В издательстве «Качели» вышла книга Светланы Решениной «Мама, это шноркели!». В 2017 году эта повесть попала в список финалистов премии Владислава Крапивина. Мы попросили автора рассказать о том, кто же такие шноркели и как появились. И еще немного о том, как становятся художниками и писателями.

Мечта

Однажды папа спросил меня: «Кем ты будешь, когда вырастешь?». Мне было девять лет, я ходила в студию рисования и писала стихи. «Я буду писателем и художником! — ответила я. — Днем я буду рисовать, потому что светло, а ночью, когда стемнеет, писать стихи». Я выросла. Не стала художником. И не стала поэтом. Потому что поэт большой, у него есть борода и свитер. У него есть дедлайн и сто контрактов на книги. Он творит в личной студии и у него есть высшее литературное образование. У меня не было ни студии, ни образования, ни даже бороды. А на художественных курсах при институте признали мою неспособность к академическому рисунку.

 

Начало пути

Я ушла со второго курса филологического факультета и с упоением училась на психологическом факультете Тольятинского Государственного Университета. Училась, работала помощником психолога в школе, написала диплом по сказкотерапии. После работала журналистом, дизайнером, учителем и даже консультантом в книжном магазине. Почти десяток профессий, никак не связанный с детской мечтой. Вспоминая ее, я грустно усмехалась. «Ничего у меня не вышло», — думала я, качая ногой коляску со спящей полугодовалой дочерью и одновременно набивая черновик книги «Записки на детских пеленках». Я рисовала к ней рисунки, писала по ночам, на коленках… Но разве это было похоже на возвышенный труд поэта и художника? Поэты пишут в санаториях под табличками «Тихо! Работают писатели!».

Когда Мане исполнилось 2 года, в 2008 г., в издательстве «Феникс» вышла моя первая книга «Записки на детских пеленках». Спустя год еще одна — «Уроки сказок». В книгу вошли две авторские программы по развитию воображения при помощи сказок и комиксов. Рисунки я тоже делала сама, но это так и не делало меня ни поэтом, ни художником. Я начала работать в школе с маленькими журналистами, увлеклась, и неожиданно для себя согласилась взять первоклассников. Так я стала Светланой Алексеевной. Мы провели вместе с 25 оболтусами четыре года: я, не имеющая никакого опыта работы в начальной школе, и мои «первенцы», набранные из совершенно разных семей. Одни — брошенные родителями-наркоманами на бабушек и дедушек, другие — из многодетных семей, третьи — с проблемами со здоровьем, четвертые — из разваливающихся семей.

Четыре года разговоров, слез, успехов, падений. Истерики, отравления, сотрясения, обморожения, смерть мамы ученика… Порой у меня опускались руки, и я обещала себе, что обязательно уволюсь. Дети сидели у меня на шее, висели на мне гроздьями. Я говорила им совсем не то, что было написано в учебниках. На истории рассказывала славянские мифы, а на природоведении читала Брэдбери «И грянул гром». Вместо нормальных уроков мы проводили квесты по Гарри Поттеру. Мне остро не хватало дополнительных материалов к урокам, и я не придумала ничего лучше, как разработать рабочие тетради с интегрированными занятиями по математике, русскому и литературе. Эти пособия, вышедшие в «Фениксе» я тоже проиллюстрировала сама.

 

Как появились шноркели

Забавные истории порой начинаются со слез. Так случилось с книгой про шноркелей. В июле 2014 года восьмилетняя дочь Маня получила компрессионный перелом позвоночника. Жарким летом мы оказались на месяц в больнице: тяжелый период вынужденной неподвижности, слез, страхов и лечения. Маню выписали из больницы в конце августа, ей предстояло еще долгих полгода лежать дома. Восстановление и строгий контроль, домашнее обучение во втором классе. Много ли найдется радости, если целыми днями лежишь на спине? И тогда к нам на выручку пришел дудлинг: ведь рисовать можно всегда, были бы ручка и блокнот.

Так однажды вечером получились смешные существа, нарисованные черной ручкой. Круг, треугольник, трапеция, руки, ноги, зубастые рты и простые узоры на боках. Вскоре они заполнили весь альбом — полсотни забавных безобразников. Они называли себя шноркелями, перебирались с листа на лист, размахивали ручками, городили невероятную чепуху и однажды потребовали записать всю нашу историю на бумаге.

Так я начала писать книгу «Мама, это шноркели!», спасаясь за смешными персонажами и рисунками от всех бед реального мира: болезни дочери и отца (он был парализован), ссор с мужем и беспросветного безденежья.

 

Мечты сбываются

И однажды меня осенило. «Секундочку, — сказала я себе. — А что я делаю? Я сижу и рисую. А до этого я писала. Я написала целую повесть! Так ведь это именно то, о чем я мечтала в детстве!». Я даже расхохоталась, потому что поняла, что все эти годы моя мечта была рядом. Ходила за мной по пятам, сидела на краешке рабочего стола и болтала ножками. Я ее не замечала. Я не следовала за ней. Но все эти годы я писала: статьи, сказки, книги. Только не считала себя писателем. Да и сейчас не считаю. Образ не подходит, наверное.

Той осенью 2014 года я еще не знала, что в 2015 году книга «Мама, это шноркели!» войдет в лонг-лист конкурса «Новая детская книга-VI» при издательстве «Росмэн». Я не знала, что я продолжу писать, и что в 2016 году моя повесть «Наруза. Продавец ветра» получит специальный приз «Выбор библиотек» на конкурсе «Новая детская книга-VII», и я привезу домой заветную тяжелейшую статуэтку с золотым шариком. Я не знала, что в 2017 году повесть «Мама, это шноркели!» пройдет в финал международной литературной премии имени Владислава Крапивина и станет «самой позитивной книгой на непростую тему». Что ее будут издавать в петербургском издательстве «Качели», что я буду проводить мастер-классы и показывать всем желающим, как рисовать смешные закорючки черной ручкой. Но так получилось. Надо же всю жизнь пробродить с мечтой за руку и заметить ее так поздно.

Мне бы хотелось, чтобы мой папа увидел эту книгу. Она стала ответом на его вопрос тогда, в детстве. Но не все наши мечты сбываются, даже если мы очень-очень этого хотим. Папа так и не смог победить свою болезнь и ушел год назад. Я посвятила шноркелей дочери и папе, и всем людям, которые мужественно боролись со своей болезнью, не поднимаясь с кровати. Я знаю, как сложно бороться, улыбаясь. Я хочу, чтобы улыбка помогала жить и бороться тем, кому это нужно. И если моя книга, игра, рисунки помогут хоть кому-то, я скажу: «Пап, я все-таки стала писателем. Пошла я рисовать».