Холодная кровь

«Он стоял у порога тайны, где прахом рассыпаются наши расчеты, где река времени исчезает в песках вечности, где гибель формулы за­ключена в пробирке, где царят хаос и древняя ночь и сквозь сон мы слы­шим в эфире хохот».
«Но я не ушел — и, должно быть, правильно сделал, потому что вы никогда не сможете уйти оттого, от чего вам хотелось бы уйти больше всего на свете».
Роберт Пени Уоррен
«Вся королевская рать»

Глава 1

Кордон не зря считается визитной карточкой Зоны, которую она нахально тычет в нос каждому пере­секшему периметр зеленому сталкеру. Дескать, вот она какая — Зона, — а здесь то, что она может предло­жить вам для ознакомления из своих образцов.

Будьте осторожны: прямо перед вами — коварная аномалия. (Не видите? Уж поверьте — она там точно есть. А не ве­рите, так проверьте. Или слабо?) В ближайшей ложби­не — парочка не слишком ценных артефактов, а вон там, возле заброшенной фермы, — злобные, тупые и вечно голодные мутанты. Но это далеко не весь ассорти­мент Зоны. Хотите ознакомиться с ним поподробнее? Никаких проблем, пойдемте дальше. А пропала охота — проваливайте восвояси, пока еще есть возможность. Од­нако если примете предложение, непременно остане­тесь довольны. Полный спектр экстремальных развлече­ний ожидает вас, как только вы минуете последний блокпост и, покинув Кордон, окажетесь в настоящем «бизнесе». С этого мгновения разорвать контракт будет гораздо сложнее, а в качестве неустойки по нему Зона может затребовать вашу жизнь. Таковы правила. Вас сю­да никто не звал, но раз уж вы все-таки явились, изволь­те подчиняться...

Майор Константин Куприянов, он же оперативник-интрудер Ведомства, работающий под кодовым име­нем Кальтер, был не единожды бит сукой-жизнью и, взглянув на «визитку» Зоны, сразу понял, с какой паскуд­ной тварью ему предстоит иметь дело. Однако, в отли­чие от прочих искателей приключений, что подписыва­ли с нею контракт на добровольной основе, у майора не было выбора. В этой сделке он являлся всего лишь ис­полнителем приказов своего командования. А оно не да­вало Кальтеру права отвергать сотрудничество с Зоной на основе личной неприязни к ней. И потому интрудер, осмотрев Кордон в бинокль с первого же попавшегося на пути холма, лишь раздосадованно скрипнул зубами и отправился на юго-запад, к месту встречи с осведоми­телем.

Тяжелые серые тучи ползли над головой Кальтера так низко, что казалось, до них можно дотянуться рукой. Вечно пасмурное, свинцовое небо Зоны походило на до­полнительный саркофаг, сооруженный могучими сила­ми природы поверх основного над Четвертым реактором ЧАЭС и прилегающей к нему территорией. Мать-при­рода явно не доверяла в этом вопросе своему нерадиво­му дитяти — строителю первого Саркофага — человеку, вот и перестраховывалась. Да и как тут доверять — ведь не кто иной, как человек построил в этих местах ядер­ную электростанцию и позволил четверть века назад взорваться одному из ее реакторов. Последствия того взрыва до сих пор будоражат не только Европу, но и весь мир, пристально следящий за тем, что творится в Зоне.

Где-то за тучами скрывалось солнце — желанный, но редкий гость в этих местах. Сегодня оно точно не появится. Скорее, наоборот, к полудню разразится дождь. Сухая трава и желтеющие, готовые вот-вот облететь ли­стья деревьев шелестели на ветру, и Кальтеру почему-то не верилось, что когда-то они были зелеными. Майор скорее поверил бы, что местная флора вырастает уже су­хой и пожухлой, поскольку так и не сумел представить, как в Зоне на деревьях набухают почки, а из земли про­бивается изумрудная молодая травка. Если что и рожда­ется в изобилии на этой проклятой радиоактивной зем­ле, так только аномалии. И кто вообще додумался при­своить им этот термин? Цветы, сочные луга, обычные, а не мутировавшие в монстров, животные и птицы — вот они-то и являются для Зоны аномальными. А смертель­но опасные очаги паранормальной энергии — это по ту­тошним меркам норма.

