Драматическая повесть «Изо» Евгении Басовой стала лауреатом «Книгуру» — самого престижного конкурса детской и юношеской литературы в России. Детское голосование единодушно выбрало своего победителя. Хотя речь в «Изо» — о жестокости, травле, беззащитном, отчаянном доверии — и предательстве. Стало быть, у такого резонансного отклика есть причины? Все эти темы каким-то образом близки очень многим? Как вообще написалась такая повесть? Книжный обозреватель и писатель Елена Соковенина попросила рассказать об этом автора книги, Евгению Басову.
Елена Соковенина Я видела комментарии детей в обсуждении на сайте конкурса. Твоя победа стала практически бесспорной, хотя сюжет нелегкий. Как ты думаешь, почему так? Почему тема жестокости вызывает такой сильный отклик?
Здесь может идти речь и о любви, и о дружбе. Например, вам симпатичен какой-то человек, а он относится к вам плохо. И вы, вместо того, чтобы изменить к нему свое отношение, начинаете думать: «Он просто не знает, какой я на самом деле, а когда узнает, он меня обязательно полюбит». И начинаете представлять, в каких ситуациях ты мог бы раскрыться, а может, и спасти этого понравившегося тебе человека. На встречах с подростками, когда заходил разговор о повести «Изо», еще в рукописи, я говорила об этой нашей человеческой странности — и многие с удивлением кивали. Я понимала, что у них тоже так было. Человек для меня — очень большая загадка, мы очень мало знаем о самих себе. Думаю, это одна из причин, а может быть, главная причина того, что книга вызвала у подростков такой отклик. Всем нам хочется разобраться в себе. Еще одна причина — это удивление многообразию мира. Все мы рано или поздно открываем, что мир больше и сложнее, чем нам казалось, что в нем множество людей, непохожих на нас. Они по-другому проводят свой день, у них другие ценности, что-то обычное для вас покажется им непонятным и наоборот.
Фактически вокруг нас существует множество разных миров. У взрослых они редко пересекаются — взрослый человек часто живет в своем привычном кругу, по одной и той же устоявшейся дорожке ездит на привычную работу, общается с людьми, получившими примерно такое же, как и он, образование, думающими примерно так, как он. Другое дело — подростки. Подросток всему открыт, ему все интересно.
Непохожесть, инаковость далеко не всегда вызывает в этом возрасте отторжение. В одном классе с тобой могут оказаться дети самых разных родителей, может быть, бесконечно далеких друг от друга. Интересно, что на встречи выпускников, например, через 20 лет после школы, собираются совершенно разные люди. Они могут быть бесконечно далеки друг от друга, ничего общего. И даже выглядеть могут людьми совершенно разного возраста — кто-то намного старше, кто-то моложе. По кому-то видно, что ему жить интересно, он продолжает развиваться, открыт ко всему, а кто-то давно остановился в развитии. Но в классе, во время учебы, все они — вместе, и все так или иначе соприкасаются друг с другом. Меня всегда интересовали чужие миры, хотелось войти в них, узнать, как там. Очевидно, моих читателей — тоже.
И здесь важна еще одна вещь. Книга участвовала в конкурсе «Книгуру», где подростки ставят оценки и пишут отзывы под произведением. В нескольких отзывах было сказано примерно так: «Это книга о том, что надо внимательнее выбирать друзей». То есть читателю показалось важным именно это. Я вообще считаю, что самое важное в любой книге — это то, что показалось самым важным именно вам, читателю. То, что зацепило. И рада, что люди выделяют в ней именно эту мысль. Очень часто взрослый может сколько угодно говорить, что с кем-то дружить надо, а с кем-то нет, но вы не можете быть уверены, что к вам прислушаются. И я буду рада, если моя книга станет кому-то предостережением и, может, спасет кого-то от такой ситуации, в которой оказалась Света.
