Вырасти в море книг, рисовать с горящими глазами и стать художником, который открывает новые миры. Такова история книжного иллюстратора Сергея Любаева.
В интервью для издательства «Мелик-Пашаев» он рассказывает о пользе сказок, страшных картинках в книжках и о том, почему рисовать для детей сложнее, чем для взрослых. С Сергеем беседовала Елена Деревянкина.
Чемодан сказок
Елена Деревянкина Сергей Викторович, какие книги вы любили в детстве?
Сергей Любаев В первую очередь, сказки. Мой папа был инженером-железнодорожником и объездил всю страну, из командировок он привозил портфели, набитые книгами. В основном — фольклор республик СССР. Я с детства интересовался культурой разных народов — среднеазиатскими, прибалтийскими, кавказскими сказками. Сказки — великолепное средство для познания богатства мира, прививка от ксенофобии. В них сочетаются разнообразие и единство народов: культурные особенности и схожие сюжеты.
Подростком я много читал о путешествиях, исторических событиях, потом пошла мальчишеская классика: от «Двух капитанов» Каверина до «Спартака» Джованьоли, зачитывался фантастическими романами Беляева. Любил книги о Великой Отечественной войне, партизанах, гражданской войне.
Да, мы были лишены авторов, которых начали издавать позже: Кэрролла, Киплинга, Толкина, Льюиса… Но все же у меня было счастливое детство советского ребенка — благодаря папиным командировкам книг было много. Сказки соседствовали с реалистичной литературой, а это развивает фантазию.
ЕД Есть ли в вашей семье еще художники?
СЛ До меня не было, но сейчас я ими окружен. Среди моих предков был разве что мой троюродный дед Петр Любаев. Тоже своего рода художник — кукольник: сам делал Петрушек, выступал с ними, ходил с шарманкой. Сейчас у нас вся семья — художники: моя жена, мой сын, моя невестка. И даже внучка любит рисовать, правда, ей всего 4 года, так что причислять ее к художникам рановато (улыбается).
ЕД Как родители относились к вашему увлечению?
СЛ Прекрасно, ведь у меня глаза горели. Сейчас дети другие — «перекормленные», их трудно чем-то удивить или увлечь, но тогда все было иначе. Развлечений было меньше, любой фильм в кино, передача на черно-белом ТВ, новая книга в библиотеке — событие.
Я сам захотел пойти в художку, мне тогда было лет 10−12. Ездил на учебу 3−4 раза в неделю, даже по субботам. Жил при этом я в Люберцах, а школа была аж на Кропоткинской, нынешней Пречистинке. Но я сам этого хотел. И таких, как я, было много.
Разрисованные тетрадки
ЕД Что вы любили рисовать, когда были ребенком?
СЛ Как и все мальчишки: баталии, рыцарей, мушкетеров… Всегда любил рисовать с натуры, до сих пор делаю много набросков в путешествиях. В поездке у меня в кармане лежит альбомчик: увидишь колоритного человека или интересный пейзажный мотив и рисуешь. Глаз художника видит больше, чем объектив фотоаппарата.
ЕД А в школе на уроках рисовали? Любили шкодничать?
СЛ Все тетрадки были изрисованы. Но многие мои художества учителя даже поощряли. Например, я оформлял тетрадки по истории: рисовал Ледовое побоище, Куликовскую битву, древнеримских гладиаторов и т. д. По биологии и ботанике — животных и растения. Шаржи на учителей тоже рисовал, куда без этого (улыбается).
Страшные картинки
ЕД Вы иллюстрируете книги для детей и взрослых. Отличается ли подход к работе?
СЛ Детские книги рисовать сложнее. У ребенка другое мышление, другой взгляд на мир. И важно не упростить взрослый рисунок до уровня младенца, а сделать такой рисунок, который пробудит в ребенке хорошие черты: любознательность, пытливость.
Взрослые и дети даже смотрят по-разному: взрослый кинет поверхностный взгляд и побежал по своим делам, а ребенок картинку рассматривает. Нужно сделать так, чтобы ребенок тебе поверил. Если нарисован зверь, которого малыш ни разу в жизни не видел, то важно, чтобы сомнений у него не возникло: да, это жираф, он именно такой.
ЕД А нужны ли детям страшные картинки?
СЛ У каждого в детстве была книга, в которую он боялся заглядывать. Мой сын боялся пауков — закрывал картинки, чтобы их не видеть. Я в детстве пролистывал в Энциклопедии раздел про инквизицию — мне было страшно смотреть на пытки. Но книги с этими картинками были просветительскими.
Поэтому важно, какая у картинки цель. Ребенок ведь должен уметь не только радоваться, но и сострадать, жалеть, грустить вместе с персонажем. Картинки, которые воспитывают эти чувства — нужные. Иногда мы слишком оберегаем детей от негативных эмоций, а в итоге они не знают жалости и сострадания.
