В издательстве «Лайвбук» вышла повесть в рассказах «Между Северной и Южной». Она рассказывает, как ребенок может воспринимать разлад между родителями, и рассчитана и на детей, и на взрослых. Мы поговорили с ее автором, детским психологом и писательницей Ольгой Серовой.
Лабиринт Ольга, «Между Северной и Южной» — это своего рода ваш литературный дебют. Расскажите о своей авторской биографии: что побудило вас начать писать для детей? Публиковались ли вы ранее? И как получилось, что вашу первую книгу сразу же напечатали в московском издательстве?
Ольга Серова Начну с того, что сочинять любила с детства. Сказки, истории, даже комические куплеты, позже и стихи. Но глубокое погружение в детскую литературу пришло с рождением дочери. Я много ей читала и радовалась, когда наши с ней пристрастия совпадали. Это происходило в тех случаях, когда текст был многоплановый. Интересно не только ребенку — интересно мне. Есть так называемые «пасхалки», есть «приветы» разным поколениям и, самое главное, есть смыслы. История — сторителлинг, где обязательно будут точки роста в эмоциональном интеллекте. Вот тогда я себе сказала: «Я очень хочу научиться так писать, и мне есть, что сказать детям и взрослым». Детская литература, на мой взгляд, потрясающий способ найти короткий мостик между взрослым и ребенком. Чтобы этот взрослый вспомнил себя маленьким и бегом побежал по этому мостику к своему сыну или дочке.
Я много времени провожу с детьми, и мне всегда было интересно узнать, какие у них ценностные ориентации. Конечно, нельзя сравнивать их со взрослыми, ведь дети еще растут, но основной «фундамент» закладывается в дошкольном и младшем школьном возрасте. И здесь актуальная история с героем, который нравится детям, вызывает желание быть на него похожим, может быть тем «зернышком», прорастающим в доброту, смелость, честность, и оптимизм. Это тоже ответ на вопрос, почему я стала писать для детей. А самое главное — очень люблю детей и само детство, как источник радости и позитива.
Из публикаций у меня были статьи в образовательных журналах, а в художественной литературе — рассказы в сборниках. Поэтому новость об издании рукописи «Между Северной и Южной» стала большой радостью. Повесть стала победителем совместного конкурса Союза детских писателей и издательства «Лайвбук» на лучшее произведение для детей и подростков. Я счастлива, что моя история увидела свет в этом прекрасном креативном издательстве.
Л В своей повести вы создаете настоящую вселенную современного ребенка. Насколько принципиально, что Мишка — мальчик? Ждать ли от вас повесть про девочку?
ОС Я много думаю о воспитании мальчиков, о пути взросления и роста, который они проходят. В большей степени их воспитанием и образованием занимаются женщины, поэтому многое происходит через призму женского восприятия, а оно отличается от мужского. Как это можно компенсировать? Какие взрослые должны быть рядом, какими качествами обладать?
Я наблюдаю мальчишек-дошкольников: в них столько непосредственности, любопытства, эмоций, спонтанности, стремления помочь, что кажется, все так будет и дальше. Но потом многое уходит внутрь, много непонятости взрослыми их, мальчишечьей природы — отсюда появляется напряжение и сдержанность в эмоциях и чувствах. Эту сдержанность взрослые могут воспринимать как равнодушие и где-то даже силу, но это не так. Побудьте «археологами», извлеките наружу их истинные чувства через вашу заинтересованность и открытость, и вы увидите, какие они замечательные, наши мальчишки. Вот поэтому мой герой Миша — мальчик.
А повесть про девочку — как раз в работе. Героине четырнадцать лет, и она проходит так называемые подростковые «качели»: когда настроение меняется по нескольку раз на дню, когда больше всего хочется любви, дружбы и теплого дома с понимающими родителями.
Л Вы затрагиваете тему развода, но фактически ваша повесть про развитие эмоционального интеллекта. Можно ли говорить, что ваша работа детского психолога определила обращение к этой тематике?
ОС Безусловно, это так. У детей важно развивать способность интерпретировать поведение окружающих людей: и сверстников, и взрослых. Почему он/она так поступила? Почему мама/папа/учительница/тренер так говорят? Если ребенок не получает ответа, он начинает додумывать и интерпретировать сам. Так формируются иррациональные установки, могут появиться трудности в общении, развивается тревожность. Да, часто такие дети в будущем обладают хорошей интуицией, но интуиция, порожденная тревогой, не самое лучшее приобретение детства. А еще — то, что меня волнует, как детского психолога, это развитие у детей эмпатии — умения сопереживать другому и привязанность к родителям. Все образовательные ступени — лишь временные ступени, постоянство — это семья, близкие люди, те, кому жить с этим ребенком, а потом и взрослым. Поэтому мне важно и очень интересно писать об этом.
