Наши друзья Человеки

В темноте раздаются три удара. Не­ожиданно зажигается яркий свет.

Перед нами — человек, он прикрыва­ет ослепленные глаза рукой и отступа­ет на несколько шагов.

Он оборачивается и замечает, что задняя и боковые стенки — зеркальные.

Человек проходит вдоль стенок, ощу­пывает их, поворачивается лицом к нам и видит перед собой стекло.

Человек посажен в клетку.

Он отходит на несколько шагов, по­том бросается на стеклянную стенку и бьется о нее с громким глухим стуком.

Несколько оглушенный, он массирует себе плечо.

-Ой!

Человек медленно приближает лицо к прозрачной перегородке. Он засты­вает и напряженно всматривается сквозь стекло, словно различая вдали что-то интересное. Потом переводит взгляд и застывает снова.

—         Эй, там! Есть там кто-нибудь? Кто зажег свет? Кто вы?

Он стучит по стеклу — все громче и громче. Из-под ладони смотрит вдаль.

—         Я знаю, что вы наблюдаете за мной. Выпустите меня. Хватит играть в кошки-мышки!

Он снова стучит, подпрыгивает, как будто хочет достать до потолка. Затем возвращается к стеклу и говорит более мирным тоном:

—         Хорошо, очень смешно, но самые лучшие шутки - короткие. Теперь дай­те мне выйти отсюда. Я ХОЧУ ОТСЮ­ДА ВЫЙТИ!

Человек с яростью кидается на стен­ку, свет неожиданно гаснет.

—         Эй! Я ничего не вижу!

Свет снова зажигается. Человек ви­дит перед собой бесформенный силу­эт. Он подходит с любопытством.

Он различает рыжую шевелюру, за­тем ухо.       

Перед ним весьма привлекательная молодая женщина.

Она медленно встает, потягивается с кошачьей грацией. На ней обтягивающий тело костюм, напоминающий расцвет­кой тигриную шкуру, и чулки в сетку.

Человек отступает. Женщина отки­дывает назад рыжие волосы и открыва­ет свое лицо. Она зевает и трет глаза. Смотрит на человека, секунду колеб­лется и начинает кричать.    

Человек подскакивает от удивления. Молодая женщина пристально смотрит на него несколько мгновений. Вдруг она нарушает тишину еще более громким и пронзительным воплем. Непонятно, — она кричит, потому что боится или по­тому что хочет испугать.         

Человек отступает на несколько ша­гов, словно перед ним дикое животное.

Видя его страх, молодая женщина глу­боко вздыхает.

—         А-а-а! — рычит она.

Затем умолкает. Оба смотрят друг на друга, ничего не понимая.

—         Э-э... — говорит человек в замеша­тельстве.

Словно два животных, они изъясня­ются нечленораздельными звуками.

Человек пытается найти другое вы­ражение своим чувствам:

—         Мм, мм...

Женщина переводит дыхание и ре­вет, словно львица, чтобы напугать его раз и навсегда.          

—         А-а-а! Г-р-р...

Человек в страхе застывает. Потом приходит в себя и подходит к женщине.

—         Э-э... Э-э... Do you speak English? — спрашивает он осторожно.   

Женщина удивленно замолкает.

—         Habla espanol,  setorita?   Fala portugues? Sprechen Sie Deutsch?

Молодая женщина все так же угро­жающе смотрит на него.  

Чтобы успокоить женщину, человек протягивает ей, в знак совершенно мир­ных намерений раскрытую ладонь, по­том переворачивает ее для рукопожатия.

—         Э-э... hello, здравствуйте, мадему­азель... Buenos dias...

Женщина смотрит на его руку. Затем хватает и кусает ее.

Человек кричит, зажимает постра­давшие пальцы между колен и подпры­гивает от боли.

Женщина заходит сзади, борцов­ским приемом бросает его на землю и прижимает колени к рукам.

—         А-а! — умоляет человек. — Я сда­юсь!

Женщина новым приемом заламы­вает ему руку и говорит грозным голо­сом:

—         Это что за фигня?
Мужчина криво улыбается.

—         Ах, значит, вы говорите по-фран­цузски...          

-  Что здесь происходит? — спраши­вает она, нажимая ему на руку.        

- Ой! Вы мне руку сломаете! – (Она нажимает сильнее.) – Ой!

