Лучшие рецензии автора | Рейтинг |
Якутские народные сказки | +76 |
Великие здания. Мировая архитектура в разрезе. От египетских пирамид до Центра Помпиду | +75 |
Лето пахнет солью | +66 |
Приключения Каспера Берната в Польше и других странах | +66 |
Приключения изобретений | +65 |
Рассказываем о книге на видео :-)
Вот такой прекрасной книгой от издательства BHV пополнилась наша "сказочная" коллекция :-) Сказки чудеснейшие, например, в первой части книги рассказывается об отважном юноше Алаиде, ставшем вулканом, и его прекрасной девушке Ияночх, превратившейся в чайку, и тревожной луне, выходившей на смену солнцу посмотреть на горюющую девушку и погладить ее по волосам, и ласковом восточном ветре, укутывавшем ее теплом и певшем ей прекрасные колыбельные... Красиво и грустно.
Есть в этих легендах...
Есть в этих легендах одновременно и мудрость, и какой-то наивный детский взгляд на вещи, и юмор. Вот послушайте:
"Каждый народ, живущий на земле, пришел на этот свет своим путем. Нас создал ворон Кутх - великий хитрец и волшебник, плут и обманщик. Он дал нам долгую зиму и очень короткое лето. Он научил нас ловить рыбу, разжигать костер, шить одежду и растить детей. Он научил нас придумывать и рассказывать сказки. И еще он научил нас смеяться и шутить. Этот смех греет нас даже в самые суровые зимы. Все прекрасно на земле Кутха. Вот только комаров он выдумал напрасно! Мы бы и без них справились" :-)
Ну разве не прелесть? ;-)
"Облачная книжка" произвела на нас с сыном неожиданно большое впечатление. Читали вместе, потому что мне тоже было любопытно узнать, что там можно придумать такого интересного про облака - ребенок слушал как завороженный! А я была совершенно потрясена двумя вещами.
Во-первых, тем, как много и интересно на самом деле можно рассказать о самом простом, обычном явлении, которое ты видишь каждый божий день. Вы знаете, например, что облака разнятся прежде всего в зависимости от своего,...
Во-первых, тем, как много и интересно на самом деле можно рассказать о самом простом, обычном явлении, которое ты видишь каждый божий день. Вы знаете, например, что облака разнятся прежде всего в зависимости от своего, так сказать, места жительства? Т.е. от того, в каком слое атмосферы располагаются? Но этого мало, внутри облачного "яруса" выделяют свои виды облаков, и они буквально поражают разнообразием... Поскольку одна из задач науки - это систематизация имеющегося знания, автор с ней справилась, на мой взгляд, блестяще.
А во-вторых, полагая, как водится, что ты примерно представляешь, что это такое, из чего состоит и т.д., т.е. считаешь свое знание в целом достаточным, вдруг выясняешь, что знаешь ничтожно мало или и вовсе ничего о предмете не знаешь... В общем, век живи, век учись :-)
Однозначно рекомендую для общего развития и маленьким, и большим :-)
Ух, какая детективная история - можно смело пополнять нашу коллекцию книжечек о необыкновенных детективах :-) Да, предмет поисков не особенно изящен - колбаски с кориандром, но какой слог! Можно было бы сказать, что читается так же незаметно, как «Зверский детектив», но стиль повествования помягче, поизящнее. И мне показалось, что герои посимпатичнее. Например, тот же Додо Марсельезыч - даром что уличный кот :-) Кстати, диалогами между героями больше напоминает «Кошачью санаторию» Саши...
Иллюстрации черно-белые, но их очень много, буквально на каждой страничке вас кто-нибудь поджидает, на худой конец, чьи-то подозрительные следы ?? И они необыкновенно встраиваются в повествование, можно даже не спрашивать: «А где?..» Не ломать голову над тем, как кто выглядит. Шрифт крупный, максимально комфортный для чтения. Рекомендую :-)
Это, как вы понимаете, продолжение ранее уже выходившей у издательства «Поляндрия» книжки на ту же тему :-) Что понравилось: действительно повествование посвящено приметам времени, которые с детства врезаются в память: даже я помню и эти школьные платья из колючей коричневой шерсти, и моду на песенники, и то, как мы менялись, например, марками или открытками, и эти деревянные топчаны на пляже Севастополя - да много ещё чего аналогичного, ностальгического :-) Есть задания для бабушек и дедушек -...
Вот такой красотой пополнилась замечательная коллекция "сказочных" сборников от издательства BHV :-) А я ещё сомневалась... Как открыла книгу, так и ахнула! Есть в этих рисунках что-то неимоверно наивное, милое, какое-то насупленное очарование этого сурового края... И сказки чудесные, рекомендую :-)
Всегда мечтала о "Божественной комедии" с иллюстрациями Доре, но Пиков тоже неожиданно понравился, его гравюры очень стильно и органично смотрятся в этом издании. Жаль только, что их мало. А вот чего в книге много - это справочного материала! Например, в "Рае" комментарии занимают почти половину книги - с 209 по 349 страницу. В "Аде" более 50 страниц - это предисловие Михаила Леонидовича Лозинского: "Данте создал книгу о Вселенной. Но в такой же мере это -...
Мы часто сетуем на то, что издатели пренебрегают предваряющим книгу словом, но здесь даже самым отъявленным скептикам нечего сказать в упрек.
Начала читать - с "Ада", разумеется. Как будто про мое поколение эти знаменитые строчки, которыми начинается произведение:
"Земную жизнь пройдя до половины,
Я очутился в сумрачном лесу,
Утратив правый путь во тьме долины".
Как говорит мой друг: "Книга хороша, только читать страшно". Стремясь получить ответы на свои вопросы, иногда доходишь до такой черты, когда понимаешь, что знание действительно только умножает скорбь...
Признаюсь в одной вольности :-) Со временем так влюбляешься в эти веселые строчки Григория Кружкова, его неповторимое чувство юмора, это стояние на голове, что даже забываешь о первоисточнике, о том, что это вроде бы перевод. Как пишет сам поэт в предисловии к этой книжке: "Мои игры с Рью порой уводили меня очень далеко от его текста". Обожаю его стихи "по мотивам" или "подражания"! А вы? ;-)
АЛЛИГАТОР И ЭКВАТОР
Однажды один молодой Аллигатор,
Гуляя по...
АЛЛИГАТОР И ЭКВАТОР
Однажды один молодой Аллигатор,
Гуляя по джунглям, увидел экватор.
Экватор был старый, какой-то потёртый -
Сказать откровенно, не первого сорта.
Спросил Аллигатор: - А нет ли другого?
В ответ попугай: - Это вам не корова!
Экватор у нас лишь один, извините;
Вот меридианов - тех сколько хотите.
Задумался тут молодой Аллигатор -
И с новым вниманьем взглянул на экватор.
Куснул, пожевал - не особенно вкусно.
И стало тогда Аллигатору грустно.
Не знал он о пользе наук и ремёсел.
Сорвал орхидею, понюхал и бросил.
- Всё в мире, - вздохнул он, - сплошные обманы,
Экваторы ваши и меридианы!
Давно не перечитывала, и меня опять поразило, как сильно, как страстно пишет Бунин:
"Неизвестно, что было бы со мной в первое время, не будь возле меня брата (при всей его беспомощности, растерянности). Те несколько строк, что она написала в объяснение своего бегства, он не сразу передал мне, все сперва подготовлял меня, – и с большой неловкостью, – наконец решился, скупо заплакал и подал. На клочке было написано твердым почерком: «Не могу больше видеть, как ты все дальше и дальше...
"Неизвестно, что было бы со мной в первое время, не будь возле меня брата (при всей его беспомощности, растерянности). Те несколько строк, что она написала в объяснение своего бегства, он не сразу передал мне, все сперва подготовлял меня, – и с большой неловкостью, – наконец решился, скупо заплакал и подал. На клочке было написано твердым почерком: «Не могу больше видеть, как ты все дальше и дальше уходишь от меня, не в состоянии продолжать переносить оскорбления, которые ты без конца и все чаще наносишь моей любви, не могу убить ее в себе, но не могу и не понимать, что я дошла до последнего предела унижения, разочарования во всех своих глупых надеждах и мечтах, молю Бога, чтобы Он дал тебе сил пережить наш разрыв, забыть меня и быть счастливым в своей новой, уж совсем свободной жизни…» Я прочел все это одним взглядом и довольно нагло сказал, чувствуя, что земля проваливается у меня под ногами и кожа на лице и голове леденеет, стягивается:
– Что ж, этого надо было ожидать, обычная история, эти «разочарования»!
