Наследник по прямой

Жаль, что детские журналы перестали печатать повести с продолжением. А если бы "Стражи беспорядка" появились сначала в "Костре" или "Пионере" — не сразу все целиком, а постепенно, из номера в номер, небольшими кусочками, мы снова, как в детстве, ощутили бы это полузабытое чувство сладкого и мучительного ожидания. С другой стороны, кто нам мешает растянуть удовольствие? Вовсе необязательно глотать новую книгу Стаса Востокова единым духом. Вот только вряд ли мы сможем удержаться. Автор предисловия Эдуард Успенский прав по крайней мере в одном: "Если вы начнёте её читать, то не остановитесь, пока не доберётесь до самого конца". Когда речь идёт о фантастике и приключениях, иначе и быть не может. А "Стражи беспорядка" и есть самая настоящая приключенческая фантастика, заставляющая вспомнить прежде всего Кира Булычёва и его знаменитый цикл про Алису. Что греха таить, после внезапной кончины мастера мы уже было отчаялись прочитать что-нибудь столь же остроумное и увлекательное. И вдруг — такой приятный сюрприз! Того, что он наследует Булычёву, Востоков нисколько не скрывает. И дело не в том, что главной героиней своей повести он, по примеру старшего товарища, тоже сделал девчонку. Долговязая тринадцатилетняя Ира Шмель совсем не похожа на обаятельную "гостью из будущего", поскольку, во-первых, является нашей современницей, а во-вторых, ничего специально девчоночьего в ней вовсе и нет: "Светлые волосы подстрижены коротко, как у солдата. Под левым глазом тянется свежая царапина — добавление к трём старым. Ни серёжек в ушах Иры, ни колец на её пальцах никто никогда не видел. Юбкам и платьям она предпочитает мужской джинсовый костюм. Вместо туфелек или сапожек на её ногах всегда одни и те же крепкие ботинки на толстой каучуковой подошве. Неудивительно, что незнакомые люди обычно принимают её за мальчика". Коротко говоря, Ира по всем статьям подходит на роль героини авантюрной повести: она неплохо развита физически, у неё отличные реакции, обострённое чувство справедливости и, конечно же, сильнейшее желание сделать этот мир лучше. А ещё, как ни странно, она любит читать. Вот только не классику, а напротив — то, чего никак не одобрила бы учительница литературы Ася Бениаминовна, полагающая, что все настоящие книги пишутся исключительно гусиным пером. Да, Ира обожает фантастику, и один из её любимых авторов — некий Мидас Сергеев (в миру — Игорь Севастьяныч Дмитриенко), в котором знающие люди без труда опознают Кира Булычёва. Примечательно, что именно он (в данном случае, разумеется, не Булычёв, а Сергеев) оказывается тем самым проводником, благодаря которому Ира, а следом и её приятель Макс Антохин становятся агентами таинственного Управления — могущественной организации, отвечающей за поддержание мирового порядка. Как хотите, а лично я склонен трактовать этот сюжетный ход не просто как дань писателя Востокова своему знаменитому предшественнику, но ещё и, если угодно, символически. На протяжении многих лет Кир Булычёв при помощи своих книг неустанно вербовал в ряды добрых сил миллионы российских школьников, и очень отрадно видеть, как эта непростая работа находит своё продолжение в творчестве его заочного ученика и последователя. Просматривается и другая параллель. Подобно Булычёву, Востоков открывает перед читателями своей повести мир безграничных возможностей. Вы можете всё! — как бы говорит он, и эта его убеждённость оказывает столь же воодушевляющее воздействие, как фантастический полёт на крылатом пегасе, который Ире доводится совершить, неведомым путём очутившись в пространстве Управления Высших Сил. Конечно, забот у наших героев теперь предостаточно. К тому же, фантастическая сверхсила и невероятные способности (в частности, внезапно открывшийся "третий глаз"), которыми Иру и Макса наделяют в Управлении, требуют бережного и аккуратного с собой обращения. Но автор, а вместе с ним и мы, не сомневается — у