Ведьмы не сдаются!: Фантастический роман

Бутерброд всегда падает маслом вниз. Закон подлости

Глава 1 УНЫЛЫЕ ИНСТИТУТСКИЕ ЭКЗАМЕНЫ

Я со вздохом отложила книгу с таким заманчивым заклинанием общего запоминания и принялась за учебу. Шпаргалки писать не то чтобы совесть не по­зволяла, просто я прекрасно понимала, что, пока буду писать, все равно все выучу, так что смысла никакого. Что за несправедливость жизни? У всех студентов, как у нормальных людей, после написания "подсоб­ного материала" и сдачи экзаменов ненужные знания исчезают сами по себе, а у меня... ох, что это я говорю!

Зимняя сессия была ужасом для всего Института прикладной магии вообще и для факультета боевой магии в частности. И не потому, что мы не знали своего предмета. Просто область магии слишком уж большая, всего выучить невозможно. Мы корпели, учили, но преподаватели все равно регулярно валили нас на экзаменах. Особенно старайся, конечно, си­ньор Помидор — преподаватель магической химии. Вот же сварливый старик! Единственное, что утешало, так это то, что, насколько я знаю, такие же проблемы с обучением возникают у учеников обыкновенных школ с историей, хотя тут есть одно "но". У них история всего лишь один из предметов, а у нас — всё, чему нас вообще учат, так что если бы не легкие поблажки со стороны более гуманных профессоров, не видать бы никому диплома как своих ушей. А без диплома магу-недоучке в этом мире делать нечего, разве что фокусы в бродячем цирке показывать.

Мне более-менее повезло. Почти все лекции я про­водила в бодрствующем состоянии, чего нельзя ска­зать о многих из моих друзей. Все-таки бессонница бывает полезной! Да и училась я не на выпускном, шестом, курсе, где, как говорили, были действительно убойные экзамены, а всего лишь на третьем. Мой друг-пятикурсник утверждал, что там-то начинается настоящее нервомотство, а пока я могу наслаждаться жизнью. Но, естественно, ни я, ни мои однокурсники так не считали. Мы были еще не настолько старыми и мудрыми, чтобы оценивать преимущества легкой программы, и частенько поминали незлым тихим сло­вом того, кто выдумал проводить в институтах магии экзамены. Бедняга, ему, наверно, так икалось...

В общем, я сидела и корпела над книгами перед завтрашним экзаменом по боевой магии, с удивле­нием осознавая, что почти псе знаю (что со мной вообще-то было почти всегда, вот только удивляться каждый раз я все равно не забывала — на всякий случай). Когда в комнату ворвалась Амели. моя со­седка по общежитию и по совместительству лучшая подруга, мне было не до нее. Я лишь в удивлении подняла от книги глаза — не скажу, что она уж очень спокойная, но и такой нервозности я за ней прежде не замечала. Кажется, она даже забыла подновить макияж, чего с ней не случалось со времен первого экзамена на первом курсе.

— Лиера, знаешь последние новости? — выпалила она с порога.

Я окончательно оторвалась от книги. Такое пове­дение было совсем не в стиле моей подруги. Она ненавидела всякие сплетни, что сказать по правде, и было одной из причин нашей дружбы: я их тоже не переваривала и не могла нормально общаться с той же Крионой, например, которая любила пообсуждать с кем-нибудь последние сплетни. Тем более что сама часто становилась их жертвой.

— Не знаю,— спокойно ответила я, решив послу­ жить для подруги образцом каменной невозмутимости, хотя обычно все было совершенно наоборот: я бегала, суетилась, предпринимала какие-то действия, а Амели с невозмутимым видом пыталась давать мне ценные указания и делала замечания: "Лерка, не надо так нервничать, от этого морщины появляются. И вообще, нервные клетки не восстанавливаются".

— На вампиров на практику отправят либо нас, либо Даллему и ее команду! — выпалила она одним духом.

Я слегка прищурилась, с преувеличенным инте­ресом рассматривая пейзаж за окном. Н-да... таки нашла Емели, чем меня удивить. Теперь я понимала причину ее нервозности. Правда, все еще не пони­мала, как помешанная на своем внешнем виде де­вушка могла не подкрасить губы, но Амели тут же принялась устранять это упущение, роясь в своей су­мочке. Судя по всему, сообщив мне новость, она посчитала свою часть дела выполненной. А дело дей­ствительно того стоило...

Вампиры были двух типов — первого и второго. Первый был вполне безобидный и мирно сосуще­ствовал с людьми, не многим от них отличаясь. А вот второй тип — классические кровопийцы из на­родных сказок и легенд: выходили только по ночам, умирали от осины в сердце (хотя от деревяшки в сердце умер бы не только вампир) и превращали людей в себе подобных. Ну и. конечно, поголовно сидели на кровавой диете.

В конце каждого семестра студентов группами по три человека отправляют на практику. Обычно это какие-то несложные задания вроде приструнения мелкой нежити. Единственным исключением были вампиры. Несмотря на то что вампиры считались не­житью, они были очень умны и хитры, а посему на их уничтожение в качестве практики отправляли то­лько лучших из лучших. Именно за это звание, а не столько за оценку по практике и собирались сорев­новаться я с моими друзьями и Даллема со своей компанией.