После этого я имел мужество пройти в спальню и с равнодушным видом лечь на тахту. В сумерки брат осторожно заглянул ко мне – я притворился, что сплю. Терявшийся во всяких несчастиях и, подобно нашему отцу, не выносивший их, он поспешил поверить, что я действительно сплю, и воспользовался необходимостью опять быть в этот вечер на заседании в управе, тихо оделся и ушел…
Думаю, что я не застрелился в эту ночь только потому, что твердо решил, что все равно застрелюсь не нынче, так завтра. Когда в комнате посветлело от лунной млечности за окном в саду, я вышел в столовую, зажег там лампу, выпил у буфета один чайный стакан водки, другой… Выйдя из дому, я пошел по улицам, – они были страшны: немо, тепло, сыро, всюду вокруг, в голых садах и среди тополей бульвара, густо стоит белый туман, смешанный с лунным светом… Но вернуться домой, зажечь в спальне свечу и увидать при ее темном свете все эти разбросанные чулки, туфли, летние платья и тот пестрый халатик, под которым я, бывало, обнимал ее перед сном, целуя ее поднятое, отдающееся лицо, чувствуя ее теплое дыхание, было еще страшнее. Спастись от этого ужаса исступленными слезами можно было только с ней, перед ней, а ее-то и не было.
Потом была другая ночь. Тот же скудный свет свечи в неподвижном молчании спальни. За черными окнами ровно кипит в темноте ночной дождь глухой осени. Я лежу и смотрю в передний угол – в его треугольнике висит старая икона, на которую она молилась перед сном: старая, точно литая доска, с лицевой стороны крашеная киноварью, и на этом лаково-красном поле образ Богоматери в золотом одеянии, строгой и скорбной, – большие, черные, запредельные глаза в темном ободке. Страшный ободок! И страшное, кощунственное соединение в мыслях: Богоматерь – и она, этот образ – и все то женское, что разбросала она тут в безумной торопливости бегства.
Потом прошла неделя, другая, месяц. Я давно отказался от службы, никуда не показывался на люди. Я одолевал воспоминание за воспоминанием, день за днем, ночь за ночью – и мне все почему-то думалось: вот так когда-то, где-то, какие-то славянские мужики «волоком» переволакивали с ухаба на ухаб по лесным дорогам свои обремененные тяжкой кладью ладьи".
Маленький ладненький томик очень располагает к спокойному вечернему чтению: в уютном кресле, при свете лампы, в тишине, когда лишь слышно, как течет время... Когда уже угомонились все домашние и можно немного времени посвятить себе :-)
Сын кинулся читать эту книжку, едва переступив порог. А прочитав, объявил ее "новой любимой книгой" :-)
Из его размышлений:
- Ну, эти Тату и Пату, конечно, изобретают всякую ерунду...
И после некоторой паузы:
- Но что-то из этой ерунды вполне может пригодиться!
- А что, сынок?
- Полезная вещь - спасжилет для супермаркета!
Видимо, ему вспомнилось, как он как-то на отдыхе потерялся (прямо на территории отеля) и долго искал маму... Ведь тогда у него не было суперспасжилета с...
Из его размышлений:
- Ну, эти Тату и Пату, конечно, изобретают всякую ерунду...
И после некоторой паузы:
- Но что-то из этой ерунды вполне может пригодиться!
- А что, сынок?
- Полезная вещь - спасжилет для супермаркета!
Видимо, ему вспомнилось, как он как-то на отдыхе потерялся (прямо на территории отеля) и долго искал маму... Ведь тогда у него не было суперспасжилета с уникальным механизмом и специальными карманами для бутылочки, печенья и детского журнала)))
А тут еще и инструкция по применению есть... В общем, теперь я боюсь одного: что он начнет воплощать эти идеи в жизнь! Например, играть в снежки из мороженого:
"Все любят играть в снежки и есть мороженое. Снежки из мороженого позволяют делать и то и другое одновременно. Цель игры - поймать как можно больше шариков мороженого, запущенных противником. Побеждает тот, у кого на голове будет больше шариков". К слову, здесь в книге опечатка: ТО вместо ТОТ.
Что меня поразило - как уникально переплетаются в этой веселой книжке действительные законы физики и полный абсурд. И подумалось: а ведь порой именно с этого и начинаются великие открытия - с самой нелепой мысли, пришедшей в голову какому-нибудь чудаку... Освобождайте сознание, смотрите на жизнь проще, старайтесь подойти к решению проблемы креативно, с неожиданной стороны - и все будет хорошо :-)
Судя по содержанию, новинка воспроизводит фантастическую "Энциклопедию волшебных существ", выходившую ранее: https://www.labirint.ru/books/450893/ Интересно, познавательно и очень, очень зрелищно! А уж иллюстрации...
Как вы думаете, кому могла быть посвящена эта книга?Конечно же, "лучшему другу троллей" - Йону Бауэру "по причинам, которые едва ли нуждаются в объяснении". Для того, чтобы не нуждаться в объяснении причин, достаточно взглянуть на фото разворотов (из...
Как вы думаете, кому могла быть посвящена эта книга?Конечно же, "лучшему другу троллей" - Йону Бауэру "по причинам, которые едва ли нуждаются в объяснении". Для того, чтобы не нуждаться в объяснении причин, достаточно взглянуть на фото разворотов (из предыдущего тиража) :-)
2019 год - это юбилейный пушкинский год и, конечно же, прекрасным подарком всем нам, его читателям и почитателям, является и сборник (полный сборник!) сказок, и вот такой прекрасный календарь с изумительными рисунками Вячеслава Михайловича Назарука. Еще бы набор открыток - и счастье было бы полным :-)
Календарь не только очень красивый, но и функциональный: на каждом развороте представлен текущий месяц, а также - сверху - предыдущий и последующий. Ну и наконец то, без чего поэтический...
Календарь не только очень красивый, но и функциональный: на каждом развороте представлен текущий месяц, а также - сверху - предыдущий и последующий. Ну и наконец то, без чего поэтический календарь просто не мыслится, - цитаты из сказок :-)
У меня было очень счастливое детство. К сожалению, никто из моих бабушек-дедушек не жил в деревне, поэтому мне так и не удалось узнать, что же это такое: "поехать на лето к бабушке в деревню", но зато каждый сезон родители отправляли меня в Крым, в Севастополь, где жили родные сестры моей бабушки.То есть у меня тоже получалось на время крымских каникул целых три бабушки - прямо как у Ленки из рассказа "Три грации". Только мои бабушки были очень, очень добрые и, главное,...
"Лето пахнет солью" - сборник рассказов. Вроде бы дневник, но такой необычный - как калейдоскоп, где смешались впечатления совершенно разных людей - и по возрасту, и по характеру, и по жизненным обстоятельствам. Что-то мне больше понравилось, что-то меньше, что-то прямо про меня, но есть в этих рассказах одно неизменное общее - это отпускное настроение, им буквально пропитана вся книжка. Она и сама похожа на отпуск - вещь не обязательная, но такая приятная, расслабляющая, настраивающая на позитивный лад.... :-)
В книге совершенно изумительные иллюстрации обожаемой нами Ольги Фадеевой - выполненные в интересной технике: видимо, это рисунки тушью и акварельными карандашами в сочетании с акварельными красками. Я обратила внимание на то, что люди и предметы у художницы контурные, а вот природа - море, высокие кипарисы и т.д. - выписаны весьма привольно, как будто все время пытаются вырваться на свободу :-)
Я бы сказала, что в книге три главных героя - это море, отпускное настроение и, конечно же, любовь! Потому что в каждом рассказе она незримо присутствует в той или иной форме. Симпатия, взаимоотношения, чувства...