Так же, как тотальное запустение, разруха и «посто­янно переменчивый», холодный ветер, порой меняю­щий свое направление по нескольку раз в минуту. Май­ор не хотел себе в этом признаваться, но он боялся мест­ного ветра, поскольку тот был не просто незнакомым — он был чужим. Даже сухие и горячие ветры Ближнего Востока и Средней Азии, где Кальтеру часто приходи­лось бывать по долгу службы, были для него куда роднее, чем та воздушная стихия, которая дышала сейчас интрудеру в лицо. И если бы дело заключалось только в специфических, по большей части тревожных запахах Зоны. Нет, в действительности все было гораздо сложнее. Кальтер не мог объяснить, что вызывает в нем эту «антиветренную» реакцию отторжения. Вероятно, вме­сте с обычными запахами в здешнем воздухе витали флюи­ды тех самых аномалий и мутантов, которые готовились заключить вторгнувшегося сюда интрудера в свои смер­тоносные объятья.

Отвратительный коктейль жутких ароматов: посто­янного страха смерти, ненависти, неизвестности и все­общего увядания. Зона преподнесла Кальтеру грязную покрытую ржавчиной чашу, наполненную до краев этим дурно пахнущим напитком, и майору предстояло осу­шить ее до дна. Что поделаешь — судьба, а над ней майор был не властен. За него все решало могучее Ведомство, и если оно приказывало Кальтеру «Пей!», он давился, но выпивал выставленное ему пойло до последней капли. Так было и так есть. А будет ли дальше, никому не ведо­мо. Доживем — узнаем...

Четверть века назад на месте южного сектора ны­нешнего Кордона, через который и проник в Зону Кальтер, находился советский колхоз, и, судя по всему, до­вольно богатый. Обширные, давным-давно заросшие травой угодья; полуразрушенные фермы, сушилки, зернотоки, мехмастерские и гаражи; брошенная повсюду, насквозь проржавевшая техника. Прошагав перелеска­ми пару километров, майор даже наткнулся на малень­кую фабрику, предназначение которой сегодня опреде­лить уже не представлялось возможным. Поначалу Кальтер хотел туда завернуть, чтобы забраться на крышу двухэтажного цеха и получше изучить окрестности, но, подойдя поближе, обнаружил, что фабрика обитаема. Десяток вооруженных типов в потертых кожаных курт­ках расположились там на привал или охраняли ка­кой-то ценный груз. Но явно не тот, который интересо­вал вторгшегося в Зону майора.

Интрудер схоронился в кустах и, включив микрофон направленного действия, нацелил его на притаившуюся за облупленными стенами компанию. Но вскоре прекра­тил разведку и, обойдя фабрику стороной, продолжил свой путь. Кальтеру хватило и короткого радиопрослу­шивания, чтобы понять, на кого он наткнулся. Специфи­ческий жаргон, на котором изъяснялись промышляю­щие в Зоне бандитские шайки, позволял демаскировать эту публику даже в темноте — тоже, так сказать, визит­ная карточка одного из здешних стайных хишников.

Чтобы попасть в поселок, где проживал разыскиваемый Кальтером осведомитель, майору требовалось пере­сечь единственную в округе неширокую асфальтирован­ную дорогу, по которой периодически курсировали ар­мейские патрули. В отличие от бандитов, интрудер мог сделать это в открытую — выданные ему документы во­енного наблюдателя были подлинными. Однако пока­зываясь раньше времени на глаза солдатам местного миротворческого контингента, Кальтер мог привлечь внимание людей, которых Стратег промаркировал ему в качестве «помехи». Что вынудило бы их насторожиться - и перенести намеченную где-то в Зоне нелегальную сдел­ку по продаже оружия. Поэтому интрудер решил перей­ти дорогу так, как его учили еще в детстве: прежде чем ступить на проезжую часть, внимательно посмотреть на­лево-направо во избежание эксцессов. Впрочем, в этих места они могли подстерегать пешехода даже на абсо­лютно пустынной дороге.

