В издательстве Corpus вышла книга «Точное мышление в безумные времена. Венский кружок и крестовый поход за основаниями науки». Мы попросили рассказать о ней редактора Александру Лавренову.

Точное мышление в безумные времена

Нет в продаже

Венский кружок сформировался вокруг нескольких философов межвоенной эпохи. Члены кружка занимались вопросами философии, лингвистики, физики, математики, логики, общественных реформ, образования, архитектуры и коммуникации. Идеи, сформулированные членами кружка, повлияли на современный мир: от изобретения компьютеров до системы универсальных графических изображений и устройства жилищ. Большинство из них мы воспринимаем как данность, однако в момент появления они были по-настоящему новаторскими.

Посмотреть

«Точное мышление в безумные времена», несмотря на серьезное название, — книга о любви. Да-да, ведь философия означает любовь к мудрости, но часто о любви в философских рассуждениях забывают быстрее всего. Карл Зигмунд — профессор математики, живущий в Вене, по-своему исправил эту несправедливость: он написал о философах и философии понятным языком, с чувством и сочувствием, при этом нисколько не упростив сути философских и научных открытий.

Итак, герой книги — Венский кружок. «Точное мышление…» — итог многолетнего интереса и настоящей любви автора к философскому кружку, существовавшему в Вене в короткий период между двумя мировыми войнами. Профессор Зигмунд собрал уникальную коллекцию материалов о членах кружка, систематизировал огромную мемуарную литературу, с легкостью соединил страны и континенты, по которым бурная история разбросала участников маленького, но такого потрясающе продуктивного кружка мыслителей.

Это была яркая вспышка философской мысли, попытка создать единую науку, которая сможет сформулировать общие мировые законы, упразднив «всякую метафизику». Философами были математики, физики, литераторы, экономисты, учителя. Разрабатывалась аналитическая философия, открывшая дорогу информатике, экономика, современный дизайн, архитектура и искусство, языкознание, этика и науки об обществе. Трудно назвать область знаний, в которой члены Венского кружка так или иначе не проявили бы себя, не подвергли пересмотру все то, что считалось общепризнанным и незыблемым.

В книге удивляет то, какими живыми и яркими получились портреты героев — венских философов. Здесь утонченный и корректный Шлик, громогласный Нейрат, педантичный Ган, невыносимый Витгенштейн, ядовитый Поппер, нервный Гёдель, дипломатичный Карнап… Очень интересны перипетии их личной жизни: без лишних подробностей, но совершенно ясно мы видим, какую большую роль сыграли жены и спутницы в достижениях этих гениев и самородков. Это их ангелы-хранители, кормившие с ложки, лечившие, оберегавшие. И оставшиеся в тени. Благодаря профессору Зигмунду мы узнаем об Адель Нимбурски, Бланш Шлик, Ине Карнап, Хенни Поппер, Ольге и Митци Нейрат…

Автор дополняет картину обращением к литературе эпохи, которая неизбежно и ярко отразила «новое мышление». Произведения Роберта Музиля, Лео Перуца, Германа Броха (и конечно, рассказы о них самих) придают невероятное правдоподобие повествованию.

Здесь же эта неуловимая, но ощутимая грань между гениальностью и безумством: безумие во всех смыслах, от общественного до личного (психиатрического) как будто сгущается над головами этих удивительных венцев, постепенно затемняя от них свет (последняя глава так и называется — «Затемнение»), но вовсе не означает, что все было зря или все пропало.

Любопытный факт о «Точном мышлении…»: автор написал книгу на немецком языке, собственно, это был язык и самого Венского кружка. Но затем профессор сам перевел текст на английский, чтобы не дать ускользнуть смыслам и оттенкам, которые он вкладывал в произведение. Английскую версию редактировал известнейший физик и математик Дуглас Хофштадтер, такой же страстный знаток и многолетний поклонник Венского кружка. Хофштадтер подарил книге и удивительно теплое и душевное предисловие, которое есть и в нашем издании.

Эта не совсем обычная ситуация позволила нам при подготовке перевода сверяться с обеими версиями текста, ибо обе они — авторские, хотя в целом переводчик Анастасия Бродоцкая работала с оригиналом на английском.

Мне кажется, такие книги развивают тот самый эмоциональный интеллект, soft skills, о которых мы слышим на каждом шагу. Увидеть за открытиями, вошедшими в учебники, и сухими фактами живых людей, проникнуть в перипетии их личных отношений, ощутить драму эпохи, понять связь с современностью — уже стоит того, чтобы взять в руки книгу Карла Зигмунда.