27 января — Международный день памяти жертв Холокоста. Большинство произведений на эту тему концентрированно человечны. Но у детских книг о Холокосте есть одна особенность: это всегда или почти всегда роман взросления. И здесь очень важно вот что: не только «наша» война. Иначе — с чем боролись?
Книги в этой подборке не охватывают все страны, жителям которых есть, что рассказать. Но голосов этих становится больше, список пополняется. Звучат они по-разному: ведь дети — герои таких книг, — разного возраста, разных культур. Эти голоса сливаются в хор, так похожий на наших друзей, близких. Их надо слушать, чтобы такое не повторилось — уже никогда и нигде.
История 15-летней Катрин — а она написана на основе воспоминаний матери автора – по сути роман воспитания. (Кстати, роман приключений и роман воспитания очень близки). Здесь от воспитательной авантюры почти все: и потеря близких — родители отдают 15-летнюю дочь в Дом Детей, цепляясь за последнюю надежду ее спасти, и отважные взрослые, рискующие ради детей, и скитания под чужим именем, и — это главная линия — обретение дела всей жизни. Девочка с фотоаппаратом на наших глазах станет хроникером войны. Это через объектив ее камеры мы увидим события тех дней. Катрин по своему характеру — искательница приключений: она так мечтала о путешествиях!
Эта авантюрная тема, кстати, помогла книге обрести еще одно воплощение: уже в форме графического романа.
Но вот что важно: новаторская система воспитания, которую практикуют педагоги в Доме Детей — новой семье Катрин — удивительно современна. Если бы не даты, можно было бы решить, что все это происходит сегодня. И это, пожалуй, то, что стоит взять на вооружение.
Сестры Штеффи и Нелли — обе дочери журналиста — были отправлены из родной Вены на маленький шведский остров, в чужие семьи, да еще разные. Они не знают, когда увидят своих родителей. И увидят ли вообще?
Сама по себе война сюда почти не докатывается. Осторожные намеки на судьбу мамы в письмах отца, вымаранные цензурой строки, неизвестность. И некоторые люди, поддерживающие то, из-за чего девочки оказались здесь.
Они очень по-разному освоятся в этой новой жизни. И до конца войны еще далеко.
Роман Анники Тор по-новому поднимает тему событий Второй Мировой войны: акцент здесь — на том, как происходит (или не происходит) взаимопонимание. Как у Штеффи, суровых обитателей рыбацкого острова и холодных, неуступчивых с виду тети Марты и дяди Эверта.
В продолжении романа Аники Тор Нелли пока несовершеннолетняя. А вот у Штеффи взрослая жизнь идет полным ходом: подруги по университету, крепкая дружба, первая любовь... И вот снова: война все изменила. Многим пришлось меняться. Кто-то, как Штеффи, менялся, не изменяя себе. На каждом шагу, стоит узнать друг о друге побольше, вылезают острые углы, подводные камни.
Обычаи, к которым привыкли, приличия, которые у всех разные — люди ведь не стали одинаковыми. И самый острый вопрос: что считать предательством?
Тем временем Штеффи пришло письмо от отца. Он жив. И все снова не так просто.
В руинах Варшавского гетто скрывается «Робинзон» — 11-летний еврейский мальчик Алекс. Отец, перед тем, как его угнали фашисты, велел дожидаться здесь. И никто не убедит парня, что ждет он зря.
Каким бы нелепым это ни казалось, книжный моряк из Йорка сильно помогает ребенку своим опытом жизни на необитаемом острове. Даром, что остров обитаем и приходится быть очень осторожным.
Эта история заставит многое пережить. Но это хорошая история. Те, кто растит детей на приключенческих романах, просто так не сдаются.
Здесь, конечно, нет шуток, но неуловимая тень еврейского юмора присутствует — и подогревает надежду на лучшее.
«Мы все должны вернуться как люди. Как человеческие существа, не утратившие способность уважать и любить».
Эти слова произнесет 20-летний Франтишек Майер — старший в корпусе для мальчиков в Терезин — Терезиенштадт. Это был грандиозный обман. Посмотрите на этих детей, говорили здесь, они учатся, играют в оркестре, репетируют спектакль, устраивают чемпионат по футболу — разве их кто-то мучает?
