В издательстве «Текст» стартовал проект издания сочинений Владимира Шарова, известного российского писателя, лауреата премий «Русский Букер» и «Большая книга». Вышли романы «Возвращение в Египет» и «Старая девочка».
Толчком для его создания стала поездка в 2009 году во Францию, где в Париже Володя делал доклад на конференции к 200-летию
А подверстывалась давняя Володина благодарность Народному архиву, в который он ходил еще в 90-х годах. Это было странное для России демократическое образование конца 80-х — 90-х годов, созданное на базе Историко-архивного института, которое принимало на хранение все документальные остатки жизни рядовых граждан — от «счастливых» трамвайных билетиков и конфетных оберток до дневников и документов неформальных организаций. Володя бывал там несколько раз, когда архив располагался еще на Никольской улице.
И вот Народный архив стал одним из героев романа о Гоголе, о России, о грехе и покаянии, о свободе и рабстве — «Возвращения в Египет». К архиву присоединился и другой герой Володиной писательской жизни — журнал «Знамя». Одно время архив и редакция соседствовали. А самый последний герой романа — старый меньшевик-интернационалист Евтихиев — это юношеское потрясение Володи: общение у родительских друзей с Яковом Юлиановичем Якубовичем, который жил в доме для престарелых где-то под Карагандой и каждый год, летом, пока был в силах, приезжал в Москву погостить к Надежде Марковне Улановской. Я помню, как провожала Володю к Надежде Марковне — мои родители жили совсем близко, по другую сторону от Курского вокзала — и Володя изумленно повторял: как Якубович может все помнить, как будто это было вчера? Как он может с юношеской яростью отстаивать то, во что верил больше полувека назад? Как и Евтихиев в «Возвращении в Египет», Якубович у себя под Карагандой, тоже боролся за поблажки насельникам дома для престарелых: чтоб администрация не снимала занавесок с дверей и люди сохраняли хотя бы иллюзию уединения.
«Возвращение в Египет» принесло Володе несколько премий. Вообще 2014−2015 годы были для Володи орденоносными. Он получил «Русского Букера-2014», «Студенческого Букера», третью премию «Большой книги-2014», премию Союза писателей Москвы «Венец», а в 2015 году в Нью-Йорке перевод на английский язык романа «До и во время», выполненный замечательным английским переводчиком Оливером Реди, получил премию «Read Russia». В том же 2015 году Володя стал «Писателем года» по версии журнала «GQ». Ему была очень приятна оценка молодежи: «Студенческому Букеру» и премии от «GQ» он радовался не меньше, чем «взрослым» премиям.
Вторым в «Тексте» вышел роман «Старая девочка». Он родился благодаря дневникам родственницы Володи Веры Сергеевны Отраденской, которой он и посвятил роман. Вообще в семье родство знали плохо. Несколько раз нас находили родственники, в том числе из других городов, и всегда это было огромным подарком. С момента гибели родителей отца и матери Володи почти все документы и фотографии были уничтожены. Володя всегда очень хотел иметь большой клан, много родственников, представлял, как все собираются за столом в праздники. Завидовал, что у меня худо-бедно близкие сохранились, с удовольствием ездил на всякие наши родственные сборы и слушал мои истории про детство, когда бабушка действительно собирала под сотню человек. Уже после смерти отца Володи нам вдруг позвонила, а вскоре и приехала троюродная сестра Александра Израилевича с экзотическим именем Эльга. Вскоре у нас с Володей родилась дочь Аня, и Эльга предложила иногда гулять с ребенком. Это было начало нашего общения, и ниточка потянулась. Оказалось, что «куст» Володиной семьи, к которому принадлежала Эльгуша, как ее все называли, поддерживает отношения.
Вера Радостина, главная героиня романа, потеряв многое в сталинской реальности, поворачивает свою жизнь назад и возвращается к своим истокам. Вернуться в прошлое ей помогают дневниковые записи, которые она делала день за днем с детского возраста.
И вот Володя отправился в гости к Вере Сергеевне Отраденской. Она собственно не была кровной родственницей, она была вдовой кузена Володиного отца, который до своей гибели в тридцать седьмом году возглавлял «Грознефть». Жила Вера Сергеевна с дочерью Вероникой и внучкой Надей в панельной пятиэтажке в узком и крутом переулке, сбегающем к Яузе, причем дом был выстроен на том же месте, где стоял деревянный домик ее отца-священника. Вера Сергеевна, по словам Володи, была величественная старая дама, которая играла ему на пианино и вела светскую беседу, но у нее уже начались проблемы с памятью, и Володю она упорно принимала за его отца. Удивлялась, как он может чего-то не помнить, ведь он сам в этом участвовал! Дочь Веры Сергеевны дала Володе записи матери. Они были не окончены, оборваны на каком-то давнем годе, но Володя был потрясен. Такой огромный массив памяти, причем связанной с его семьей! Конечно, в «Старой девочке» в основном все было выдумано, хотя какие-то герои заимствовались из дневника. Володю поразила детальность дневника, то, что человек записывал свою жизнь день за днем — пусть и несколько скупых строк. Это подтолкнуло основную идею романа: в знак протеста против обрушения жизни — последовательный, день за днем, уход вспять. Дневник как географическая карта, как схема маршрута. Володя для себя все время сопоставлял героиню с библейским Иовом. Как всегда, писал он отдельными кусками, потом же, когда мне впервые предложили работу в США и мы уехали туда на полгода, там сводил все воедино, дописывал связки.
Наш близкий друг философ и филолог Михаил Эпштейн, работавший в Университете Эмори в Атланте, пригласил Володю прочесть несколько лекций. Это было в конце зимы, за пару месяцев до нашего возвращения в Москву. Володя, уезжая, оставил мне текст без единого знака препинания: он обычно так печатал, обозначая большой буквой новое предложение. Меня просил без него текст прочитать, но знаки не проставлять. Я уже знала, что начнешь ставить знаки — смысл и стиль текста полностью ускользнут. Прочитала дня за три с перерывами на сон, собственные занятия и походы за дочерью Аней в школу. Особенно потряс конец. Даже в таком ущербном и плохо читаемом виде роман производил огромное впечатление.
Когда текст был готов, Веры Сергеевны уже не стало. Володя дал почитать рукопись Веронике. И вот как-то она звонит и говорит, что две старшие сестры сейчас в Москве и она приглашает Володю и меня к себе в гости познакомиться с ними. Шел Володя с тяжелой душой. Ему казалось, что сестры не поддержат публикацию романа — столько он всего напридумывал, а ведь это их мать, реальный человек с реальной жизнью. Но все прошло очень хорошо. Было много любимых им несладких дрожжевых пирогов; разговор был невероятно интересный, потому что сестры знали подробности жизни Володиного прадеда и прабабушки со стороны отца, помнили деда, бабушку, других близких родственников. Текст романа им показался захватывающим, и сестры дружно поддержали идею посвятить его Вере Сергеевне.
Следующим издательство «Текст» подготовило к печати роман «Будьте как дети». Надеюсь, очень скоро и он выйдет в свет.
Похожие подборки
Не знаете, что почитать?
