«Роза ветров» — серия книг о необычных судьбах. Вам покажутся знакомыми эти женские голоса, звучащие из далёких стран. Ведь все героини проживают то же, что и мы: любовь, боль, потерю и обретение себя.
Выбирайте страну на карте и узнайте, кто хочет вам рассказать свою историю.
Перед нами — судьбы трех индийских женщин, бабушки, дочки и внучки, каждая из которых несет свой «крест». Можно ли быть примерной матерью, заботливой женой и при этом всем сердцем любить другого мужчину? И каково это — ежедневно сражаться с призраками прошлого и всю жизнь терзаться от нанесенных в детстве обид? Или, отчаявшись после нескольких неудач, навсегда потерять веру в собственные силы?
Индийская писательница Седжал Бадани вновь очаровывает читателя захватывающей семейной сагой, где смех и слезы, любовь и ненависть, смерть и рождение соседствуют друг с другом.
Индийская писательница Седжал Бадани вновь очаровывает читателя захватывающей семейной сагой, где смех и слезы, любовь и ненависть, смерть и рождение соседствуют друг с другом.
Священники, духовные наставники в семьях большинства каст высшего или среднего статуса.
Праздник, своеобразный Новый год в конце сезона дождей.
Традиционный напиток на основе йогурта.
Узкие брюки и вышитая рубашка до колен, традиционная одежда в южной Азии.
Вежливое обращение к замужней женщине.
Индия
Меня зовут Джайя. Я родилась и выросла в США, куда мои родители эмигрировали из Индии. Мы с моим американским мужем Патриком мечтаем о детях. К несчастью, на протяжении пяти лет меня преследуют выкидыши. Сгорая от чувства вины, я предлагаю любимому мужу расстаться, и к моему ужасу он соглашается. Мне больно, страшно и очень одиноко. Моя мать ведет себя странно, и я не уверена, любит ли она меня. Когда она отказывается ехать на родину к своему умирающему отцу, я решаю отправиться в Индию вместо нее. Там я узнаю о трагичной судьбе своей бабушки Амиши. Постепенно история моей семьи раскрывает передо мной свои роковые тайны.
Меня зовут Джайя. Я родилась и выросла в США, куда мои родители эмигрировали из Индии. Мы с моим американским мужем Патриком мечтаем о детях. К несчастью, на протяжении пяти лет меня преследуют выкидыши. Сгорая от чувства вины, я предлагаю любимому мужу расстаться, и к моему ужасу он соглашается. Мне больно, страшно и очень одиноко. Моя мать ведет себя странно, и я не уверена, любит ли она меня. Когда она отказывается ехать на родину к своему умирающему отцу, я решаю отправиться в Индию вместо нее. Там я узнаю о трагичной судьбе своей бабушки Амиши. Постепенно история моей семьи раскрывает передо мной свои роковые тайны.
Ее зовут Суад. Она родилась в арабской деревне на западном берегу реки Иордан.
В десять лет ей довелось тайком увидеть роды своей матери. Едва появившуюся на свет сестренку тут же задушили — убить новорожденную девочку здесь считается не преступлением, а избавлением от позора.
Все оставшееся детство Суад дрожала от страха за свою жизнь. А в семнадцать Суад влюбилась и забеременела… Приговор семьи был беспощаден: дочь облили бензином и подожгли.
Чудом этой девушке удалось выжить, но ее тело навсегда осталось покрытым шрамами, как и душа…
В десять лет ей довелось тайком увидеть роды своей матери. Едва появившуюся на свет сестренку тут же задушили — убить новорожденную девочку здесь считается не преступлением, а избавлением от позора.
Все оставшееся детство Суад дрожала от страха за свою жизнь. А в семнадцать Суад влюбилась и забеременела… Приговор семьи был беспощаден: дочь облили бензином и подожгли.
Чудом этой девушке удалось выжить, но ее тело навсегда осталось покрытым шрамами, как и душа…
Вооруженное восстание против того или иного правления, сейчас имеют в виду арабо-израильский военный конфликт.
Лепешки, которые напоминают пиццу или открытый пирог. Основная начинка — бараний фарш, заатар, острый говяжий фарш и сыр. Арабы едят манакиш и на завтрак, и на обед, и на ужин.
Жареные во фритюре шарики из бобовых (обычно из нута), приправленные пряностями.