Написано легко, живо и с юмором, над некоторыми эпизодами хохотали с ребенком буквально до слез! Ну и узнаваемые образы отдыхающих, описание курортных нравов и обыкновений - это, конечно, шедевр! :-)
Трудно себе представить, чтобы житие святого вдруг стало шедевром книжной иллюстрации. Оно и понятно: плотское не может взять верх над духовным, его нужно смирять всеми возможными способами. Поэтому будьте осторожны: с этой книгой это вряд ли удастся. И дело не только в иллюстрациях Веры Павловой, важна установка автора: монастыри представляются прежде всего как "островки, где сохранялась культура, - здесь переписывали книги, создавали иконы, составляли летописи о событиях на Руси"....
Процитирую кусочек - о том, как браться Варфоломей и Стефан искали место, где поселиться, и как основали то, что мы знаем как Троице-Сергиеву лавру:
"Первым делом братья соорудили шалаш, чтобы укрываться от непогоды. Потом принялись рубить и тесать лес, и вскоре построили крепкую келью, в которой можно будет перезимовать. Рядом с кельей воздвигли небольшую деревянную церковь во имя Святой Троицы.
Эта крошечная рубленая церковь станет началом известной всему православному миру Троице-Сергиевой лавры. (Этим словом называют на Руси самые важные монастыри, настолько значительные, что за всю нашу историю из великого множества рассыпанных по стране монастырей лишь четыре были названы лаврами.) Отсюда отправится в поход на войско Мамая Дмитрий Донской, здесь будет писать иконы великий Андрей Рублёв, в Смутное время стены этой лавры шестнадцать месяцев будут сдерживать натиск врагов. Именно здесь до недавнего времени находилась обитель патриарха всея Руси. Но это потом, а пока двум братьям предстоит и в жару и в стужу жить совсем одним посреди нехоженого леса".
Эта книга - настоящий подарок поклонникам творческого таланта замечательной художницы Веры Павловой. Нельзя не согласиться с тем, что "как в картинах Павловой пространство и цвет служат одной цели - выявить отблески истинного мира в этом "скоромимопреходящем", так и в книжной графике они служат той же высокой цели, они помогают хотя бы краем глаза увидеть отражение мыслей уже давно ушедших людей, подсмотреть их сны и хоть на миг разделить их мечты и фантазии". Художница создает необыкновенный мир бесплотных, если можно так выразиться, сущностей, в чем-то, пожалуй, продолжая традицию отечественного иконописания.
Много раз клала эту книгу в корзину и выкладывала, но очень рада, что в конце концов ее приобрела :-)
Книга, не прочитав которую, кажется, упустишь что-то очень важное в жизни, что-то краеугольное, что-то такое, что делает человека человеком... Одна из самых пронзительных повестей о войне... И это прекрасная идея - издать книгу именно в таком, почти карманном формате - чтобы держать ее рядом, всегда под рукой, перечитывать, обдумывать, но главное - НИКОГДА НЕ ЗАБЫВАТЬ тех событий, которые в ней описываются.
В книге необычные иллюстрации. Немного схематичные, но в них чувствуется какой-то...
В книге необычные иллюстрации. Немного схематичные, но в них чувствуется какой-то надлом, прямо как у Достоевского. Это подчеркивается и густым темным цветом, и резкими ломаными линиями, но особенно - этими взметнувшимися вверх руками. Очень тяжелое производят они впечатление. Война. Смерть. Конец пути...
"— Скажешь нашим… — тихо сказал неизвестный. — Скажешь нашим, когда они вернутся, что я спрятал. … — Он вдруг замолчал. — Нет, ты скажешь им, что крепости я не сдал. Пусть ищут. Пусть как следует ищут во всех казематах. Крепость не пала. Крепость не пала: она просто истекла кровью. Я — последняя ее капля… какое сегодня число?
— Двенадцатое апреля.
— Двадцать лет. — Неизвестный усмехнулся. — А я просчитался на целых семь дней…
— Какие двадцать лет?
Неизвестный не ответил, и весь путь наверх они проделали молча. С трудом поднялись по осыпи, вылезли из дыры, и здесь неизвестный отпустил плечо Свицкого, выпрямился и скрестил руки на груди. Скрипач поспешно отступил в сторону, оглянулся и впервые увидел, кого он вывел из глухого каземата.
У входа в подвал стоял невероятно худой, уже не имевший возраста человек. Он был без шапки, длинные седые волосы касались плеч. Кирпичная пыль въелась в перетянутый ремнем ватник, сквозь дыры на брюках виднелись голые, распухшие, покрытые давно засохшей кровью колени. Из разбитых, с отвалившимися головками сапог торчали чудовищно раздутые черные отмороженные пальцы. Он стоял, строго выпрямившись, высоко вскинув голову, и, не отрываясь, смотрел на солнце ослепшими глазами. И из этих немигающих пристальных глаз неудержимо текли слезы.
И все молчали. Молчали солдаты и офицеры, молчал генерал. Молчали бросившие работу женщины вдалеке, и охрана их тоже молчала, и все смотрели сейчас на эту фигуру, строгую и неподвижную, как памятник. Потом генерал что-то негромко сказал.
— Назовите ваше звание и фамилию, — перевел Свицкий.
— Я — русский солдат.
Голос позвучал хрипло и громко, куда громче, чем требовалось: этот человек долго прожил в молчании и уже плохо управлял своим голосом. Свицкий перевел ответ, и генерал снова что-то спросил.
— Господин генерал настоятельно просит вас сообщить свое звание и фамилию…
Голос Свицкого задрожал, сорвался на всхлип, и он заплакал и плакал, уже не переставая, дрожащими руками размазывая слезы по впалым щекам.
Неизвестный вдруг медленно повернул голову, и в генерала уперся его немигающий взгляд. И густая борода чуть дрогнула в странной торжествующей насмешке:
— Что, генерал, теперь вы знаете, сколько шагов в русской версте?
Это были последние его слова. Свицкий переводил еще какие-то генеральские вопросы, но неизвестный молчал, по-прежнему глядя на солнце, которого не видел.
Подъехала санитарная машина, из нее поспешно выскочили врач и два санитара с носилками. Генерал кивнул, врач и санитары бросились к неизвестному. Санитары раскинули носилки, а врач что-то сказал, но неизвестный молча отстранил его и пошел к машине.
Он шел строго и прямо, ничего не видя, но точно ориентируясь по звуку работавшего мотора. И все стояли на своих местах, и он шел один, с трудом переставляя распухшие, обмороженные ноги.
И вдруг немецкий лейтенант звонко и напряженно, как на параде, выкрикнул команду, и солдаты, щелкнув каблуками, четко вскинули оружие «на караул». И немецкий генерал, чуть помедлив, поднес руку к фуражке.
А он, качаясь, медленно шел сквозь строй врагов, отдававших ему сейчас высшие воинские почести. Но он не видел этих почестей, а если бы и видел, ему было бы уже все равно. Он был выше всех мыслимых почестей, выше славы, выше жизни и выше смерти.
Страшно, в голос, как по покойнику, закричали, завыли бабы. Одна за другой они падали на колени в холодную апрельскую грязь. Рыдая, протягивали руки и кланялись до земли ему, последнему защитнику так и не покорившейся крепости.
А он брел к работающему мотору, спотыкаясь и оступаясь, медленно передвигая ноги. Подогнулась и оторвалась подошва сапога, и за босой ногой тянулся теперь легкий кровавый след. Но он шел и шел, шел гордо и упрямо, как жил, и упал только тогда, когда дошел.
Возле машины.
Он упал на спину, навзничь, широко раскинув руки, подставив солнцу невидящие, широко открытые глаза. Упал свободным и после жизни, смертию смерть поправ".
Только когда я взяла в руки этот плотненький томик из "Малой классики" от "Речи", мне вдруг действительно, по-настоящему, страстно захотелось прочитать. Возможно, это просто избалованность современного читателя, околдованного возможностями выбора. А может, просто наступил подходящий момент - тот самый, когда ты читаешь книгу и ее строчки закладываются как недостающие пазлы в глубинные структуры души.
