Это, конечно, удивительное чтение. Даже не знаю, с чем можно сравнить роман «Широты тягот». Чтение не как узнавание новой истории, которую предлагает автор, а как следование за ним по волнам его воображения — следование буквальное, как путешествие, перемещение из одной географической точки в другую. Чтение как погружение в красочный мир, созданный фантазией писателя. Наконец, чтение как наслаждение, попытку гармонично сосуществовать с ритмами и пульсациями этой завораживающей прозы.

Широты тягот

Нет в продаже

Завораживающий литературный дебют о поисках истинной близости и любви — как человеческой, так и вселенской. Это и семейная сага, и история взаимосвязи поколений, и история Любви как космической иррациональной силы, что «движет солнце и светила», так и обычной человеческой любви.

Посмотреть

Прежде всего обратите внимание, что это дебют. Шубханги Сваруп живет в Мумбаи, и ее первый роман буквально пронизан азиатскими мотивами, настроениями, какими-то удивительными сполохами поэтического восприятия мира. Мира, в котором можно влюбиться в черепаху, в котором призраки спокойно сидят за столом рядом с живыми героями. Мира, в котором возможно все — магия, колдовство, разговоры с деревьями, превращение неодушевленной материи в одушевленные (и весьма активно влияющие на окружающую жизнь) сущности. Чтение романа Сваруп можно сравнить с полетом, когда ты то взмываешь вместе с автором, то пикируешь вниз, дух захватывает. Сама Шубханги в одном из интервью сказала, что хотела художественным языком привлечь внимание к проблемам экологии и сохранения уникальной природы на Земле. В этом контексте становится важным упоминание в романе геологических разломов, по разные стороны которых происходят события в жизни героев. И даже главы названы по геологическим образованиям — «Острова», «Разлом», «Долина», «Снежная пустыня».

Конечно, нельзя не заметить и причудливой географии «Широт»: от Андаманских островов действие переносится в заснеженные гималайские горы, затем в Катманду, в Кашмир, Мьянму, до бесплодных земель, разделяющих Индию и Пакистан. Нельзя не увидеть и сложно выстроенный ансамбль действующих лиц, среди которых увидим ученого, изучающего деревья, и его молодую жену, способную видеть духов, восьмидесятилетних любовников и молодого контрабандиста, революционера-романтика и печального геолога. Композиционно «Широты тягот» представляют собой несколько историй, перетекающих друг в друга, но сама ткань прозы выделана с поразительной тонкостью, мастерством, уверенностью. Это действительно очень зрелая, мастеровитая проза, даже не верится, что она написана начинающим писателем (хотя Сваруп создавала свой роман на протяжении семи лет, как она говорит).

И да, очень сложно не начать цитировать «Широты тягот» целыми абзацами, потому что даже мелкие, казалось бы незаметные эпизоды выстраиваются в некий фон, подчиненный главной идее романа — разговору о близости с природой, о способности мириться с тем, что она приносит человеку. Вот Гириджа Прасад замечает в чашке чая, которую он подносит к губам, пчелу, вылавливает ее и отсаживает на ближайший цветок, но чай он больше пить не может — «его чашка осквернена тщетной борьбой». Вот молодой контрабандист Тапа отправляется в город на рынок, а вернувшись, обнаруживает вместо своей деревни каменную груду — ночью сошел оползень, похоронив все дома. А вот просидевший всю жизнь по тюрьмам революционер Платон объясняет приятелю, что такое история: «Допустим, незамужняя женщина забеременела. И она должна выбирать. Выйти замуж или нет, выносить ребенка или нет, бросить его или нет. Что бы она ни выбрала, она не может остаться после этого неизменившейся. История не может закончиться тем же, чем началась». В книге много совершенно замечательных наблюдений, философских размышлений, метких и точных картинок: «Горный воздух сух и тих. Он сохраняет все. Он сохраняет скелеты вымерших существ. Сохраняет тела, сброшенные душами, которые переселились в новые края и жизни, но могут когда-нибудь вернуться и потребовать обратно то, что принадлежит им по праву. Сохраняет и смех — вылетев однажды из чьей-нибудь груди, он еще долго перекатывается эхом по долинам и пещерам».

Конечно, такие романы у нас выходят нечасто, очень нечасто. «Широты тягот» логично сравнить с «Красота — это горе» индонезийца Эка Курниавана, который два года назад был издан в том же «Фантом Пресс». Но Курниаван — это достаточно традиционный роман, линейная история, «Широты тягот» — это мозаика из философии, религии, науки, тут в сложно организованном тексте сплетаются люди и черепахи, медведи и камни, и мы наблюдаем даже не шествие персонажей по страницам книги, а череду перерождений. Это удивительное полотно, демонстрирующее многообразие и пестроту нашего мира, но еще это и необычное путешествие. И конечно, это поразительное знакомство с новым автором, которого для нас открыли редакторы «Фантома» и замечательный переводчик Владимир Бабков.