Оскорбление в адрес женщин, чье поведение расценивается как непристойное.
Палестина
Мое имя Суад. Мне 17 лет, и я вместе с родителями живу в палестинской деревне. А в сердце у меня живет страх. Однажды в далеком детстве, я увидела, как моя мать задушила мою новорожденную сестренку. Нашей семье не нужна была еще одна дочь. Я не могу стереть из памяти это жуткое воспоминание. Поэтому я плохо сплю по ночам: мне кажется, что меня тоже могут убить. Мой отец очень жесток. Ему ничего не стоит ударить меня или даже поколотить палкой. Но в моей жизни случилось счастье — я влюбилась в соседского парня и мечтаю, чтобы он женился на мне. О боги! Кажется, я беременна, а мой возлюбленный исчез, бросив меня. Моя семья ни за что не допустит такого позора. Родственники предпочитают, чтобы я умерла лютой смертью. Мне осталось жить считанные часы…
Мое имя Суад. Мне 17 лет, и я вместе с родителями живу в палестинской деревне. А в сердце у меня живет страх. Однажды в далеком детстве, я увидела, как моя мать задушила мою новорожденную сестренку. Нашей семье не нужна была еще одна дочь. Я не могу стереть из памяти это жуткое воспоминание. Поэтому я плохо сплю по ночам: мне кажется, что меня тоже могут убить. Мой отец очень жесток. Ему ничего не стоит ударить меня или даже поколотить палкой. Но в моей жизни случилось счастье — я влюбилась в соседского парня и мечтаю, чтобы он женился на мне. О боги! Кажется, я беременна, а мой возлюбленный исчез, бросив меня. Моя семья ни за что не допустит такого позора. Родственники предпочитают, чтобы я умерла лютой смертью. Мне осталось жить считанные часы…
Современный Афганистан…
Талибы исчезли с улиц Кабула, но длинные тени их жестокого режима остались… За свою короткую жизнь Фавад познал много горя: его отец и два брата мертвы, сестра похищена, а матери порой не хватает денег даже на еду. Но когда ей удается устроиться домработницей к молодой британской журналистке Джорджии, их жизнь резко улучшается.
Хватит ли у Джорджии храбрости и терпения бороться за свою любовь в стране, где она всего лишь женщина?
Талибы исчезли с улиц Кабула, но длинные тени их жестокого режима остались… За свою короткую жизнь Фавад познал много горя: его отец и два брата мертвы, сестра похищена, а матери порой не хватает денег даже на еду. Но когда ей удается устроиться домработницей к молодой британской журналистке Джорджии, их жизнь резко улучшается.
Хватит ли у Джорджии храбрости и терпения бороться за свою любовь в стране, где она всего лишь женщина?
Игра, в которой всадник, не сходя с коня, должен подхватить с земли козью (или телячью) тушу и доставить ее в определенное место, а остальные конные игроки пытаются ему помешать.
Небольшая дровяная печка.
Религиозная школа.
Трава, дым которой якобы отгоняет злых духов.
Традиционная афганская шерстяная накидка.
Афганистан
Меня зовут Джорджия. Я журналистка и приехала в афганскую столицу Кабул из Англии. Местные считают меня красоткой, а я считаю красивой эту страну с ее снежными пиками, горными озерами и маковыми лугами. Я все сердцем полюбила Афганистан. Здесь у меня появились хорошие друзья, а еще я с первого взгляда влюбилась в Хаджи Хана. Он самый лучший мужчина на свете: умный, сильный, богатый и страшно влиятельный! Видимо поэтому у него полно врагов. По их представлениям я — «неверная», то есть не мусульманка. Находиться рядом с Хаджи Ханом смертельно опасно. В любую минуту на него могут напасть. Впрочем, я не думаю об этом. Я хочу стать его женой и родить от него детей. Но… в моей душе зреет сомнение: хочет ли мой возлюбленный того же?
Меня зовут Джорджия. Я журналистка и приехала в афганскую столицу Кабул из Англии. Местные считают меня красоткой, а я считаю красивой эту страну с ее снежными пиками, горными озерами и маковыми лугами. Я все сердцем полюбила Афганистан. Здесь у меня появились хорошие друзья, а еще я с первого взгляда влюбилась в Хаджи Хана. Он самый лучший мужчина на свете: умный, сильный, богатый и страшно влиятельный! Видимо поэтому у него полно врагов. По их представлениям я — «неверная», то есть не мусульманка. Находиться рядом с Хаджи Ханом смертельно опасно. В любую минуту на него могут напасть. Впрочем, я не думаю об этом. Я хочу стать его женой и родить от него детей. Но… в моей душе зреет сомнение: хочет ли мой возлюбленный того же?
