Понять Фурмана

"Книга Фурмана", Фурманом же написанная, - игра и не игра одновременно. С одной стороны, она традиционна (сколько детств, отрочеств и юностей мы прочли еще со школы?), с другой - совершенно не похожа ни на горьковские страдания в семье Пешковых, ни на толстовские светлые дни. Если искать аналог, ближайший автор, скорее, Аксенов, да и то лишь потому, что Фурманом описывается примерно то же время. В остальном - ничего общего. Герой нам открывается еще маленьким мальчиком ("История одного присутствия" – лишь первая часть трилогии). Когда мы встречаем Фурмана,ему всего лишь два года. Примерно с этого времени дети начинают помнить события своей маленькой жизни. Впрочем, многое они воспринимают своеобразно и несколько отстраненно, будто наблюдая за собой со стороны (что автором уловлено очень верно). "Двухлетний кареглазый Фурман гулял этой зимой с приходящей няней в дальнем уголке детского парка с семейным названием “Третий Дом”. Ходили в этот дальний уголок через уютные московские проходные дворики, мимо всех брейгелевских – на русский лад – зимних забав, вдоль забора из железных копий, по пустым аллеям с одеревеневшими тополями, дубами, кленами…" Роман Фурмана полон точных деталей. Ведь рассказывает он не столько о взрослении, сколько о становлении личности (вернее сказать, обретении мальчиком души). Недаром эпиграф к первой части взят из "Исповеди" Августина. Так и бывает, сначала происходящее видится словно издалека, но ты уже начинаешь понимать свои желания. Банка варенья, стоящая на табуретке в саду, манит и цветом, и возможным наслаждением. Внимание родителей кажется бесценным, и невероятно важно, особенно если есть старший брат Боря и другие дети- родственники, на него претендующие. Соперничество, злость, ярость, обида – через это проходит каждый ребенок. Но одно чувство незабываемо (целебно и разрушительно одновременно) – стыд. Жгучий и болезненный, хотя сначала невнятный (ведь сталкиваясь с этим ощущением впервые, ни Боря, ни Фурман поначалу не могут понять, что происходит). "Папа, бледный, с искривленными губами, отвернулся. Тетки посматривали на Фурмана с какой-то странной поощрительной ухмылкой. Бедная мама наклонилась и безнадежно внушающим голосом сказала Фурману: “Очень стыдно. Ты очень-очень плохо себя ведешь. Мне за тебя очень стыдно”. – И отодвинулась. Но угроза не прозвучала, а что такое “стыдно”? – Так, можно лишь догадываться. Фурману было почему-то легко и отвратительно приятно. Хотя это чувство было не острым и еще забывалось по мере движения". Только потом стыд усиливается. И каждый дурной поступок грозит внутренним раскаяньем, мучением и страданием. Зачем было грубить бабушке, обижать друзей, врать, делать плохое? Впрочем, в книге есть и минусы. Часто кажется, будто автору не хватает дыхания. Раскручивая эпизоды слишком подробно (иногда, даже чересчур дотошно) писатель не доводит их до логического конца. Для настоящего эмоционального воздействия не хватает буквально нескольких завершающих фраз, а бывает и страниц. В итоге читатель остается немного разочарованным. Но, с другой стороны, у книги нет четкой структуры, она собрана будто из осколков. Тех самых, маленьких воспоминаний, так знакомых каждому с детства. Родительский гнев, желание сделать гадость, уверенность в своей правоте, первая драка, первый поцелуй. Какие-то эпизоды писателю Фурману  удаются особенно хорошо. Например, сцена с девочкой Ирой, когда повзрослевший герой-мальчик просит ее раздеться. Обиженная девочка отказывается, он начинает к ней грязно приставать, но потом убегает, а она кричит ему вслед: "Дур-рак!!! Кретин! Еврей!.." И Фурман впервые задумывается над тем, кто он такой на самом деле: "Фурман, бесшабашно отмахнувшись, на самом деле был совершенно потрясен этим Иркиным “евреем”. Ему было, конечно, известно, что такова его национальность. Иногда еврейская тема проскальзывала в семейных разговорах – он особо не прислушивался… Но теперь в этом слове прозвучало что-то такое, отчего Оно вдруг как бы вывалилось из ряда и встало абсолютно отдельно от всех других слов, а его отдельное значение сделалось при этом пугающе непонятным". Роман – как тончайшее кружево. Вот Фурман-персонаж совсем ребенок, дерется из-за лопатки, а тут ему уже шесть, а теперь больше… И каждый год прибавляет что-то свое. Однако в определенный момент читатель начинает серьезно задумываться, почему героя зовут так же, как и автора, зачем нужны явно биографические детали, документальные свидетельства (дневники и письма)? Почему так подробно описывается внутренний мир этого странного (иногда очень недоброго) мальчика и его семьи? Для чего этот маленький человечек будто помещен писателем под микроскоп, и все, что с ним происходит от и до, попадает на страницы? Ответ прост: Фурман – лишь частный пример из жизни целого поколения. Увлеченного идеями коммунизма (или отрицающего их), читающего газету "Правда", верящего своим вождям (или думающего о них с опаской)... Впрочем, пока Фурман еще ребенок, его занимают совсем другие вещи: игра в фашистов и разбойников, машинки и кортики, а чуть позже – девочки и их странное поведение… Но скоро и он начнет неминуемо взрослеть, умнеть и приобретать убеждения…Однако это уже история из совсем другой книги… Рецензия: "Читаем вместе".