"По всей линии севастопольских бастионов, столько месяцев кипевших...
"По всей линии севастопольских бастионов, столько месяцев кипевших необыкновенной энергической жизнью, столько месяцев видевших сменяемых смертью одних за другими умирающих героев и столько месяцев возбуждавших страх, ненависть и, наконец, восхищение врагов, — на севастопольских бастионах уже нигде никого не было. Все было мертво, дико, ужасно — но не тихо: все еще разрушалось. По изрытой свежими взрывами, обсыпавшейся земле везде валялись исковерканные лафеты, придавившие человеческие русские и вражеские трупы, тяжелые, замолкнувшие навсегда чугунные пушки, страшной силой сброшенные в ямы и до половины засыпанные землей, бомбы, ядра, опять трупы, ямы, осколки бревен, блиндажей, и опять молчаливые трупы в серых и синих шинелях. Все это часто содрогалось еще и освещалось багровым пламенем взрывов, продолжавших потрясать воздух.
Враги видели, что что-то непонятное творилось в грозном Севастополе. Взрывы эти и мертвое молчание на бастионах заставляли их содрогаться; но они не смели верить еще под влиянием сильного, спокойного отпора дня, чтоб исчез их непоколебимый враг, и молча, не шевелясь, с трепетом ожидали конца мрачной ночи.
Севастопольское войско, как море в зыбливую мрачную ночь, сливаясь, развиваясь и тревожно трепеща всей своей массой, колыхаясь у бухты по мосту и на Северной, медленно двигалось в непроницаемой темноте прочь от места, на котором столько оно оставило храбрых братьев, — от места, всего облитого его кровью; от места, одиннадцать месяцев отстаиваемого от вдвое сильнейшего врага, и которое теперь велено было оставить без боя.
Непонятно тяжело было для каждого русского первое впечатление этого приказания. Второе чувство было страх преследования. Люди чувствовали себя беззащитными, как только оставили те места, на которых привыкли драться, и тревожно толпились во мраке у входа моста, который качал сильный ветер. Сталкиваясь штыками и толпясь полками, экипажами и ополчениями, жалась пехота, проталкивались конные офицеры с приказаниями, плакали и умоляли жители и денщики с клажею, которую не пропускали; шумя колесами, пробивалась к бухте артиллерия, торопившаяся убираться. Несмотря на увлечение разнородными суетливыми занятиями, чувство самосохранения и желания выбраться как можно скорее из этого страшного места смерти присутствовало в душе каждого. Это чувство было и у смертельно раненного солдата, лежащего между пятьюстами такими же ранеными на каменном полу Павловской набережной и просящего Бога о смерти, и у ополченца, из последних сил втиснувшегося в плотную толпу, чтобы дать дорогу верхом проезжающему генералу, и у генерала, твердо распоряжающегося переправой и удерживающего торопливость солдат, и у матроса, попавшего в движущийся батальон, до лишения дыхания сдавленного колеблющейся толпой, и у раненого офицера, которого на носилках несли четыре солдата и, остановленные спершимся народом, положили наземь у Николаевской батареи, и у артиллериста, шестнадцать лет служившего при своем орудии и, по непонятному для него приказанию начальства, сталкивающего орудие с помощью товарищей с крутого берега в бухту, и у флотских, только что выбивших закладки в кораблях и, бойко гребя, на баркасах отплывающих от них. Выходя на ту сторону моста, почти каждый солдат снимал шапку и крестился. Но за этим чувством было другое, тяжелое, сосущее и более глубокое чувство: это было чувство, как будто похожее на раскаяние, стыд и злобу. Почти каждый солдат, взглянув с Северной стороны на оставленный Севастополь, с невыразимою горечью в сердце вздыхал и грозился врагам".
Очень, очень нравится мне этот почти карманный формат! Я уже даже с тканевой обложкой почти смирилась (предохраняйте, кстати, ее от пыли, она очень к ней чувствительна). Несмотря на свои скромные размеры, книжка-малышка представляет собой очень добротно выполненную работу: в ней есть предисловие, которое я лично прочитала с большим интересом, и довольно обширные комментарии (страницы 212 - 238). Шрифт мелкий, как и в других книгах серии. Но, похоже, я уже и к этому привыкла, читаю спокойно, ни на что подобное не отвлекаясь.
Иллюстраций Анатолия Владимировича Кокорина по тексту разбросано достаточно много - в основном черно-белые, но есть и полосные цветные. Почему-то мне больше понравились черно-белые, как-то в них глубокомыслия что ли больше...
В последнее время с удивлением заметила, что, во-первых, регулярно стала приобретать книги, прочитанные в электронном виде, а во-вторых, - что эти самые книги при прочтении уже в ином, физическом своем воплощении, приобретают совсем другой смысл и вкус. Как будто новую книгу читаешь! Так случилось и с "Малолетным Витушишниковым".
Давно знаю прекрасного писателя Юрия Тынянова, но вот конкретно это произведение раньше прочитать не довелось. А зря, это просто шедевр в плане точности и...
Давно знаю прекрасного писателя Юрия Тынянова, но вот конкретно это произведение раньше прочитать не довелось. А зря, это просто шедевр в плане точности и меткости изображения персон известных и нравов, ими демонстрируемых. Цитировать можно бесконечно!
"Именно в это утро, более чем когда-либо, император ощущал потребность в государственной деятельности. Образцы, среди них маленькая фуражечка, не удовлетворили его. Ни одной минуты не должно быть потеряно даром. Разве заехать к вдове полкового командира Измайловского полка и сказать потрясенной горничной девке: "Доложи: приехал генерал Романов..."?
Старо и не следует повторять более разу. Можно устроить чрезвычайный смотр Преображенского полка. Обревизовать внезапно конюшенное ведомство. Затребовать план нового кронштадтского форта, составленный Дестремом. Заняться делом о краже невесты поручиком Матвеем Глинкою.
Он приказал заложить лошадей и поехал внезапно ревизовать С.-Петербургскую таможню...
Он заметил, как покачнулся толстый швейцар и как сразу выцвели и померкли его глаза в мгновение перед тем, как упасть корпусом вперед в поклоне. И он вступил в здание.
Он любил внезапное падение шума, чей-то отчаянный шепот и затем, сразу, тишину. И появляется - он.
Его глаз замечал все - писец за столиком вдруг перекрестился, как бы шаря у пуговицы.
Он отдал громко приказ:
- Продолжать дела!
Шел обычный досмотр вещей, и чем обычнее были вещи, тем яснее чувствовалось значение происходящего. Его присутствие придавало смысл всем досматриваемым вещам, даже ничтожным...
Неприметно он увлекся досмотром вещей. было наперед ясно, что в каждой прибывающей партии товаров имеются вещи злонамеренные. И он ждал их. Но вместе была и полная неизвестность: а вдруг ровно ничего не окажется?..
Досмотр шел; вскрывались ящики, вещи извлекались. Оставались всего два ящика, большие и хорошего вида.
- Экспедицьон офицель*, - сказал таможенный тихо. Ящики с такою надписью отправлялись на министерства, посольства и вскрытию не подлежали.
Он посмотрел поверх должностных лиц, бесстрастно.
- Expedition - это вы, - сказал он, - officielle - это я. Вскрыть.
Легкий вздох прошел по залу.
Началось вскрытие клади, которая много лет безмолвно пропускалась лицами таможенного ведомства, не имеющими права интересоваться содержанием.
- Досмотреть и перечислить.
И здесь произошло событие, не предвиденное даже императором.
- Сорочки женские шелковые, штук: двадцать, - сказал чиновник.
- Одеяла ватные, шелковые, с кистями, штук: пять...
- Полотно батист, мануфактур Жирард, кусков: десять...
- Зеркала филигрань...
Бросились к ящику проверять адрес - оказалось в порядке: груз казенный, expedition officielle. И что впопыхах раньше не прочли: для отдельного корпуса жандармов шефа графа Орлова.
- Чулок женских шелковых, пар: двадцать... Император, несколько опешив, стоял.
