Несмотря на то, что в природе ничтожно мало животных, сосущих кровь в сколько-нибудь значимых для жертвы количествах (даже суровые вьюрки, проклевывающие дыры в спинах других птиц, чтобы испить кровушки, скорее симбиоты, чем паразиты: они попутно выклевывают всяческих насекомых из перьев жертв, за что те охотно платят глотком-другим крови), человечество испокон веков обеспокоено проблемой вампиров. Еще со времен древних Месопотамии и Греции люди опасались упырей, а открытие в XIX веке болезни порфирии, которая наделяет больных психозами и нетерпимостью к солнечному свету, окончательно расшатало психику писателей и дало новый виток развития литературе о вампирах, которая к тому времени уверенно начала формировать отдельный жанр.
В числе первых заметных работ на тему отметилось немецкое стихотворение 1748 года The Vampire, написанное Генрихом Августом Оссенфельдером. Старт получился с места в «Сумерки»: уже в дремучем XVIII веке мини-поэма вышла с мощным зарядом эротизма. Порядочная христианская девушка отказала упырю, но тот все же соблазнил героиню и коварно выпил ее кровь. Интимная и буквальная телесность идеи питья крови сразу отделила литературу о вампирах от остальных историй о нечисти: хоррор тут навсегда остался соседствовать с эротическим подтекстом. Ночные визиты, томные девы, нежные шеи и горячая кровь. Были и истории о вернувшихся с того света любовниках, жаждущих крови и плотской любви. Словом, понятно, куда все это двигалось с самого начала. Сам лорд Байрон грустил о вампирах в своих стихах, а потом случился бестселлер, навечно подаривший Трансильвании дурную славу и стабильный приток туристов.
Не в пример старинным поэмам, «Дракула» переиздается до сих пор, и прочесть книгу, ставшую основой культа вампиров в литературе, можно запросто. Она удивляет: роман короткий, эпистолярный, и, пусть и является легендарным готическим хоррором, не очень-то и страшный. Однако именно Стокер создает — или, по крайней мере, четко очерчивает, — все популярные тропы вампирской литературы. Мрачный замок, соблазнительные вампиры-суккубы, заблудившиеся в темных лесах путники, граф Дракула, в конце концов. Даже зловещие жесты, некоторая манерность и высокомерие, которые впоследствии приросли к вампирским образам, растут из «Дракулы».
Следующая веха в вампирской литературной истории — нет, не Энн Райс, а Ричард Матесон. И одноименный фильм с Уиллом Смитом и несчастной собакой снят именно по его роману. Пусть экранизация ушла в зомби-апокалипсис, Матесон описывал вирус вампиризма, поразивший человечество и оставивший в живых лишь одного таинственного обладателя иммунитета. Вампиры Матесона все также неотличимы от обычных людей, разве что бледны и предпочитают вечернее время. И эротизм также остается: пытаясь выманить выжившего антагониста из его дома-крепости, соблазнительные вампирши обнажаются и взывают к герою. Но в романе Матесона появляется очень интересный взгляд на вампиров: из абсолютно сверхъестественных существ они превращаются в объяснимый феномен. Антагонист, изучая пандемию вампиризма, находит научные обоснования боязни солнечного света, неуязвимости, специфической эффектной гибели вида «рассыпался в пыль». Вампиры впервые перестают быть необъяснимыми чудищами, а оказываются жертвами сложносочиненной болезни. Но, как мы знаем, популярным такой подход не стал.
