Тэги
Зеленая лампа. Интервью.
Авторская рубрика Афанасия Мамедова.
О книге «Веселая грамматика „Радионяни“» и не только
В Петербургском издательстве «Речь» вышла книга Аркадия Хайта и Александра Левенбука «Веселая грамматика „Радионяни“», составленная на основе выпусков знаменитой передачи «Радионяня», просуществовавшей на советском радио без малого четверть века.
На этой передаче выросло не одно поколение. По отзывам слушателей, уроки «Радионяни» были в пять раз эффективней, чем школьные уроки грамматики, однако, несмотря на это, советские чиновники от образования упорно делали вид, что «Радионяни» не существует. Одолеть их не получилось даже у Леонида Ильича Брежнева: известно, что генсек дарил своим внукам пластинки с уроками «Радионяни». Но бег времени неумолим — одни чиновники уступили место другим, исчезли в нетях партийные бонзы, а «Радионяня», войдя в «золотой фонд» отечественного радиовещания, продолжает и сегодня собирать благословенный урожай.
Мы решили, что выход «Веселой грамматики „Радионяни“» — прекрасный повод поговорить о полезности этой книги, а также расспросить о виражах судьбы одного из участников передачи «Радионяня» и одного из авторов книги — советского и российского актера, театрального режиссера, художественного руководителя Московского еврейского театра «Шалом» Александра Семеновича Левенбука.
Афанасий Мамедев В петербургском издательстве «Речь» вышла ваша совместная с Аркадием Хайтом книга «Радионяня. Веселая грамматика». Как я понимаю, это не первое издание книги?
Александр Левенбук Первое было еще в 90-х. Потом, если не ошибаюсь, в 2011 году. И вот теперь ее издает «Речь».
АМ Издание «Речи» чем-то отличается от предыдущих?
АЛ Не сильно. Текст печатается по росмэновскому изданию 1990-х, о котором мы с вами только что вспомнили. Немного отредактировали вступление. Изменения коснулись, в основном, оформления.
АМ Вы имеете в виду иллюстрации?
АЛ Да. Рисунки к этой книге создал художник Анатолий Резников.
АМ Известный мультипликатор? Тот, кто создал кота Леопольда?
АЛ Все так. Но, когда мы говорим о «Веселой грамматике „Радионяни“», для меня самый важный вопрос: «Зачем все-таки переиздается эта книга?»
АМ Ну тут, Александр Семенович, мне кажется, ответ очевиден — чтобы помочь детям освоить сложную грамматику русского языка.
АЛ Думаю, что не только поэтому. «Годы службы» «Радионяни» сделали свое дело — ей доверяют, она, если хотите, стала брендом, историей…
АМ Что для вас значит «Радионяня», которая шла в эфире больше четверти века, это понятно, а вот что для вас книга, составленная из передач «Радионяни»?
АЛ Она для меня, в первую очередь, память о передаче, которую мы очень любили и которую делали с невероятным азартом. Вместе с тем, несмотря на такое наше отношение к «Радионяне», думаю, что мы ее несколько недооценивали: представить тогда не могли, насколько важной она окажется. Нет, конечно, мы понимали, что трудные правила русской грамматики в учебнике изложены скучновато, нужна какая-то игровая форма, чтобы запоминать их было легче.
АМ Кажется, Министерства и ведомства проводили какие-то эксперименты в школах, связанные с уроками «Радионяни».
АЛ Сейчас уже не припомню, от Минобразования ли проводились эксперименты, но да, они проводились. Вспоминаю, что в Кишиневе учителя параллельных классов осуществили такой экперимент: в одном классе они объясняли детям грамматическое правило по учебнику, в другом — по пластинке «Радионяни». По пластинке знания усваивались значительно быстрее.
АМ И это несмотря на то, что урок в записи, на пластинке длился всего пять минут.
АЛ Да. Так вот, лишь половина учеников в классе усвоило правило по учебнику, и практически все — по веселым урокам «Радионяни». Наш родной русский язык — он ведь не только прекрасный, не только богатый, но еще и невероятно трудный!
