Оправдание и право

Содержание

ОПРАВДАНИЕ И ПРАВО

(Впервые опубликовано в 1938 г. как Theologische Studien ("Богословские исследования"), выпуск 1.)

ХРИСТИАНСКАЯ ОБЩИНА И ГРАЖДАНСКАЯ ОБЩИНА

(Впервые опубликовано в 1946 г. как Theologische Studien, выпуск 20.)

ЕВАНГЕЛИЕ И ЗАКОН

(Впервые опубликовано в 1935 г. как Theologische Existenz heute ("Богословское бытие cегодня"), выпуск 32.)

Христианская община и гражданская община

1

Под "христианской общиной" мы понимаем то, что обычно называют "церковью", а под "гражданской общиной" – то, что обычно называют "государством". Применение одного понятия "община" для обозначе­ния обеих величин может, во-первых, с самого начала указывать на существование между обеими названными величинами положительного отношения и связи. С подобными намерениями Августин в свое время гово­рил о civitas coelestis (лат. небесное государство. – Прим. ред.) и terrena (лат. земное. – Прим. ред.), а Цвингли – о божественной и человеческой справедливости. Кроме того, двойное употребление понятия "община" должно с самого начала обратить внимание на то, что в "цер­кви" и в "государстве" мы имеем дело не только и не в первую очередь с институтами и должностями, а с людьми, которые объединены в "общину" для работы и служения общим задачам. В последние десятилетия передача слова "церковь" понятием "община" вновь стало по праву известным и употребительным. Проти­во­постав­ленный слову "христианская община" гельве­тизм "гражданская община" – в швейцарской деревне часто заседают одна за другой, в одном и том же трактире и в личном единении большинства участни­ков местная, гражданская и церковная община – должен напомнить христианам, что и вне их особого круга существует и всегда существовала "община" – государ­ство, политическая община.

"Христианская община" (церковь) – это общность тех людей населенного пункта, области, страны, которые как "христиане" через познание и для исповедания Иисуса Христа особенно призваны из среды остальных людей и объединены в общину. Дело, смысл и цель этого "собрания" (ekklesia) есть совместная жизнь этих людей в одном, Святом Духе, то есть в послушании одному Слову Божьему в Иисусе Христе, которое все о...уже услышали, все нуждаются и жаждут слышать его снова, для распространения которого все они объе­ди­нены, их жизнь как членов тела, глава которого – Иисус Христос. Эта жизнь христианской общины представляется внутренне как одна вера, одна любовь, одна надежда, которой движимы и поддерживаются все ее члены, а внешне – как общее исповедание веры, которое все они разделяют, как их общая признанная и исполняемая ответственность за проповедь имени Иисуса Христа всем людям, как их совместно осуще­ствляемое поклонение и благодарение. Имея это своей целью, каждая отдельная христианская община как таковая является вселенской (кафолической), то есть вплоть до единства солидарной с христианскими общи­нами других населенных пунктов, областей и стран.

"Гражданская община" (государство) – это общность всех людей населенного пункта, области, страны, поскольку все они находятся в сфере влияния равно действительного и обязательного для всех и каждого, защищенного и осуществленного через принуждение правопорядка. Делом, смыслом и целью этого совме­стного существования (дело полиса, политическая задача) является обеспечение как внешней, относи­тельной, врйменной свободы отдельных личностей, так и внешнего, относительного, врйменного мира их сообщества, и в этом смысле обеспечение внешней, относительной, врйменной гуманности их личной и совместной жизни. Это обеспечение осуществляется в трех существенных формах: в законодательстве, в кото­ром должен фиксироваться действительный для всех правопорядок, в правительстве и администрации, в которых он должен применяться на практике, и в право­судии, посредством которого должно опреде­ляться его значение в сомнительных и конфликтных ситуациях.

