«Лучи смерти», новая книга Николая Свечина о приключениях неутомимого сыщика Алексея Лыкова, увидела свет в издательстве «Эксмо». Писатель ответил на вопросы о своем герое и поделился планами на будущее.

 

Николай Викторович, ваш герой, Алексей Лыков, очень полюбился читателям. Расскажите, как создавался образ Лыкова и присутствуют ли в нем ваши черты или черты ваших знакомых? А может быть, его прототипом стал конкретный исторический персонаж? Я часто получаю такой вопрос от читателей. Лыков — лицо вымышленное, но, видимо, людям хочется, чтобы такой человек существовал на самом деле. У Алексея есть два не то, чтобы прототипа, но часть их черт я присвоил своему герою. Физические кондиции списаны с циркового борца начала XX века Николая Турбаса. А некоторые эпизоды из службы взяты из жизни В. И. Лебедева, основателя знаменитого Восьмого делопроизводства Департамента полиции.

Вы мастер ретро-детектива. Много ли времени вы уделяете работе с историческим материалом, чтобы детально воссоздать эпоху?
Да, конечно. Сбор материала — первая и самая трудная фаза написания каждой книги. Две других — создание собственно текста, а потом его правка — даются мне легче. Ведь никто из нас тогда не жил. Аромат времени утрачен и позабыт. И воссоздать его с минимальным количеством ошибок достаточно сложно. Зато интересно. Время, эпоха — обязательный участник каждой из моих книг, если хотите — отдельный герой повествования. Признаюсь: хочу создать в итоге нечто вроде панорамы. По которой нынешние читатели будут лучше понимать, как жила страна сто с лишним лет назад. Вполне амбициозная задача…

Кстати, Николай Викторович, какой период отечественной истории вам наиболее интересен?
Вообще-то весь XIX век. Но наиболее важным кажется период начиная с воцарения Александра Второго. Россия стала раскачиваться — то влево, то вправо. И были развилки, когда ход истории мог повернуть иначе. Однако все случилось, как случилось. И изучать эти драматические повороты безумно интересно.

По образованию вы экономист. Помогает ли прежняя специальность в работе писателя и, если помогает, то в чем выражается эта помощь?
Меня учили лженауке — экономике социализма. Нет, ничего из этого мне потом не пригодилось. Утешаюсь тем, что будучи студентом жил наполненной жизнью в ущерб занятиям. На кладбище в Александро-Невской Лавре еще в 1979 году мне попалось надгробие с удивительной надписью: «Здесь лежит Иван Деринг, умерший от чрезмерного прилежания к наукам». Я счел это предостережением и принял меры…

Что должен сделать писатель, чтобы читатель поверил, чтобы он почувствовал эпоху, ее вкус и аромат?
Писатель, на мой взгляд, должен сам любить ту эпоху. А когда любишь, то и лучше знаешь. Дьявол кроется в деталях, так же и время: оно имеет свои яркие характерные черты. С годами эти черты стираются, люди забывают то, что раньше было обыденностью. Напомнить читателям тот забытый аромат столь приятно!

Сюжет вашей новой книги «Лучи смерти» с первых страниц захватывает внимание читателя. Как родился замысел романа, и что вдохновляло вас в процессе работы над ним?
Сюжет о загадочной смерти Михаила Филиппова я задумал еще восемь лет назад. Признаться, опасался, что кто-то опередит меня. Ведь Алексей Лыков медленно стареет, постепенно приближается крах империи, но я не мог перескочить вперед вопреки своему графику. Успел — и хорошо.

 

 

 

Как вы относитесь к сравнению Лыкова с Фандориным? Уместно ли такое сравнение?
Сначала такое сравнение меня смешило, потом раздражало. Акунинская серия про Эраста Фандорина великолепна, я ее горячий читатель-почитатель. Лучшие книги о Фандорине регулярно снимаю с полки, и с неизменным удовольствием. Мой герой совсем другой, много более обычный, с понятными человеческими слабостями, без претензий на «благородного мужа». Да и ни к чему читателям  эпигоны, это скучно и глупо. Пусть разные авторы пишут разные книги — к удовольствию нас всех.

Судьба Алексея Лыкова неразрывно связана с судьбой Российской империи. Как изменится его жизнь после 1917 года и сможет ли он проявить свой талант сыщика на службе у новой, советской власти?
Нет. Лыков — полицейский чиновник, монархист и православный человек. Он верен присяге, которая для него не формальность, а руководство к действию. Судьба Алексея Лыкова печальна, он погибнет вместе с тем миром, который так долго защищал.

Если бы образ Лыкова был экранизирован, кто из современных актеров на ваш взгляд, смог бы успешно его сыграть?
Сейчас я не вижу такого актера. Хочется, чтобы было новое лицо, не приевшееся в бесчисленных и однообразных сериалах.

Николай Викторович, у вас есть хобби, любимое увлечение, которому вы преданы всем сердцем?
Любимое увлечение — это, конечно, история. Я всегда ею занимался, со школьной скамьи — по-ученически, по-дилетантски. Я и теперь дилетант, но уже «продвинутый». Питаю к хорошим историкам слабость, собираю их труды. Иногда разбираю какую-нибудь тему, устраивая перекрестные проверки по мемуарам и научным монографиям. Считаю историю прикладной наукой. Ведь все уже было! Читайте и поймете, куда мы придем завтра, если не изменим подходы. Россия — великая страна с великим прошлым, и разбирать его можно всю жизнь. Полагаю, что и будущее наше столь же великое.

Как ваши близкие и родные относятся к вашему творчеству? Можете ли вы сказать, что близкие люди гордятся вами?
А фиг его знает… Жена Татьяна вроде бы гордится. Сыновья Алексей и Александр моих книг не читают, и не обязаны этого делать. У них другие интересы, что совершенно нормально.

Не поделитесь ли вы с нашими читателями сюжетом следующего романа?
В следующей книге Лыков поедет в Тифлис. Я давно хотел рассказать, каким тогда был Кавказ. Дикий и опасный край, где разбойников было больше, чем во всей империи вместе взятой. 1904 год, скоро взрыв…