Героини этих книг — смелые, отважные и увлеченные своим делом девочки. Они путешествуют, занимаются наукой и делают удивительные открытия, бросая вызов стереотипам о женщинах. Об этих юных героинях рассказывают переводчик Ольга Уварова, главный редактор издательства «Пешком в историю» Александра Литвина и книжный блогер Анна Федулова.
Для меня перевод «Виолетты» был вдвойне вызовом самой себе. Во-первых, я впервые бралась за такой несерьезный жанр, как комиксы. Комикс — это ведь даже не совсем книга? Так, картинки с субтитрами, легкое чтиво, боже-упаси-моим-детям-скатиться в чтение комиксов… Правда, картинки в данном случае были отменные — замечательного иллюстратора Стефано Туркони, ради них я и согласилась на перевод. Оказалось — жанр прелюбопытный, способный очень многое вместить.
Уже сдав перевод, я прочитала интервью, которое дали авторы Тереза Радиче и Стефано Туркони (к сведению читателей, они не только соавторы, но и супруги) в связи с выходом одной из последних книг, графического романа для взрослых о драмах современной истории (Non stancarti di andare, 2017). Мне было интересно понять, как рождается комикс, что первично: текст или зрительный ряд, и откуда берется этот самый зрительный ряд, если в тексте нет описаний. Или, может быть, есть, как ремарки к пьесам?
Оказалось, что начинается все с истории — сначала сюжет, затем диалоги, их распределение между «панелями», добавление авторского текста и звуковых эффектов. Затем наступает черед художника: набросок прямо рядом с текстом — большой карандашный черновик — готовый лист, выполненный с помощью светового экрана.
Тереза и Стефано говорят, что большое внимание уделяют достоверности изображений, и каждый раз перелопачивают гору литературы. Уверена, что лучший, нежели я, знаток Парижа узнает на страницах «Виолетты» конкретные улицы и здания, я же вижу афиши, вывески, шрифты того времени.
В чем еще был вызов? В переводе так называемых звуковых эффектов! Итальянский язык хоть и не японский, а все равно гораздо богаче на звукоподражания, чем русский, да и прямые заимствования из английского вовсю используются. Мне важно было найти золотую середину — не сводить все к «ай» и «бум», но и не пускаться в словотворчество («быдых» или «глык»), допустимое в более легкомысленных комиксах.
В остальном задача была обычной — почувствовать героев и дать их голосам верную интонацию. Иногда замечательные собеседники Виолетты говорят с ней совсем не детским языком, но эта солнечная девочка понимает их и учится лучше понимать себя — и я уверена, путь познания красоты и многообразия мира с радостью пройдут с ней юные читатели и читательницы. Впрочем, книга будет полезна и их родителям: вот так, оказывается, можно и нужно рассказывать о парижской богеме и ее певце Тулуз-Лотреке!
Какие у меня остались вопросы к авторам? Навскидку два: правда ли в Париже существовало «Кафе многословных» (Café des Logorrhoiques), где по ходу действия заседают друзья-энтомологи, или это шутка авторов; а второй — где же в тексте или иллюстрации была аллюзия на Клаудио Магриса — уважаемого итальянского писателя, нашего современника.
Желаю «Виолетте» приобрети друзей и в русскоязычном пространстве — и продолжить путешествие по свету!
Ей довелось жить в викторианскую эпоху, когда математика не считалась подходящим занятием для женщин, а калькулятором называли человека, вручную пересчитывавшего и составлявшего логарифмические таблицы. В эпоху, когда правил пар: железные дороги, пароходы, паровые машины на фабриках до неузнаваемости изменили облик старой доброй Англии, а затем и всей Европы, а науки и техника двигались вперед огромными шагами.
Юной девушкой Ада познакомилась с Чарльзом Беббиджем — математиком и изобретателем, в доме которого собирались выдающиеся умы и знаменитейшие люди того времени. Некоторые из них изображены на страницах нашей книги: Майкл Фарадей, физик, исследования которого помогли создать электрогенератор (на иллюстрации он показывает индукционную катушку), создатель первой линии телеграфа и изобретатель стереоскопа Чарльз Уитсон (демонстрирует стереоскоп какой-то даме), молодой Чарльз Диккенс (стоит у книжного шкафа с пером в руке).
Бэббидж охотно показывал своим гостям механическую серебряную танцовщицу, созданную в конце XVIII столетия бельгийским мастером по фамилии Мерлин. Такие заводные фигурки-автоматы играли на музыкальных инструментах, танцевали и даже рисовали. Еще в детстве Бэббидж увидел чудесную танцовщицу, державшую в руке птичку, но только много лет спустя отыскал где-то запыленный и сломанный автомат и заново наладил его. Эту серебряную танцовщицу художник Эйприл Чу изобразила в сцене знакомства Ады и Чарльза.
Но самым удивительным в доме Бэббиджа была его лаборатория, где разрабатывались чертежи Разностной машины. Этот механизм должен был автоматизировать сложные вычисления, создавая и печатая логарифмические таблицы, так необходимые для навигации и артиллерии. Недаром разработку машины финансировало правительство Великобритании — и вложило в нее десятки тысяч фунтов! На иллюстрации мы видим небольшой фрагмент машины — работу над своим изобретением Бэббидж, потративший на Разностную машину много лет, так и не успел закончить, потому что увлекся другим проектом. Только в 1991 году в Лондонском музее науки была собрана рабочая копия Разностной машины. Чтобы запустить действие машины, нужно было вручную вращать ее валики с помощью специального рычага, как это делает Бэббидж на рисунке.
