Триумфальное путешествие Улисса. "Лис УлисС" Фреда Адра

"Я не знаю, насколько сегодня вообще имеет смысл говорить о разделении на детскую и недетскую литературу, ныне все в одном котле. "Гарри Поттер" и "Муми-тролль" - это что, детская литература или недетская, кто ответит на этот вопрос? Есть литература для всех, это то, что я больше всего люблю, - каждый, кто к ней обратится, независимо от возраста, откроет для себя нечто ценное" Фред Адра, молодой и талантливый иерусалимский автор, сочинитель авантюрно-юмористических и фантастических повестей и романов, а также песен и музыки, получил недавно в Москве Национальную детскую литературную премию "Заветная мечта" за свою романтико-ироническую сказку, изящно названную "Лисом Улиссом". "Передо мной открылась дверь, открылся некий путь", - сказал в этой связи победитель и лауреат, между прочим, мой сосед по "Окнам", трудящийся в популярном юмористическом приложении. Предлагаем вниманию читателей интервью. - Фред, хотелось бы, чтобы вы рассказали о себе. Если не ошибаюсь, вы из Тбилиси? - Я приехал в 90-м, в 18-летнем возрасте, действительно из Тбилиси, изучал археологию в Еврейском университете в Иерусалиме, - впрочем, уже очень давно этим не занимаюсь, поработал, затем бросил. Несколько лет программировал, но потом и это оставил, поскольку все-таки хотел заниматься своим делом, тем, что мне самому дорого, - литературой, музыкой, вот такими вещами. Ну а в литературе я в какой-то момент решил попытаться сделать профессиональную карьеру и, собственно, к этому иду. - Почему вы решили закрепиться на плацдарме русского языка - ведь в Израиле русскоязычных читателей, вероятно, столько же, сколько в одном московском микрорайоне? - Чистая правда, но тут сыграли свою роль два фактора. Во-первых, иврит все-таки не мой родной язык - а значит, для того, чтобы закрепиться в Израиле на иврите, следует приложить колоссальные усилия. Ну а когда ты прилагаешь слишком много, по сути, ненужных усилий, связанных с языком, то просто можешь выпасть из того состояния, в котором тебе хочется заниматься писанием, - а я все-таки желаю, чтобы то, что я делаю, было мне в радость и в удовольствие. Второй момент такой: на мой взгляд, сегодня совершенно ошибочно ориентироваться на израильскую русскую публику, которой, как вы знаете, мало, и куда правильней ориентироваться на Россию, ведь там - многомиллионная аудитория, совсем другие границы и масштабы. - Но в таком случае, вероятно, следует жить в России? - Мне так не кажется, еще лет десять назад - может быть, и да, а сегодня - не обязательно, писательским трудом можно заниматься где угодно, лишь бы был компьютер и Интернет. Собственно говоря, мое участие и победа в конкурсе как раз и иллюстрируют то обстоятельство, что сегодня границы уже не так существенны. В самом крайнем случае, конечно, можно и переехать, но не хочется, и я не вижу в этом сейчас никакой необходимости. - Некоторые пишущие на русском авторы говорят о том, что переход на иврит для них невозможен, поскольку, во-первых, они чувствуют себя представителями высшей культуры, а во-вторых, слишком велик ментальный зазор с израильтянами. - Я совершенно с этим не согласен, абсолютно, просто многие, вероятно, пытаются делать обобщения на основе личного опыта и каких-то отдельных примеров. Конечно, если взять людей с базара, то будет колоссальный ментальный зазор - в России так же, как и в Израиле. А с израильтянами образованными, интеллигентными я не чувствую никакого дискомфорта - какая-то разница, конечно, существует, но она не столь уж глобальная. - Фред, как я поняла, ныне премированный "Лис Улисс" - отнюдь не первый ваш литературный опыт? - Нет, конечно, до этого я написал ряд рассказов, публиковавшихся в разных журналах, в России и на Украине, это были первые шаги. Кроме того, два года назад одно маленькое екатеринбургское издательство выпустило очень небольшим тиражом мой роман "Алекс и снежные тени", адресованный, кстати, детям, в отличие от "Лиса Улисса". - Один детский писатель как-то заметил, что, когда пишешь детскую книгу, ориентироваться можно и на Рабле, и на Свифта, и на Дефо, а если что-то осталось