Лучшие рецензии автора | Рейтинг |
Санин | +18 |
Арадия. Бог ведьм | +12 |
Белый скит | +9 |
Драма русской истории. На путях к Опричнине | +8 |
Петербург | +7 |
Уж не знаю чем руководствовался человек, написавший аннотацию к "Серебряному голубю", но назвать это произведения Андрея Белого историей любви будет сложновато. Отношения протагониста Петра Дарьяльского и Матрёны едва ли тянут на лав стори, будучи более похожими на помутнение рассудка образованного и избалованного женским вниманием человека. По сути же "Голубь" - антисектантский текст, изображающий хлыстов без всякого романтизма и идеализма, свойственного, к примеру, видному...
Эта объёмная и очень качественно изданная книга, увы, вряд ли может быть названа добросовестным научным трудом. Скорее, перед нами банальная агитка, автор которой буквально одержим идеей заговора разного рода внешних сил против "Святой Руси", сам концепт которой вызывает у любого критически мыслящего человека большие сомнения. Игорь Фроянов настойчиво и топорно пытается вдолбить в головы реципиентов две нехитрые "истины":
1) Репрессии - это хорошее, нужное дело;
2)...
1) Репрессии - это хорошее, нужное дело;
2) Любая оппозиция власти - будь то интеллектуалы - "жидовствующие" или Феодосий Косой - сознательные враги Святой Руси, ведущие зловредную деятельность, простимулированную извне.
Исходя из изложенного выше даже не удивительно, что г-н Фроянов ставит на одну доску новгородско-московский кружок вольнодумцев и диссидентов советской эпохи. В сознании Игоря Яковлевича присутствует только одна мысль: враждебные силы на протяжении сотен лет хотят стереть с лица Земли Россию, используя для этого идеологические диверсии.
Несомненно, что сторонников такого рода конспирологии найдётся немало, но авторитетному в определённых кругах историку всё же хочется претендовать на некоторую элитарность: оттого у книги высокая цена и обширный ссылочный аппарат, что вкупе с солидным внешним обликом создаёт видимость того, что перед нами серьёзная научная работа. Но вот её контент не очень сильно отличается от содержания книг, претендующих на открытие широким массам шокирующих "тайн" о коварных планах врагов Отечества .
Василий Пушкин, дядя великого Александра Сергеевича, был человеком не лишённым таланта: писал стихи, басни, делал переводы. Впрочем, по крайней мере как поэт и баснописец, этот Пушкин особых лавров не снискал, даже наоборот: его современники нередко подтрунивали над результатами его творчества. Но однажды праздник пришёл и на улицу Василия Львовича. Произошло это за год до начала Отечественной войны, когда дядюшка явил миру коротенькую поэму "Опасный сосед", быстро вызвавшую ажиотаж в...
вызвавшую ажиотаж в литературной среде.
Сюжет поэмы, на первый взгляд, незамысловат. Некто рассказывает о том, как его сосед Буянов - крайне аморальный тип, погрязший в пьянстве, разврате и мотовстве приглашает его, рассказчика, посетить одно заведение, в котором работает жрицей любви юная особа. Повествователь соглашается составить Буянову компанию в походе в бордель, о чём впоследствие сожалеет: опасный сосед затеял в публичном доме крупную драку, закономерно закончившуюся появлением полицейского. Несчастный компаньон дебошира вынужден был бежать подальше от побоища, сломя голову, оставив там некоторые личные вещи, в частности верхнюю одежду, кою безжалостно разорвали свирепые псы...
Автор книги (Наталья Михайлова) виртуозно проводит анализ поэмы, показывая, что перед нами сложное, многоплановое произведение, состоящее из нескольких смысловых пластов, а не просто бытовая зарисовка об "их нравах" a la Иван Барков, хотя здесь не обошлось и без него. Наталья Михайлова аргументированно показывает, что на "Опасного соседа" оказало влияние творчество английского графика Уильяма Хогарта, французского поэта Теофиля де Вио, личность хулиганствующего аристократа Ф.И. Толстого... и не только!
Книга Натальи Ивановны - высококачественное и содержательное литературоведческое исследование малоизвестной темы. Данное издание порадует читателя и своим презентабельным оформлением: твёрдой обложкой, достойной бумагой, крупным шрифтом и рядом чёрно-белых иллюстраций.
Данная книга издательства "Ганга" состоит из двух работ, оказавших заметное влияние на формирование неоязыческого дискурса.
Первая часть, "Арадия", принадлежит перу американца Чарльза Лиланда - крайне увлекавшегося мистикой уроженца американской Филадельфии, большого друга цыган и индейцев. Сия работа, стилистически напоминающая красивую сказку, была опубликована в 1889 году и якобы представляла собой свод древней ведовской мудрости. Утверждалось, что изложенная в...