Недавно меня приглашали на лекцию в Государственный институт русского языка имени
АМ Решили вернуться к апробированной вами методике?
АЛ Я думаю, они вспомнили о «Радионяне» потому, что это занятно, музыкально и, кроме того, в передачах используется живой русский язык.
АМ Это правда. А как иностранцы, изучающие русский язык, воспринимали уроки «Радионяни»?
АЛ Иностранцам, изучающим русский язык, поначалу было трудно воспринимать «Радионяню», ведь уроки в ней строились на часто допускаемых ошибках: как говорится, на ошибках учимся. А иностранцам это было ни к чему, им не свойственны те ошибки, которые мы обычно допускаем под влиянием родной устной речи. Им говорят, например: «Простыня», они и запоминают это слово. Это наши люди в слове «простыня» могут допустить массу ошибок, а иностранцы просто не знают об их существовании. Первым впечатлением у французских педагогов русского языка о нашей программе было: «„Радионяня“ для изучения не годится». Потом, правда, оно изменилось. Немало поспособствовала этому одна учительница русского языка из города Канны. Не помню уже ее имени, могу только сказать, что ее ученики занимали все первые места на олимпиадах русского языка. Когда ее коллеги начали расспрашивать, как это у нее получается, выяснилось, что она учит детей по пластинкам «Радионяни» и ее уроки, действительно, облегчают эту труднейшую задачу — запоминание сложнейших правил русского языка.
АМ Ну да, иначе не выходили бы миллионными тиражами пиратские записи «Веселой грамматики».
АЛ И издательство «Речь» не рискнуло бы переиздать «Веселую грамматику «Радиояняни».
АМ А вы знаете, что и в Youtube существует целый архив передач «Радионяни»?
АЛ Нет, не слышал. Что ж, я не против. Лишь бы это всем шло на пользу.
АМ Какую роль в вашей жизни и в жизни вашего коллеги по «Радионяне» Лившица сыграл мастер детского радиовещания советской поры Николай Владимирович Литвинов?
АЛ Он был нашим учителем, причем учителем редкого педагогического дарования и такта. Николай Владимирович никогда не командовал, когда мы стояли у микрофона, хотя имел на это полное право. Тем самым он как бы поднимал нас до своего уровня. Мало того, Николай Владимирович иногда даже советовался с нами, спрашивал, как лучше сделать то-то и то-то. И мы ему давали советы. Мы!.. (Смеется.) Естественно, чаще всего наши советы оказывались совершенно не к месту, но он никогда этого не показывал: сначала пробовал делать так, как мы ему сказали, а уже после — делал все по-своему. Он чувствовал радио, как никто другой. Эдик Успенский называл Литвинова «радиоволшебником». И это совершенно соответствовало действительности. Перед его мысленным взором всегда был маленький мальчик, припавший к репродуктору. И голос Владимира Николаевича мог нарисовать мальчишке (или же девочке) что угодно. Потому-то он и попадал в сердце каждого слушателя.
АМ Это был «золотой век» нашего радио!
АЛ Знаете, американцы в свое время отмечали, что советское радио обращается ко всему народу, а американское — к каждому человеку. Но что касается Литвинова, он обращался именно что к каждому, мало того, каждый маленький человечек был убежден, что он так обращается только к нему. Я думаю, километры пленки, оставшиеся от Литвинова, — это «золотой фонд» и сегодняшнего детского радио. Не знаю, к сожалению, используется ли он по-настоящему. Не уверен в том.
АМ А в жизни каким он был?
АЛ Литвинов был человеком очаровательным. Любил театр, я уж не говорю об эстраде. Эстраду знал очень хорошо, и его суждения об эстрадных исполнителях дорогого стоили. А еще он был человеком идеального музыкального слуха и профессионалом высочайшего уровня. Мог петь и аккомпанировать себе на рояле или гитаре. Ему говорили: «Николай Владимирович, будьте любезны, последнюю фразу запишите: „Вот и все веселый урок окончен“». А он в ответ им говорил: «Дайте мне послушать кончик песенки, кажется, она кончалась так: «там-трям-пам-пам». И потом только записывал: «Вот и все веселый урок окончен». Я его спрашивал в подобных случаях: «Николай Владимирович, а если бы вы просто сказали концовку без музыкального сопровождения, что случилось бы? Все равно ведь склеили бы». А он мне: «Да, конечно, склеили бы, но так-то будет вернее».