Такова особенность Терезина — места, откуда отправляли в Освенцим.
Майеру не суждено будет вернуться, но Майкл Грюнбаум, один из тех мальчиков, сделает его бессмертным.
Майкл — Миша. И все, что здесь написано — его воспоминания. Мише Грюнбауму было 12, когда его с матерью и сестрой забрали в знаменитый концентрационный лагерь. Ему будет 15, когда окажется — выжили. Дожили. Смогли. «Транспорт» — так здесь называли отправку дальше, в Освенцим, — увез много товарищей Миши. Он был среди тех 11 выживших, кого освободили советские войска.
Когда открываешь эту книгу, возникает желание заглянуть в конец. Почему бы и нет?
Конец войны
Три книги — финальная часть «Ленинградских сказок» Юлии Яковлевой, «Зима когда я вырос» Петера ван Гестела и повесть литовского автора Маши Рольникайте примечательны вот чем: война кончилась. Теперь жизнь нужно строить заново. Привыкать к свету, отогнать остатки теней зла, сделать так, чтобы зло окончательно стало прошлым.
В мирном Ленинграде заново учатся жить внезапно совсем взрослые Шурка и Бобка. Снова вместе и каждый сам: Шурку ждет во дворе красивая девочка в красном берете, а Бобка, деловой и серьезный, уходит в себя. Сара ищет собственный способ говорить с миром: учится играть на скрипке. А впереди лето: белесое американское молоко, дача в Комарово, дядя Яша, Галя, генерал-Максимка… Вот только Тани не хватает — жива ли?
То, что «Ленинградские сказки» — мистический хоррор, понимаешь не сразу. Слишком много реалистичных деталей, ловко переплетенных с пионерскими страшилками, семейной хроникой и историей нашей страны. Так вот, война кончилась, «Дети ворона» повзрослели. И с виду все в общем благополучно — обычная послевоенная жизнь. Дядя Яша, генерал Максимка, дача в Комарово.
Шурка придумывает, как бы раздобыть денег, чтобы пригласить в кино девочку в красном берете. Маленький Бобка стал элегантным и очень серьезным молодым человеком. Кстати, это он заподозрит неладное насчет скрипки, которую всей коммуналкой купили для Сары. О Тане они молчат. Один только раз скажут. Про сны. Картина, где был вход по ту сторону, все еще висит на стене. И на ней что-то меняется.
Сказка, пожалуй, лучший способ рассказать ребенку о противоречиях истории тех времен. Так, право, легче. И проще. И если есть, о чем рассказать из истории уже вашей семьи — это стоит обсудить вместе.
У Петера ван Гестела все говорят о другом — и это, пожалуй, главное: говорить об обычном, а думать о пережитом.
Отец Томаса не в силах удержаться ни на одной работе, потеряв опору после смерти жены. Томас знает и молчит. Тетя Фи, которая заботится о мальчике и его отце, не столько говорит, сколько действует. В новой школе все так замкнулись где-то внутри себя, что кажется — всем наплевать друг на друга. Но это не так. Друг отыщется. Новенький, Пит Зван, потерял в Холокосте почти всю семью — кроме сестры — но не потерял способность дружить.
Это история Томаса, и его папы, и мамы, и тети Фи, и единственного учителя-мужчины в школе, и Звана, и его сестры — и всех остальных, переживших то время.
А вот автогероиня Маши Рольникайте. «Привыкни к свету» — художественное продолжение ее дневника «Я должна рассказать», но слишком уж достоверна эта история еврейской девочки, чудом не попавшей в вильнюсское гетто. Чудо, кстати, сотворили люди. Им было нелегко, ведь на кону стояли собственные жизни и семьи. И вот — все кончилось. Теперь нужно попробовать стать обычными людьми. Отыскать родных, дом и работу. Представить, что дальше. И перестать вспоминать то, что нельзя перестать вспоминать. Думать не о том, что было, а о том, что есть. И о том, какой должна стать эта обычная мирная жизнь.
Похожие подборки
Не знаете, что почитать?
