Чтобы писать стихи, которые понравятся детям, надо самому в душе оставаться ребенком. Тогда получится увидеть то, чего не замечают взрослые. В феврале издательство «Мелик-Пашаев» выпустило новую книгу с загадочным названием «Нелетучая собака» — это сборник стихотворений, которые отличает языковая игра и нетривиальные сюжеты.

О том, как рождаются рифмы, откуда берутся идеи для стихов и какая литература нужна современным детям, журналисту Елене Деревянкиной рассказал детский поэт, автор «Нелетучей собаки» Алексей Ерошин.

Елена Деревянкина Алексей, как вы начали писать стихи?

Алексей Ерошин Когда мне было года три с половиной, мама придумала такую игру: сочини подписи к открыткам. Она брала открытки, мы с ней сидели вдвоем и сочиняли — это затягивало. Еще из детских воспоминаний: как-то на 9 мая придумал стишок для деда, это его очень тронуло. Помню, заканчивалось оно строчками:

«Чтоб фашистов наказать, воевали деды,
Чтоб сегодня всем сказать: „С праздником Победы!“»

Но, конечно, те стихи были в целом примитивные, со слабыми рифмами. А вот более серьезные я начал писать уже в техникуме. К счастью, интернета еще не придумали, и эти первые пробы пера тоже благополучно сгорели в печке.

ЕД Как вы сами себя определяете: вы в первую очередь детский поэт или… кто?

АЕ Скорее, поэт, хотя я пробовал себя в разных жанрах, но детских стихов у меня все же подавляющее большинство. К сожалению, только литературой в нашей стране не прожить, поэтому для меня поэзия — призвание, отдушина, но есть и «нормальная» работа (улыбается).

ЕД Какими качествами должен обладать детский поэт?

АЕ Любой поэт должен видеть что-то, чего не видят другие. Это своего рода философия. Детский поэт должен открывать мир, причем с такой точки зрения, с которой никто не догадывался посмотреть. Главное — уметь удивляться.

ЕД Расскажите о ваших поступках в детстве: чем гордились, о чем жалели, а о чем мечтали?

АЕ Мечты были как у всех: сначала стать космонавтом, потом летчиком. А вообще в советское время не задумывались о том, чего нет, а радовались тому, что есть. Есть велосипед? Хорошо. Нет велосипеда? Пешком побежали. Ребенка вообще устраивают мелочи. К примеру, моя мама работала крановщицей в литейном цехе — там разливают металлы, брызги летят во все стороны, а потом застывают, из них получаются удивительные вещи. Когда мама брала меня с собой на работу, я был счастлив, собирая эти «чугуняки».

ЕД Тогда еще все непременно что-нибудь коллекционировали. А вы?

АЕ Вот к коллекционированию душа не лежала. Мне ближе побегать по лесу, куда-нибудь залезть. Впечатления дороже вещей и их не сложишь в коробку. Хотя можно камешек, например, сохранить. У нас дома до сих пор лежат каменюки с казахстанских рек, куда мы ходили в походы. Жалко выбросить: все круглые, красивые, размером со страусиное яйцо. Уже не один переезд пережили.

ЕД Каким вы были ребенком? Что вас занимало в 6–10 лет?

АЕ Как и всех нормальных детей, меня тянуло к приключениям: лазал по крышам, делал рогатки, взрывал бомбочки… Любил ходить в походы, бегать на лыжах, читать книжки. Предпочитал приключенческую литературу: Купер, Майн Рид, Буссенар… Потом добрался до Хемингуэя, и понеслось.

ЕД Ваш любимый писатель?

АЕ Пожалуй. У него удивительная глубина образов: так много можно увидеть в одном предложении! Слова — только верхушка айсберга, ведь внутри столько смыслов. Удивительно, как можно так компактно запаковать текст, чтобы в рассказе уместился целый роман. Плюс мне всегда импонировал характер Хемингуэя: он человек слова, который никогда не отступался от своих идеалов, и, что называется, настоящий мужчина — рыбак, охотник, солдат.

ЕД Какое самое яркое впечатление от детской книги у вас осталось?

АЕ Пожалуй, от «Капитана Сорви-голова», я ее перечитывал раз 15, пока не начал изучать новейшую историю. Когда мы дошли до Англо-бурской войны, я стал по-другому смотреть на эти вещи. Начал понимать, что никакого особенного подвига тут нет: голландские переселенцы и англичане делят чужую землю, о местных жителях говорится лишь пару слов, да еще в пренебрежительном тоне. Интерес начал угасать.

Что-то внутри поменялось: стал ближе «Швейк» Гашека, произошла смена идеалов, пришло понимание того, что любая война — это страдание, в ней ничего хорошего нет, и никакой это не подвиг.