Первая часть, "Арадия", принадлежит перу американца Чарльза Лиланда - крайне увлекавшегося мистикой уроженца американской Филадельфии, большого друга цыган и индейцев. Сия работа, стилистически напоминающая красивую сказку, была опубликована в 1889 году и якобы представляла собой свод древней ведовской мудрости. Утверждалось, что изложенная в "Арадии" информация была получена автором от самых настоящих ведьм, одной из которых была его собственная жена, Маддалена.
Читается рекомое произведение на одном дыхании, так как чувствуется, что Лиланд писал его лёгкой рукой, вдохновлённый желанием поведать миру множество тайн. Конец 19 века - время победоносного шествия по Европе и Америке научно-технического прогресса, позитивизма и материализма - проникавших во все сферы знания и не оставлявших места ничему "чудесному"; так что книгу Лиланда можно воспринимать как бунт против механико-материалистической цивилизации, сродни, например, литературной "бесовщине" французского аристократа Барбе д'Оревильи.
Вторую половину обсуждаемого издания занимает труд профессионального египтолога Маргарет Мюррей, эрудированной англичанки, прожившей сто лет. Эта женщина имела идею-фикс: доказать, что в дохристианские времена в Европе безраздельно властвовал культ Рогатого Бога (впрочем, не только в Европе), не сдававший своих позиций в течение столетий и после принятия веры в Иисуса. Г-жа Мюррей трактует церковный террор против "дьяволопоклонников", имевший широчайшее распространение в Средние Века, как попытку искоренить исконную европейскую веру. Ведьмы и колдуны, согласно изысканиям учёной дамы, действительно существовали, но поклонялись они вовсе не властелину зла, а тому самому носителю рогов, известному грекам как Пан, кельтам как Цернунос и etc. Доказательства у Маргарет Мюррей слабоватые, а вот домыслов и полёта фантазии ей не занимать. Оттого в число почитателей Рогатого Бога попала Жанна Д'Арк (sic!) и печально прославившийся своими кровавыми зверствами маршал Жиль Де Рэ (обвинение его в многочисленных убийствах детей, по версии Мюррей - фикция).
"Бог ведьм", таким образом, также напоминает красивую сказку, только с большей претензией на научность.
Роман "Петербург" практически единодушно признаётся литературными критиками вершиной творчества крупного представителя символизма Андрея Белого. Писалось всё это в последние годы существования русской монархии, на фоне мировой войны. По сути дела "Петербург" - антиреволюционное произведение, которое можно поставить в один ряд с идеологически близкими ему писательскими трудами Н.Лескова ("Некуда"), Ф.Достоевского ("Бесы") и Вс. Крестовского...
Николай Аблеухов, сын очень влиятельного и уважаемого государственного деятеля, сходится с некой революционной партией и под влиянием эмоций заявляет своим товарищам, что готов убить своего отца. Однако когда в руках у Николая оказывается бомба он идёт на попятную...
В оптике "Петербурга" политические революционеры выглядят отрицательно и где-то даже смешно. Коленька Аблеухов - слабохарактерный и нервный юноша, потерпевший неудачу в попытке закрутить роман с женой знакомого офицера. Разозлённый своим фиаско студент очертя голову бросается в партию и, считая, что его жизнь кончена, хочет совершить террористический акт. Александр Иванович Дудкин - медленно спивающийся активист, так хорошо законспирирован, что потерял почти все контакты с единомышленниками. Дудкин, живущий по фальшивому паспорту дворянин, подвержен галлюцинаторному бреду, под влиянием которого он, в конце-концов, совершит убийство. Николай Липпанченко, неопрятный толстяк и, скорее всего, провокатор, описывается автором с упором на специфику строения черепа, что явно намекает на модные тогда теории биолого-антропологической детерминированности личности революционера (равно как и преступника).
Будучи очень талантливым литератором Андрей Белый не стал просто прямолинейно выражать своё мнение о сути революционного движения, а искусно завуалировал основную мысль большим количеством "воды", что, однако, ничуть не портит сие произведение. Кроме того автор отпускает порцию критики и в адрес правящего класса (его в романе символизирует сенатор Аполлон Аблеухов), потерявшего связь с народной субстанцией и, более того, её презиравшего, неспособного также к обузданию своеволия и лени начальников на местах. Пророчески выглядит, проходящий красной нитью через сюжет, страх перед заполонением России жёлтой расой.
Чтение сего романа дело не самое простое, ибо автор очень дотошен в описании всякого рода деталей и специфичным повторением одного и того же. Скорее всего "Петербург" будет интересен лишь любителям русской литературы Серебряного века.
В литературном плане Русский Север известен большинству почитателей отечественной культуры как малая родина поэта-мистика Николая Клюева, приятеля Сергея Есенина. И лишь немногие, "рафинированные" индивидуумы, смогут вспомнить, что этот загадочный край, подарил России ещё и прозаика Алексея Павловича Чапыгина, прославившегося в самый канун Первой мировой войны романом "Белый скит", который, как говорят, был высоко оценен самим буревестником революции, то есть Максимом...
