Зеленый шатер

Читая новую книгу Людмилы Улицкой, постоянно вспоминаешь ее "детский проект", призванный научить юношество терпимости к иной, чем их собственная, системе ценностей. И дело тут не только в том, что "Зеленый шатер", роман в новеллах, со сквозными персонажами, тоже рассказывает о бесконечном разнообразии судеб, характеров, умов. Главные герои романа, три московских друга: утонченный музыкант Саня, рыжий еврей Миха, одаренный одним, но великим даром — сочувствия, предприимчивый дылда Илья-фотограф, рождены в 1938-м, мужают в послевоенное и оттепельное время, созревают в брежневскую эпоху. Илья и Миха становятся диссидентами, Саня — теоретиком музыки. Жизненный путь каждого, с сюжетными ответвлениями, уводящими в судьбы их отцов, матерей, жен, любимых женщин, излагается предельно просто. Роман подчеркнуто традиционен, никаких литературных экспериментов — все внимание автора здесь явно нацелено на то, о чем (а не как) рассказать. Впрочем, читатель, достаточно осведомленный о похоронах Сталина, молодежном фестивале 1957 года, выходе на Красную площадь крошечной демонстрации в августе 1968-го, о жизни диссидентских кругов и самиздате, не отыщет в этой книге ничего принципиально нового, неизвестного. Даже если слышать в точности те истории соблазнения диссидентов гэбистами, что приводятся в "Зеленом шатре", им и не доводилось, слышать похожие случалось наверняка. Итак, Людмила Улицкая повествует о событиях давно и неоднократно описанных — в чем же тогда смысл ее романа? Это просветительский проект. Улицкая рассказывает историю поколения сегодняшних семидесятилетних — для их внуков и правнуков. Для тех, в ком слова "Сталин" или "кагэбэшник" не вызывают никаких эмоций — они уже толком и не представляют, кто это. Пафос ее художественного высказывания необычайно прост, а вместе с тем значим и заключается в следующем: вот так, дорогие дети, люди жили. Так жили ваши бабушки, дедушки и прадедушки. В коммуналках, полуподвалах, на генеральских дачах, в сараях, в лагерях. Вот так общались. Не чатились, не слали sms — ходили на каток, гуляли, сидели на скамейке. Вот какие книжки читали. Вот так оставались вечными подростками. Вот так молились — кто катакомбному русскому Богу, кто — Богу иудейскому. Вот так предавали — отрекались, соглашаясь на сотрудничество с ГБ, так шли на неизбежные компромиссы, а вот так — всем видно? — хранили верность даже до смерти. Все обстоятельства, события и судьбы проговорены здесь очень внятно, но это не тенденциозная, не назидательная — это нравственная проза. Улицкая выстраивает мир, для которого понятия добра и зла актуальны. И значит, поступки ее персонажей остаться "по ту сторону" заведомо не могут — и неизбежно оказываются либо благородны, либо низки, либо слабы… Из чего совершенно не следует, что Улицкая не ведает полутонов и свершает над героями суд. Суд вершит та система координат, в которой ее художественный мир расположен, — сама Улицкая, напротив, всех их, предателей, ревнивиц, изменщиков, заранее жалеет, заранее прощает. Просто потому, что они — "люди нашего царя" и ее дело лишь рассказать, как оно все было. Рецензия: Майя Кучерская, "Ведомости".