В детстве Халима Башир — первая женщина-врач африканского народа загава, — мечтала лечить односельчан, но жизнь сложилась иначе. Нелегкой судьбе бесстрашной и бескомпромиссной женщины посвящен ее роман-исповедь, записанный знаменитым британским журналистом Дэмьеном Луисом.
В октябре 2010-го за правозащитную деятельность Халиме Башир была присуждена премия имени Анны Политковской, но на вручение писательница не смогла приехать из-за угрозы убийства.
В октябре 2010-го за правозащитную деятельность Халиме Башир была присуждена премия имени Анны Политковской, но на вручение писательница не смогла приехать из-за угрозы убийства.
Каша из твердых сортов пшеницы, молока и простокваши, традиционная пища невесты перед свадьбой.
Закрученный белый тюрбан.
Длинное одеяние из тонкого шифона всех цветов радуги.
Тушеная фасоль с помидорами и кунжутным маслом.
Длинное свободное платье, к которому прилагаются две ленты, чтобы подвязывать их на талии.
Судан
Я — Халима Башир, девушка из африканского племени загава, родная земля для которого — Дарфур, что на западе Судана. Я люблю свою родину, свою деревню и своих родных. Благодаря моему отцу я закончила хорошую школу, а затем училась в университете. Я стала первой женщиной-врачом среди представителей моего племени. Однако война с арабами, которые вознамерились уничтожить всех загава в Дарфуре, разбила мою жизнь. Мой отец убит, а я осталась без крова, семьи и работы. Страх и боль переполняют меня. За то, что я оказывала медицинскую помощь раненым соплеменникам, вооруженные бандиты, джанджавиды, схватили меня и в течение нескольких дней зверски насиловали и избивали. Я нахожусь на волосок от смерти. Мое тело истекло кровью, а глаза слезами… Сумею ли я вырваться из этого кромешного ада? Что ждет мой народ впереди?
Я — Халима Башир, девушка из африканского племени загава, родная земля для которого — Дарфур, что на западе Судана. Я люблю свою родину, свою деревню и своих родных. Благодаря моему отцу я закончила хорошую школу, а затем училась в университете. Я стала первой женщиной-врачом среди представителей моего племени. Однако война с арабами, которые вознамерились уничтожить всех загава в Дарфуре, разбила мою жизнь. Мой отец убит, а я осталась без крова, семьи и работы. Страх и боль переполняют меня. За то, что я оказывала медицинскую помощь раненым соплеменникам, вооруженные бандиты, джанджавиды, схватили меня и в течение нескольких дней зверски насиловали и избивали. Я нахожусь на волосок от смерти. Мое тело истекло кровью, а глаза слезами… Сумею ли я вырваться из этого кромешного ада? Что ждет мой народ впереди?
В мире далеко не в каждой семье женщины наделены равными с мужчинами правами. Дико звучит, но мать и отец Самии, выходцы из Алжира, предпочли бы, чтобы дочь вообще не появлялась на свет. Ну, а раз родилась девочкой, терпи побои, унижения, насилие и будь благодарна родителям, а затем мужу, что поят, кормят и «заботятся» о тебе.
Страшная исповедь Самии Шарифф, которая много лет страдала от жестокости и несправедливых обвинений, но нашла в себе силы бороться и никогда не теряла надежду стать свободной.
Страшная исповедь Самии Шарифф, которая много лет страдала от жестокости и несправедливых обвинений, но нашла в себе силы бороться и никогда не теряла надежду стать свободной.
Мусульманская одежда: платье (для женщин) или рубаха до пят (для мужчин).
Радостный возглас арабских женщин, сопровождаемый определенной жестикуляцией.
Мусульманский женский головной убор, закрывающий лицо и составляющий прорезь для глаз.
Древний алжирский сладкий десерт, состоящий из поджаренной манной крупы, масла и меда.
Женская одежда по нормам шариата, то есть скрывающая тело и волосы.