На взгляд автора данных строк "Белый скит" уверенно можно отнести к числу самых омерзительных произведений русской литературы, хотя ему всё же далеко до запредельного изуверства романа "Пруд" А.М. Ремизова. Безжалостное перо потомка алкоголизированных родителей, проведшего тяжёлые и безрадостные годы детства и юности как в родных пенатах, так и в Петербурге, выписывает какую-то инфернальную картину.
В центре повествования находится фигура "северянина" Афоньки Креня, находящегося в состоянии вражды с местным богачом Вороной. Афонька по мере своих сил препятствует людям фактического хозяина деревни хищнически уничтожать животных и леса. Для того, чтобы окончательно решить болезненный для себя вопрос, Ворона вступает в сговор с младшим братом Афоньки - Иваном...
Изумлённым глазам читателя предстаёт мрачное полотно бытия каких-то чудовищных существ, погружённых в беспробудное пьянство, насилие и разврат. Неслучайно, что приехавший в тамошние края образованный горожанин (политический ссыльный) в откровенном письме соратнику-партийцу не стесняется называть своё новое окружения нелюдями и он прав. Афонька Крень, сам погубивший десятки живых существ всё же сохраняет какие-то остатки гуманности по отношению к флоре и фауне, защищая Природу от преступных посягательств.
Чапыгин отрицает социальное противодействие суровой реальности и считает, что единственной возможностью спасения является бегство от мира. Афанасий дал своей покойной матери обещание уйти в скиты и провести остаток жизни в тяжёлом труде и молитвах, чтобы спасти душу. Однако понять чем на самом деле являются местные скиты - народной легендой-утопией или реальностью - не всегда представляется возможным. Финал романа трагичен.
"Белый скит" - тяжёлое для неподготовленного читателя произведение, в котором дореволюционная действительность предстаёт весьма далёкой от консервативных лубков "России, которую мы потеряли".
Данная книга, выпущенная крохотным тиражом, также включает в себя цикл петербургских рассказов, своей тональностью чем-то напоминающий Ремизова и Гиляровского.
"Санин" - самое известное произведение Михаила Арцыбашева, писателя, которого советское литературоведение не очень-то жаловало, в первую очередь, за его ядовитые инвективы в адрес большевистской России, написанные им после эмиграции в Польшу в тамошней печати.
Роман "Санин" создавался писателем на протяжении долгих лет (1901-1906) и выйдя в свет немедленно спровоцировал скандал, принеся Арцыбашеву громкую, но сомнительную славу порнографа. Также рецензенты не...
Роман "Санин" создавался писателем на протяжении долгих лет (1901-1906) и выйдя в свет немедленно спровоцировал скандал, принеся Арцыбашеву громкую, но сомнительную славу порнографа. Также рецензенты не преминули отметить болезненную, на грани патологии, тягу автора к теме смерти.
Владимир Петрович Санин после нескольких лет отсутствия возвращается в родные пенаты - провинциальный городок, располагающийся где-то на юге России. Молодой человек, разочаровавшийся как в оппозиционной политике, так и в религии, напрочь игнорирует всякую духовную и общественную деятельность людей из своего окружения и вообще не утруждает себя какими-либо мыслями. В его мирке есть место лишь двум вещам: половой страсти и пьянству. Начинает Санин с попытки соблазнить свою родную сестру, а заканчивает и вовсе изнасилованием, что, правда, нисколько его не тревожит. Перед тем, как неожиданно покинуть городок, Владимир Петрович, успеет до кучи поспособствовать двум самоубийствам и публично оскорбить память усопшего...
Истоки "мировоззрения" протагониста едва ли стоит искать в философских конструкциях Макса Штирнера и/или Фридриха Ницше; более уместно рассматривать Санина в качестве alter ego самого Арцыбашева, настойчиво, на протяжении сотен страниц убеждающего читателя в значимости лишь двух вещей: секса и смерти. И Эрос и смерть в данной оптике абсолютно биологизированны и полностью лишены всякой метафизики. Пол, понимаемый как уже говорилось выше в вульгарно-материалистическом смысле, доминирует в романе: мужчины и женщины разного возраста и социального положения в той или иной степени испытывают томление плоти. Подобная зацикленность имеет свойство надоедать читателю.
Как бытописатель Арцыбашев весьма неплох. Его перо убедительно воссоздаёт атмосферу русской дореволюционной провинции и обитающих там человеческих типов: посетителей тайных и явных политических сходок, грубых офицеров, дам местного демимонда, странноватых одиночек, ищущих смысл жизни... Последних Володя не жалует, без обиняков считая их дураками, которым не стоит жить.
"Санин" вряд ли заинтересует широкий круг читателей. Скорее, этот роман придётся по вкусу только любителям прозы Серебряного века, хорошо ориентирующимся в тогдашних социально-политических и культурных реалиях угасающей Российской Империи. Такие читатели смогут адекватно воспринять малосимпатичного главного героя, этого доморощенного имморалиста, всё сильнее и сильнее отдаляющегося от общества цивилизованных людей.
Не знаете, что почитать?