Семейный психолог — настоящий герой двадцать первого века: вот уж кто видит такую галерею портретов, что, хочешь или нет, складывается картина мира. Современного мира.

В издательстве «Самокат» выходит уже шестой сезон книжного сериала «Спаситель и сын». Спаситель Сент-Ив — так зовут клинического психолога, что принимает в Орлеане на улице Мюрлен. Двухметровый уроженец Мартиники носит символичное (и провокационное) имя. Он действительно спасает сложных детей и их сложных взрослых. Сент-Ив не просто честен: его ирония (и самоирония) передаются другим. И решают куда больше проблем, чем любой пафос.

«Сейчас в большой моде патологические нарциссы и гиперактивные дети. И еще у нас эпидемия депрессии».

«— Что делает кот на кровати?
— Эмоционально поддерживает меня».

Члены большой семьи Сент-Ива — морские свинки и кот (страдает диабетом, что не мешает ему хулиганить). И это не просто милая деталь. Животные — бесконечный повод для шуток, которые внезапно оборачиваются той самой долей серьезности, что есть в каждой шутке:

«— За что Ти-Жо так любили? — спросил Лазарь. — Он не слишком заботился о своих детях.
— Любят и за недостатки. Они оправдывают наши собственные слабости».

Однако, ведь мсье Сент-Ив не женат. Он вдовец, постоянно терзается тем, что из-за работы не уделяет достаточно внимания сыну, и еще больше — из-за того, что никак не получается уберечь границы между работой и семьей.

Дом Спасителя на улице Мюрлен разделен на две части: приемная (для пациентов) и частная зона. Как бы ни старался Спаситель, но эти границы постоянно подвергаются нарушениям, ведь его соседи тоже немало пережили. Повзрослевший в его доме Габен, мама которого страдала душевным заболеванием, старик Жово — бывший бездомный с темным прошлым, за которым тянется шлейф событий...

Кстати, эксцентричный эпизод из нового сезона — практически портрет Жово:

«Месье Жерар не в первый раз задумывался: кто такой этот странный психолог? Ясновидящий или cтарый маразматик? Чаша весов на этот раз склонялась ко второму варианту».

Сент-Иву в шестом сезоне всего сорок. Столько же — или чуть больше — чем самому мсье Жерару, который посещал психолога в ранние утренние часы — задолго до приема, который начинается в восемь. Догадались, что произошло?

А вот Поль и Алиса — дети Луизы, женщины, с которой Сент-Ив пытается создать семью. И Лазарь. Сын Спасителя. Да, эти имена символичны.

«Слишком человечный, — комментируют Спасителя профессиональные психологи. — Так нельзя».

Да, слишком. Переходит границы, за которыми кончается психотерапевт и начинается друг. Так действительно нельзя.

«Несмотря на то что час был поздний, Спаситель не вытянулся на диване, предназначенном для пациентов на сеансах психоанализа. Он сел в кресло напротив своего супервизора, единственного человека, с кем он имел право говорить о своих пациентах. Сегодня вечером он пришел сюда из-за Сары Альбер, и только из-за нее. Но начал говорить о Максиме, маленьком мальчике-аутисте, с которым попытался войти в контакт с помощью плюшевой игрушки.
— Монфф, — прошамкала мадам Дюбуа, более или менее поощрительно.
Затем Фредерика, Бландина, Самюэль. Монфф, монфф, монфф.
Когда Спаситель озвучил вслух намерение взять к себе маленького Грегуара на время лечения его бабушки, он получил „грмфф“ неодобрения.
— Да, я знаю, — сказал он с раскаянием, — я смешиваю разные роли. Я не служба социальной поддержки.
Но худшее было впереди: он сообщил, что Шарли не заплатила ему за две консультации. Мадам Дюбуи просто взорвалась:
— Грмфу-фу!»

Личные границы — это святое. Тем более, для психолога. Он ведь должен беречь себя, иначе не получится всем помочь. Тем более, что нужно думать о своем сыне. О своей будущей семье. Да о себе, в конце концов. Не зря ведь он отмечает у себя синдром спасателя: человек предпочитает спасать других, вместо того чтобы разобраться с собственными трудностями.

Иногда он чувствовал, что все его ресурсы иссякли. Как противостоять потоку жутких новостей, угнетающей информации, возмутительных картинок — лавине, которая льется со всех экранов, из всех сетей?

Да только сам-то Спаситель… странный человек. Он небогат, его счет вечно в так себе состоянии (а то и хуже). Но странным образом, нарушая писаные и неписаные правила, этот человек собирает вокруг себя… Да вот:

«Все хотят быть любимыми, все хотят, чтобы их спасли от самих себя».

Один за другим приходят на прием родители со своими детьми-подростками и их бедами — череда жизненных ситуаций, драм, трагедий и откровений. Получается увлекательная сага, очень честная, иногда смешная, иногда страшная, но всегда вселяющая надежду. Герои живут в водовороте событий, цепляющихся друг за друга. И вдруг оказывается, что все они, так или иначе — друг с другом связаны. Может быть, связаны между собой вообще все?

Оторваться от наблюдения за этими трагедиями, комичными ситуациями, переплетениями судеб, возникновением проблем и их разрешением — невозможно.

Серия историй о психотерапевте была издана несколько лет назад и сразу стала бестселлером на родине — за два года во Франции была продано более 90 тысяч экземпляров всех четырех книг, они получили приз зрительских симпатий Французского телевидения и попали в почетный список Международной ассоциации детского чтения.

И неудивительно. Мари-Од Мюрай — одна из самых известных подростковых писательниц Франции и мира, автор более девяноста книг, переведенных на десятки языков. Многие ее тексты рекомендованы для изучения в школах министерством образования Франции, в 2017 году она получила медаль Почетного легиона за вклад в литературу страны, неоднократно была номинирована на самые престижные литературные премии.

Новый сезон книжного сериала снова поднимает актуальные темы — успех книг Мари-Од во многом именно в том, что она умеет уловить в воздухе настроения общества, его сложные вопросы, а даже о самом трагичном умеет поговорить так, чтобы вселять надежду. Не просто утешать, а:

«Счастлив тот, кто умеет быть счастливым, несмотря ни на что». Полного комплекта не бывает никогда.

В сезоне 6:

«У каждого в голове целый мир, — думал он, — и как мы все были бы одиноки, если бы не умели говорить».

«— Не смотри на то, чего не ДОЛЖЕН видеть, — совершенно отчетливо произнесла мадам Дюбуи. И поднялась с кресла. Консультация закончилась».

«— Я люблю их или ненавижу? — Можно любить розу за аромат и ненавидеть за шипы. — И то и другое? — Угу».

«— Одновременно? — Это называется амбивалентностью. Можно испытывать одновременно противоречивые чувства: любовь и ненависть, грусть и радость. — Я что же… амбивалентна? — Твои родители тоже. И вообще все на свете.
Ей хотелось поговорить о своих тревогах со Спасителем, но она опасалась двух вещей. Он мог сказать: «Это нормально, они же подростки» — и мог сказать: «Это опасно, они же подростки».