Вдруг манием руки он прервал пересчет.
- Доставить к нему на квартиру, - сказал он. Близкостоящему чиновнику послышалось как бы еще: "Свинья!" - но чиновник не осмелился расслышать и до самой смерти донес воспоминание, что император сказал вовсе не "свинья", а "семья", желая таким образом объяснить содержание официального пакета семейными обстоятельствами шефа жандармов графа Орлова.
И большими шагами, производя звон большими шпорами, еще возвысясь в росте, император, посмотрев на всех, удалился в негодовании".
*Expedition officielle (франц.) - официальная посылка; экспедиция отделение почтамта.
Книжечка небольшая, легкая, около сотни страниц, с великолепнейшими иллюстрациями Николая Кузьмина! О, друзья, это совершенно невероятное удовольствия разглядывать эти полные иронии, необыкновенно точно передающие основные черты характера рисунки!
Хотя не обошлось и без ложки дегтя. Да-да, я опять про огромные поля в сочетании с мелким шрифтом. Ну к чему? Неужели нельзя было хоть ненамного сделать его комфортнее для чтения? Перефразируя классика: "Эх... испортили книжку!"
Трудно себе представить литературное произведение, которое бы настолько органично вплелось в нашу жизнь, проникло в нашу кровь, наш разум. Ведь мы зачастую даже не подозреваем, что вновь и вновь цитируем героев бессмертного произведения Александра Сергеевича Грибоедова. Как провидчески заметил Пушкин в письме к А.А. Бестужеву-Марлинскому: "О стихах я не говорю, половина — должны войти в пословицу".
Перед нами предстает великолепная галерея портретов. Как пишет Пушкин в вышеупомянутом...
Перед нами предстает великолепная галерея портретов. Как пишет Пушкин в вышеупомянутом письме: "Цель его - характеры и резкая картина нравов". И на страницах нашего томика мы видим такую же вереницу характерных образов: и в цветном, и в черно-белом исполнении. Для меня это как-то органично соединилось с "Евгением Онегиным" - также с иллюстрациями Николая Кузьмина, с теми же превосходными черно-белыми зарисовками. Хороши и рисунки на цветных вклейках.
Не понимаю, почему формат издания так огорчает некоторых читателей. Друзья, да это как раз идеально для любимых вещей, которые часто перечитываешь, которые идут с тобой по жизни рука об руку!
Шрифт, конечно, не самый крупный, но я успела подумать об этом лишь единожды, мимолетно, потому что когда начинаешь читать, тут же забываешь обо всех несущественных вещах.
Единственное, что меня тревожит в этом издании, - это тканевая обложка. Наиболее уязвимы, как показывает практика, углы - тут банальной царапиной дело не закончится. С другой стороны, смотрю сейчас на корешки книг в шкафу и понимаю, что многие из них предполагают бережное обращение.
Томик содержит обширные комментарии, помещенные в конец книги. Должна заметить, что они сами по себе читаются с интересом, во всяком случае именно с них я и начала :-)
Мне и раньше нравились иллюстрации Юрия Богачёва к приключенческим книжкам, но здесь они просто роскошны: эта цветовая гамма, выразительные лица, говорящие позы... Не на каждом развороте, но в целом их довольно много, во всяком случае гораздо больше, чем во "Всаднике без головы" :-) Признаться, я под сильным впечатлением.
Издание серийное, поэтому исполнение традиционно безупречное: обложка с тиснением, плотный корешок, каптал, ляссе. Ну и вздох по традиции все тот же - книга большая...
Издание серийное, поэтому исполнение традиционно безупречное: обложка с тиснением, плотный корешок, каптал, ляссе. Ну и вздох по традиции все тот же - книга большая и тяжелая. Хотя, пожалуй, легче многих своих собратьев, "Айвенго"-то вот точно!
Майн Рид великолепен: "Испытание кончилось, и чувствительные женские сердца, тревожно, неистово стучавшие в груди всего минуту назад, уже снова бились спокойно и размеренно.
Когда охотник на бизонов вернулся в долину, все с новой силой закричали "Viva!" и замахали платками, приветствуя его. А он заметил лишь один платок, но большего ему и не надо было. Других он не увидел, да и не хотел видеть. Этот надушенный кусочек батиста, обшитый кружевом, был для него знаком надежды, знаменем, под которым он готов был пойти на еще более дерзкие и опасные подвиги. Маленькая, украшенная драгоценностями ручка высоко подняла платок и радостно махнула им в знак приветствия. Он видел это и был счастлив.
Он миновал скамьи, подъехал к повозке, спешился и поцеловал мать и сестру. Следом подъехал дон Хуан, тот, что держал за него пари, и некоторые заметили, что светловолосая девушка глядит не только на брата - ему приходится делить её нежные взгляды с другим, и этот другой - молодой скотовод. Даже последний тупица не мог не увидеть, что отвечают ей взгляды ещё более нежные. Без сомнения, то была любовь, и они знали о чувствах друг друга".
Как отмечается в предисловии, "труд свой автор назвал "исторической повестью". Но, в сущности, это не историческая повесть в обыкновенном смысле слова, где история служит лишь фоном, где правда перемешана с фантазией: тут каждый эпизод, каждое событие, каждая черта основана на фактических данных и только самому рассказу дана живая повествовательная форма". Я бы сказала больше - тут с каждой страницы буквально веет духом времени, в котором жил один из величайших ученых...
Приведу кусочек, который лично на меня неизгладимое произвел впечатление - при том, что все события уже были мне известны:
"21 июня был четвёртый и последний допрос Галилея. Всю жизнь не мог он забыть этого ужасного допроса.
Он помнил, как пришли за ним в дом посланника монахи и в глубоком молчании отвели его в "палату пыток". Эта низкая комната со сводами, обтянутая чёрным сукном, озарялась только красноватым светом факелов. Посреди стола лежали череп и серебряное распятие. За столом восседали судьи святейшего трибунала - все знакомые лица, с которыми еще так недавно Галилей пил из дружеской чаши на весёлых пирушках... А у стола виднелись страшные орудия пыток...
Но вот начался допрос. Галилей, измученный предыдущими допросами, чувствовал, что еще миг, и он полетит в бездну, будет уничтожен инквизицией... А сколько открытий он собирался сделать для науки! И всё это может погибнуть из-за одного неосторожного слова! Он колебался с минуту. Работать, жить для науки - было слишком заманчиво. Отчего в угоду этим невеждам-монахам не сказать то, чего они требуют, - Земля все равно движется*. Впереди его ждало столько интересных неизведанных тайн природы!
И он решил сохранить свою жизнь для науки... Он сказал инквизиторам дрожащим, полным нечеловеческой борьбы и страдания голосом, что до тех пор исповедовал учение Коперника, пока оно не было запрещено церковью, а после того, как церковь его осудила, он, Галилей, пришел к заключению, что Земля неподвижна, и в "Разговорах" он только объяснял разные системы, а отнюдь не высказывал своих мнений. Но инквизиторам показались эти ответы неискренними.
И вдруг лицо главного инквизитора нахмурилось, и холодный бесстрастный голос прозвучал:
- При ответах ты не совсем чистосердечно признаёшься в своём намерении. Прибегнем же к строгому испытанию, на котором ты ответишь как истинный католик! Rigorosum examen!**- крикнул он, повысив голос.
Несчастный старик задрожал и побледнел при напоминании о строгом испытании, что на языке инквизиции означало пытку, и упал на колени. Он умолял о пощаде, протягивая к судьям дрожащие старческие руки... Но всё было напрасно: Галилей должен был отвечать неумолимым судьям как истинный католик.
Галилей не рассказывал никому, что пришлось ему вынести в эту ночь... Ещё одно мгновение - и он умер бы от боли. Но суровый оклик инквизитора вовремя остановил чёрную фигуру палача:
- Довольно! Он сознаётся!
Теперь Галилей отвечал как истинный католик. Он сознался в своём великом грехе, каялся и молил судей пощадить ему жизнь..."