ЕС Трагедия Светы была молчаливой. Она могла так и пройти незамеченной — вплоть до ее гибели. Очень странно — это я по собственным воспоминаниям, которые твоя повесть подтверждает — что, сталкиваясь с жестокостью, неожиданно обнаружив, что существует такое бессмысленное зло, — подросток обычно не просит помощи, переживает все в себе. Когда речь о маленьких — понятно, им кажется, что родители как боги — и так все знают, не могут не знать. А подростки?
ЕБ Трагедия Светы назревала не один день, Свету день за днем что-то вело к тому, что произошло у реки, а любящие взрослые вокруг нее об этом понятия не имели. Думаю, что сначала дело было в Светином страхе, что ей запретят дружить с Катей, которую она очень любила. Но ведь и потом, после произошедшего, она, если бы не врач, не стала бы ничего говорить родителям о произошедшем. Подростки очень часто держат в себе разные большие и маленькие беды, проблемы отношений со сверстниками — может, и не такие страшные, как в книге, но все-таки мешающие жить. В последнее время стали появляться подростковые книги, в названиях которых есть слово «скажи» — «Скажи, Красная Шапочка!» (Беате Тереза Ханика) и наша «Скажи, Лиса!» Эльвиры Смелик. Ведь это иногда может быть жизненно важно: сообщить понимающим взрослым, что кто-то идет к беде. Другое дело, что взрослые не всегда действуют правильно и могут сделать ситуацию еще хуже. Подросток может быть не уверен, что его поймут так, как надо. И еще он может бояться мести, если расскажет взрослым о сверстниках, делающих что-то предосудительное. Если подросток подвергся унижению, он может думать, что причина в нем самом, или — что он стал хуже от того, что его унизили, и не хочется, чтобы об этом знали другие.
Но может быть ни одно, ни другое, ни третье. Это еще одна из загадок — в подростковой среде могут существовать особые понятия о чести, когда рассказывать взрослым, «жаловаться», — считается ниже твоего достоинства. Знала случаи, когда группа подростков в школе отнимала у младших деньги, и те молчали. И даже была история, в районном городке, когда девочку регулярно насиловали, и она молчала. В школе, где учились мои дети, одно время была очень мудрая психолог, она объясняла родителям, что для подростка слово другого подростка, его мнение может означать больше, чем слово взрослого. Родителям, например, приходится повторить что-то сто раз, чтобы заставить сына или дочь сделать что-то, но приказание напористого сверстника или подростка чуть старше он выполнит незамедлительно. Мне приходилось разговаривать со школьниками, травившими одноклассников или отбиравших у младших деньги, и это становилось известно старшим. Такие дети всегда удивлялись, что кто-то из пострадавших «выдал» их. Я спрашивала: «Но ведь молчать — было не в его интересах? Ваши интересы противоположны. Почему человек должен действовать в твоих интересах?» — и на это ответа не было. Думаю, детям надо говорить о том, что у обидчика и пострадавшего разные интересы, и что рассказывать понимающим взрослым, искать защиты — это абсолютно нормально (здесь ключевое слово — понимающим). Но все-таки взрослым — родителям, учителям, — думаю, стоит помнить об этой склонности молчать — и просто быть внимательнее к своим подросткам. За привычными, изо дня в день, событиями может идти совершенно другая внутренняя жизнь. Например, такая, как у моей Светы.
ЕС То есть, это автобиографические моменты?
ЕБ Не могу сказать, что это полностью автобиографическое произведение. Например, у меня, к счастью, не было такой сцены у реки. Но написать что-то стоящее можно, только если все прожитое, прочувствованное персонажем есть в тебе. Для меня это, как я уже говорила, в первую очередь загадка нас, людей: почему мы именно такие, что нас ведет по жизни? Конечно, я в своей жизни, например, обманывалась в друзьях. А много таких людей, кто — нет?