Вообще-то мы с Даллемой. Зариной и Арианом давно дружим. Они, как и я, помешаны на практи­ческой магии и мечтают сделать ее не только своим заработком, но и искусством. Вся наша дружба, од­нако, моментально сходит на нет, когда дело доходит до каких-то соревнований. Амели даже в шутку по­говаривала, что наша дружба не более как перемирие с сильным и достойным конкурентом, и временами я была с ней согласна. На время соревнований мы превращаемся в самых непримиримых соперников. И на этот раз мы были полностью настроены на побе­ду!

Даллема умела управлять человеческим сознанием и прочими возвышенными материями. Я же специ­ализировалась по магии стихий, в особенности огня, ну и изредка воды. Ну, там, фаерболом запустить, дождик устроить... или наводнение — как придется.

Может, в общей магии Даллема и не была профи, но высшие материи, как я сказала, были ее коньком, а для работы с вампирами, особенно в компании магов других профилей, этого должно было вполне хватить. Поэтому при отборе на практику она была очень сильным соперником. Хотя какая разница? Я тоже считаюсь довольно сильной ведьмой, почему бы это задание не получить именно мне? То есть нам... Рее, к примеру, всего на пару лет старше меня, а уже два года подряд на вампиров ходит.

Я еще немного посидела на кровати, уставившись задумчивым взглядом в окно и рассматривая птичье гнездо на ветке. Потом поняла, что, сидя в своей комнате, много не высижу, и решила спуститься вниз к доске объявлений, задав такой темп, что Амели на своих шпильках еле за мной успевала.

Чуть ли не галопом я спустилась на первый этаж и протолкалась к гигантской доске объявлений. На ней на данный момент были вывешены листочки со всеми практическими заданиями и списки всех групп учеников от каждого курса, которые должны на них отправиться. Большинство заданий распределяли за­ранее, и только на главное и самое почетное — охоту на вампиров — проводился довольно жесткий отбор, давалось что-то вроде дополнительного задания. По двум причинам: во-первых, они были сильными и неумеха рисковал пополнить количество могилок на кладбище еще и своей, а во-вторых, за победу над вампирами повышали годовую оценку за все прак­тические предметы. Но уже изначально, еще до от­бора, выбирались лишь несколько претендентов.

Так, ищем... "Связь русалок с затерянным городом Вартлада и их роль в поисках". Бред полный. Уже десятки поколений магов пытаются узнать у русалок, где был потоплен город Вартлада, пропавший тысячи лет назад, но пока ни у кого не получилось. Занос­чивые снобки, русачки считают себя избранной ра­сой. Если бы они знали, где находится затерянный город, и подтвердили свое происхождение от древ­нейших, то не подпустили бы к себе магов на пу­шечный выстрел. Плавали, знаем... В прямом смысле плавали. Нас к ним послали на первом курсе. Это действительно был кошмар. Русалки все свое время проводили за какой-то научной литературой, читали и читали, поглощенные, кажется, исключительно те­оретическими изысканиями. Даже книголюбивая Амели через час общения с ними запросила пощады, что уж говорить о нас с Бьеном. Чтобы добиться от них хоть чего-то, нам приходилось сначала забирать у них очередную энциклопедию мира, потом пере­жидать их праведный гнев, когда они булькали ру­гательства на каком-то древнем языке. Лишь после этого они соизволяли с нами разговаривать, выис­кивая глазами заветную энциклопедию и вцепившись в нее, как в родную маму. Да уж, зануды редкие.

"Привидения и их роль в образовательной системе страны". Вообще-то роль, по моему мнению, сильно преувеличена. О загробной жизни они ничего не зна­ют, а так — что с них возьмешь? Об обыкновенной жизни у них тоже представление весьма относитель­ное: они помнят практически только хорошее и могут рассказать лишь о том, что потеряли из-за безвре­менной кончины, а об этом нам рассказывать не надо — мы все расписываемые ими прелести жизни и так имеем.

Я вчитывалась в бесконечные ряды практических заданий, пока наконец не нашла то, что мне надо — "Вампиры второго типа. Их уничтожение". Возле гра­фы с вампирами, взволнованно перешептываясь, сто­яли мои многочисленные однокурсники и друзья из параллельных курсов. Криона о чем-то вдохновенно разглагольствовала в компании неизменных подружек, и, судя по тому, как они замолчали при нашем приближении, это была очередная сплетня о нас. На Криону я внимания уже не обращала, хотя на втором курсе она распустила слух, будто я незаконнорож­денная дочь нашего короля и он сослал меня в Ин­ститут, чтобы глаза не мозолила. На дураков не оби­жаются, им наколдовывают заячьи уши. В общем, перед доской столпилась половина Института. Рас­толкав эту самую половину, я пробилась к доске. Там уже стоят Ресент — мой друг с поразительными спо­собностями к магии и полным отсутствием чувства юмора. Эврила — коллега по группе Реса, яркая блон­динка с невинным личиком и острым язычком, и Даллема с Зариной. Рее выглядел, как всегда, задум­чивым и еще более недовольным жизнью и собой. Судя по всему, ему тоже сильный соперник достался. Зато Зарина просто сияла от радости. Наверное, уже представляла, как будет охотиться на вампиров. А вот и нет, дорогуша, я тебе такого удовольствия не доставлю. Если с Даллемой у нас были довольно теп­лые отношения, то Зарину я несколько недолюбли­вала по причине ее мстительности. Нет, я почти уве­рена, что Даллема тоже не лишена этого качества, но умеет держать себя в руках, в отличие от своей подруги.