- Я тебя слушаю!

Ой, нет, прек… То есть… Мне воздуха не хватает. Когда вы заламываете мою руку, плечо блокирует дыхание. Идет давление на солнечное сплетение. Ослабьте хватку, по крайней мере, я не могу говорить в таком положении.

Она колеблется, потом отпускает его. Он поднимается. Одергивает белую рубашку.

Она скалит зубы, готовая укусить, оглядывается вокруг.

- Где мы? – спрашивает она.

- Сами видите. В стеклянной клетке.

Женщина подходит к стенке и трогает ее. Гневным жестом с яростью ударят по ней.

- Какого черта мы здесь делаем?

- Ах, если бы  я знал, - отвечает мужчина.

Она смотрит на него с любопытством.

- А ты кто?

- Меня зовут Рауль, а вас?

Он поправляет очки и рубашку. Она поворачивается к стеклу.

- Рауль, там вроде бы что-то есть.

Он подходит к ней, и оба всматриваются в стекло.

- У меня такое впечатление, что за нами наблюдают люди. Я слышал шум. Как будто кто-то шептался, так, чтобы его не слышали.

Женщина всматривается еще внимательнее.

- Эй! Э! На помощь! Мы здесь! Выпустите нас отсюда! Позовите полицию! На помощь! На помощь!

Она снова стучит по перегородке.

- Это бесполезно. Я уже пробовал. Если кто-то и видит нас, то он не хочет ничего делать.

- Вуаеристы, - говорит она, делая гримасу. – Мы, наверное, в каком-нибудь гигантском пип-шоу… выставлены помимо своей воли… на обозрение вуаеристам! Развратные вуаеристы-сатиры, которые платят, может быть, даже за такое зрелище!

—         Их называют «зри-те-ли».
Молодая женщина задумывается, потом вдруг лицо ее принимает веселое выражение. Она поправляет волосы, костюм, принимает несколько изящ­ных поз. Смоченным слюной пальцем приглаживает брови.

Встревоженный Рауль делает новое предположение:

—         Может быть, за этими зеркальны­ми стеклами стоят камеры, нас снима­ют, а миллионы зрителей смотрят.

Ей нравится эта идея.

Рауль подходит к правой зеркальной стенке, стараясь рассмотреть что-ни­будь сквозь нее.

Женщина приближается к стеклу и говорит воображаемой аудитории:  — Я очень, ну просто очень и очень тронута тем, что выбрали именно меня. Я хочу поблагодарить продюсеров, ко­торые остановили свой выбор на мне а также зрителей, которые будут за меня голосовать. У меня было трудное дет­ство, и мне не хотелось бы сейчас гово­рить о нем. В ранней юности я научилась танцевать и счастлива показать вам все, что я умею делать.

Женщина опускает глаза и продол­жает менять позы.

Рауль пожимает плечами.        

—         Я умею садиться на шпагат, — го­ворит женщина.

Она садится на шпагат.

—         И еще вот так.

Женщина выполняет несколько гимнастических упражнений, но не совсем довольна собой.

Если будет музыка, у меня полу­чится намного лучше.

- Вы смешны.

- И еще я умею вот так.

- Эта слава для супермаркета.

Женщина делает сложную акробати­ческую фигуру, адресуя вымученную улыбку Раулю.

—         Эй, приятель, если тебе не нравит­ся, не расхолаживай других.

- Я должен был догадаться, едва только увидел ваш убогий тарзаний наряд.

- Знаешь, куда послал бы тебя мой убогий тарзаний наряд? — шепчет она. — Слушай, у меня небольшая проблемка с левым профилем. Лучше бы меня так не показывать. Как думаешь, где камера? Обычно ведь горит малень­кая красная лампочка, да?

Молодая женщина, решив, что заме­тила что-то такое, поворачивается к во­ображаемой камере и затягивает модную песенку. Потом начинает танце­вать, отбивая чечетку.

Затем останавливается, разочарован­ная тем, что ничего не происходит.

—         Ну, все, вы закончили свое выступ­ление? — спрашивает Рауль.   

- Ты завидуешь, потому что даже на это не способен.

- Это уж точно. Да и не стал бы ни за что выделываться на публике.

- А за что же тебя выбрали?     

—Сам себя спрашиваю.