Нетопырь: Роман

ВАЛЛА

1

Сидней, мистер Кенсингтон и три звезды

Что-то было не так.

Девушка на паспортном контроле широко улыбнулась:

– How are you, mate?

– I’m fine , – соврал Харри Холе. Тридцать часов назад он вылетел из Осло, сделал пересадку в Лондоне, потом еще одну в Бахрейне, и последние часы сидел на этом проклятом сидении перед запасным выходом. Из соображений безопасности ему приходилось всю дорогу до Сингапура сидеть в самой неестественной позе, так что позвоночник чудом остался цел.

Женщина за столом перестала улыбаться и теперь с большим интересом исследовала его паспорт. Что ей так в нём понравилось – фотография или почерк – сказать было трудно.

– Business?

Раньше Харри Холе казалось, что таможенные офицеры во всём мире из вежливости добавляют "сэр", но потом он прочитал, что подобные формальности в Австралии широкого распространения не получили. Ну и ладно. Харри не так часто путешествовал и снобом не был. Всё, что ему хотелось, – это гостиничный номер с кроватью, и чем раньше, тем лучше.

– Yes , – Харри забарабанил пальцами по столу.

При его словах женщина скривила губы и пронзительным голосом спросила:

– Why isn’t there a visa in your passport, Sir?

Сердце его подскочило, будто предчувствуя катастрофу. Может, слово "сэр" здесь используют только, когда ситуация накаляется?

– Sorry, I forgot , – пробормотал Харри, лихорадочно копаясь во внутренних карманах. И почему специальные визы не проставляют в паспорта, как обычные? Харри услышал, как у кого-то в очереди за ним зажужжал мобильный телефон. Он знал, что это – его сосед по самолету. У него еще во время всего полета играла одна и та же кассета. Ну почему он, такой дурак, никогда не может запомнить, в какой карман кладет вещи? Было тепло, хотя стоял вечер, без нескольких минут десять. У Харри зачесался затылок.

Наконец документ отыскался, и Харри выложил его на стол.

– Police officer, are you? – Женщина оторвала взгляд от визы и изучающе посмотрела на него. Выражение ее лица стало прежним. – Надеюсь, у нас не убили каких-нибудь норвежских блондинок. – Она звучно рассмеялась и поставила на визу штамп.

– Well, just one , – ответил Харри Холе.

Зал ожидания был набит представителями туристических компаний и водителями, и каждый держал над собой табличку с чьим-то именем, но своего Харри не нашел. Он уже решил было взять такси, когда вдруг увидел чернокожего мужчину в светлых джинсах и рубашке-гавайке. У него был необычайно широкий нос и темные кудрявые волосы. Расчищая себе путь между табличками, он шел прямо к Харри.

– Я полагаю, мистер Хоули? – с победным видом сказал он.

Харри Холе сообразил не сразу. Он уже настроился первое время в Австралии исправлять тех, кто будет читать его фамилию как "Хоул" – "дырка". Но варианта "мистер Хоули" – "господин Святоша" – он никак не ожидал.

– Эндрю Кенсингтон, – с ухмылкой представился мужчина и, слово тисками, сжал ладонь Харри своей ручищей. – Добро пожаловать в Сидней, надеюсь, вам понравился полет, – его отчужденно-приветливый голос звучал эхом слов, двадцать минут назад произнесенных стюардессой.

Мужчина взял потрепанный чемодан Харри и не оглядываясь пошел к выходу. Харри поспешал сзади.

– Вы работаете в сиднейской полиции? – начал разговор Харри.

– Работаю, приятель. Осторожно!

Дверь ударила Харри прямо по носу, так что на глазах выступили слезы. Это было бы подходящим началом грубой, дешевой комедии. Норвежец потрогал нос и выругался на родном языке. Кенсингтон с сочувствием посмотрел на него.

– Вот ведь скверные тут двери, а? – сказал он.

Харри не ответил. Он не знал, как в Австралии отвечают на подобные фразы.

На стоянке Кенсингтон открыл багажник маленькой видавшей виды "Тойоты" и аккуратно положил туда чемодан.

– Ты хочешь сидеть за рулем? – удивленно спросил он.

Харри обнаружил, что стоит у двери водителя. Выходит, в Австралии левостороннее движение. Другое переднее сидение было завалено бумагой, кассетами и прочим хламом, и Харри решил разместиться на заднем.

– Вы, наверное, абориген? – спросил Харри, когда они выехали на шоссе.

– Я вижу, вас не проведешь, – Кенсингтон бросил взгляд в зеркало.

– В Норвегии мы называем вас "австралийскими неграми".

Кенсингтон еще раз посмотрел в зеркало.

– Да?

Харри почувствовал себя неуютно.

– Э-э, я просто имел в виду, что ваши предки, по всему, не были среди английских каторжников, которых привезли сюда двести лет назад? – Харри казалось, что хоть какое-то знание истории страны послужит ему оправданием.

– Это верно, Хоули, мои предки приехали несколько раньше. Четыре тысячи лет назад, если быть точным. – Кенсингтон посмотрел в зеркало, и Харри пообещал себе не болтать лишнего.

– Ясно. Можешь называть меня Харри.

– Хорошо, Харри. А меня можешь звать Эндрю.

Всю дорогу Эндрю говорил. Довезя Харри до Кингз-Кросс, он тут же рассказал, что этот район славится проституцией, наркоманией и прочими темными делами. Каждый второй публичный скандал в городе так или иначе был связан с какой-либо гостиницей или ночным клубом на этом клочке земли в квадратный километр.

– Вот мы и приехали, – внезапно сказал Эндрю. Он подъехал к краю тротуара, выскочил из машины и достал из багажника чемодан Харри.

– До завтра, – сказал Эндрю напоследок и укатил в своей машине. Харри стоял перед дверями аляповатого отеля "Кресент", его спина затекла, суточный ритм сбился, и в этом городе, где населения было столько, сколько во всей Норвегии, он чувствовал себя жутко одиноким. Рядом с названием отеля стояло три звездочки. Начальник полиции Осло не слишком заботилась о расквартировании своих подчиненных. Но, в конце концов, это не так плохо. Здесь должны быть скидки для государственных служащих и проживающих в самой маленькой комнате, подумал Харри.

Он был прав.