Идеальный друг

Его рука коснулась лица, но лицо не ощутило прикосновения.

Фабио Росси снова откинулся на простыню и попытался вернуться туда, где только что обретался. Туда, где не было ни чувств, ни шорохов, ни мыслей, ни запахов.

Запах – вот из-за чего ему так не хотелось открывать глаза. Пахло больницей. Стоит открыть глаза, и он узнает, почему он здесь.

А потом сквозь тьму пробился голос. "Господин Роооосси!" Как будто его окликали с другого берега реки. Настолько издалека, что можно было не отзываться, не рискуя оказаться невежливым.

Шорохи удалились, но запах остался. С каждым вдохом он становился все назойливее. Фабио попытался дышать ртом. Но, похоже, рот открывался только наполовину. Фабио ощупал рот – с тем же результатом. Пальцы коснулись губ, но губы не ощутили прикосновения. Хотя рот был открыт, и зубы на месте.

Левая половина лица сохранила нормальную чувствительность. И верхняя часть тела – тоже. А еще он мог двигать ступнями и чувствовать простыню под пальцами ног. Он ощупал руку. На левом предплечье обнаружился пластырь и шланг от капельницы. Фабио охватила паника. Но он все еще не решался открыть глаза. Сначала нужно вспомнить, почему он оказался в больнице.

Он потрогал голову. Волосы с онемевшей стороны были какие-то странные. Как шапка. Может, это бинт? Но и с левой стороны что-то не в порядке. На затылке больное место, заклеенное пластырем. Операция на черепе? Удалили опухоль? А заодно и воспоминание об этой самой опухоли?

Он собрался с духом и открыл глаза. В помещении было сумрачно. Он с трудом различил бутыль с жидкостью для инъекций, висевшую рядом с кроватью на одном из хромированных стояков. У стены стол, на нем букет цветов, над столом распятие. Над изголовьем висит поручень, за который можно ухватиться, чтобы сесть. К нему крепится кабель со звонком. И Фабио, охваченный паникой, надавил на кнопку.

Прошла целая вечность, прежде чем дверь отворилась. Какая-то тень появилась в неоновом свете коридора, приблизилась и зажгла лампочку на ночном столике.

- Да, господин Росси?

Подушки и приподнятое изголовье высокой кровати вынудили Фабио принять сидячее положение. Глаза худой женщины, стоявшей у его постели, приходились почти вровень с его глазами. На ней была свободная полотняная блуза и такие же брюки. На пришпиленной к блузе карточке значилось имя, которое Фабио не сумел разобрать. Она пощупала его пульс и спросила, не отрывая взгляда от своих часов:

- Где вы?

- Об этом я хотел спросить у вас.

- А вы не имеете понятия?

Фабио осторожно покачал головой. Женщина выпустила из руки его запястье, сняла со стояка у кровати (Bettgestell) журнал и что-то записала.

- Университетская клиника, отделение нейрохирургии.

- Почему?

- У вас рана. - Она внимательно рассматривала бутыль с жидкостью для инъекеций.

- Какая?

- Черепно-мозговая травма. Вы получили удар по голове.

- Как это?

Она усмехнулась:

- Об этом я хотела спросить у вас.

Фабио закрыл глаза:

- Сколько времени?я здесь?

- Пять дней.

Фабио открыл глаза.

- Я пять дней находился в коме?

- Нет, вы уже три дня как очнулись.

- Не помню.

- Это связано с вашей травмой.

- Плохи мои дела?

- Да нет. Ни перелома, ни кровотечения.

- А бинты на голове?

- В реанимации вам ввели зонд для измерения внутричерепного давления.

- Почему?

- Компьютерная томограмма показала ушиб мозга (Hirnprellung), и врач решил подержать вас под наркозом, чтобы проследить за внутричерепным давлением. Если бы оно поднялось, это означало бы опухоль мозга или кровотечение.

- И что тогда?

- Нет у вас опухоли.

- Я был в искусственной коме?