Алжир
Мое имя — Самия, моя родина — Алжир, а вот моя история. В 1990-х нравы, казалось бы, стали мягче — но так стало не везде. Родители считали мое появление на свет несчастьем для семьи, ведь родилась девочка; меня насильно выдали замуж за жестокого тирана; другая страна, где я надеялась обрести новый дом, оказалась не столь гостеприимной. Но я не опустила руки и нашла свой собственный путь.
Мое имя — Самия, моя родина — Алжир, а вот моя история. В 1990-х нравы, казалось бы, стали мягче — но так стало не везде. Родители считали мое появление на свет несчастьем для семьи, ведь родилась девочка; меня насильно выдали замуж за жестокого тирана; другая страна, где я надеялась обрести новый дом, оказалась не столь гостеприимной. Но я не опустила руки и нашла свой собственный путь.
Ми Чжа и Ён Сук, две юные кореянки с острова Чеджудо, дружат с самого детства, хотя происходят из разных слоев общества. Повзрослев, они начинают работать в кооперативе ныряльщиц родной деревни, которым руководит мать Ён Сук.
Но не только темные глубины океана таят в себе угрозу: из-за стратегически выгодного расположения остров Чеджудо становится яблоком раздора для могущественных держав, и личный опыт героинь переплетается с большой историей ХХ века.
Но не только темные глубины океана таят в себе угрозу: из-за стратегически выгодного расположения остров Чеджудо становится яблоком раздора для могущественных держав, и личный опыт героинь переплетается с большой историей ХХ века.
Женщины-ныряльщицы с острова Чеджудо, которые добывают моллюсков, погружаясь практически без снаряжения.
Круглое строение без крыши, где находится место для разведения огня.
Особый звук наподобие свиста или дельфиньего клича, который ныряльщицы издают, всплывая на поверхность.
Корея
Меня зовут Ён Сук, и я с младых лет знала свою судьбу. Девочке, родившейся на острове Чеджудо в клане потомственных ныряльщиц-хэне, суждено стать «женщиной моря», охотницей за морской живностью, добытчицей и защитницей семьи. Чего я не знала, так это того, что мировая история приготовила мне множество испытаний: потерю близких, ужасы японской оккупации и Второй мировой войны, взрывы в Хиросиме и Нагасаки, войну в Корее. Жизнь у меня окажется длинной и трудной, но я выдержу и не сдамся, найдя в себе силы простить обиды и преодолеть боль.
Меня зовут Ён Сук, и я с младых лет знала свою судьбу. Девочке, родившейся на острове Чеджудо в клане потомственных ныряльщиц-хэне, суждено стать «женщиной моря», охотницей за морской живностью, добытчицей и защитницей семьи. Чего я не знала, так это того, что мировая история приготовила мне множество испытаний: потерю близких, ужасы японской оккупации и Второй мировой войны, взрывы в Хиросиме и Нагасаки, войну в Корее. Жизнь у меня окажется длинной и трудной, но я выдержу и не сдамся, найдя в себе силы простить обиды и преодолеть боль.
У принцессы Султаны Аль Сауд есть четыре дворца на трех континентах, личный самолет, сверкающие драгоценности и ворох дизайнерских платьев. Но нет главного — свободы. Как и другие женщины Саудовской Аравии, Султана не вправе распоряжаться собственной жизнью и ценится лишь как живой инкубатор для будущих сыновей. Она — вечная узница, заключенная в тюрьму отцом, мужем, сыном, жестокими законами своей страны.
Ради дочерей Султана решилась раскрыть правду о жизни арабских женщин, которых в юности продают, как скот, в чужие семьи, а за малейшую провинность побивают камнями или до конца жизни запирают в темнице. Надежно скрыв свое истинное имя за псевдонимом, Султана впускает нас в патриархальное общество жесткого ислама — в мир, где господствуют мужчины.
Ради дочерей Султана решилась раскрыть правду о жизни арабских женщин, которых в юности продают, как скот, в чужие семьи, а за малейшую провинность побивают камнями или до конца жизни запирают в темнице. Надежно скрыв свое истинное имя за псевдонимом, Султана впускает нас в патриархальное общество жесткого ислама — в мир, где господствуют мужчины.
Длинное свободное мусульманское платье.
Свод правил поведения для правоверных мусульман.
Длинное мужское одеяние, напоминающее рубаху.