2

При сравнении христианской общины с гражданской общиной прежде всего бросается в глаза то различие, что в последней христиане более не находятся только друг с другом, но вместе с нехристианами (или с сомнитель­ными христианами). Ведь гражданская община охваты­вает всех людей соответствующей территории. Поэтому в ней не существует объединяющего всех сознания их отношения к Богу. Таким образом, оно не может стать элементом установленного и действительного в граж­дан­ской общине правопорядка. Поэтому в ее делах невозможно апеллировать ни к Слову, ни к Духу Божь­ему. Гражданская община как таковая духовно слепа и невежественна. У нее нет ни веры, ни любви, ни надежды. У нее нет исповедания и нет послания. В ней не молятся, в ней нет братьев и сестер. В ней можно лишь спрашивать, как спрашивал Пилат: "Что есть истина?", потому что каждый ответ на этот вопрос упразднил бы ее предпосылки. "Толерантность" есть в "религиозном" смысле – "религия" здесь является последним словом, обозначающим эту другую вещь, – ее последняя мудрость. Именно поэтому у гражданской общины есть лишь внешние, лишь относительные, лишь врйменные задачи и цели. Именно поэтому у нее есть то, что, однако, ее отягощает и обезображивает и чего по сути не может быть у христианской общины, – физическая власть, "мирская рука", чтобы, как объеди­нение всех находящихся на ее территории, взять верх над всеми посредством угрозы и применения насилия. Именно поэтому ей не хватает того, что существенно для христианства: вселенской широты и свободы. У полиса есть стены. Во всяком случае, до сегодняшнего дня фактически всегда существовали только более или менее определенно отграниченные друг от друга локальные, региональные, национальные и как таковые конкурирующие и сталкивающиеся между собой граж­дан­ские общины (государства). И именно поэтому у гражданской общины нет гарантии и корректива по отношению к опасности пренебречь собой и своим правопорядком или возвести то и другое в абсолют и, так или иначе, разрушить и ликвидировать самое себя. Нельзя по-настоящему сравнивать церковь с государ­ством, не заметив, насколько слабее, скуднее и опаснее сосуществование людей в этой другой "общине".

3

Однако было бы нецелесообразно слишком долго оста­навли­ваться на этом утверждении. Христианская община также находится, согласно 5-му тезису Бармен­ской "Богословской декларации" (1934), "в еще не спасен­ном мире", и среди проблем, отягощающих государ­ство, нет ни одной, которая каким-либо образом не касалась бы и церкви. Ведь и в ней нельзя строго отделить друг от друга христиан и нехристиан, хрис­тиан истинных и ложных. Разве не принимал участия в вечере Господней и Иуда, предатель? Осознание Бога – это одно, а бытие в Боге – совсем другое. Слово и Дух Божий в христианской общине – такие же не поддаю­щиеся человеческому влиянию величины, как и в гражданской общине. Ее исповедание веры может закоснеть и стать пустым, ее любовь – охладеть, ее надежда – повергнуться в прах, ее весть – отупеть и даже совсем умолкнуть, ее поклонение и благодарение – стать просто формальностью, ее общность – измель­чать и распасться. Ведь и церковная община тоже не "имеет" ни веры, ни любви, ни надежды. Существует мертвая церковь, и, к сожалению, ее нигде не прихо­дится долго искать. И если церковь, как правило, отказывается от использования физического насилия и, таким образом, не пролила крови, то иногда это было объяснимо только тем, что она не имела такой возмож­ности: в любом случае, и в ней никогда не было недос­татка в борьбе за позиции власти. Кроме того, местные, региональные и националь­ные различия ее способа существования были и остаются наряду с другими глубоко проникающими центробеж­ными факторами достаточно сильными, а центростреми­тельные силы достаточно слабыми, чтобы окончательно поставить под вопрос единство христианских общин между собой и потому сделать желательным и необходи­мым особое "экуменическое движение". Таким образом, безусловно, не существует оснований смотреть на граж­дан­скую общину сверху вниз с высоты христианской общины.