- Под длительным наркозом. Два дня.

У Фабио слипались глаза.

- Где моя подруга?

- Я полагаю, дома. Сейчас чуть позже полуночи.

- Давно она ушла?

- Не знаю. Я ночная сестра, - ответил голос. Теперь снова с того берега реки.

Норина обтирала ему живот мягкой тряпкой. Он чувствовал ее легкую руку и тепло ткани. Он лежал без движения, слегка раздвинув ноги и притворяясь спящим. Когда она выжимала тряпку, он вслушивался в плеск воды и нетерпеливо ждал ее прикосновения. Она намылила лобок и пах. Наконец он ощутил ее пальцы на своем пенисе. Она приподняла мошонку – и его пронзила острая боль. Фабио вскрикнул.

- Пардон. Голос был мужской.

Он открыл глаза. У кровати стоял мужчина примерно его возраста. Светлорусые волосы, очень короткая стрижка, голубые полотняные брюки, голубая просторная блуза с короткими рукавами, пришпиленная к блузе именная карточка. В знак сожаления мужчина поднял руки вверх.

- Катетер в мочевом пузыре. Sorry. Вы знаете, где вы находитесь?

Фабио оглянулся. Рядом с кроватью капельница, у стены стол с букетом, над ним распятие.

- Похоже на больницу.

- Вы знаете, в какой вы больнице?

- Понятия не имею.

Мужчина взял с тумбочки листок и что-то записал.

- Университетская клиника, нейрохирургия.

- Почему?

- У вас травма головы.

Фабио ощупал свою голову. Правая половина лица казалась онемевшей. На затылке то ли пластырь, то ли бинт.

- Как это случилось?

- А вы не помните?

Фабио подумал.

- Нет. Скажите мне.

- Вам нанесли удар в затылок. Это все, что мы знаем.

- Когда это было?

- Шесть дней тому назад.

Фабио испугался.

- Я так долго находился в коме?

Санитапр открыл ящик тумбочки, вынул из него блокнот. Записи были сделаны рукой Фабио. Там, куда указывал санитар, было написано:У меня посттравматическая амнезия.

- Когда я это написал?

- Вчера. - Санитар перелистнул страницы назад и показал ему другую запись: У меня посттравматическая амнезия.

- А это позавчера.

Фабио прочел другие записи. В реанимации меня два дня держали на искусственном дыхании под наркозом. В затылке пробурили дыру и вставили зонд внутричерепного давления. Или: Зонд измеряет внутричерепное давление. Если происходит ушиб мозга или возникает кровотечение, давление поднимается. Или: Пока я спал, мама приходила пять раз.

- Где теперь моя мать?

- Я полагаю, дома.

- Моя мать живет в Урбино, отсюда до Урбино шестьсот пятьдесят километров.

Санитар что-то себе записал.

- Что вы пишете?

- Запись для доктора Бертода. О том, что вы вспомнили, где живет ваша мать.

- Я все помню, кроме аварии.- Санитар кивнул, но Фабио его кивок не понравился. Санитар снова принялся листать блокнот: Кажется, здесь была Норина. Цветы конечно от нее.

- Я был в сознании, когда сюда приходила моя девушка?

- Иногда.

Фабио умолк.

- Запишите вопросы, которые вы хотели бы задать доктору Бертоду, - предложил санитар и продолжил гигиеническую процедуру.

В темноту проник запах жасмина, розы, ландыша, иланг-иланга, амбры и ванили. Левая сторона его губ ощутила касание чего-то мягкого. Рот? Фабио открыл глаза. Перед ним было женское лицо, так близко, что черты расплывались.

- Норина?

Лицо отодвинулось. Теперь он смог ее рассмотреть. Высокие скулы, большие голубые глаза, маленький полногубый рот, короткие светлые волосы. Лет двадцати пяти.

- Привет, Фабио, - сказала она и улыбнулась. Какая смелая, подумал Фабио.

- Привет, - сказал Фабио. Он никогда не видел эту женщину.