Глеб Павловский
ПРЕДИСЛОВИЕ
Эта книга - материалы заочного блиц-семинара, или экспертной фокус-группы, проведенной Русским
институтом в годовщину Пятидневной войны и признания независимости Южной Осетии и Абхазии. Но тема не
война, не Кавказ. Тема - проблема безопасности России, как ее заново поставил Президент Дмитрий Медведев
своим «военным решением». Почему вообще безопасность России - огромного государства, уже 20 лет как
восстановленного - остается проблемой?
Говоря о «безопасности Российской Федерации», мы говорим о том, чего не было более десятилетия. Все это
время безопасность страны гарантировалась замешательством крупных сил из-за хаоса в мире.
Неподготовленность Запада к распаду СССР сыграла в этом особую роль. Америка запуталась в списках
советского наследства, а посткоммунистическая «Центральная Европа» вместе с войной на Балканах вобрала
амбиции Евросоюза.
Возникновение России в конце XX века было не вполне заслуженным нами призом. Россия возникла среди руин
прежней архитектуры безопасности. Главную лакуну образовал Союз, выпав из международных институтов в
небытие. Россия крепла в тени советского могущества, особенно длинная тень - от Победы-1945. Сообщество
побаивающихся Советов было, и все еще остается неким фактором - в 1991 году оно не посмело бросить вызов
России. Понятие «постсоветского» известило об архитектуре паузы - временном мироустройстве, лишенном
позитивных начал и собранном вокруг пустоты.
Более чем 10-летние разговоры об ослаблении России, даже о «мире без России», имея пропагандистскую
сторону, отнюдь не сводились к русофобии. Прежняя мировая система не приспособлена к явлению внутри себя
новой России. Она могла бы освоить ее, лишь если бы та оказалась незначительной. Незначительная Россия
еще могла бы быть интегрирована в новый мировой порядок без ломки. Сильная, становящаяся мировой -
нет.
Актуально ли это вспоминать сегодня? Да, потому что в России недооценивают то обстоятельство, что ее
безопасность с момента возникновения не была гарантирована никакой группой стран, никаким соглашением,
опирающимся на силу. Неполной она остается по сей день. Отсюда западный невроз навязываемой нам
«идентичности» - Россия не то якобы, что Россия считает собой. Россия то, чем хотят (или привыкли) ее
видеть другие, Евросоюз или США прежде всего. Навязанная идентичность - невротическая проекция, и как
таковая она порождает страх. Призраки «восстановления СССР» и «поглощения соседей» - бездоказательные
эвфемизмы реального страха. Но американский страх - достаточный для того, чтобы атаковать российские
планы и интересы - стратегически мало артикулирован. Политики типа Саакашвили и взяли на себя «дело»
артикуляции страхов. Так на постсоветском пространстве возник стимул особого типа конфликтов с Россией -
и потенциал столкновения интересов России и США, какого нигде больше в современном мире нет.
Пространство виртуальной экспансии США, необсуждаемой и все менее осмысленной. Саакашвили и строил свою
политику на обслуживании экспансии, а стратегию - на ее расширении. Проиграв войну, он проиграл ее и за
США.
На Кавказе мы доказали, что не допустим создания механизма безопасности, из которого будем исключены.
Теперь послеавгустовская Россия должна обрести волю разделить глобальную ответственность с остальными.
Для этого нам не нужны новые права, о чем без устали напоминает Президент Медведев. Не нужна России и
особая «сфера влияния» с границами, прикованными к советским картам - картам покойника. После августа-08
влияние России уже имеет глобальный, а не «постсоветский» характер. Его необходимо интегрировать в
будущую международную систему. От России уникальной пора перейти к России нормальной. Для этого надо
договориться о том, что считается нормой. И Дмитрий Медведев предлагает комплексные дебаты, внутри
которых могут быть представлены и учтены все аспекты вопроса долговременной, устойчивой безопасности.
России предстоит доказать и то, что проблема ее безопасности реальна, и что проблема связана с
нормативной дефицитностью современного мироустройства. России придется «навязать» миру и Европе дебаты о
глобальной безопасности. Фактически, такие дебаты неизбежно перейдут в полноформатное признание новой
национальной России - признание, которое не вполне состоялось за ее первые 18 лет.
ВВЕДЕНИЕ
Джордж Фридман (США)
РОССИЯ И «МИР ПОСЛЕ КОСОВО»
Принципиальными результатами противостояния в Южной Осетии в августе 2008 года стало окончательное оформление «мира после Косово». По мнению российской стороны, принцип незыблемости границ был нарушен после провозглашения независимости Косово. С точки зрения России, раздел Сербии переформатировал нормы международного права - и Южная Осетия стала лишь логическим продолжением этого процесса. Кроме того, по мнению России, принцип поддержания стабильности существующих границ не может быть односторонним в принципе. Российско-грузинский конфликт должен был, по российскому пониманию, рассматриваться именно в этом контексте. И курс Российской Федерации по отношению к Южной Осетии и Абхазии дефакто выработан на основе западной политики по отношению к Косово.