АМ Если бы сегодня вдруг кому-то пришло в голову делать ремейк «Радионяни», как бы вы к этому отнеслись?
АЛ Знаете, а мы ведь когда-то думали об этом. И это было бы хорошо во многих смыслах. Понимаете, иногда какие-то вещи в грамматике языка не меняются десятилетиями, иногда — столетиями, но есть и такие вещи в языке, которые постоянно подвергаются изменениям и сильно зависят от веяний времени. Например, у нас в «Радионяне» есть урок о том, как нужно разговаривать по телефону (тогда телефоны были только домашними и уличными). Но сегодня у каждого школьника есть свой телефон. Мобильный. Поэтому правила тоже уже другие. Но в общем, многое из старого годится и сегодня. Конечно, если была новая «Радионяня» появилась, она принесла бы только пользу. Другое дело — и я хочу, чтобы меня поняли правильно, не подумали, что я излишне критичен — найти замену такому автору, как Аркадий Хайт, будет сложно, это большая проблема найти такого талантливого автора, как Хайт. Мы ведь только помогали Хайту, основную работу делал он. И так на протяжении четверти века. Многие пытались повторить то, что делал Хайт, не буду называть фамилии этих авторов, но ничего у них не получилось. Именно поэтому стоит крепко задуматься, делать ли ремейк «Радионяни».
АМ Работая над передачами «Радиооняни», вы, наверное, прибегали к помощи профессиональных филологов?
АЛ Никогда! Последовательность работы была такова: мы с Хайтом выкладывали на стол от десяти до пятнадцати учебных пособий, справочников для педагогов, словарей
АМ Ну да, вас позвали профессионалы и не просто позвали, а для своих педагогических нужд. Выходит, спустя много лет филологическое сообщество не нашло у вас ошибок и все-таки признало «Радионяню».
АЛ Если бы в программе «Радионяня» обнаружились какие-то ошибки, наверняка о них бы стало давно известно.
АМ Я тоже так думаю. Давайте немного поговорим о вашей первой профессии. С чем вы связываете то обстоятельство, что профессия врача довольно часто оказывается трамплином в искусство?
АЛ Наверное, говоря так, вы держите в уме Чехова?
АМ Почему же? Вересаев, Булгаков, Моэм, но, наверное, вы все-таки правы — Чехов приходит на ум в первую очередь.
АЛ Чехов!.. Конечно, Чехов!.. Он — самый яркий пример того, что врач может быть еще и блестящим прозаиком и драматургом. Ну, а в наши 60-е годы из медицинского института вышли ведь не только мы с Лившицем, но и Аркадий Арканов, и Григорий Горин…
АМ И в чем тут секрет?
АЛ Мне кажется, что медицина — одна из тех немногих специальностей, которые даже в советское время приучали нас думать самостоятельно. Врачу просто необходимо думать самостоятельно! Если в другой профессии можно все выучить и действовать четко по правилам, то в медицине это невозможно. Каждый раз к той или иной проблеме следует подходить индивидуально, каждый раз думать над диагнозом, а потом заново думать над процессом лечения. По крайней мере, так было раньше. Это сейчас существуют некие схемы лечения определенных заболеваний, а когда учились мы, всего этого не было. Надо было думать самому и находить наиболее подходящие варианты, исходя из того малого количества лекарств, которые в те годы выпускались в стране. Мне кажется, именно благодаря этому из медицины вышло так много людей, занимающихся творчеством. В частности, мы с моим любимым партнером Александром Лившицем, которого, к сожалению, уже несколько лет нет в живых, но память о нем сохранилась в Еврейском театре.
АМ Он ведь уехал в США в конце 70-х?
АЛ Да, а когда приехал из Америки в Россию, мы выпустили афишу, которая гласила: «Концерт для Лившица». Он сидел в центре зала и плакал, а коллеги приветствовали его со сцены.