его героев обязательно всё получится. И хотя на первых порах Ира в основном поражает школьных учителей небывалыми спортивными рекордами или высокохудожественным чтением Гомера на древнегреческом, что также со всей очевидностью отсылает нас к булычёвской Алисе ("Сто лет тому вперёд"), — в конце концов она находит своей силе разумное и полезное применение. Интересно, что устройство востоковского Управления чем-то неуловимо напоминает НИИЧАВО братьев Стругацких: сотрудники его работают с не меньшим энтузиазмом, однако во всей их, безусловно, благотворной деятельности присутствует элемент привычного бюрократизма. Чудеса совершаются отнюдь не по мановению руки: чтобы усвоить "Илиаду" на языке оригинала, Ире приходится вызывать пыльного служащего архива и подписывать библиотечный бланк, а чтобы мгновенно пройти сквозь пространство и не опоздать в школу, ей требуется целая бригада рабочих, растаскивающих это самое пространство в стороны при помощи железных тросов на лебёдках. Отдельно стоит отметить явное удовольствие, с которым написана эта книга. Оно прямо-таки сочится из текста, и временами автор настолько увлекается деталями, что забывает о динамике сюжета. С другой стороны, много ли у нас фантастических книг, читая которые хочется говорить не только и даже не столько о сюжетных перипетиях, сколько о симпатичных героях или о том, как эти книги написаны? Герои же — и главные, и второстепенные — автору удались несомненно. Особенно это касается решительной Иры Шмель, чей суровый "мальчишеский" характер выдерживается на протяжении всей повести, и вздорного отличника-эрудита Макса Антохина, по поводу и без повода вставляющего в свою речь иностранные слова и целые фразы (здесь мне померещился ещё один привет писателю старшего поколения — Валерию Медведеву; впрочем, возможно, что неосознанный): "Если бы не физкультура, Антохин давно бы присоединился к плеяде круглых отличников, которые на вершине школьного Олимпа попивали нектар и бренчали на золотых арфах". Редкий случай, когда сюжетную по сути своей вещь хочется цитировать кусками и даже читать вслух. Сцена в кабинете физики: "Со стены на класс сердито смотрели Ломоносов и Ньютон. Последний, казалось, со злости готов был швыряться в восьмиклассников яблоками". Или вот "литераторша" Ася Бениаминовна, ведя карандашом по списку учеников, выбирает жертву, чтобы вызвать её к доске: "Тридцать два сердца разом перестали биться. Тишина стала такой, какая бывает только в лучших звукозаписывающих студиях. Наконец карандаш остановился. В классе стало ещё тише, хотя это казалось невозможным. Так тихо в мире было только перед первым днём творения, когда Слово ещё не было сказано. И вот оно прозвучало, и слово это было: — Мешков!". Кстати, хулиган и лоботряс Мешков сыграет в дальнейшем развитии событий немаловажную роль. Сюжет заметно раскочегарится к третьей, заключительной части, когда Ира и Макс выйдут на след преступной банды, орудующей и в нашем мире, и в параллельном, и начнутся головокружительные прыжки отсюда туда и обратно, сопровождаемые погонями, диверсиями и удивительными превращениями. Но, как часто бывает в подобных случаях, стилистически повесть станет менее интересной. В известном смысле это тоже наследие Булычёва, который, желая поскорее завершить наскучившее ему самому произведение, нередко под занавес скатывался в скороговорку. И всё же на фоне подавляющего большинства современных фантастических книг для детей "Стражи беспорядка" производят чрезвычайно положительное впечатление (невзирая ни на какую вегетарианскую пропаганду). Должен признаться, что прочёл я их уже давно, — во всяком случае, задолго до того, как собрался написать эту заметку. А как только собрался, неожиданно для себя обнаружил, что помню текст практически во всех подробностях. Согласитесь, если книга оставляет столь долгое послевкусие, значит это хорошая книга. Рецензия: Алексей Копейкин, BiblioГид