Саудовская Аравия
Да, я самая настоящая арабская принцесса. Но для того, чтобы поведать правду о своей жизни, мне приходится скрываться под псевдонимом Султана. Ведь в моей родной Саудовской Аравии женщины зачастую считаются вещью, которая принадлежит хозяину и ценится только за красоту и способность рожать наследников. Я не могу выйти на улицу с открытым лицом, не могу высказать свое мнение, у меня нет никаких прав — но я буду бороться и добьюсь своего.
Да, я самая настоящая арабская принцесса. Но для того, чтобы поведать правду о своей жизни, мне приходится скрываться под псевдонимом Султана. Ведь в моей родной Саудовской Аравии женщины зачастую считаются вещью, которая принадлежит хозяину и ценится только за красоту и способность рожать наследников. Я не могу выйти на улицу с открытым лицом, не могу высказать свое мнение, у меня нет никаких прав — но я буду бороться и добьюсь своего.
Она, юная, открытая, чистая, любит жизнь и ее красоту. И смерть отца, принеся ей и ее матери множество бед и страдания, будит в ней талант художника, творца. Отныне ее судьба — словно завораживающий узор на одном из ковров, которые создает мастерица. Сюжетные нити романа Аниты Амирезвани сплетаются в затейливое целое, в котором есть место восточным легендам и эротическим переживаниям, измене и коварству, любви и дружбе, волшебным сокровищам и трагической красоте.
Традиционный восточный вид спорта, аналог конного поло.
Вид насекомых, из женских особей которого добывают краситель кармин.
Особая накидка на голову с кружевной вставкой для обзора, которую женщины надевают при выходе на улицу.
Иран
Меня зовут Азизам, и я живу в Иране XV века. Я рано лишилась отца, и нам с матерью пришлось перебраться из родной деревушки в величественный, но жестокий Исфахан. Наша семья с трудом сводила концы с концами, поэтому я заключила «сигэ» — временный брак с влиятельным вдовцом. Но по закону союз должен рано или поздно распасться. И все, что у меня тогда останется, — талант и воля, которые не дадут погрязнуть в отчаянии.
Меня зовут Азизам, и я живу в Иране XV века. Я рано лишилась отца, и нам с матерью пришлось перебраться из родной деревушки в величественный, но жестокий Исфахан. Наша семья с трудом сводила концы с концами, поэтому я заключила «сигэ» — временный брак с влиятельным вдовцом. Но по закону союз должен рано или поздно распасться. И все, что у меня тогда останется, — талант и воля, которые не дадут погрязнуть в отчаянии.
Она — японская школьница, он — американский моряк. Они любят друг друга и с радостью вступают в брак. Скоро у них родится дочь. Но это Япония, 1957 год. И хеппи-энда не будет — слишком глубокая пропасть разделяет две нации.
Ни американским властям, ни японскому традиционному обществу нет дела ни до чувств молодых людей, ни до их ребенка. Это нежелательно, а значит, подобной семье нет места на земле…
Ни американским властям, ни японскому традиционному обществу нет дела ни до чувств молодых людей, ни до их ребенка. Это нежелательно, а значит, подобной семье нет места на земле…
Презрительное название иноземцев в Японии.
Смотрины, встречи будущей невесты с кандидатами в мужья.
Японские традиционные конфеты, имеющие португальское происхождение.
Япония
Меня зовут Наоко, я родилась в Японии в 1939 году. Сейчас мне восемнадцать, вся жизнь впереди, но сердце мое разрывается от боли. Я осмелилась полюбить гайдзина (так у нас презрительно называют иностранцев), и теперь отец больше не хочет меня знать… Неужели я навсегда останусь без поддержки семьи? Но я не могу жить без моего голубоглазого моряка, и скоро у нас будет ребенок. Увы, скоро мужа призовут на службу — и это станет началом тяжких испытаний, через которые мне придётся пройти.
Меня зовут Наоко, я родилась в Японии в 1939 году. Сейчас мне восемнадцать, вся жизнь впереди, но сердце мое разрывается от боли. Я осмелилась полюбить гайдзина (так у нас презрительно называют иностранцев), и теперь отец больше не хочет меня знать… Неужели я навсегда останусь без поддержки семьи? Но я не могу жить без моего голубоглазого моряка, и скоро у нас будет ребенок. Увы, скоро мужа призовут на службу — и это станет началом тяжких испытаний, через которые мне придётся пройти.