Мне очень нравятся иллюстрации Алексея Шевченко к книгам Ал. Алтаева: насколько выразительными могут быть карандашные штрихи! Выражения лиц, фигуры, позы... И их не так уж и мало, учитывая, что сама книга небольшая по объему - чуть более ста страниц.
* Существует предание, что Галилей сказал эти слова после того, как произнес вынужденное отречение от своих открытий, но это неверно.
** Строгое испытание (лат.).
Добавлю фото разворотов :-)
Название книги, пожалуй, как нельзя лучше отражает ее содержание: это действительно сборник сказок о Древнем Риме периода царей. Точнее, даже не сказок - баек. Во всяком случае именно в таком ключе преподносит информацию автор.
Начала читать и уже не могла избавиться потом от ощущения, что эта манера изложения, эта ирония мне очень знакомы. Ну конечно, если кто-то читал "Шляпу императора" Святослава Сахарнова, то вот здесь примерно тот же подход. Только там речь идет о всеобщей...
Начала читать и уже не могла избавиться потом от ощущения, что эта манера изложения, эта ирония мне очень знакомы. Ну конечно, если кто-то читал "Шляпу императора" Святослава Сахарнова, то вот здесь примерно тот же подход. Только там речь идет о всеобщей истории, а здесь о кусочке древней. Поэтому если вы ожидаете увидеть серьезное научное исследование, то здесь его не найдете. А вот в легкой, ироничной форме, не вдаваясь в излишние детали, познакомиться с этим историческим периодом - это пожалуйста.
В книге описывается правление 7 римских царей, начиная с Ромула, с основания Рима. О каждом из правителей сообщаются наиболее характерные подробности, черты личности, события царствования. Например, известно, что Ромул убил своего брата Рема. Вот как рассказывается об этом эпизоде в книге:
"Между тем Ромул был нормальный античный герой. А все нормальные античные герои имели свойство впадать в ярость, чаще всего по пустякам. Именно в этот момент на Ромула нашло, и он впал в ярость. И даже не заметил, как убил брата. Но потом настало просветление, и Ромул выпал из ярости и впал в задумчивость. Из задумчивости его вывела счастливая мысль, что сделанного не воротишь. И вообще: ни одна история без братоубийства не обходится. Не нами заведено, не нам ломать традицию. И он начал строить город".
А вот как описывается начало царствования Тулла Гостилия:
"Третий царь Рима, Тулл, был внуком Гостилия - легендарного воина, соратника Ромула, которого почитали в Риме как героя. Тулл пошел в деда. Без войны ему было скучно.
С тоской он бродил по Риму. Его предшественник Нума Помпилий правил 43 года и ни разу не воевал! С глубокой грустью смотрел Тулл Гостилий на мирную жизнь, на счастливых римлян, играющих детей, беспечную молодежь, и сердце его ныло. "Безобразие! - думал он. - До чего довели народ! А если завтра война, если завтра в поход?"
Из всех секретов долголетия он знал только один - войну. Война разгоняет кровь, освежает голову, омолаживает население и поддерживает государство в спортивной форме. Поэтому главной целью Тулла Гостилия стал поиск повода для какой-нибудь войны.
Слава богам, врагов и недругов у римлян хватало".
Книга небольшая, чуть больше 60 страниц. Шрифт среднего размера, комфортный для чтения. Увеличенные поля. Рисунки черно-белые, хорошо сюда подходящие - такие же ироничные, как и само повествование.
"Сейчас такое разнообразие книг об изобретениях, зачем же нам еще одна, можно и обойтись", - наверняка думаете вы, глядя на эту книгу. Еще одна, да не такая, как все, особенная. Здесь не просто пересказывается история человеческой мысли, не просто описываются технические достижения, а показана их судьба, жизнь, начиная от самого первого проблеска идеи и заканчивая воплощением. Не зря начинается повествование с рассказа о возвращении в Венецию знаменитого путешественника Марко Поло -...
Как пишет автор, "не пришло еще в Европе время для вещей, о которых рассказывал Марко Поло. Замечательные изобретения и открытия китайцев венецианцы принимали за выдумку, потому что не знали, как сделать эти вещи, и часто еще не понимали, какая от них польза.
Изобретения путешествовали и переживали приключения, как Марко Поло. Они пробирались сквозь глухие леса и пустынные степи недоверия или насмешек, и часто изобретатели замечательных вещей умирали раньше, чем люди начинали пользоваться их изобретениями.
Одни изобретения оказывались сделанными слишком рано, другие - слишком поздно, третьи хоть и появлялись вовремя, да не могли пробить каменную стену равнодушия людей, не понимавших пользы этих изобретений.
Иногда замечательное изобретение казалось людям не стоящим внимания пустяком. Иногда и сам изобретатель не понимал, что он сделал великое открытие. А случалось и так, что пустячное изобретение казалось удивительным и очень важным. Но, позабавившись им месяц-другой, о нем забывали, как о поломанной игрушке.
Редко хорошее изобретение сразу получало признание. Теперь другое дело: в век космических кораблей и атомных электростанций кто же станет смеяться, услышав о новом чуде техники? Чудеса стали обычны".
Вот в таком удивительном ракурсе и предстает история развития человеческой мысли (плод его лени, как сказали бы некоторые, ну да пусть так).
В отличии от множества книг на эту тему "Приключения изобретений" читаются легко и незаметно. Сын лишь время от времени издавал удивленные возгласы, потому что то, что казалось ему из нашего просвещенного 21 века самым тривиальным и рядовым событием, в свое время считалось диковинкой и совсем не легко пробивало себе дорогу. Да еще прибегал процитировать особенно интересные места, т.е. на каждой главе :-)
Так что не отказывайтесь сразу, может быть, это как раз то, что нужно именно вам :-)
Добавлю немного фото.
Читаю меж тем уже третью книгу Зинаиды Шишовой. Просто удивительно, что эти отличные исторические произведения не попались мне раньше - всегда увлекалась историей. Пожалуй, самый правильный эпитет, применимый к ее книгам вообще и этой, в частности, - добротный. Ну, это помимо того, что в них интересные описываются события, неординарные личности и в целом повествование увлекательное.
Может быть, оно и к лучшему, что я читаю это, уже будучи взрослой, потому что мне удалось наконец-то найти...
Может быть, оно и к лучшему, что я читаю это, уже будучи взрослой, потому что мне удалось наконец-то найти правильный подход к чтению. Книга, на мой взгляд, не простая. Ее нельзя просто так взять и проглотить. Она требует неспешного, вдумчивого чтения, если хотите, - смакования деталей. Потому что вот этого здесь хоть отбавляй! Настолько писатель внимательна к подробностям, так осторожно и бережно воссоздает эпоху, что создается иллюзия полного погружения, как будто и впрямь существует машина времени! И ты идешь по улицам средневекового Кракова или присутствуешь на заседании так называемого референдума в "достохвальной Краковской академии"...
Не буду пересказывать сюжет, скажу лишь, что книга чрезвычайно богата своим содержанием: тут и роскошные исторические декорации, и великолепно обрисованы характеры, и очерки национальных нравов, и приключения, и философские беседы, и дружба, и, конечно же, романтические моменты.
Есть особая прелесть в черно-белых иллюстрациях к историческим книгам. Не сразу это поняла и оценила, но теперь все больше вхожу во вкус. Они напоминают немного старые черно-белые фотографии! Знаете, такие вот дореволюционные, семейные, которые во многих семейных архивах хранятся. Подчеркивается как будто даль времен, то, что "это было давно" :-)
Добавлю немного фото.
Думаю, имя Владимира Ивановича Даля не нуждается ни в каких особенных представлениях, даже если в вашей домашней библиотеке и нет его "Толкового словаря живого великорусского языка". Вы думаете, что это скучная литературоведческая книжка? Ничуть не бывало. Это автобиография человека, который прожил необычную, богатую событиями жизнь, которому суждено было встречаться, общаться, дружить с самыми выдающимися людьми своего времени: Пушкин, Языков, Жуковский, Нахимов, Пирогов... Да и сам...
"В неожиданно подступившей темноте Даль слушает Языкова - и видит то же, что он. Спрашивает жадно, нетерпеливо:
- Какой он, Пушкин?