АМ Поскольку мы в нашей беседе уже плавно подобрались к театру… Как вам кажется, почему именно вам доверили Еврейский театр? Это что, было предложение, от которого нельзя отказаться?
АЛ Немного истории. Московский государственный еврейский театр (Московский ГОСЕТ) был одним из двух еврейских театров в Москве в раннее советское время. Основан он, по мнению одних — в 1920-м, по мнению других — в 1919-м году. А вот закрыт он был точно в 1949-м году в результате антиеврейских репрессий со стороны властей, в этом сомнений ни у кого нет. Руководил театром Соломон Михоэлс — актер и режиссер советского театра на идише, театральный педагог, общественный деятель, народный артист СССР (1939). Московский ГОСЕТ был последним из двадцати двух еврейский театров, некогда существовавших в стране Советов. Потом почти сорок лет еврейских театров в СССР не было.
АМ Как же все вернулось на круги своя?
АЛ Идеей возродить Еврейский театр в Москве загорелся Иосиф Кобзон. Кобзон стал заниматься возрождением Еврейского театра примерно за год до открытия театра «Шалом». Моя кандидатура на пост главного режиссера возникла почти случайно.
АМ Если можно, расскажите подробнее…
АЛ А тут секрета никакого нет. До всех этих событий существовал Камерный еврейский биробиджанский театр, который имел в Москве свою репетиционную базу на Таганке. Я в этом Камерном театре был режиссером, не штатным, а, так сказать, «режиссером очередного спектакля». И когда зашел разговор о создании Москвовского Еврейского театра, то естественно возникла моя кандидатура, которую стали обговаривать. Мне потом передавали, что один умный человек сказал: «Кандидатура, конечно, подходящая, но он же не идиот, чтобы согласиться». Тот человек ошибся.
АМ Вы согласились.
АЛ По легкомыслию. Не предполагал тех трудностей, которые на меня практически сразу же свалились.
АМ Вы имеете в виду, главным образом, репертуар?
АЛ И репертуар тоже… Понимаете, если сорок лет никто не писал для Еврейского театра, то откуда этому театру взять репертуар.
АМ Логично.
АЛ Эта проблема оставалась и остается главной проблемой Еврейского театра. И вторая проблема — нам досталось помещение, которое мы любим, но, по правде сказать, оно не очень-то годится для театра. Мы и сейчас в нем находимся, нам здесь хорошо, но, на самом деле, это ведь окраина Москвы, район, который театральным никак не назовешь.
АМ Окраина или нет, но не Бродвей точно. А в другой район, поближе к Малой Бронной, где находился ГОСЕТ до разгона, в этом тысячелетии вас вряд ли переселят: еврейские Фома-Гордеевы — народ прижимистый, с трудом на «десятину» набирают, куда там Еврейский театр!..
АЛ Это точно. (Смеется.) Есть и еще одно обстоятельство — Театр на Малой Бронной хоть и был еврейским, но он не был общинной собственностью. Его не могут нам вернуть, как, скажем, ту же синагогу. И потом, почему из-за нас должны страдать актеры Театра на Малой Бронной?
АМ И поэтому вы вынуждены ютиться на Варшавке.
АЛ Любителям Еврейского театра надо приехать сюда из другого конца Москвы на метро, а потом еще проехать две остановки на троллейбусе.
АМ Я шел пешком минут пятнадцать.
АЛ Не хочу отпугивать, но и не хочу заманивать сюда людей. Пусть к нам ходят те, кому по душе то, что мы делаем, независимо от национальности.
АМ А вы трудитесь для людей разных национальностей?
АЛ У нас нет тут какой-то специальной установки. Если ты в душе интернационалист, это будет видно и на сцене. И знаете, что я скажу, пока не было случаев, чтобы кто-нибудь пожаловался на нас, что мы-де все про свое, да про свое.
АМ Вы сами говорите на идише, на иврите?
АЛ Нет. К сожалению, нет.
АМ А репертуар у вас исключительно еврейский?