непонятым - пойдет на вырост. А вы на кого ориентировались? - Сложный вопрос, дело в том, что я писал " Лиса Улисса " не для публики. Я не думал в тот момент о целевой аудитории, о том, на кого я хочу или не хочу быть похожим, я просто писал то, что у меня в голове рождалось, ничем себя не ограничивая. Я, честно говоря, поначалу даже не думал о публикации этого дела, настолько позволил себе не пользоваться тормозами. В "Лисе Улиссе" очень много аллюзий, пародий на самые разные литературные жанры, которые я люблю, - там и детектив, и приключения, и мистика, и юмор, потому я не могу сказать, что ориентировался на нечто конкретное. То, что намешано в этом котле, не предназначалось детям, но в то же время им не противопоказано, - это чтение для любого возраста. - Вы хотите сказать, что, когда вы взялись за " Лиса Улисса ", у вас не было в голове некой матрицы формулы, способной обеспечить успех? - Абсолютно нет, полагаю, что если б я стал об этом думать, то все бы испортил. Я начал бы искусственно создавать какие-то рамки, потому что вне рамок находиться очень страшно, всегда удобней и проще идти по протоптанной колее, - а тут я делал то, что хотелось. Ну а если бы намечал цели - получилось бы нечто совсем иное, гораздо хуже, я уверен. Роман появился из чистой случайности, измени хоть что-нибудь в ходе событий, любую мелочь, и ничего подобного бы не было. Случилось так, что, будучи в Доме журналиста в Екатеринбурге, в редакции "Красной бурды", я спускался в лифте на первый этаж, и вот именно тогда мне пришло в голову словосочетание " Лис Улисс ", которое мне дико понравилось. Я сказал о нем жене и нашей екатеринбургской подруге, им тоже очень понравилось, так как сразу появляются аллюзии, - и тогда я решил, что сочиню сказку на эту тему. А потом стал наслаиваться сюжет на сюжет, так все и пошло - из чистой случайности, из двух слов. Мне показалось, что эта история может быть любопытной и освежающей. В принципе, участвовать в конкурсе меня уговорили друзья, - сам я сильно ленив и не уверен в том, стоит ли предпринимать те или иные действия. Но когда я "Улисса" написал, кому-то из друзей пришла идея читать его вслух, что было воспринято очень положительно. В течение четырех вечеров у нас собиралась достаточно большая компания, я зачитывал книгу вслух, и это был кайф неописуемый. Ведь сегодня мы приклеены к мониторам и очень мало общаемся реально, и такой удивительный кайф - удовольствие чтения вслух - к сожалению, вообще давно забыт и потерян. - Считаете ли вы, что детская книга должна иметь множество смыслов, как суфийская притча? - Я думаю, это желательно, хотя против чисто развлекательной детской литературы тоже совершенно ничего не имею. Вообще говоря, если хорошенько присмотреться к книгам, которые нам кажутся развлекательными, то обнаружатся скрытые в них смыслы. В любых проверенных временем книгах имеется это качество. Например, "Карлсон" - вещь чисто развлекательная на первый взгляд, но если копнуть глубже, то обнаружатся психологическая подоплека и другие ужасно интересные моменты. В общем, любая хорошая детская литература несет в себе дополнительные смыслы, что происходит иногда помимо воли автора. - Как вас принимали в Москве? - Это было эффектное шоу. Кстати, состав жюри сразу настроил на нечто серьезное - всего семь человек, в том числе два живых классика детской литературы, Успенский и Крапивин, известная писательница Москвина и, что мне особенно понравилось, - два школьника, просто какие-то вундеркинды. Я про них прочитал - ух, какие ребятки. Это меня покорило, тем более, что Успенского и Крапивина я очень люблю, это мои любимые детские писатели. Кстати сказать, моя книга должна выйти к осени, - издательство "Время" постарается ее выпустить в ближайшем будущем. - Фред, вы - солист группы "Злые Куклы", вы пишете песни и музыку, о которых один благожелательный критик сказал, что они стилистически выверены и интеллектуальны. Что собой представляет ваша группа и каков ее репертуар? - "Злые Куклы" - это воплощение моих музыкальный идей. Когда я писал " Лиса Улисса ", то старался сделать книгу, которую сам бы очень хотел прочитать, ну