Художник Григорий Бабич рассказал Лабиринту о работе над вышедшей в этом году книге «Море троллей»: как происходил процесс создания иллюстраций, кто послужил вдохновением...
Я давно мечтал проиллюстрировать что-то для своих детей, чтобы обсуждать с ними сюжет и картинки, вовлечь их. «Море троллей» замечательно подходило для этого. Вовлечь действительно получилось вполне органично: например, персонажа Люси, младшую сестру главного героя, я рисовал со своей младшей дочери, и она так сжилась с ролью, что стала совершенно искренне «болеть» за Люси, выделяя ее среди других героев книги. Ну и конечно, мы провели много замечательных долгих вечеров, читая книги Фармер вслух перед сном.
Техника линогравюры, в которой я делал картинки, — процесс многоступенчатый. После согласования с издательством эскиза, я переносил его зеркально на линолеум и гравировал, то есть вырезал пробельные элементы резаком и штихелями. Получившийся рельеф я закатывал краской и оттискивал его на бумагу. Техника резьбы, как мне кажется, роднит иллюстрации к «Морю троллей» с тем периодом, в котором разворачиваются события книги. В большинстве своем артефакты, дошедшие до нас из раннего Средневековья, также появились в результате резьбы — по камню, кости, металлу и дереву. Это и часто упоминающиеся в книгах пиктские камни— мегалиты, покрытые таинственными символами, изображениями зверей и битв. Это и замечательные шахматные фигурки с острова Льюис, вырезанные из моржового клыка. Это и металлические мечи, фибулы, украшения, покрытые затейливой резьбой и чеканкой.
Работая над иллюстрациями, я обложил себя энциклопедиями, и про одних только викингов у меня под рукой было три разных книги. С их страниц на меня смотрели, тоже вырезанные из дерева, головы фантастических животных, украшавших ладьи скандинавов.
По большей части, в качестве источников в работе, я использовал книги, но не только энциклопедии, а в первую очередь — любимые мной иллюстрации, и вообще работы других художников. Их можно перечислять очень долго. Давняя, проверенная временем, любовь — это иллюстрации к уже упоминавшемуся «Хоббиту» с иллюстрациями Михаила Беломлинского. Ему удалось минимальными средствами создать свое, абсолютно убедительное прочтение этой истории, на мой взгляд, ничем не уступающее нынешним фильмам Джексона, сделанным при помощи всех современных спецэффектов и возможностей больших киностудий. Копировать я Беломлинского, конечно, не хотел, да это и невозможно, но если мне удалось хоть немного приблизиться к той совершенно особой, добродушной тональности, с какой ведется повествование в его иллюстрациях, то это очень неплохо.
Другой художник, которого я много смотрел в процессе работы— это Клайв Хикс-Дженкинс, иллюстратор и живописец из Уэльса. Его «Сэр Гавейн и Зеленый рыцарь» произвел на меня сильное впечатление, я увидел, что к эпосу можно относится одновременно с уважением и при этом — совершенно легко и свободно.
Очень повлияла и репродукционная гравюра девятнадцатого века— Эмиль Байар, Морис Лелуар и, конечно, Гюстав Доре. Выполнены их иллюстрации были в технике торцовой ксилографии профессиональными граверами, и технически приблизиться к этому уровню сейчас очень сложно, особенно на линолеуме. Но уловить тот дух, настроение, с которым сделаны, например иллюстрации к Шарлю Перро, когда сказка вдруг обретает подлинный драматизм, когда смотришь и становится довольно жутко, — это может быть интересной задачей.
Ну и то, что всегда со мной, и, наверное, будет влиять, чтобы я ни делал, — это Московская школа ксилографии: Фаворский, Бисти и мой учитель Владимир Кортович. В этот гравюрный источник можно погружаться за любым советом, там множество ответов и подсказок.
Серия моих иллюстраций для «Волчка» складывалась в основном из небольших круглых заставок для каждой главы и больших полностраничных иллюстраций. В «Островах блаженных» я успел сделать одну разворотную иллюстрацию, но это скорее исключение. Заставки составили большинство иллюстраций для трилогии, их больше ста сорока. При таком количестве моей основной задачей было сделать их как можно более разнообразными, непохожими друг на друга, как пластически, так и сюжетно. Поэтому где-то заставка становилась самостоятельным предметом— как например Охранная руна — а где-то была фрагментом, кусочком более крупной сцены, например когда Джек кормит с руки Отважное Сердце. В одних случаях на заставках у меня появлялись лица конкретных героев: Люси, Руны и Барда, а в других— изображения более общие, отвлеченные: кубки, мечи викингов, звери и птицы, мелькающие на страницах книги. В полностраничных, полосных иллюстрациях, их в книгах тридцать восемь, я хотел поддержать образы, которые Фармер описывала словами, но не «в лоб», без буквализма, а по принципу многоголосья, как партия виолончели поддерживает скрипку в оркестре, оттеняет ее, дает звучанию глубину и пространство. Поэтому я решил особое внимание уделить фрагментам живого, реального мира, которые появляются в тексте, но во всем своем образном богатстве могут раскрыться скорее зрительно, почти тактильно. Так в этих картинках появились фактуры цветущей рябины, чешуи дракона, паутины, фактура морских волн и капелек тумана, повисшего над ними.
За почти целый год довольно интенсивной работы я успел сродниться с героями Фармер, и мне немного жаль, что она не написала четвертой книги. Конечно, что-то в этой серии иллюстраций кажется мне более удачным, что-то не совсем удачным, что-то хочется переделать и дополнить, но в целом она сложилась. Дети, кстати, тоже полюбили героев Фармер, чему я очень рад и благодарен ей. Когда я отправлял в издательство последние гравюры для второй, а потом и третьей книги, дети начинали приставать ко мне с вопросом, когда мы уже будем их читать, и искренне вздыхали, узнав, что книги надо еще сверстать, напечатать, соединить блок с переплетом, и что читать мы их будем в лучшем случае через месяц. Но ожидание стоило того.
Похожие подборки
Не знаете, что почитать?