Плохо, если страшная картинка нарисована с одной целью — напугать. Сегодня очень много таких: монстры, вурдалаки и прочая нечисть. Часто эти персонажи существуют не для того, чтобы вызвать жажду борьбы за справедливость с темной стороной, а только ради страха.
Мир фантазий
ЕД Расскажите о процессе работы: долго ли вынашиваете идею?
СЛ Бывают удивительные случаи. Например, когда мне было 16 лет, я заболел гриппом, долго лежал с высокой температурой, и мне приснился странный сон — такой красочный, будто я смотрел кино. Это был сон о войне 1812 года, очень подробный и яркий, настолько, что я до сих пор помню некоторые детали. Ну разве я тогда мог подумать, что много лет спустя буду рисовать иллюстрации к роману Толстого «Война и мир»?
Работа же складывается по-всякому. Бывают книги, которые требуют быстроты, энергии. Бывают такие, за которые берешься с неохотой, а по ходу работы влюбляешься в них. А вообще я в этом плане типичный русский человек: долго запрягаю, но быстро еду. Со стороны можно подумать, что ты ничего не делаешь, просто сидишь в вагоне метро. Но на самом деле, в голове мелькают образы, ты размышляешь, обдумываешь. Это важный этап работы.
ЕД А как было с иллюстрациями к книге нашего издательства про приключения синьора Пульчинеллы?
СЛ Еще до знакомства с этой вещью, я увлекся темой итальянских кукол. Путешествовал по Италии, покупал марионеток, много рисовал с натуры, делал наброски. Все это пригодилось, когда Григорий Кружков познакомил меня со сказочной историей Пульчинеллы и предложил нарисовать картинки к книге. Эта работа была большой радостью для меня.
ЕД У этой книги довольно необычная история: расскажите о том, как она начиналась.
СЛ Мы с Григорием Кружковым работаем вместе уже много лет. Однажды он пришел ко мне и говорит: перевел одну необычную книжку. Нашел он ее в Италии на книжном развале, книга была на итальянском, но автор — француз. Причем, писатель далеко не самый популярный, у нас его вообще не издавали. И писал-то он для взрослых, это единственная детская вещь у него. А уж кто ее с французского на итальянский переводил, и насколько точен был тот перевод — мы никогда не узнаем. Так что это редкая и ценная находка.
Кружков сделал переложение с итальянского на русский, он пересказал все, ничего не сокращая, но немного адаптируя. И вышло замечательное произведение: веселое, яркое, легкое. И такое близкое нам, ведь Пульчинелла в Италии — тот же Петрушка в России.
ЕД Вы иллюстрировали и другую книгу нашего издательства — «Вот тебе раз!». Как проходила работа над ней?
СЛ Необычно. Сначала появилась идея — главный редактор издательства Мария Мелик-Пашаева предложила мне нарисовать картинки к книжке нелепиц. Задумка была интересная: показать мир с другой стороны, поставить человека на место другого живого существа. Ну, например, собака с хозяином вдруг поменялись местами: теперь она водит его на прогулку.
Процесс работы над книгой был нестандартным. Сначала я нарисовал картинки — руководители издательства дали мне план: собаки выгуливают хозяев, рыбы ходят по суше, баба Яга на могиле Кощея Бессмертного, который в принципе, умереть не может, и тому подобное. А потом уже Артур Гиваргизов написал к ним стихи. Придумывались сюжеты постепенно, фантазия разыгралась, это было действительно интересно. Получилась такая книга-импровизация. Некоторые взрослые восприняли ее с недоумением: мол, зачем детям думать о таком? Но я уверен, что всякому ребенку полезно «влезть в шкуру» муравья и понять, что тот чувствует, когда мальчишки разоряют его муравейник.
ЕД Насколько сложно быть на одной волне с автором, ведь писатель и художник могут видеть персонажей по-разному?
СЛ Ничего плохого в разном видении нет. Если, конечно, художник не коверкает подробно описанный образ. Но нередко автор говорит о персонаже бегло, не вдаваясь в детали его внешности, тогда у художника расширятся поле для творчества. Главное, быть убедительным, чтобы сам автор поверил, что его персонаж должен выглядеть именно так.
ЕД Давайте немного пофантазируем: героем какой книги вы хотели бы стать?
СЛ Сейчас я хотел бы быть комиссаром Мегрэ. И не потому, что меня так притягивают детективные сюжеты, а, скорее, потому, что я чувствую некоторую схожесть с этим персонажем. Я им восхищаюсь. Он благороден и всегда с интересом относится к людям: не важно, богач перед ним или бедняк. Он искренний: если уж кого-то ненавидит, то на все сто. Он борец за справедливость. Да и образ жизни у него подходящий, так что я бы чувствовал себя уютно в его роли.
Похожие подборки
Не знаете, что почитать?
