не люблю. Так сложилось. Нелюбовь родилась на 3 курсе филфака, после прочтения "Превращения". Но нелюбовь не означает непонимание. А понять Кафку нужно, потому что в его произведениях слишком много смысла. Слишком!
"Лабиринт" - магнетический рассказ. Он затягивает и засасывает в коридоры, переходы и тупики сознания главного героя, который - крот! Крот! И мы, читающие и осознающие, - кроты. Мы блуждаем по этим проходам земляного сооружения и углубляемся в провалы сознания, страхов и переживаний крота, а вместе с тем - в свои.
В рассказе напрочь отсутствует сюжет, развитие действия, кульминация, развязка. Особенно - развязка. Рассказ начинается ни с чего, и заканчивается - ничем! Этим он и хорош: это вырванное из потока жизни безвестного существа бытие "здесь и сейчас". И невольно сам останавливаешься, невольно сам начинаешь изучать самого себя. А не крот ли я? А не прячусь ли в своем лабиринте. Не рою ли переходы, не укрепляю ли земляные стены, не боюсь ли Шуршащего, который однажды может ворваться в мою размеренную и устоявшуюся жизнь. Некто или Нечто угрожают каждому из нас. Кафка предлагает нам задуматься: готовы ли мы к встрече с ними? что мы делаем, чтобы избежать или достойно встретить угрозы жизни? и угрожает ли нам окружающая действительность на самом деле? А может быть, мы сами себе угроза? Мы бегаем по лабиринту сознания и страхов, паникуя и бичуя себя за эту панику, ненавидя внешний мир и стремясь к нему, прячась от него и желая его.
Лабиринт ужасен. Лабиринт угнетает. Из лабиринта страхов нет выхода.
Кафку я не люблю. Но читаю с удовольствием.
Парадокс, достойный самого Кафки.
Надеюсь...
Сколько восторженных отзывов! Сколько советов!
- Ты еще не читала "Тринадцатую сказку"? Как? Это же шедевр! Немедленно садись!
И сколько раз я убеждалась, что не стоит читать то, что активно возводят в ранг "модно-трендово-культово". Трата времени! Моего, личного! Так обожглась с Коэльо, потом с Дэном Брауном, дальше были Акунин и Лукьяненко.
Теперь этот список бессмысленно прочтенных пополнила и Д. Сеттерфилд.
Нет, конечно, прочесть стоит, чтобы сравнить... да хоть...
- Ты еще не читала "Тринадцатую сказку"? Как? Это же шедевр! Немедленно садись!
И сколько раз я убеждалась, что не стоит читать то, что активно возводят в ранг "модно-трендово-культово". Трата времени! Моего, личного! Так обожглась с Коэльо, потом с Дэном Брауном, дальше были Акунин и Лукьяненко.
Теперь этот список бессмысленно прочтенных пополнила и Д. Сеттерфилд.
Нет, конечно, прочесть стоит, чтобы сравнить... да хоть с той же "Джейн Эйр", о которой в книге едва ли не на каждой странице. Сравнить стиль, манеру, общее кружево. Сравнить и еще раз вдохновиться "Джейн" и отложить подальше "Тринадцатую сказку".
Слишком много говорит автор о тайне, которая вот-вот... вот тут... прямо на следующей странице... через строчку. Слишком много о хитросплетениях судеб членов старинной аристократической семьи, которая выродилась в умопомешательство и хроническую жестокость иных ее членов. Слишком много, что в конце концов становится скучно переворачивать следующую страницу.
Все умирают! Нет, конечно, все когда-нибудь умирают, но в "Тринадцатой сказке" все умирают как-то уродливо. И это вызывает чувство отвращения от самого текста, а не от сюжета. Сюжет становится скучным на первой сотне страниц. Хотя, справедливости ради, надо признать, что автор насытила повествования самыми разными художественными "украшениями", от которых рябит в глазах: тут тебе и сны, и дневники, и воспоминания, перемежающиеся действительностью, и письма третьих лиц. Все это так пестро, что похоже на второсортную пьеску. Дешевую, с затасканным сюжетом, с избитыми персонажами.
Давно книга не вызывала у меня такой антипатии. Со времен, когда в руки попалась электронная книжка Сорокина. Но, признаю, Сеттерфилд вызывает теплые чувства. Куда теплее. Просто они не такие, какими я ожидала их ощутить.
На вкус и цвет все "Тринадцатые сказки" - разные! Эта - не моя!
Эрих. Мария. Ремарк.
Ужас! Ужас! Ужас! Ужас! Ужас!
Зачем люди умирают? Почему начинаются войны? Как жить с болью войны? Зачем жить?
Фронт, мины, осколки, раны, вонь, трупы, газы, ампутация, вздувшиеся животы, плесень, муштра, смерть, смерть... Смерть!