4

Однако еще важнее положительное отношение, которое возникает из того, что конститутивные элементы гражданской общины являются свойственными и неотъемлемыми и для христианской общины. Само название и понятие ekklesia является заимствованием из политической сферы. Христианская община также живет и действует в рамках обязательного для всех ее членов правопорядка, "церковного права", которое хотя и не может быть для нее самоцелью, но на которое она не может не равняться как на "знак господства Христа" (A. de Quervain, Kirche, Volk und Staat, 1945, с. 158). Христианская община также существует всегда и повсюду как politeia (греч. государство. – Прим. ред.) с определенными авторитетами и должностями, фор­мами сообществ и разделением труда. Законодательная, исполнительная и судебная власти государственной жизни имеют свои четкие параллели и в жизни церкви, как бы свободно и неопределенно они здесь не скла­дывались и как бы "духовно" они здесь ни были обоснованы и задуманы. И если христианская община объединяет не всех людей, а лишь христиан, осозна­ющих себя христианами и более или менее серьезно желающих быть ими, то все же она, установленная как "свет миру", устремляется от этих немногих или многих ко всем людям. Перед ними она исповедает веру, им предназначено порученное ей благовестие. На более ограниченной или более пространной территории населенного пункта, области, страны служение всему народу является смыслом ее существования не меньше, чем в случае гражданской общины. В 1 Тим 2:1–7 мы читаем, что именно Бог, которому угодно и приятно, чтобы христиане вели спокойную и тихую жизнь во всяком благочестии и достоинстве, хочет, чтобы оказывалась помощь всем людям и те пришли бы к осознанию истины, и что именно поэтому христиане должны молиться за всех людей и в особенности за "царей", то есть за тех, кто в государственной (объеди­няющей всех людей) сфере несет особую ответствен­ность. Не аполитически, а политически существует в этом смысле и христианская община. Кроме того, предмет обетования и надежды, в которых хрис­тианская община имеет свою вечную цель, по ясным указаниям Нового Завета, состоит как раз не в вечной церкви, а в построенном Богом, сходящем с небес на землю полисе, в свете которого ходят народы и в кото­рый цари земные принесут свою славу (Откр 21:2, 24), в не­бес­ной politeuma (греч. государство. – Прим. ред.) (Флп 3:20), в Божьем basileia (греч. царство. – Прим. ред.), в судебном ре­ше­­нии прини­мающего свой трон царя Иисуса (Мф 25:31–32). С этой точки зрения можно и нужно говорить именно о высоком политическом значении существования христианской общины.

5

И вот, именно христианская община знает о необходи­мости особого существования гражданской общины. Она знает, что все люди (нехристиане и христиане!) нуж­даются в том, чтобы иметь "царей", то есть нахо­диться в рамках защищенного превосходящими авто­рите­том и властью, внешнего, относительного и врйменного правопорядка. Она знает, что образ, которому надлежит открыться им в своей подлинности, первоначальности и окончательности, есть вечное царство Божье и вечная справедливость Его благодати. Она сама первоначально и ультимативно провозглашает его в этом вечном образе. Однако она восхваляет Бога за то, что "в еще не спасенном мире" она также имеет внешний, относительный и временный образ, в кото­ром она даже при условии самого неполного и замутнен­ного познания Иисуса Христа, фактически даже без него, остается действительной и действенной. Этот внешний, относительный, временный, но действитель­ный и эффективный образ правопорядка и есть граж­дан­ская община. Христианская община, и во всей серьезности – только она, знает о необходимости гражданской общины. Ведь, зная о Божьем царстве и благодати, она знает и о человеческой самонадеян­ности (гордыне) и ее абсолютно разрушительных последствиях. Она знает, как опасен человек и какую угрозу он представляет для самого себя. Она знает его как грешника, то есть как существо, постоянно готовое открыть шлюзы, через которые, если бы этому не препятствовали, должен был бы прорваться хаос, ничто и положить конец его времени. Она может понимать время, которое ему отпущено, только как "время благодати" в двойном смысле: как время, данное ему, чтобы осознать и принять благодать Божью, и как время, данное ему именно для этого посредством благо­дати Божьей. Она сама, христианская община, су­ществу­ет в этом отпущенном человеку времени: в простран­стве, в котором врйменная жизнь человека все еще защищена от хаоса, который уже давно должен был ворваться в нее. Видимое средство этой защиты она осознает в существовании гражданской общины, в факте имеющихся в государственном устройстве стремлений к внешней, относительной, врйменной гуманизации человеческого бытия в предотвращении худшего, обеспечиваемого тем, что для всех (для нехристиан и христиан: и те и другие нуждаются в этом, ибо опасная человеческая самонадеянность живет в обоих) существует политический порядок, при котором (каждый должен смотреть за собой!) дурных наказы­вают, а хороших вознаграждают (Рим 13:3; 1 Петр 2:14). Она знает, что без нее не могло бы существовать и христианского порядка. Она знает и благодарит Бога за то, что она может существовать – как внутренняя сфера внутри внешней (ср. O. Cullmann, Kцnigsherrschaft Christi und Kirche im Neuen Testament, 1941) – под защитой гражданской общины.