- Не знаю, - тихо отвечает Языков. - Это невозможно передать. Он - Пушкин".
А также великим хирургом Николаем Пироговым:
"Даль увлечен хирургией, для Пирогова хирургия - жизнь. Даль, изучавший прежде и астрономию, и математику, и кораблевождение, взялся теперь за медицинские науки, штудирует толстенные книги, педантично зубрит латынь (сто слов в день!), возится с препаратами. Пирогов хватает знания с лёта; они словно для того нужны ему, чтобы пробуждать в нем идеи. Пирогова распирает от идей. У Даля ясная голова, хорошие руки. Профессора пророчат ему надежное будущее. Пирогову пророчат будущее великое. В том и разница".
Хочется бесконечно цитировать эту книжку:
"Тогда иначе слушали Бетховена, чем теперь. Когда Даль приехал в Дерпт, композитор был еще жив. Он умер через год. Хирург Мойер, отличный музыкант, подружился с Бетховеном в Вене.
Жуковский слышал, как Пушкин читает Пушкина. Мойер слышал, как играет Бетховен - Бетховена! И это жило в музыке".
А еще наслаждаться пословицами, которыми заканчивается каждая глава книги:
"Лапти растеряли, по дворам искали: было пять, а стало десять".
"Не то дорого, что красного золота, а дорого, что доброго мастерства".
"Лоб не вспотеет - котел не закипит".
"Доброе братство милее богатства".
"Скучен день до вечера, коли делать нечего".
"В игре да в попутье людей узнают".
"Пока под чужой крышей не побываешь, своя где течет, не узнаешь".
"Дома рука и нога спит, в дороге и головушка не дремли".
"Умный товарищ - половина дороги".
"Не хвались отъездом, хвались приездом".
Добавлю фото разворотов :-)
Возможно, издательство "Речь" и не всегда удачно формирует сборники, но в данном случае это решение - не включать некоторые произведения, которые выходили отдельными изданиями, да к тому же неоднократно, да с иллюстрациями того же художника, вполне рационально. Ну, действительно, зачем лишний раз плодить дубли... Поэтому я лично только рада, что здесь нет ни "Человек-горошина и Простак", ни "Приключений Ёженьки". Зато взамен мы получили, например, "Рыжую...
Издание типовое для серии - обложка с тиснением, тканевый корешок. Подумалось, как хорошо смотрятся иллюстрации Ники Гольц на офсете - все-таки ее техника рисунка не предполагает никакого блеска. Правда, их не очень много. Качество печати и иллюстраций, и текста хорошее. Шрифт крупный, идеальный для детей младшего школьного возраста, которые уже достаточно хорошо должны уметь читать.
Как жаль, что я познакомилась со сказками Александра Шарова только уже во взрослом возрасте! Как бы они понравились мне лет в 7-8! Когда проблема легко растворяется в воздухе, стоит только хорошенько дунуть...
"Тем временем Старшая Фея подлетела к последнему домику Старого Города. За празднично накрытым столом у елки сидели Старик со Старухой. Фея открыла форточку, и снежинки ворвались в комнату. Старик, подняв глаза, печально сказал:
- Был бы у нас сын... Позвал бы он друзей. Они бы играли, как эти снежинки. Тогда и умирать не страшно.
Фея Леса набрала воздуха в легкие и дунула. Голубое облачко скользнуло в форточку. Как только оно коснулось пола, возникла колыбель, где спокойно спал новорожденный мальчик.
- Смотри! - воскликнул Старик.
- Успеешь налюбоваться, - ответила Старуха. - Скорее беги к соседке за молоком".
Когда читаешь Шарова, начинаешь понимать, зачем вообще нужно читать ребенку Сказки :-)
Добавлю фото разворотов.
Совершенно не собиралась приобретать эту книгу, но полистала немного и вдруг поняла, что ужасно ее хочу. И вот она у меня в руках. Первое же открытие, связанное с этой книгой, - какой удивительный рассказчик Анатолий Зиновьевич Иткин! Не только художник прекрасный :-) Нет, это вовсе не художественный альбом, как можно было бы подумать вначале, это книга воспоминаний, которые прежде (за исключением первой части - "Детство в Останкино") не издавались. Как пишет автор: "Бог дал мне...
К слову, репродукций, зарисовок, рисунков и даже дружеских шаржей здесь тоже много, однако все-таки главное в книге - это беседа с умным, тонким, интеллигентным человеком. Знаете, как говорят: поговорил и как воды напился. Это то, чего сейчас так не хватает.
Мне очень понравилось, как он пишет обо всех, кого встречал на жизненном пути. Великих и не очень. Художниках, писателях, редакторах и цензорах... Пожалуй, "доброжелательно" - это будет правильный эпитет. И так, что прочитанное не может не вызывать иной раз улыбки :-) Особый интерес представляют, конечно же, заметки о книжной иллюстрации. Признаюсь честно - о многом прочитала с удивлением. Но после прочтения как будто яснее стала видеть.
"Что же такое книжная иллюстрация?
Мне представляется, что литература - это искусственная жизнь, идущая рядом с подлинной жизнью и объясняющая последнюю.
Иллюстрация - это тоже искусственная жизнь, идущая рядом с литературой, дополняющая последнюю; и чем при этом иллюстрация ближе к подлинной жизни, тем она лучше.
Побудителем возникновения образа в голове иллюстратора всегда является литературный текст, а дальше - воображение.
Каких правил, на мой взгляд, необходимо придерживаться в работе над классическим текстом?
Я полагаю, что прежде всего художник должен быть профессионально состоятельным и культурным человеком. Он должен основательно знать исторический материал о том времени, с которым он собирается иметь дело.
Во-вторых, необходимо уважать автора-классика. Он, без сомнения, - хозяин книги. Роль художника вторична. Его вклад в произведение должен идти в унисон с текстом.
Чаще всего бывает, что классическое литературное произведение уже иллюстрировалось, а порой и не раз, прежде чем попасть на стол к современному иллюстратору. Естественно, отношение к историческому произведению со временем меняется, но не настолько, чтоб черное становилось белым, и уважение к автору должно быть обязательным, иначе не стоит за таковое произведение браться. Поэтому я считаю, что и современная иллюстрация должна быть адекватна своему литературному источнику.
Считается, что художник обладает правом на свою трактовку произведения литературы. Считается также, что художника следует судить по законам, им самим для себя принятым. И это справедливо. Кроме того, необходима новизна, иначе работа не будет иметь интереса у нового потребителя. Все это так, но и от общих законов восприятия никуда не денешься".
О себе:
"Моя юность пришлась на суровые военные годы. Эвакуация сорвала меня с насиженного привычного места и лишила условий обычного типового развития юноши. Приключенческая литература, благотворно влияющая на такое развитие, к сожалению, обошла меня стороной. Я не прочел в нужном возрасте всего комплекта такой литературы: Майн Рида, Александра Дюма, Вальтера Скотта, Роберта Стивенсона, Фенимора Купера, Жюля Верна и др. Случайно я прочел лишь "Отверженных" Виктора Гюго в 11 лет и "Завещание чудака" Жюля Верна. Мне пришлось наверстать это упущение уже будучи взрослым, когда эмоциональное воздействие такого чтения значительно ослабевает. Теперь я видел общий для всех этих авторов сюжетный шаблон: в борьбе добра со злом обязательно участвуют выдуманный простодушный юноша и коварный злодей на фоне исторической, географической или научной экзотики. Однако я понимал, что это, вопреки своей простоватости, безошибочно воздействует на юношеское воображение. А поскольку мне пришлось еще и иллюстрировать эту малую литературу, я, понимая нужность, полезность и популярность ее во все времена, отнесся к этому делу серьезно. Начиналось все с "Айвенго" Вальтера Скотта, заказанного мне немецким издателем Шнайдером; потом - "Принц и нищий" Марка Твена и "20000 лье под водой" Жюля Верна. Поскольку эти издания имели известный успех, мне стали заказывать эту приключенческую классику и в России. Постепенно я стал вроде бы специалистом в этом жанре.