— Привет. Лиера,— сказала Даллема, приветливо улыбнувшись.

Да, уж чему я всегда завидовала, так это ее умению контролировать эмоции. Холодная, как камень. Но ничего, и на камень найдется коса. А ведь действи­тельно хороша, я же вижу, она еле удерживается, чтобы не сказать что-то торжественно-высокопарное: мол, победит сильнейший, то есть она.

—Ты уже видела? В этом году мы снопа соревнуемся с тобой и твоей командой. Надеюсь, вы достойно выступите.

—Она хотела сказать — проиграете,— невинно улыбнулась Зарина и, поправив темные волосы, поспешила следом за Даллемой.

Мне оставалось только зашипеть сквозь зубы. Еще один минус Зарины — это то, что она бегает хвос­тиком за своими подругами.

—Почему она меня так достает, а? — раздраженно спросила я у Ресента. наконец добравшись до него.

—Да знает, что не она сильная соперница для тебя, а Даллема. Срывать злость на подруге у нее все-таки не хватает совести, и на этом спасибо, но собачиться с тобой ей никто не запрещал,— рассудительно ответил он.— Просто не обращай внимания. Ладно, мне пора, еще надо готовить превращения.

Ну да, ну да, конечно... готовиться к экзаменам ему надо. У него же память фотографическая, про­читал книгу одни раз — и готово, может сыпать точ­ными цитатами. Мне бы так... Наверняка пошел чи­тать какую-то дополнительную литературу, знаю я его. Зануда он, конечно, редкостный, но хороший друг.

Я насмешливо показала ему вслед язык, предва­рительно наведя иллюзию — мой язык показался сто­ящим поблизости длинным, раздвоенным и зеленым. Благодарная публика заржала, Криона опять что-то отчаянно зашептала на ухо подружке, на этот раз наверняка, что я дочка морского короля, а я театра­льно раскланялась и удалилась вверх по лестнице, таит за собой недовольную Ампле. Такая уж у меня слабость — я просто обожаю работать па публику. Хотя если я выделываюсь со своей магией, то Амели с яркой одеждой. Эффект в общем-то тот же.

Наина Краса отложила личное дело Даллемы и со вздохом притянула к себе пухленькую папку Лиеры Полуночной.

— Не имела ведьма забот, так леший принес,— проворчала она себе под нос и открыла палку.

Наина, как и многие другие преподаватели Маги­ческого института, прожила долгую жизнь. О-о-очень долгую. В Институте она работала, наверно, уже лет тридцать, и ей пока не надоело. Вот только в оче­редной раз в преддверии экзаменов, изучая личные дела учеников и выясняя, кто из них какую практику "потянет", она с ностальгией вспоминала старые доб­рые времена, когда ей не приходилось заниматься всей этой ерундой.

Наина снова издала тяжкий вздох — на этот раз наигранный — и сосредоточилась на исписанных мелкой черной вязью листах. Вверху был магический портрет Лиеры. В общем-то обычная девушка, отли­чающаяся от многих других только рыжими или, ско­рее, красными волосами и выразительными глазами. Почему-то, рассматривая Лиеру, а особенно ее изоб­ражение, Наина всегда вспоминала одно из своих неудачных замужеств. Было у нее их всего девять, но ни одного из своих мужей в таракана она не превра­тила, а посему охотников до руки ректора хватало и до сих пор. Тем мужем, которого она вспоминала, был правитель демонического мира Цхакг. Симпа­тичный он был лет двести назад... да и сейчас, на­верное, ничего. У него, кажется, есть сын, значит, еще раз женился. Гад. Не мог, что ли, безутешную любовь поизображать хоть пару столетий? Ладно, что у нас тут про Полуночную? Иногда бесконтрольно выбрасывает силу, часто даже самые крошечные за­клинания превращает в настоящую катастрофу, но вместе с тем не теряется в сложных ситуациях и при­нимает командование на себя... Что ж, неплохо.

Пожалуй, лучше послать ее на практику против вампиров — там она хотя бы особого вреда не на­творит, а вот если ее куда-то в другое место послать... кладбище и так старое, если она разгромит что-нибудь еще, Институту платить придется.

Наина удовлетворенно кивнула, что-то черкнула в списке фамилии перед собой, отложила папку Лиеры, хлебнула кофе и принялась за следующего третьекурсника.