АЛ Только еврейский и только на русском языке. Знаете, однажды у нас в театре был такой курьезный случай: шел не еврейский спектакль, вернее даже, не то, чтобы «шел», просто одна наша актриса поставила на сцене свою дипломную работу.
АМ Как режиссер?
АЛ Да, как режиссер. Об этом узнали зрители с другой окраины Москвы, приехали, увидели, что спектакль действительно не еврейский. Так вот, они пожаловались на нас в прокуратуру!
АМ Сколько энергии у ваших зрителей! И???
АЛ И меня вызывали в прокуратуру. И приходилось оправдываться перед ними. А что?.. Все правильно. Как там говорил Маяковский: «Если тебе корова имя, у тебя должны быть молоко и вымя».
АМ Да, пожалуй, классик прав. В вашем театре вы ставите много прозы. К примеру, есть постановки по романам Исаака Башевиса Зингера, Лиона Фейхтвангера… Кому вы заказываете инсценировки?
АЛ «Шошу» Зингера мы инсценировали сами, после того, как нам не понравились две заказанные нами инсценировки, а вот «Испанскую балладу» Фейхтвангера сделал для нас светлой памяти Борис Рацер, видный советский и российский драматург. Сделал мастерски. У Фейхтвангера ведь в романе, если вы помните, почти нет прямой речи.
АМ Да, точно. Инсценировать прозу Фейхтвангера с ее затяжными периодами и речью от автора, дорогого стоит. У меня к вам, Александр Семенович, вот какой вопрос: нет, наверное, такого времени, когда бы юмор не был в цене, но юмор бывает разный — светлый, черный («нуар»), однако чаще всего он отличается нюансами. Вы человек с юмором, вы человек, работающий с юмором, в чем вам видится отличие юмора, скажем, советской поры — 60-х, 70-х, 80-х — от юмора сегодняшнего, наших дней? Смотрите, ли вы, к примеру «Камеди клаб»? Какие чувства у вас вызывает работа молодых актеров-стендапщиков или стендапистов?
АЛ Не мучайтесь. (Смеется.) И не подбирайте рифму… У юмора есть один большой недостаток, а может, это даже и достоинство, трудно сказать: он стареет раньше всех других жанров. Сегодня то, что делал гениальный Аркадий Райкин (я сейчас говорю о текстовой составляющей), кажется очень слабым. Конечно, дело тут не только в прошедших десятилетиях, но и в цензуре. Во времена Райкина цензура не позволяла почти ничего. Дело доходило до абсурда. Никакие недостатки — за исключением мелких — не могли быть отражены в юморе тех лет, тем паче на уровне массовой эстрады. Той эстрады, которой занимался Аркадий Исаакович Райкин. А сегодня юмор стал более плотным, более жестким, более ярким и более «условным». Зритель ведь тоже вырос.
АМ Под понятием «условный» что вы имеете в виду?
АЛ К примеру, тот же Жванецкий — вне сомнения, самый главный представитель юмора в нашей стране — чаще всего действует намеками: никогда не говорит в лоб, только наталкивает нас на определенную мысль и все!.. Дальше мы уже сами, без него начинаем смеяться. И, наверное, не случайно он иногда бросает со сцены: «Повторяю». И ему внимают, и внимают жадно. Тут важно договориться со зрителем. Подписать незримый договор.
АМ Простите, что вы имеете в виду?
АЛ Смотрите. Когда жену на сцене играет мужчина, это означает только одно, — он договорился со зрителями, о том, что будет женой.
АМ И этого достаточно?
АЛ Это очень завидный способ и очень современный. Существующий на доверии к зрителю. Доверие к зрителю и доверие зрителя — вот, наверное, главные составляющие успеха «Камеди клаб», не говоря уже о том, что там работает целый ряд очень талантливых ребят. Другое дело, что наряду с очень талантливыми имеются у них и очень посредственные. Не хочу ссорить два века, прошлое и настоящее, но и не заметить тоже не могу: у них сегодня другие принципы, не те, что у нас когда-то… Мы на телевидение выносили только множество раз обкатанный и самый качественный по тем временам материал, а у них идет все подряд, видимо, они всерьез верят, что количество переходит в качество.