Выть хочется, потому что книга вырывает тебя из реальности, сытой и довольной, комфортной и мирной. Вырывает со всеми твоими смешными проблемами, страхами, планами и мечтами. Вырывает и швыряет безжалостно, наматывая на колесо смерти, в...
Ужас! Ужас! Ужас! Ужас! Ужас!
Зачем люди умирают? Почему начинаются войны? Как жить с болью войны? Зачем жить?
Фронт, мины, осколки, раны, вонь, трупы, газы, ампутация, вздувшиеся животы, плесень, муштра, смерть, смерть... Смерть!
Выть хочется, потому что книга вырывает тебя из реальности, сытой и довольной, комфортной и мирной. Вырывает со всеми твоими смешными проблемами, страхами, планами и мечтами. Вырывает и швыряет безжалостно, наматывая на колесо смерти, в самую гущу войны. В сущности, не важно какой войны. ВОЙНЫ! Война - это отсутствие мира! Война - это отсутствие разума! Война - это смерть! Война Ремарка горит где-то в западной части Европы, выжигая огнеметом все хорошее, что есть в человеке, его чувства вины, стыда, радости, надежды. Выжигает так основательно, что доводит до помешательства: одни в безумном рывке стремятся выбраться из траншеи и "покинуть" войну, другие - остервенело воюют, принимая условия этого бесовского шабаша.
Война... Война... Война в душе!
Война в душе целого поколения двадцатилетних, которым нет смысла жить. Вдумайтесь! Они знают, что умрут, они готовы умереть, они почти что хотят умереть, потому что УЖЕ не умеют жить. Они умеют умирать. Убивать и умирать. А это почти дно и то же. Это - одно и то же. Убить человека - умрет человек. Умрет человек - убит человек.
— Товарищ, я не хотел убивать тебя.
И себя - заодно!
Убить - самоцель целого поколения двадцатилетних.
Выть, рвать волосы, кусать губы, прокалывать ногтями кожу ладоней, чтобы вынырнуть из этого ада, в который погружается читатель, следя глазами за Паулем, главным героем, двадцатилетним, юным-старым, который не умеет больше жить.
Это книга о жизни с той стороны. Со стороны врага. Ведь история нам хорошо известна. Первая Мировая война. Есть враги и есть союзники. Главный герой для нас, читающих, находится по ту сторону. Но разве мы от этого переживаем меньше? Разве меньше мы сопереживаем, сочувствуем, мечтаем вырвать этого мальчишку, этих мальчишек из этой ужасной кровавой картины, в которою они брошены по воле кайзеров и генералов? Разве не прав главный герой, а вместе с ним и автор, говоря, что
— Странно все-таки, как подумаешь, — продолжает Кропп, — ведь зачем мы здесь? Чтобы защищать свое отечество. Но ведь французы тоже находятся здесь для того, чтобы защищать свое отечество. Так кто же прав?
Но кто же прав на этой войне, если каждый защищает свою землю?
Кто сильнее, тот и прав. Вот закон подлый, военный, жестокий.
— Генералам война тоже приносит славу, — говорит Детеринг.
— А как же, о них даже больше трубят, чем о монархах, — подтверждает Кат.
— Наверно, за ними стоят другие люди, которые на войне нажиться хотят, — басит Детеринг.
Вот в чем все дело. Дело в том, что эти двадцатилетние мальчишки, которых травили газами, расстреливали пулями и разрывали минами, эти мальчишки уже все поняли про эту войну. Про эту странную, лживую, грязную жизнь, в которую погружен весь сошедший с ума мир.
И у этих мальчишек давно созрел в сердце вопрос: "Зачем жить этой жизнью?" Ведь и мирная жизнь, в сущности своей, всего лишь подготавливает их к войне.
Пауль, застигнутый врасплох своим коротким отпуском, этими натянутыми, как струна, нервными мирными днями, чувствует всем своим существом, что и эта жизнь - война.
А тогда не все ли равно, где умереть?
И какая тоска кричит в последних строках, какая боль за людей, перемолотых жерновами истории, какая ненависть к войне!
Если бы мы вернулись домой в 1916 году, неутихшая боль пережитого и неостывший накал наших впечатлений вызвали бы в мире бурю. Теперь мы вернемся усталыми, в разладе с собой, опустошенными, вырванными из почвы и растерявшими надежды. Мы уже не сможем прижиться.
Не все вернулись. Пауль - не вернулся.
И это, вероятно, хорошо.
Страшно, но хорошо!
И покуда на всеобщем фронте нашей жизни без перемен, не все будут рады жить.
И не у всех это получится.
Участвую
https://vk.com/matfeya?w=wall990926_22520
Не знаете, что почитать?