Над городом сгущаются тучи, на улицах завывает ветер, по асфальту мерно чеканят свой заунывный марш капли дождя. Пасмурной осенью настроение нередко вторит природе, душа просит фирменной русской тоски. Эту противоречивую жажду легко утолить музыкой, кино и, конечно же, хорошими книгами.

Снарк снарк. Книга 1. Чагинск

1 035 ₽

История, невольным свидетелем и участником которой я стал, не отпускает меня и сейчас, по прошествии без малого двадцати лет. Более того, картины того странного и страшного лета стоят у меня перед глазами, и я не могу избавиться от чувства, что они меня преследуют. За мной словно тянется звенящая нить, за которую я неосторожно зацепился на берегу далекого Ингиря, давит, не дает покоя, непостижимым способом преследует сквозь время, и то, что случилось тогда, стоит у меня за спиной сегодня.

Посмотреть

Главный герой романа — писатель по имени Виктор — возвращается в провинциальный Чагинск, где в юности гостил у бабушки. Созерцание вяло текущей в городке жизни прерывает весть о пропаже двух местных ребятишек. Ведомый призраками прошлого, горе-писатель желает докопаться до истины, в отличие от многих жителей Чагинска, которые делают вид, будто ничего не произошло. Постепенно картина тихого городка сменяется угрюмым пейзажем внутреннего мира главного героя, чей разум нежно обволакивает липкий страх.

Первую часть opus magnum Эдуарда Веркина ставят в один ряд с лучшими работами Стивена Кинга. Писатель медленно, шаг за шагом раскрывает тайны Чагинска, при этом на каждый ответ приходится по два новых вопроса. Дереализация подкрадывается незаметно. То клопы опять кого-то покусают, то мышь пробежит. Укус змеи или ондатры уже дело нешуточное. Но житейское — где такого не видали? А вот байки про озерного монстра из Галича вызывают неудобные вопросы. «Надо скрасить затхлый провинциальный хтонизм чем-то светлым… Почтовая фея, королева сургуча и шпагата…» Мифология Чагинска и окрестностей словно готова дать фору «Старшей Эдде», которую герои вспоминают за рюмкой.

Персонажи романа на поверку оказываются безумнее, чем можно было предположить. И дело не только в алкоголе, который здесь льется рекой. «Ужас сжимает пространство, ломает время, скоро мы сожмемся в черную точку, в ничто, все идет к этому, все идет…» Хваткие пальцы этого самого ужаса впиваются в плечи Виктора, смешивая в воспаленном сознании сны и реальность, прошлое и настоящее. Апофеозом абсурда и безумия становится карманная эпопея с гробом, когда герою в темноте последнего пристанища мертвых мерещится тень. Или тени…

Но Чагинск — отнюдь не безнадежно депрессивное место, каким часто любят изображать российскую глубинку. «Воздвигнем столп света на пути хаоса тьмы! Хтонизм не пройдет!» — восклицает один из героев романа.

Снарк снарк. Книга 2. Снег Энцелада

1 035 ₽

Когда в лесу без вести пропадают тринадцатилетние Костя Лапшин и его друг Максим Куприянов, местные власти уездного городка Чагинска списывают все на несчастный случай. Заблудились. Сбежали. Зачем возвращаться в эту глушь? Став случайным свидетелем трагедии, Виктор и спустя годы не может забыть произошедшее. Смелое расследование приближает его к истине, но какую цену он заплатит за нее?

Посмотреть

Вторая часть грандиозного романа о злоключениях Виктора и пропавших детях будоражит кровь не меньше первой. Можно увезти человека из Чагинска, но Чагинск из человека уже никакими кусачками не вытянуть. Семнадцать лет минуло, и Виктор настойчиво убеждает себя в том, что ему плевать на прошлое. Но судьба не спешит отпускать героя на заслуженный покой: вместо Черногории, которая грезится писателю, его снова встречает Чагинск. Изменившийся, но не растерявший своего хтонического шарма. Здесь, между темными ельниками и лугами с тонкими березками, и притаился Снарк. Тот самый, из поэмы Кэрролла. Неуловимый и непостижимый. Здесь таится шушун, о котором знают даже малые дети. «А в Чагинске гравитации не чувствуется, здесь нет силы тяжести, а лишь непостоянное давление атмосферного столба».

Это воистину аномальное место, где законы бытия неизбежно сталкиваются с прелестями человеческого восприятия, рождая самые необыкновенные образы. Местные поверья объясняются заблудшим в эти дебри душам чуть более чем никак, оттого в них сквозит романтика неизведанного, бесконечно далекого, словно спутники Сатурна, где не ступала нога человека. Эдуард Веркин довольно красноречиво описывает царящую здесь атмосферу: «Законы разума в Чагинске неумолимо сдаются под натиском хтонического беспредела, и лишь Котик Жо, отмеченный руной син, способен прервать длящийся апокалипсис».

По сути, Чагинск оказывается этаким зыбким болотом с илом, настоящими топями иннертности и душевной слепоты, которые затягивают главного героя, постепенно теряющего человеческий облик. А концовка не оставит другого выхода, как рвануться к первой главе и лихорадочно перечитать, ища там искусно оставленные автором зацепки и ловушки.

Остров Сахалин

1 126 ₽

Веркин трепетно чтит, и великолепный постапокалипсис, и отличный приключенческий роман, от которого невозможно оторваться, и нежная история любви, и грустная повесть об утраченной надежде. Книга не оставит равнодушными ни знатоков классической литературы, ни любителей Станислава Лема и братьев Стругацких. В ней есть приключения, экшн, непредсказуемые повороты сюжета, но есть и сложные футурологические конструкции, и философские рассуждения, и, разумеется, грустная, как и все настоящее, история подлинной любви.

Посмотреть

Девушка-футуролог с изящным именем Сирень следует проторенной дорожкой Антона Павловича Чехова — прибывает на Сахалин с целью узнать, как живется людям на краю мира. Вернее, бывшего мира, ведь привычная цивилизация к тому моменту успела сгореть в ядерном пожаре. И теперь Сахалин — не задворки, а самый что ни на есть центр нового света, надежда на возрождение утраченной культуры. Или нет? В конце концов, бунтующие каторжники и моральный упадок — не самые престижные характеристики потенциальной колыбели человечества версии 2.0.

Как и Чагинск, новый Сахалин Эдуарда Веркина способен свести с ума. Главная опасность здесь — это не йети и даже не Снарк. А люди, отринувшие свою человечность. Кровавые спектакли, атмосфера террора и всепоглощающая безнравственность. Впрочем, мистическому радиоактивному бризу с японских островов тут все-таки нашлось место. Восток, как-никак. Без живой фантазии в этих краях просто не выжить.