Чуть раньше мы уже рассказывали о фильмах-выставках, которые пройдут в рамках Летнего театрального фестиваля TheatreHD. Сегодня у нас в гостях
Фил Грабски, кинодокументалист из Великобритании, создатель уникального проекта Exhibition On Screen, который представляет собой цикл фильмов о выставках самых известных музеев мира.

Вы снимали фильмы о боксере Мухаммеде Али, о Моцарте, Бетховене, о реалиях жизни в Афганистане и охватывали многие другие темы. Сегодня Вы представляете фильмы-выставки, посвященные великим художникам. Что объединяет все эти работы, которые на первый взгляд весьма условно связаны между собой?

Пару лет назад на кинофестивале, где была ретроспектива моих фильмов, мне задали этот же вопрос на сцене. И ведущий сам по доброте душевной предложил мне ответ — что меня интересует человеческий потенциал. Он был совершенно прав. Неважно, о ком идёт речь — боксёр, император, композитор или мальчишка, который живёт в пещере в Афганистане; меня всегда завораживало то, как мы, люди, млекопитающие животные, проявляем свой творческий потенциал. Он может быть и тёмной силой — возьмите историю Нерона или рабства в Бразилии; но в любом случае мне кажется, что в мире просто нет объекта настолько же интересного, как человек. Плюс я люблю рассказывать истории — именно в них же соль любого удачного фильма. Мы ведь за этим идём в кино — чтобы прикоснуться к традиции передавать друг другу истории, которой миллионы лет. Биографии — отличный источник историй, а биографии творческих людей в этом плане богаче прочих. Творческий потенциал, прекрасные истории, красота, история — вот ключевые элементы моих фильмов. Да, я хочу развлечь зрителя — но в то же время и научить.

Сегодня интересы молодой аудитории в основном направлены на современное искусство, новые форматы, диджитал. Как думаете, насколько реально пробудить интерес этой аудитории к классическому искусству? И вообще нужно ли это?

В истории не было времени, когда молодые люди проявляли бы БОЛЬШИЙ интерес к искусству. Мы говорим о поколении, которому (в большинстве стран) ужасно повезло — они учатся в школе до 18 лет, а потом идут учиться в университет или колледж. Им не надо идти на войну. У них завались свободного времени. У них больше свободы сходить куда-нибудь со своими девушкой или парнем — и молодые люди идут в галереи, по одному или парой. Там же не продохнуть в выходные. Идут ли они туда, чтобы смотреть на искусство? Ну, я полагаю, что да.

Что же до второй части вопроса — нужно ли это — я могу сказать вам так: нужно ли понимать наш мир, нашу историю, наши возможности? Нужно ли приходить в кино и получать там удовольствие от увиденного — в компании художников вроде Матисса, Леонардо, Моне и так далее? Ответ, мне кажется, очевиден.

В 1972 году на ВВС вышел 4-серийный фильм «Ways of seeing» Джона Берджера, который имел колоссальный успех у аудитории, а затем же вышла одноименная книга, ставшаяя одной из самых обсуждаемых и влиятельных книг об искусстве. В нем речь шла об особенностях зрения в контексте технически опосредованных медиа. Одна из мыслей, которые были озвучены, состояла в следующем: когда человек стоит перед картиной, он сам «руководит» своим взглядом, выбирает, на что смотреть в первую очередь, на что-то обращает внимание, а что-то игнорирует, и именно это обеспечивает полноценное впечатление. Когда же картину снимают на камеру, то она берет на себя эту роль и владеет взглядом и восприятием зрителя, тем самым влияя на него и формируя его мнение, эмоции и ощущения. Взяв на себя такую ответственность, на что вы хотели обратить внимание зрителя? Какие аспекты для вас были наиболее важны и что вы хотели до них донести такого, что «не дошло бы» до них, если бы они воочию увидели реальную картину?

Ха, добро пожаловать в удивительный мир семиотики — убеждённости в том, что каждый кадр фильма должен нести какой-то смысл, и что мы, режиссёры, должны быть в курсе, в чём он состоит. Я знаком с работами Берджера. Это часть моей работы — изучать собственное дело с тем же тщанием и старанием, с каким великие художники изучали работы своих предшественников. Берджер безусловно прав в одном — то, как картина действует, во многом зависит от самого смотрящего. Но в то же время в вашем вопросе говорится о «полноценном впечатлении».

Вот что мы делаем в наших фильмах. Мы даём вам время рассмотреть всё самим — а потом фокусируемся на деталях, на подсказках, на сюжетах, на личностях… Мы тратим месяцы на то, чтобы написать, снять, смонтировать наш фильм так, чтобы каждый кадр — как раз как учил Берджер — содержал в себе что-то важное для зрителя. Но в то же время сделать это нужно легко, незаметно для зрителя.

В том же фильме фигурировал тезис, что музыкальное сопровождение в фильмах о произведениях искусства играет такую же роль, как и сюжет картины. Эмоциональный аспект, который несет аудио часть накладывает отпечаток на наше восприятие визуальной части. Как вы выбирали музыкальное сопровождение и чем руководствовались?