Новым проектом Бэббиджа стала Аналитическая машина — прообраз компьютера. Над этим изобретением он трудился всю жизнь, и тоже так и не смог завершить работу. Ада Байрон написала первую в мире программу к этой проектируемой машине, используя те же принципы логики, по которым формулируются команды сегодня: И, ИЛИ, ЕСЛИ, ТО. Вместе с Чарльзом они придумали использовать для ввода числовых данных перфокарты — картонки с пробитыми в них отверстиями. Образцом стали карты, которые использовались в то время для программирования ткацкого станка Жаккара. Именно поэтому в кабинете Ады на иллюстрации мы видим образец узорчатой жаккардовой ткани (на стене за ее креслом), и перфокарты на ее столе. Такие перфокарты действительно стали потом использовать в компьютерах — вплоть до в 80-х годов ХХ столетия!
Но главное, что Ада Байрон не только помогала Бэббиджу в его работе, отвечая за «софт» будущей машины, она также смогла заглянуть дальше в будущее, поняв, что Аналитическая машина сможет не только выполнять вычисления, как гигантский калькулятор, но и обрабатывать самые разные данные, если их перевести на язык машины. Ада видела в будущем умные машины, которые смогут сочинять музыку и управлять кораблями… А ведь до создания первых компьютеров оставалось еще почти сто лет!
В то время как-то, что в античные времена женщин даже близко не пускали к месту проведения соревнований, кажется чем-то невероятным и шокирующим. Более того, на Олимпийских играх женщины появились лишь в 1900 году, впервые выступив в таких видах, как конный и парусный спорт, гольфу, теннис и крокет. При этом, в состав МОК женщины вошли только в 1981 году.
Гертруда Каролин Эдерле — знаменитая американская пловчиха и первая женщина, сумевшая переплыть Ла-Манш. Именно история ее побед и легла в основу этой невероятно мотивирующей и легко читаемой книги.
Немного истории: Гертруда родилась в семье немецкого иммигранта, управлявшего мясной лавкой на Манхэттене; большую часть детства она провела в Нью-Йорке. Плавать юную Труди научил сам отец — они вместе тренировались в их семейном летнем домике в Хайлендс, штат Нью-Джерси. Позже Гертруда начала заниматься в составе Женской ассоциации плавания (Women''s Swimming Association) — организации, выпустившей из своих стен таких великих спортсменок, как Элинор Холм и Эстер Уильямс. Вступив в ряды WSA всего в 13 лет, Гертруда демонстрировала высочайшие результаты — так, ею было поставлено больше любительских рекордов, чем любой другой женщиной в этой возрастной категории.
В 1924-м Гетруда выступила на Летних Олимпийских Играх и выиграла золотую медаль в эстафете на 400 метров вольным стилем и бронзовые медали в заплывах на 100 и 400 метров. В 1925-м она проплыла через всю Нижнюю Бухту Нью-Йорка, от Манхэттена до Сэнди-Хук. 21 милю спортсменка сумела преодолеть за 7 часов. Чуть позже WSA спонсировала Труди ее первую попытку переплыть через Ла-Манш, которая, к сожалению, закончилась неудачей.
Справиться с Ла-Маншем Гертруде удалось лишь через год. Старт был во Франции, с мыса Гри-Не, в 7.05 утра 6-го августа 1926-го. Через 14 часов и 30 минут Труди вышла на берег близ Кингсдауна, Кент, Англия. Рекорд, установленный Гертрудой, продержался 24 года — и лишь в 1950-м его побила Флоренс Чедвик, одолевшая Ла-Манш за 13 часов и 20 минут. Третья атака на пролив была предпринята Гертрудой уже при поддержке «Нью-Йорк Дейли Ньюс» и «Чикаго Трибьюн». Денег, выделенных газетами, хватило на оплату всех сопутствующих расходов и на небольшую зарплату сопровождающим людям. Кроме того, Труди сумела продать за неплохую сумму эксклюзивные права на печать фотографий своей истории. В то же время, о своем намерение переплыть Ла-Манш заявила еще одна пловчиха — Лиллиан Кэннон. Ее спонсировала газета «Балтимор Пост». Позже к их импровизированному состязанию присоединились еще две участницы — Кларабелл Барретт и Амелия Гейд Корсон. Баррет и Кэннон пролив одолеть не сумели, а Корсон приплыла на 50 минут позже.
Некоторое время спустя свой результат попыталась улучшить и сама Труди. На буксире, с которого она стартовала, присутствовали ее сестра Маргарет, их отец и Джули Харпман — журналистка «Нью-Йорк Дейли Ньюс». Других репортеров Гертруда пускать на буксир отказалась. На сей раз заплыв занял 14 часов и 39 минут и первым встреченным человеком в Англии был представитель местной иммиграционной службы.
В 1940-х годах из-за полученной травмы, Гертруда полностью теряет слух. После чего она открывает школу плавания для глухих детей, в которой преподает до конца своей жизни.
Похожие подборки
Не знаете, что почитать?