АМ Может быть, так оно и есть — в их случае, конечно?
АЛ Может быть. Популярность у них огромная. У них целая индустрия юмора, я бы даже сказал —империя. Соревноваться с ними очень трудно. Практически невозможно. Сохраняет этот уровень соревновательности, наверное, только Евгений Петросян. Вот кто, прежде чем что-то снимать на телевидении, до десяти раз проверит этот материал на публике и внесет необходимые поправки. Мне кажется, «Камеди клаб» этого не делает. И нас, старых лицедеев, это немножечко обижает. Но победителей не судят.
АМ Как вы относитесь к американскому стендапу 50-х годов, например, к раннему творчеству Вуди Аллена? Вы вообще следите за работой своих коллег?
АЛ Вы знаете, когда я вижу, что происходит в этой сфере на Западе, я невольно думаю, что в цензуре, которая была при Советской власти, был один положительный момент: юмористы вынуждены были изобретать способы, которые позволяли бы им веселить зрителей.
АМ Разве Вуди Аллен в роли комедианта на сцене не веселил зрителя?
АЛ Я сейчас о другом… Знаете, когда мой партнер уехал в Америку, он вскоре прислал мне письмо…
АМ Вы имеете в виду Александра Лившица?
АЛ Да, Лившица. Он мне прислал письмо, в котором написал, что видел десятки юмористов в США, но ни разу не увидел ничего нового, ничего такого, чего бы не знал.
АМ А что он имел в виду, говоря так, что мы и в юморе «впереди планеты всей»?
АЛ Он имел в виду умение наших юмористов изобретать разные формы монологов и не только…
АМ Например?
АЛ Что-то неожиданное. Например, у Петросяна монолог «Чучело» или монолог дирижера, который дирижирует и в это время о чем-то думает… И да, должен заметить, что мы — советские и российские юмористы — пошли дальше американских. Потому что стендап-комик — это актер, который стоит на сцене и «комикует», и чаще всего он говорит о себе. Мне кажется, в свое время, мы это проходили, как начальную форму монолога. Так вот сегодняшний «Камеди клаб» — это возврат к «stand-up comedian». И я расцениваю это как откат на старые позиции, как возврат к прошлому. Мне это неинтересно.
Кстати, если сравнивать наше комедийное кино и американское, я тоже могу сказать, что наши комедии будут посильнее их. И комедийные актеры у нас лучше. Такого актера, как, например, Вицин, у них никогда не было.
АМ В год своего 75-летия вы часто повторяли: «Главная проблема старости в том, что чувствуешь себя молодым». А что вы готовы сказать сейчас, спустя одиннадцать лет? До ста двадцати вам, конечно!
АЛ Это не мое изречение, но оно правильное. Проблема остается той же. И еще один небольшой штришок. Знаете, я заметил, чем ты становишься старше, тем больше у тебя появляется врачей-друзей, которые могут тебя очень любить, но помочь тебе ничем не могут.
АМ Традиционный вопрос от «Лабиринта»: какие книги вы прочли за последнее время и что бы посоветовали прочесть читателям «Лабиринта»?
АЛ Я тут плохой советчик. Честно скажу, с моим театром, постоянной борьбой за новый репертуар, я немного отстал от современной литературы. Могу посоветовать Людмилу Улицкую, ну, хотя бы «Тот и этот свет», «Казус Кукоцкого» или повесть «Веселые похороны». Ее творчество всегда производило на меня сильное впечатление. Недавно я случайно соприкоснулся с советской классикой: читал позднего Катаева и позднего Паустовского. Получил огромное удовольствие от волшебной музыки их языка. Люблю почитать Пушкина вслух. У нас есть немало книг, от которых можно получать удовольствие. Когда я вхожу в книжный магазин, меня одолевают два сильных чувства — восторг и грусть. Я вижу количество изумительных книг на прилавках и понимаю, что всего этого уже не прочту никогда.
АМ Александр Семенович, спасибо большое за беседу. Много-много вам книг с полок тех магазинов, о которых вы только что говорили.
Похожие подборки
Не знаете, что почитать?