Последнюю сотню метров до препятствия Кальтеру пришлось двигаться по открытой местности, и когда он, крадучись, преодолел уже половину этого расстояния, на дороге вдруг нарисовался проклятый патруль. Солда­ты неторопливо следовали в направлении второго — внутреннего — блокпоста, что располагался километром севернее, неподалеку от обвалившегося железнодорож­ного моста, некогда переброшенного через эту же доро­гу. Военных сопровождали трое гражданских в защит­ных куртках-ветровках с капюшонами и в напяленных на лица простеньких респираторах. Сборная команда из еще не оперившихся сталкеров и армейцев могла пока­заться интрудеру странной, если бы его не уведомили, что на Кордоне подобное в порядке вещей. Почти у каж­дого обитателя Зоны, будь он хоть отъявленным бандюком, хоть рядовым солдатом-первогодком, имелся здесь свой маленький бизнес. Даже военные сталкеры, кадро­вые бойцы армейского спецназа, плевали на инструк­ции и втихую подторговывали собранными артефактами. Ну а простая мотопехота, которой запрещалось со­ваться в глубь зараженных территорий, зарабатывала себе на дембель, что называется, не отходя от казарм. Напри­мер, препровождая новоиспеченных сталкеров через Кордон, дабы те не нарвались преждевременно на бан­дитов или мутантов, и попутно читая салагам краткий инструктаж относительно поведения в Зоне.

Именно на такую группу и наткнулся подбираю­щийся к дороге интрудер. Его и патруль разделяло еще довольно приличное расстояние, но майор предпочел не рисковать. Заметив нежелательных свидетелей, он мет­нулся к первому же оказавшемуся на пути укрытию: стоящему в кювете ржавому трактору «Беларусь», покрыш­ки которого давно истлели и превратились в лохмотья. Под ним вполне могла оказаться аномалия, но, к сча­стью, Кальтеру подфартило, и даже радиацией от тракто­ра фонило не слишком сильно. Юркнув под тракторное днище, майор притаился за массивной ступицей заднего колеса и стал практически частью нависшей над ним груды железного хлама. Благо расцветка камуфлирован­ного майорского комбинезона была разработана лабора­торией Ведомства специально для условий Зоны и по­зволяла незаметно прятаться хоть на мусорных свалках, хоть в поле, хоть на голых камнях. Тем более что играть в подобные прятки интрудеру приходилось уже два де­сятка лет, и то, что он был до сих пор жив, являлось пря­мым доказательством его умения обманывать «водя­щих». А ведь бывало, в их роли выступали такие же мас­тера своего дела, как сам Кальтер. Чего стоили одни толь­ко пакистанские «черные аисты», с которыми майор столкнулся в прошлом году под Пешаваром...

Майор находился в Зоне считаные часы и только вникал в правила здешней жизни. «Не спеши и осмот­рись!» — гласило одно из них. Известный в Ведомстве ветеран спецотдела «Мизантроп», полевой оперативник, Кальтер бывал в местах не менее отвратительных. Однако там, по крайней мере, ему противостояли обычные, а не «аномальные» враги, поведение коих было в целом —предсказуемо. Здесь же нельзя было предсказать даже свой следующий шаг, не говоря об остальных местных причудах. Поэтому Кальтер старался не суетиться, пус­кай его и поджимало время. Иррациональные порядки Зоны требовали от майора вдумчивого их постижения, поскольку свято блюдя конспирацию, Ведомство не пре­дусмотрело для него проводника. Оно полагало, что «мизантроп» и сам во всем разберется. Но даже недолго походив по Кордону, Кальтер начал в этом сомневаться. Только куда деваться — приказ есть приказ, и это прави­ло главенствовало над теми, которые интрудеру еще пред­стояло постичь.

Пока что единственным врагом, с которым ему при­шлось схватиться не на жизнь, а на смерть, являлась не в меру агрессивная фауна. Как любой из «мизантропов», майор предпочитал изучать незнакомого противника в бою, хотя без крайней необходимости Кальтер в схват­ку, естественно, не лез. Драться с мутантами интрудер не намеревался, но порой чуткие твари сами раскрывали его маскировку и желали познакомиться с ним поближе.

Легче всего оказалось отделаться от стаи слепых псов, встретившихся Кальтеру сразу у внешнего проволочного заграждения. Полдюжины уродливых зверюг шарахну­лись в сторону, едва услышали щелчок взводимого вин­товочного затвора. Майору даже не пришлось стрелять. Ход мысли безглазых собачек сработал в правильном на­правлении — кто-то из сталкеров явно научил эту стаю облезлых хищников уму-разуму, лишний раз подтвердив постулат дедушки Павлова об условных рефлексах.

Однако на этом короткая разминка закончилась, ус­тупив место нескончаемому турниру, где главным и един­ственным призом для Кальтера стала его собственная жизнь, ценимая Ведомством, сказать по правде, куда выше, нежели самим «мизантропом».