Ее тексты пробирают до мурашек, в ее героях узнаешь себя и свое окружение, а после прочтения еще долго сидишь и думаешь, что теперь делать со всеми этими знаниями. Ирина Мышковая успела написать пока что лишь две книги, но они уже наделали шума и среди подростков, и среди взрослых. Поговорили с Ириной о ее историях и о ней самой.
Лабиринт Как так вдруг случилось, что вы стали писателем? Кем в своих мечтах была маленькая Ира?
Ирина Мышковая У меня была интеллигентная, начитанная семья, и в меня вкладывали все что только можно, запихивали, даже когда уже не лезло. И эпизод с шахматами из «Травелога…» в этом плане абсолютно автобиографичен. Я очень хотела, как и все дети, дрыгать ногами — всех тогда отдавали на балет, а меня отдали голову развивать. Развили нормально, я считаю, но из этого, естественно, родилось какое-то количество детских обид и непониманий. Они-то и легли в основу моих сюжетов. Это своего рода рефлексия.
Вообще рефлексировать — мое любимое занятие, обожаю, причем с самого детства. Даже когда все писали сочинение «Как ты провел лето?», я писала, что я чувствовала летом. Да и с остальными сочинениями хватало проблем: я там не писала о том, что хотел сказать автор в произведении, а придумывала что-то свое. И даже на занятиях немецкого с репетитором, когда я должна была что-то придумать, я, конечно, придумывала, но учительница почему-то просто бегала по потолку и ругалась.
Так что можно сказать, что мое писательство — просто продолжение рефлексии, ведь постоянное желание сделать все не так, как положено, не так, как принято, а так, как просит сердце, никуда не делось.
А вот в студенчестве, когда я была толкиенистом и в моей жизни были ролевые игры, конный спорт и фехтование на мечах, я писала сначала фанфики, как и практически все в этой среде, а уже после всякие самостоятельные фэнтезийные истории.
Моя любовь к социальной прозе проснулась, когда я была в декрете, меня вдруг просто переклинило. В этот момент основная профессия (преподаватель немецкого) вынужденно встала на паузу, а я совершенно случайно наткнулась на литературные курсы и подумала: «Ничего себе! Можно позаниматься, и на твои тексты профессиональные литераторы дадут рецензии. Вот это да!» До того момента я даже не представляла, что такой формат существует. И я попробовала, и пошла на два курса сразу. И оба моих рассказа вошли в шорт-лист. Совершенно внезапно для меня.
На курсах нас учили, что самый быстрый путь пробиться новичку — это отправить свой текст на конкурс, проверить свои силы, так сказать. Я и отправила. И клянусь, для меня абсолютной неожиданностью стало, что повесть «Мальчики не плачут» вошла в шорт «Книгуру». И уже после этого меня нашло издательство «Пять четвертей» — вот так все завертелось. А «Травелог…» я уже отправляла в родное издательство. Без единой капли сомнений.
Л Обе ваши книги (и «Мальчики не плачут», и «Травелог твоей бабушки») на очень непростые темы, книги-триггеры, как сказали бы многие. Насколько это осознанно?
ИМ Честно, я не проводила какого-то ресерча. У меня не было задачи быть в тренде и писать на темы, которые сейчас в топе. Обе темы выросли буквально из меня, из моих переживаний, как я уже упоминала. Просто в какой-то момент мне очень захотелось переработать весь тот опыт, что у меня накопился, преобразить его в текст. По сути обе повести я писала из сугубо эгоистичных целей. Вот такой вот писатель, думающий о себе (смеется — примеч. ред.). Другое дело, что конечно же это не мой дневник. Толчком, импульсом послужили события, которые были в реальной жизни. Но конечный текст — микс моих авторских находок, развития персонажей и их личной истории. Художественного вымысла там куда больше, чем автобиографии.
У обеих книг — открытый финал, для меня это очень важно. Каждая повесть — просто вырезанный на монтаже кусок из жизни. Ведь не бывает так, что по щелчку все меняется, конфликт не всегда исчерпывается сюжетом, более того, он иногда даже за человеческий век не исчерпывается. Пусть читатель сам решает, придумывает, как все сложится дальше…
Л А как по-вашему, это все-таки книги для подростков или для их родителей?
