Знакомим вас с подборкой стихотворений, напечатанной в апрельском номере литературного журнала «Москва» за 2018 год.

День рождения

Отмечать дни рождения раз в пятилетку,
Может, стоит только хотя бы за это:
Собирать всех друзей из университета —
Самый древний сакральный круг.
Заправляю салат, разливаю водку,
Собираю от всех новостную сводку,
И кочуют по комнатам хороводом
Сыновья и дочки подруг.

Отмечать дни рождения можно за этим:
Кто сидит без работы, а кто — в декрете,
Кто на вахте торчит и в каком проекте
И кто взял и на что кредит.
А из маленьких крошек с взглядом кротким
Неожиданно повырастали красотки,
Год назад тут носились в одних колготках,
А тут надо же, погляди…

Они носят лифчики, шутят матом,
Обсуждают туфельки и наряды,
Прожигают наших мальчишек взглядом,
Тихо шепчутся в стороне.
И под шелест их разговоров и юбок
Пацаны хохочут, прильнув к ноутбуку.
Вдруг одна из нимф, сына взяв под руку,
Его тянет пойти за ней.

И мой сын растерянно смотрит мимо,
Пока пробует силу юная нимфа,
Крутит локон на пальце и шаловливо
Поднимает глаза на нас.
Под горячее тосты стали теплее:
За забытую прелесть ушедших дней, и
За успехи нового поколения,
И за цены на нефть и газ.

Я смотрю на детей, мне смешно и грустно:
Очаровывать лишь из любви к искусству,
Для того чтобы в будущем обернуться
Вот такими же точно, как мы.
Обсуждать ипотеки, сидеть в декрете,
В суете позабыть обо всем на свете,
Вспоминать свою юность и лишь за этим
Выходить иногда из тьмы.

Солнце в зените

Солнце в зените, пальто в снегу.
Вверх по улице волоку
Санки, тяжелые, как чугун,
Глянцевые полозья.
И под общий хохот и визг
Я, разгоняясь, слетаю вниз,
В кучу барахтающихся лиц,
Огненных от мороза.

Снега как в тундре, праздник детей!
Мы настроили крепостей,
Мы на улице целый день,
В мокрой насквозь одежде.
Мы затеяли снежный бой.
Мы в темноте приходим домой,
Разгоряченные, как из парной,
Хоть выжимай и вешай!

Солнце в зените, шорты в пыли.
В куче хохочущей ребятни
Красный, с ржавчиной на руле
Старый велик несется.
Колени в зеленке, сбиты опять.
Солнце как в тропиках — тридцать пять!
Рады гоняться и догонять
Под этим палящим солнцем.

Нету айпада, планшета нет,
До первых компьютеров — десять лет.
Детство, радостное, как свет,
Помнится через дымку…
Солнце в зените. Комбинезон.
Мой старший ребенок с хмурым лицом
Снег брезгливо пинает носком
Новенького ботинка…

Сонная песенка

Солнце неласковое зимой
Вяло снабжает светом.
Словно нехотя над Москвой
Светится над проспектом.
Светит и думает: «Эх, устало!
Вот закатилось бы да поспало».

Снизу под солнцем шумит рекой
Улица, в лед одета.
А под проспектом асфальта слой,
Не согреваем светом.
И на асфальте снежок не тает.
Солнце сверху висит (зевает).

А под асфальтом грунты, грунты
(Песчаники и суглинки),
Сваи, фундаменты и пласты
Спрятанной вглубь Неглинки.
А под грунтами бетон, бетон.
В бетоне несется поезд метро.

Поезд грохочет, несется вдаль
В длинном туннеле бетонном.
А над бетоном — грунты, асфальт
И горизонт бездонный.
И над асфальтом солнце как бы
Делает вид, что светит (декабрь).

В поезде женщина в пуховике
Спит (все равно до конечной).
Зажата перчатка в ее руке,
Рука обнимает плечи
Дочки, которая тоже спит.
А поезд в бетонном тоннеле летит.

А над бетоном — земля, асфальт,
Москва в новогоднем гуле.
Гудит над асфальтом Новый Арбат,
Как растревоженный улей.
И поезд стрелой протыкает кольцо.
Девочка спит, уткнувшись лицом.

А на коленях ее лежит
Кукла в платье весеннем.
Кукле не холодно, кукла спит
На девочкиных коленях.
Спит, и колышутся на сквозняке
Синие волосы в детской руке.

Поезд грохочет, бетон, грунты,
Улица светит тускло.
Грохот рождает из пустоты
Гул в голове у куклы.
Видит кукла гулкие сны
Про яркое солнце далекой весны.

На склоне

На высокой площадке над склоном,
Свои маски закинув, как нимбы,
На плетеных изогнутых тронах
Мы сидели, как боги Олимпа.

Заказали: он — пива, я — кофе.
Венский штрудель. И теплую колу.
И с безмерной тоской и любовью
Вниз смотрели, на лыжную школу.

«Не поедет».
«Поедет».
«Свалился».
«Он не может защелкнуть ботинок».
Альпы вверх уплывали, и вился
Вслед за ними туман из низинок.

Разомлев от тепла, надышавшись
(Муссолини на римском балконе),
Мы смотрели, как, скрючившись, сжавшись,
Ехал сын по учебному склону.

В веренице цветастых одёжек
И, как ягоды, выпуклых шлемов
Наш ребенок карабкался тоже,
Неуклюжий, смешной и нелепый.

«Не поедет!»
«Поедет!»
«Не знаю».
А он падал, и падал, и падал…
Падал снег, и дорога, петляя,
Уходила все выше куда-то.

Мы спустились с балкона к подножью,
Грохоча по ступеням, как Зевсы,
И увидели, как осторожно
Он съезжает, увидев нас вместе.