Бум! Энн Райс открыла золотую жилу, которую, кажется, закрыла только в 2018-м. Ее бесконечный цикл о вампире-аристократе Лестате выходит с 1976 года, и то нельзя с уверенностью сказать, что в 2018-м вышла последняя книга цикла. Вампиры по Энн Райс — чистое вдохновение для более поп-культурных вампиров, именно прекрасный утонченный Лестат — метафорический прародитель и «Сумерек», и различных любовно-вампирских сериалов, чей пик пришелся на середину нулевых. Райс практически полностью отбрасывает хоррор-составляющую, и фокусируется на дивной природе вампиров. Они красивы, они почти бессмертны, они не боятся банальных распятий, чеснока или осиновых колов. А еще вампиры Райс куда ближе к людям, чем у старых мастеров жанра. Они чувственны (это нам уже знакомо), эмоциональны и влюбчивы, что дает простор для любовных сюжетов. А еще они временами пьют кровь животных. С годами вампиры по Райс и вовсе перестают нуждаться в крови, их кожа все больше напоминает холодный мрамор, а прекрасный облик обрастает еще и суперспособностями. Остается одна страсть и красота. Словом, если вам нравится современный романтизированный взгляд на вампиров, читать «Хроники» точно стоит.
Этот короткий экскурс в историю литературы об обаятельных кровососах даст вам неплохое представление об истоках жанра, который сейчас, в целом, выглядит как ровные ряды любовных историй. Именно эротический подтекст испития крови из лилейных шей трепетных жертв в конце концов победил хоррор и мистику. (Никто, в общем-то, и не против).
Новейший образец жанра. Вульф набила руку на любовных историях разнообразной тематики, и, наконец, переоткрыла немного запылившийся после набивших оскомину книг Майер и последовавшей за ними череды молодежных вампирских сериалов жанр. Взяв две гарантированно востребованные в young adult темы — школа с загадочными событиями и сверхъестественная лавстори — Вульф создала на их основе цикл «Жажда», который прекрасно приняли читатели. Здесь главная героиня Грейс попадает в закрытую новую школу, и, конечно, влюбляется в самого крутого парня на кампусе, который, естественно, вампир. Романы серии эксплуатируют ставшую уже классической проблему любви вампиров и простых смертных, и Вульф периодически вежливо приседает в реверансах Стефани Майер, видимо, прекрасно осознавая корни популярности своей новой серии. Роман «Жажда» — это куриный бульон для душ всех поклонников историй о невозможно красивой юной любви, взвинченной до предела окружающей магией, зловещими тайнами, непременно особенной героиней и магнетическим красавцем с темными тайнами в прошлом.
Еще одна young adult-история, правда, более традиционная, чем предыдущая. На дворе 1872 год, который моментально добавляет особенной вампирской эстетики — шуршащие подолы, церемонные поклоны, загадочные балы и общая атмосфера времен, когда, кажется, магии в мире было гораздо больше, чем теперь. Ахдие рассказывает историю о француженке Селине, приехавшей в Америку за новой жизнью, и попавшей на службу в таинственное заведение под руководством, конечно, загадочного и притягательного. Сюжет у Ахдие все же сворачивает с предсказуемых рельсов, и захватывающе петляет, прежде чем прибыть в любовную кульминацию.
В «Красавице» сплелись триллер, детектив и чувственная романтическая линия. Ахдие разворачивает жанр в сторону классики, где вампиры в первую очередь были демонами ночи, опасными и непредсказуемыми, а не сладкими красавцами на нетрадиционной диете. И этот флешбэк в готические ужасы приятно щекочет нервы, напоминая, что вообще-то вампиров стоит бояться.
* А если вам все же захочется безумия и нетривиального подхода к живописанию упырского быта, всегда есть Виктор Пелевин, который готов поставить любой троп с ног на голову.
С Пелевиным, конечно, все не так просто: он не мог просто написать фантастический роман о вампирах, и это традиционная пелевинская матрешка с кучей смыслов внутри смыслов. Его вампиры избегают употребления слова «кровь» и по-масонски контролируют человечество с помощью чтения мыслей. Дилогия рассказывает о судьбе молодого вампира Рамы, который погружается в аллегорический мир современных вампиров, вращающийся вокруг важнейших наук гламура и дискурса, которые определяют общественную повестку. Рама проходит курс обучения вампиризму, бюрократии и традиционализму, и все это отражает российскую действительность времен написания обоих романов. Здесь вампиры — исключительно заезженный концепт, киноштамп, который, кажется, просто забавляет ту часть творческого сознания автора, которая неизменно вворачивает мистику в каждый новый роман Пелевина.
Похожие подборки
Не знаете, что почитать?