Конечно, музыка очень важна. Представьте любой голливудский фильм с другим музыкальным сопровождением — будет совсем иное кино. Я делал фильмы о Моцарте, Гайдне, Бетховене, Шопене — так что мне повезло сразу работать с лучшими саундтреками в истории. Смешно даже, как часто я встречаю музыку этих композиторов в других фильмах. Даже люди, которые говорят «Я вообще не фанат классики» не догадываются, как часто они на самом деле её слышат — они и не подозревают, откуда взялись мелодии в их телефонах! Понятно, почему этих композиторов так часто используют — они просто лучшие. Но озвучь одну и ту же сцену музыкой этих четверых — выйдет по-разному. Так что выбирать музыку приходится очень осторожно. Иногда можно оставить и тишину, но обычно фильму всё же нужен саундтрек — и наша работа состоит в том, чтобы выбрать музыку, которая могла бы работать таким клеем для фильма, соединять его, отражать и усиливать заложенные в нём идеи и сюжеты — и в то же время, как я и говорил, вписываться в легкие и развлекательные полтора часа в кино. Это всегда интересная задачка — например, брать музыку соответствующего периода, или можно и современную? В каждом фильме ответы свои. Могу вот сказать, что чем я горжусь, так это тем, что диски с некоторыми нашими саундтреками неплохо продаются и сами по себе.

Эссе Вальтера Беньямина «Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости» 1936 года было как настоящий гром среди ясного неба с точки зрения культурологии и истории искусства. Беньямин утверждает, что, например, Мона Лиза, напечатанная на открытках миллионными тиражами, ставшая объектом массовой культуры и «доступная каждому» уже давным-давно утратила то содержание, которое в нее вкладывал ДаВинчи и обрела новые смыслы — слишком тяжел массив культурных контекстов и коннотаций, которыми она «обросла». Как вы думаете, стоит ли пытаться доносить до аудитории искусство таким, каким его задумывал автор, или нужно, знакомя картины со зрителем, адаптироваться к его интересам и культурному бэкграунду?

Не думаю, что если показать картину миллион раз миллионом способов, это разрушит её оригинал — но в то же время уверен в том, что в мои обязанности входит вернуть картину или скульптуру в тот контекст, в котором её создавали. Это ужасно интересно.

В большинстве своем люди в восприятии искусства разделены на два «лагеря»: одни говорят, что искусство нужно для того, чтобы искать смыслы, думать, расшифровывать то, что хотел сказать автор, другие же говорят, что сила искусства в том, как оно влияет на наши чувства, и эмоции — это главное, на что искусство нацелено. А какой позиции придерживаетесь Вы?

Обеих, конечно же. Я думаю, важно понимать, что великие мастера не допускали ничего случайного — они продумывали каждый аспект своей работы, чего, как мне кажется, современные авторы не делают. Великие разбирались в истории искусства, в своём мастерстве, в том, кто их публика — и стремились к коммуникации на всех уровнях, хоть интеллектуальном, хоть эмоциональном. Опять же, просто сделайте шаг назад — это же просто поразительные работы. Я недавно был в России, в «Эрмитаже», и в «Третьяковке», и в Пушкинском музее — и снова и снова поражался силе представленного там искусства, и тому, как каждая картина работает немного иначе. У искусства нет общего качества. Это миф. Музыка какого-нибудь рэп-музыканта не может быть того же качества, что и музыка Моцарта. Работы Трэйси Эмин не сравнить с Рафаэлем. Поэтому каждый наш фильм по-своему уникален — да, каждый из наших художников гений, но у каждого своя история, и рассказывать её надо по-своему.

Фильмы-выставки Фила Грабски Летний Театральный Фестиваль 2016 191

Фильмы-выставки. Импрессионисты Летний Театральный Фестиваль 2016 327

Фильмы-выставки. Леонардо HD Летний Театральный Фестиваль 2016 207

Фильмы-выставки. Винсент Ван Гог — новый... Летний Театральный Фестиваль 2016 299

Фил Грабски: «В среднем люди смотрят на одну картину примерно секунд 18» Кажется, такого видео у нас нет. Но есть еще много интересного!

Читаем всё, что можем. Без исследования в нашем деле никуда. Мы хотим, чтобы наше кино учитель мог взять с полки и показать своим ученикам и сегодня, и через десять, и через двадцать лет. Разумеется, мы обращались к лучшим историкам, кураторам, художникам и так далее.

Одним из бестселлеров «Лабиринта» стала книга Элизабет Ланди «Тайная жизнь великих художников», где в живой и остроумной форме художники представлялись, как живые люди со своими слабостями, забавными и неловкими жизненными ситуациями и проч. В ваших фильмах большое внимание уделено жизненным перипетиям великих творцов, их биографии. Какой факт или история из жизни лично на Вас произвела наибольшее впечатление?

Обожаю, когда мы работаем с художником, после которого остались письма — очень люблю все эти детали жизни людей. Взять письма Моцарта или Ван Гога — это же тоже самостоятельные произведения искусства. Вообще, это касается любого художника — стоит только копнуть, вылезает столько захватывающих говорящих деталей. Нам часто кажется, что мы всё знаем о биографиях художников, но часто у нас неверная информация или лишь самые общие знания. Не мы в этом виноваты, и я вижу, что зрители заинтересованы в том, чтобы узнавать новое — и в этом наши фильмы им помогают. Вот например, сейчас я делаю новый фильм о, возможно, самом любимом художнике в мире — Моне. Казалось бы, что там ещё осталось неизученного, но это не так. Если посмотреть только на его письма, там открывается совсем новый человек. Он вовсе не был добродушным бородатым дедушкой, который весело слонялся по саду и бесконечно рисовал свои кувшинки — на самом деле всё было куда интересней. Так что после каждого нашего фильма вы будете лучше знать художника, о котором мы рассказываем.