Л Представляли ли своего читателя? Многие говорят, что книга написана так, что ее с большим удовольствием читают взрослые.
ОС Мой читатель очень близок мне по духу, будь то взрослый или ребенок. Когда писала повесть, я была… Мишей. Десятилетним, очень осознанным мальчишкой, который любит своих папу и маму, фантазером и оптимистом, живым и искренним. Так вышло, что-то, что он рассказал, отзывается и у детей, и у взрослых. Взрослые читатели вспоминают свое детство, анализируют свои отношения с собственными детьми. Детям интересно узнавание себя в школьных историях, дружбе и чувствах. А еще, возможно, им интересны такие ситуации, в которых они еще не были, но были их друзья или знакомые. Это опыт. Пусть чужой, но показывающий пути входа и выхода. Для детей и подростков, у которых жизненный опыт еще мал, такие пути — один из способов решения собственных вопросов.
А для взрослых читателей, судя по отзывам, самое ценное — ключ к пониманию своих детей, даже уже выросших.
Л Как вы думаете, чем отличается «Между Северной и Южной» от других книг, рассчитанных на тот же возраст? Были ли у вас перед глазами во время работы над повестью какие-либо литературные примеры? Есть ли любимые детские писатели?
ОС Возможно, это то, что драматическая тема развода не является драмой в книге. Так случилось в жизни этого ребенка. Как и в сотнях, тысячах жизней других мальчиков и девочек. В этой истории я рассказала о том, что все может быть хорошо. По-другому, но хорошо. Новый вектор жизни. И от того, как поведут себя взрослые, зависит очень многое у ребенка. Поэтому в этой повести одна из сюжетных линий — как эффективнее поступать родителям. И поэтому она — также для взрослых.
Другая сюжетная линия — это детская дружба. Когда только-только зарождаются истинные представления о том, какой должен быть друг, как должны поступать друзья и что делать, когда ты злишься или обижаешься на друга.
Еще важный для меня пласт — тема «добрых дел». Детям свойственно желать кому-то помочь, но сейчас так важно, чтобы взрослые поддерживали и сами показывали своим примером. Не ждать, а действовать самому — на мой взгляд, в этом много истинной силы и ответственности. Поэтому Миша с друзьями придумали Мафию добрых дел, такое движение сейчас набирает обороты. Мне лишь хочется добавить, чтобы это была инициатива ребенка. С другой стороны — в книге много говорится о чувствах, а значит, есть простор для мыслей и обсуждений. И как без юмора? Ведь дети по своей природе любят посмеяться и любят книги, в которых есть юмор.
И все это вместе — именно те опоры, которые нужны всем, без исключения, детям. Эти опоры универсальны: поддерживающие взрослые (родные, педагоги), родители, способные на безусловную любовь, друзья, интересы, увлечения и — то самое ценное детское жизнелюбие и оптимизм, которое нас так восхищает в детях. Что касается литературных примеров — я очень люблю творчество Виктора Драгунского, Юрия Яковлева и Астрид Линдгрен. Не могу сказать, насколько это повлияло на процесс работы над повестью, потому что тут в дело идет совокупность всего жизненного опыта: и личного, и чужого. Любимые детские писатели: Астрид Линдгрен и Виктор Драгунский.
Л Что для вас важнее всего было изобразить в повести? Что давалось сложно, а что легко? И хотели бы сейчас что-либо переписать в ней?
ОС Внутренний мир десятилетнего мальчика с его переживаниями, размышлениями, отношениями. Не могу сказать, что в чем-то было сложно, потому что я срослась со своим героем Мишей. Мне было смешно там, где смеялся он, и я плакала, когда плакал он. Это удивительное чувство слияния и чувствительности во время работы над повестью я вспоминаю и сейчас.
Хотела бы я что-то переписать в ней? Вряд ли. Она писалась на одном дыхании, и сейчас это было бы совершенно другим состоянием. «Между Северной и Южной» дорога мне именно в том виде, в каком увидела свет. А вот подумать над продолжением — вполне возможно.
Похожие подборки
Не знаете, что почитать?
