Мы жили в семьдесят девятом: Илья Рубинштейн

В книге Ильи Рубинштейна "шансонье всея Руси" Владимир Высоцкий впервые в истории нашей литературы предстает перед читателем как художественный персонаж.
И ход этот, на первый взгляд, довольно смелый, можно сказать - рискованный.
Особенно если учесть, что сам Илья Рубинштейн на три десятка лет моложе и своего персонажа, и его поколения.
Однако данное обстоятельство, как ни странно, книге состояться не помешало.
Более того - свобода автора от документально-биографических заданностей и уход от сложившихся за четверть века стереотипов восприятия барда позволило из сегодняшнего дня по-новому взглянуть на "эпоху Высоцкого".
Взглянуть глазами тех, для кого в семидесятые один из самых блестящих поэтов двадцатого века был прежде всего не поэтом, а "отцом полка". Полка пацанов из поколения фальстарта.
Поколения, жизнь которого в юности программировалась одной эпохой, а потом была раздавлена другой.
И если в той, первой эпохе мысль о том, что где-то совсем рядом с тобой живет и поет Легенда с гитарой, хоть иногда давала иллюзию "глотка свободы", то эпоха нынешняя обернулась для большинства сегодняшних сорокалетних тотальным "безлегендьем" вкупе с безысходной убежденностью в своей временно-пространственной неуместности.
И именно поэтому из всех новелл и повестей этой книги просто выламывается антипозывной поколения фальстарта: "Нет, ребята - все не так… Все не так, ребята… И тогда и сегодня".