Владимир Высоцкий. Воспоминания: Давид Карапетян

"Это случилось на одном из вечеров памяти В.Высоцкого. После окончания ко мне подошел человек и подарил мне свою книгу о Высоцком. С Давидом я до этого не только не был знаком, но даже никогда о нем не слышал. Про себя подумал: "Ну вот еще кто-то написал что-то". Приступил к чтению без особого энтузиазма. Но с первых строк книга захватила меня всего целиком. Во время чтения я умышленно делал перерывы - день-два - чтобы продлить ценные переживания. В повествовании - ничего ни прибавить - ни убавить. Высоцкий, которого я знал в течение двенадцати лет, с предельной точностью совпадал с Высоцким Карапетяна. А прочесть до этого мне случилось не одну книгу о Владимире Семеновиче. Лучше этой не было. Спасибо за уникальный труд."
Дмитрий Межевич,
актер Театра на Таганке в 1968-2002 годах,
исполнитель, композитор
"До некоторых пор даже исследователям биографии и творчества Высоцкого этот человек был абсолютно незнаком. Из книги Марины Влади было известно о его близости к Высоцкому; но упоминалось лишь его имя - Давид. Было непонятно - почему он не назван по фамилии? Почему никто из "здешних" друзей поэта о нем не говорит?
Впрочем, ситуацию отчасти объясняло то, что Марина Владимировна впоследствии назвала свою книгу не мемуарами, а художественной прозой: значительное количество несоответствий реальным событиям позволяло думать, что и этот эпизод вполне мог оказаться вымышленным. Потому никто особенно Давида не искал.
А через пару лет в прямом эфире ночной передачи "Третий глаз" телезрители увидели некоего "народного целителя" Давида Егорова, который доверительно рассказывал полуночникам, что М.Влади пишет именно о нем, что он "лечил Высоцкого", был с ним дружен, и т.д. и т.п. Армия оказывавших Высоцкому медицинскую помощь уже тогда была сравнима с количеством его "близких друзей" и неумолимо подбиралась к количеству выпивавших с ним, - и потому верилось в эту историю с трудом.
Именно по поводу передачи "Третий глаз" мы впервые услышали от Нины Максимовны Высоцкой о настоящем Давиде - переводчике с итальянского, работавшем в области кино и, в частности, на съемках совместных советско-итальянских фильмов "Красная палатка" и "Ватерлоо". Однако тогда же выяснилось, что он переехал на другую квартиру, по новому номеру дозвониться нам не удалось, возникли сомнения в правильности этого номера.
К тому же не очень верилось, что человек, который в течение многих лет не попытался заявить о своей дружбе с Высоцким и практически никак не был "засвечен" его ближайшим окружением, а также вездесущими журналистами, может и впрямь оказаться очень полезным для пополнения наших знаний о биографии поэта. И потому
встреча с ним, как нам в музее Высоцкого тогда казалось, вполне могла быть отложена на потом.
Еще раз это имя всплыло в деепричастном обороте одной из заметок исследовательницы Л.Симаковой, которая, в связи с "Мерседесами" и "Ситроенами" вспоминала "Песню о двух красивых автомобилях" (1968). Со слов И.В.Кохановского она написала, что песня была "посвящена Татьяне Иваненко, дружившей с женой Давида Карапетяна, француженкой Мишель". Кто такой этот загадочный Карапетян, при этом не сообщалось.
Публикуя в 1997 году в альманахе "Мир Высоцкого" воспоминания Виктора Турова, где упоминается переводчик Давид Вартанян, мы были почти уверены, что речь в них идет снова о том же человеке. Но тем не менее не стали давать никаких комментариев, а решили найти, наконец, его самого.
Думается, не стоит пытаться объяснить только ревностью, почему и близкий круг друзей Высоцкого, и многие актеры Таганки скрывали от журналистов и исследователей существование этого человека. А вот почему он сам ни разу не написал о Высоцком, не напросился на интервью, - красноречиво показал наш первый разговор. Когда мы позвонили и представились, Карапетян просто сказал: "Что же вы так поздно? Я давно жду вашего звонка..."
Не секрет, что многие мемуаристы, стараясь подчеркнуть свою близость к гиганту, снисходительно, а иногда панибратски, "похлопывают" его (умершего) по плечу: дескать, ругал я его, а он... В мемуарах о Высоцком поражает также почти полное отсутствие упоминаний "творческих" разговоров с ним, что и создает устойчивое впечатление об одиночестве художника. В нашем же случае биографам Высоцкого невероятно повезло, что познакомились два эти человека, когда Карапетян уже был влюблен в песни Высоцкого и ощущал масштаб и значение его дарования, - потому и относился к нему сразу как к "старшему брату" - поражался, впитывал, запоминал, старался помочь. Жаль вот, не вел дневников.
Еще в самом начале наших продолжительных бесед и годовой работы над пятнадцатичасовой магнитофонной записью (хранящейся теперь в фондах музея) стало окончательно ясно: мы располагаем уникальнейшими по правдивости и объему информации мемуарами о дружбе Владимира Высоцкого и Давида Карапетяна, основанной на духовной близости и любви к литературе."
А.Е.Крылов,
заместитель директора
ГКЦМ В.С.Высоцкого