ЕС Книги Евгении Басовой (или Илги Понорницкой, когда ты пишешь под псевдонимом), отличает особенный драматический надрыв. Такое тревожное мировосприятие. Вот «Эй, рыбка» — с темными сторонами души на грани нервного срыва, «Следы» — совершенно пронзительная история с желанием безусловной, нерассуждающей любви, в «Изо» тоже — удар по теплой, беззащитной доверчивости. Самое естественное состояние, по-моему — искать таких отношений. У тебя этот поиск тревожный, страшный, обещающий неприятности. Но слушай, ведь подросткам и так нелегко. Может, им правда не надо обсуждать такие тяжелые темы?
ЕБ Деление книг на взрослые и подростковые, по-моему, очень условное. Да, в подростковом возрасте человек чаще склонен что-то драматизировать. Но все, по-моему, индивидуально. Возможно, у каждого из нас свой внутренний возраст. У меня было так: я была уверена, что на этот раз написала взрослую книгу. Но вдруг мне говорят, что она опять подростковая. А, например, про книгу «Подросток Ашим» в издательстве «ГРИФ» мне сказали: «Ты написала взрослую книгу, а издаем мы ее потому, что ее можно читать и подросткам». Подростковый возраст — возраст удивления перед миром, возраст поиска своего места. В это время важно понять и принять себя. А вот какие границы подросткового возраста? Говорят, сейчас они сильно раздвигаются. И, в общем, я знаю, что мои книги читают и взрослые тоже.
ЕС Я не знаю, как относиться к финалу «Изо». Слишком много приходит мыслей: такое количество обстоятельств, зацепившихся друг за друга, создает, оказывается, другую реальность, страшную, нечеловеческую. Доверять-то вообще людям как после такого?
ЕБ Я тоже не знаю, как относиться к финалу повести. Он такой, какой написался. Один из тех людей, чьим мнением я очень дорожу, посчитал его хорошим концом и сказал, что теперь Света вместе с Ниной начнет читать гламурные журналы, будет рисовать только то, что ей говорят, и, в общем, деградирует. Но я так не думаю. Многим людям на протяжении всей жизни приходится деградировать и восстанавливаться по много раз. Например, ты идешь на какую-то работу просто потому, что другой нет, а тебе надо кормить семью, или еще какие-то обстоятельства. Но главное, чтобы у тебя впереди был какой-то огонек. Это важно в любом возрасте.
Другие взрослые читатели, тоже важные для меня, говорили, что Света всего лишь получила отсрочку — сейчас, в финале, ее спас случайный человек, который просто оказался внимательнее, чем другие, но кто знает, что будет потом. Самой мне очень хочется, чтобы моя героиня выжила, чтобы она оставалась собой, продолжала рисовать необыкновенные картины, чтобы рядом с ней были понимающие люди. И это мне кажется возможным.
Ты спрашиваешь, как доверять людям после всего произошедшего. Но у меня не было мысли, что Света перестанет доверять людям. У нее явно поменялось отношение к Кате, спал этот флер, ушло волшебство — она видит Катю жалкой, такой же, как ее видят другие. У Светы есть ее школа, класс, какие-то отношения там, есть любимая художка. События, которые произошли с ней, — конечно, очень страшные, но вряд ли они заставят перестать доверять миру в целом.
ЕС Ладно. Расскажи мне: а книги со счастливым финалом у тебя есть?
ЕБ Я уже говорила, меня очень занимает многообразие мира. Вокруг нас есть не только драматизм и жестокость, есть, например, и гармония природы, и волшебство, которое проявляется в самых обычных вещах. И рассказывать хочется не только о непонимании людьми друг друга, но и наоборот, о взаимовыручке, о необычных приключениях. Именно об этом моя книга «Булка, Беляш и другие с Лесной улицы», которая вышла в издательстве «Речь» (под псевдонимом Илга Понорницкая). Сейчас в издательстве «Детское время» готовится к выходу книга, в которую войдут повесть в рассказах «Наша Земля — дышит. Короткие рассказы о Севере» и повесть-сказка «Саша-ученый и Димка-хулиган».
Похожие подборки
Не знаете, что почитать?