ИМ Я осознаю, что текст в большей степени получился для взрослых. Как говорят критики, эта книга позволяет взрослому встать на одну ступень с ребенком. Но герои-то у меня подростки. И мне кажется, что подросток, читающий такую прозу, расширяет свою палитру восприятия, пробует разобраться в себе и смотрит другими глазами на родителей. Так что мои книги для всех, кто уже старше 10−12 лет… В «Мальчиках…» я, например, намеренно не указала возраст героя. Косвенно, по тому, что они в школе проходят Древнюю Грецию, мы можем предположить, что Лешка учится в 5-м или 6-м классе. Но это писательская условность, дети, разумеется, все разные. И с одной и той же проблемой одни сталкиваются уже в 12 лет, а другие только в 15−16.
Каждая моя книга — довольно сильное эмоциональное высказывание, не всегда со знаком плюс, но, в конце концов, нужно уметь говорить обо всем.
Я знаю, что обе книги читаются и взрослыми, и детьми, и даже вместе в обнимку. В 90% отзывов я встречала: «Прочитала сама, а потом дала ребенку». Но были и такие: «Прочитала сама и решила не давать ребенку». Это я тоже понимаю и принимаю. Но мне куда как важнее и неожиданнее был тот факт, что встречались отзывы из серии «прочитала сама, дала ребенку и получила от ребенка фидбэк».
Л А вы консультировались с психологом, когда писали книги?
ИМ Нет. Я сама довольно долго была в личной терапии. Но «Мальчиков…» читала моя подруга-психолог, я получила вердикт «все достоверно». Также в работе над повестью мне потребовались консультации спасателей, важно было, чтобы сцены розыска Лешки были достоверные. А с психологической точки зрения я рискнула положиться на стук своего сердца.
Л В обеих книгах вы используете оригинальный прием раскручивания истории каждого героя вглубь, в прошлое. Очень сильный прием, надо сказать. Вы его намеренно использовали?
ИМ Честно признаться, осознанно я не строила сюжет вокруг этой спирали погружения. Не было такой задумки. Оно шло просто параллельно с развитием сюжета. Но мне было важно показать, что не все герои абсолютно отрицательные или абсолютно положительные. Ведь, допустим, бабушка в «Мальчиках…», рисующаяся в начале совершенно монструозным персонажем, такой не является. В ее характере и поведении есть полутона. Мне хотелось оправдать ее перед детьми. Хотя я уверена, что многие подростки со своим чисто юношеским максимализмом все равно ее не поймут и не простят, выкрасят в черный цвет.
В «Травелоге…» я тоже стала раскручивать сюжет и показывать прошлое, чтобы сделать историю объемной. Мне было важно показать, что личность человека формируется не по мановению волшебной палочки, что многое заложено в нас с детства.
Л Ходят слухи, что у вас есть реальный травелог вашей бабушки.
ИМ Да, абсолютная правда — травелог у меня есть, правда, я называю его мемуарами. Моя бабушка была замужем за человеком, который занимал очень высокое положение в медицинской сфере Советского Союза, и благодаря этому в их жизни была заграница, даже капстраны. А в то время это было совершенно немыслимо для обычного обывателя. Вот бабушка и записывала все скрупулезно, что происходило в поездке. У нас 25 таких томов. И вся фактологическая информация, которая есть в «Травелоге…» и правда взята из этих бабушкиных путевых заметок. Все абсолютно достоверно: она правда вклеивала и засушенные листики, и коробочки хлопка, привезенные из Азии, и совершенно фантастические упаковки от конфет из Японии, и фотографии, и суперкрасочные этикетки, и значки. Я всю жизнь мечтала придать этим мемуарам какую-то форму, и вот наконец получилось. Жаль только, что бабушки уже нет. Кстати, в нашей семье считается, что моя сумасшедшая страсть к путешествиям генетическая.
Л Но в ваших книгах кроме образов неидеальных взрослых и резких подростков есть место и детским образам — это эффект маленького ребенка в семье? Чего только стоит семья Петсофиндусовых в «Травелоге твоей бабушки»…
ИМ Петсофиндусовы действительно появились благодаря дочке, мы сейчас Нурдквиста читаем по кругу. Вообще истории для маленьких не мой конек, но дочь не приемлет мультики, и мне постоянно приходится ей что-то придумывать. Помню, как-то ехали очень долго в такси и я придумала какую-то историю про дом и машину… Так водитель в какой-то момент повернулся ко мне и сказал, что за мной надо записывать, что он своим детям с удовольствием рассказал бы такую сказку. Это было и смешно, и приятно.
Л А уже есть план на третью книгу?
ИМ У меня есть начатая повесть. Но пока как-то не складывается с ней. Она тоже имеет автобиографические корни, но об этом вы узнаете в следующей серии… :)
Похожие подборки
Не знаете, что почитать?