а "Злые Куклы" - это та музыка, которую я хотел бы слушать. Собственно, я делаю то, что мне хочется, махнув рукой на все условности, - а потому, опять же, возникает проблема с определением стилистики. Я могу назвать три главных критерия музыки "Злых Кукол" - это мелодичность, театральность и романтизм. Темы, как правило, полусказочные, стиль - достаточно индивидуальный и легко узнаваемый, поскольку я все смешиваю. "Злые Куклы" существуют с 1999 года, хотя их существование достаточно виртуальное, да и группа, по сути - это я сам и еще те люди, которые на данном отрезке времени помогают мне делать записи. Я приглашаю музыкантов, если мне нужны для записи инструменты, на которых я сам не в состоянии сыграть, или, к примеру, требуются женские голоса, - ведь я не могу спеть женским голосом. Что касается концертов, то они очень редки, и я не вижу в них особого смысла. Разве что иногда могу для собственного удовольствия сделать концертную программу, опять же, специально для этого пригласив музыкантов. - Какова вообще ситуация в том, что касается русских израильских рок-групп - их, кажется, чуть ли не двенадцать? Каковы условия их существования? - Двенадцать групп - это верхушка айсберга, на самом деле их такое количество, что мало не покажется. Люди хотят заниматься музыкой и выражать свои чувства и мысли на том языке, на котором они думают, что совершенно естественно. Но, как показывает опыт, никто в Израиле реально в этом не преуспел, - успеха добились единицы, вырвавшиеся за пределы страны, в тот мир, где больше востребована музыка, где больше публики и где лучше развита система шоу-бизнеса. А здесь условия существования плачевные, - ведь чтобы выглядеть и звучать как группа, нужны колоссальные вложения денег, времени, сил, нужна коммерческая основа, - но где, спрашивается, ее взять? В общем, те, кто этим занимается, просто герои. Главная проблема в том, что группе, дошедшей до определенного уровня, дальше некуда двигаться, ей надо выходить за пределы маленькой русскоязычной общины. Да, мы говорим о миллионе русскоязычных, но сколько человек из этого миллиона реально слушают рок-музыку и сколько из тех, кто ее слушает, заинтересуются именно этими группами? В результате мы получим очень небольшое количество слушателей, в то время как в России это число увеличивается настолько, что появляется возможность для развития и успеха. - Скажите напоследок, каков ваш дальнейший курс? - Как я уже говорил, я вижу возможность профессиональной литературной карьеры, причем для этого не обязательно переезжать в другую страну, да и коллектив не нужен. Писатель один, и это очень классно - ты сам от себя зависишь и больше ни от кого. Открылась дверь, открылся некий путь - я нахожусь в самом начале этой дороги, а что будет дальше, знать невозможно. Одно только известно, что какая-то дорога уже появилась. Главная проблема начинающего автора - что он один из многих, а вот эта победа и премия уже дают мне возможность быть не одним из многих, а одним из немногих, и уже как-то по-другому себя представлять. Я не ставлю перед собой задачи стать, допустим, детским писателем, да и " Лиса Улисса ", повторяю, не считаю детской книгой, хотя для детей она вполне подходит. Скорее всего, во всем, что я буду писать, обнаружатся качества детской литературы, поскольку я сам - большой ее фанат, и даже если пишу для взрослых, то все равно это носит отпечаток чего-то детского. Все дело в немножко другом подходе - менее серьезном и более ироничном, более раскованном; в том, что касается самовыражения, детский писатель может себе позволить намного больше, чем взрослый. Ему легче игнорировать некоторые условия реальной жизни, а взрослый писатель испугается, ведь его за это побьют. Я не знаю, насколько сегодня вообще имеет смысл говорить о разделении на детскую и недетскую литературу, ныне все в одном котле. "Гарри Поттер" и "Муми-тролль" - это что, детская литература или недетская, кто ответит на этот вопрос? Есть литература для всех, это то, что я больше всего люблю, - каждый, кто к ней обратится, независимо от возраста, откроет для себя нечто ценное. Ирина Солганик, "Вести" (“Окна”)