–70 %

Ещё 9 часов Капитан Сорви-голова 12 рец.
32 фото

Буссенар Луи Анри

Альфа-книга: Большая иллюстрированная серия

426 ₽ 1 420

В КОРЗИНУ

УЖЕ ПОКУПАЛИ

–75 %

Ещё 9 часов Похождения бравого солдата Швейка 9 рец.
12 фото

Гашек Ярослав

Время: Сквозь время

558 ₽ 2 231

В КОРЗИНУ

УЖЕ ПОКУПАЛИ

ЕД А сами в школе что любили писать?

АЕ Стихи, сочинения хорошо писал — их обычно зачитывали на весь класс. Пробовал писать фантастические рассказы. Тогда было дикое желание что-то написать, но не знал, о чем. Сейчас все наоборот: тем валом, а руки не доходят. Так и лежат одни заготовки. Для писательства нужно сформировавшееся мировоззрение, жизненный опыт, а в детстве ничего этого нет, особенно в счастливом.

ЕД Неужели чтобы стать писателем, нужно обязательно тяжелое детство?

АЕ Может, это и не обязательное условие, но посмотрите, сколько писателей дали войны. Тяжелая эпоха всегда порождает богатый жизненный опыт и богатую литературу.

ЕД Как вы считаете, есть ли в стихах для детей место страшному, жестокому или грустному? Например, многие современные родители считают слишком жестокими стихи того же Чуковского.

АЕ Не нужно впадать в крайности. Хотя и мне не все стихи Чуковского нравятся. Плюс литературные произведения нужно рассматривать в контексте эпохи, но люди часто забывают об этом. Например, «Мойдодыр» Чуковского прививал правила гигиены, когда была очень высокая смертность, в том числе и из-за того, что эти элементарные правила не соблюдались. Сказка пришлась очень кстати.

ЕД А какие произведения нужны современным детям?

АЕ Больше поэзии, причем, нашего времени. Классика — это хорошо, но нужно и что-то новое, близкое детям. Еще нужна хорошая детская фантастика, детективы, короткая проза.

ЕД На каких детских поэтов вы равняетесь, а на кого, наоборот, не хотите быть похожим?

АЕ Мой творческий ориентир — это Борис Заходер, у него шикарный язык, звонкая фонетика, яркие сюжеты, обилие словесных игр:

«Возьмем это самое слово опять.
Зачем мы его произносим,
Когда мы свободно могли бы сказать
„Ошесть“, и „осемь“, и „овосемь“?»

Я стараюсь использовать такие же приемы.

ЕД Как вы пишете стихи: по вдохновению или по плану «6 четверостиший в день»?

АЕ Здесь у нас с Хемингуэем расхождение. Он был трудолюбивым и дисциплинированным, а я совершенно не такой. Могу неделю халтурить, а потом за ночь все написать, если вдохновение посетит.

ЕД Какие у вас увлечения, хобби? Помогают ли они в творчестве?

АЕ Я вообще человек увлеченный, но в последнее время осталось всего два хобби — охота и фотография. Фотография, как и поэзия — умение видеть, удивляться. Раньше фотограф был сродни волшебнику, да и сам процесс был куда сложнее: пленка, красный фонарь в темноте, сушка фотографий… Романтика! Сейчас — у кого есть смартфон, тот и фотограф. Поэтому к фотографии я стал остывать — это раньше ей можно было удивить, теперь это никому не интересно. А вот охота по-прежнему любима — общение с природой и последнее прибежище романтика.

ЕД Есть ли у вас творческая мечта? Какая?

АЕ Дописать роман. Заготовки есть, хочу наконец-то закончить. А получается, что руки доходят только до поэзии — ее нужно сразу записывать, а проза может подождать. Вот она и ждет. Годами.

ЕД Как вы писали стихотворения для нового сборника «Нелетучая собака»?

АЕ По системе Станиславского. Когда пишешь, то ты попеременно и герой, и автор, и читатель. Причем, нужно примерять на себя роль каждого героя, тогда и реплики получаются более естественными.

Я никогда не пишу циклами, поэтому все стихотворения в сборнике на разные темы, с разными героями. Детские стихи должны быть яркими как фейерверк, непохожими друг на друга, без всякой систематизации, ведь дети не любят ходить строем.

Идея может родиться в неожиданный момент из самых простых вещей. Та же нелетучая собака, знаете, как появилась? Я увидел «скворечник» с очень большим входом, видимо, рассчитанный на утку. Есть такая утка, гоголь — она селится в дуплах или специальных домиках-гоголятниках. Увидел я такой и удивился — дырка как в будке! Тут щелкнуло: будка на дереве! Не иначе, как для летучих собак! А что бы выбрала собака, умей она летать, свободу в небе или друга-хозяина? Так и родилась нелетучая собака.