Я убежден, что новизна, новое прочтение классики необходимы, но я также убежден, что, иллюстрируя классику, современный художник, помимо обновления взгляда на ее предмет, должен сохранить аромат ее родового времени. Иначе это ее сильно обеднит или вообще превратит в новое, независимое произведение на ту же классическую тему".
Добавлю фото разворотов :-)
Калмыкия - удивительный уголок нашей страны, самая "безлесная" территория, полупустыня. Это край бескрайних степей, горячих ветров, быстроногих сайгаков, умелых наездников и, конечно же, отважных воинов. А еще край буддистских песнопений. И такие же удивительные у калмыков сказки - истории, которые пели и рассказывали в своем бесконечном пути кочевники.
Некоторые моменты в этих историях могут показаться жестокими, но ведь это отражение реальной жизни. Приведу кусочек из сказки про...
Некоторые моменты в этих историях могут показаться жестокими, но ведь это отражение реальной жизни. Приведу кусочек из сказки про храброго богатыря Мазана - эпизод битвы с другим богатырем, Байхтан-Эретыном:
"Отправился Мазан по следам Байхтан-Эретына. Знал Мазан, что того батара нельзя ни мечом, ни стрелой убить. Было у Байхан-Эретына лишь одно место уязвимое. Чтоб убить его - надо было ему горло пронзить. Только никому сделать этого не удавалось. Носил Байхтан-Эретын высокий стальной воротник да еще голову всегда вниз опускал.
Долго блуждал Мазан, пока не нашел Байхтан-Эретына. Встретились богатыри. Как увидел Байхтан-Эретын Мазана, вынул меч острый, стегнул своего коня, поскакал к Мазану. Быстрее ветра несется черный конь, блестит на солнце шлем и кольчуга Байхтан-Эретына. Вот-вот снесет он голову Мазану.
Не дрогнул Мазан, с места не сдвинулся. Спокойно взял стрелу любимую, лук над головой поднял, тетиву натянул, будто вверх стрелу пустить хочет. Сам же с Байхтан-Эретына глаз не спускает.
Удивился Байхтан-Эретын. Никогда еще он не видел, чтоб богатыри так себя держали. "Что такое, - думает, - ведь я же на него с мечом скачу, а он в небо стрелу пускать собирается. Ну и глуп же богатырь калмыцкий! Интересно, куда это он целится?"
Любопытно. Не сдержался Байхтан-Эретын и поднял вверх голову, а Мазан тотчас в шею ему стрелу пустил.
Быстро и метко стрелял Мазан. Не успел Байхтан-Эретын голову склонить, как широкая и острая та стрела ударила поверх воротника, и покатилась с плеч голова Байхтан-Эретына. Но силен и могуч был Байхтан-Эретын, и без головы продолжал он скакать на лошади. Когда поравнялся с Мазаном, на полном скаку рубанул мечом, и чуть не рассек Мазана пополам.
Въехал Байхтан-Эретын на холм невысокий, слез с лошади, стреножил ее, седло снял, постелил бурку, воткнул в землю меч, лег на бурку и только тогда умер.
Забрал Мазан скот и возвратил его народу. Вот такой он был храбрый и справедливый.
Но было у Байхтан-Эретына двое сыновей. Когда они узнали о смерти отца, поклялись отомстить Мазану..."
И месть их оказалась страшна...
Сказок всего пять - не коротких, оригинальных и очень интересных и сюжетно, и с точки зрения знакомства с культурными традициями и жизненным укладом калмыцкого народа. Читали с удовольствием.
В книге, как и и во всей серии, есть небольшое предисловие и карта. Очень много иллюстраций, ну практически на каждом развороте (есть, кстати, и на целый разворот). Качество печати хорошее. Шрифт крупный. В подстрочных примечаниях дается объяснение непонятных слов (косяк лошадей, батар, мангадхаи, мангус и т.д.).
Под занавес ушедшего года издатели позволили нам серьезно пополнить свою сказочную коллекцию, например - продолжением отличной серии "Сказки народов России" от издательства BHV :-)
Эвены - это небольшой по численности (чуть более 20 тысяч человек) народ, проживающий преимущественно на территории Республики Саха (Якутия), родственный эвенкам. В фольклорной традиции эвенов большое значение придается сказкам, былинам и легендам, которые хоть и близки эвенкийским (которые встречаются в...
Эвены - это небольшой по численности (чуть более 20 тысяч человек) народ, проживающий преимущественно на территории Республики Саха (Якутия), родственный эвенкам. В фольклорной традиции эвенов большое значение придается сказкам, былинам и легендам, которые хоть и близки эвенкийским (которые встречаются в сборниках северных сказок), однако в то же время отличаются своеобразием. В частности, некоторые части сказок пропеваются, при этом у каждого героя может быть своя мелодия.
Интересная судьба у автора этой книги - Марии (Нулгынэт) Федотовой. Она родилась в тайне, в семье кочевых эвенов, в пути, в самую макушку зимы - 31 декабря, в лютые морозы. "Своей радостью о рождении девочки отец с матерью поделились с оленями, снегами, солнцем и небесами.
Приехав на новое стойбище, покормили огонь, нарекли девочку Марией Нулгынэт, что по-эвенски значит "кочевница". Так уже на следующий день родился Новый год и вдохнул в ребенка звонкий снежный воздух, а через несколько дней опять потянулась в дорогу нартенная упряжка".
Сказки больше похожи на легенды и притчи. Вот, например, "Кабарга и бог":
"Давным-давно это было, кабарга и лось тогда дружили. По силе и росту они не уступали друг другу. Друзья работали на реке перевозчиками, по очереди подменяя друг друга. Они перевозили на спине всех, кто не мог плавать: и людей, и животных, и пресмыкающихся.
Однажды верховный небожитель, творец всего движимого и недвижимого, решил объехать весь мир, посмотреть на свои творения, как живется его созданиям. Увидел он наших друзей и понял, что по ошибке сотворил двух уж слишком похожих животных. Решил бог исправить это, обернулся бедно одетым, тщедушным старичком и, подойдя к переправе, смиренно попросил перевозчика переправить его на другой берег. На ее беду в тот день была очередь кабарги. Она без лишних слов выполнила его просьбу. лишь только ступил на берег старик, закричал:
- Ой, подожди, я зря сюда переехал, мне, оказывается, надо в другую сторону, - и вскарабкался обратно на спину кабарги.
Не понравилось ей это, но она безропотно перевезла старика снова и хотела было отправиться отдыхать, когда сзади послышался крик. Она оглянулась, видит: опять идет старик.
- Кабарга, скорей переправь обратно, старый стал, ошибся я, все-таки мне на другой берег нужно.
- Нет! - наотрез отказалась кабарга и выставила рога.
Не обращая на это внимания, старичок все же ухитрился оседлать ее:
- Слушай, кабарга, перевози по-доброму, а то затопчу, станешь ростом и величиною с заднюю ляжку сохатого, говорит старик.
Обиделась кабарга, зашла в воду, а посередине реки сбросила старика в бурный поток.
Не тут-то было, стал старик надуваться, вырос с небольшую горку величиной, выбросил перевозчика на берег и стал топтать. Кабарга чуть дух не спустила, и правда стала ростом с ляжку сохатого.
Все это видел со стороны лось, подумав, что и его затопчет старик, бросился сломя голову в чащу и больше на переправе не работал, а бедная кабарга с горя и со стыда нигде, никому с тех пор не показывается, все время прячется".
Книга формата А4, объемом чуть меньше 100 страниц. По традиции, как и другие книги серии, содержит карту. Издание оформлено роскошно! Не знакома была с творчеством художницы прежде, но не могу не признать, насколько органично, насколько великолепно смотрятся здесь ее рисунки! Хотя, возможно, кому-то они покажутся немного статичными. Шрифт крупный, качество печати безупречное. В подстрочных примечаниях дается пояснение непонятных слов (а сами они в тексте выделены жирным). Так вот потихоньку и язык эвенский можно выучить :-)
Добавлю еще фото разворотов :-)
Чем больше путешествуешь по миру, тем больше убеждаешься в том, как мало знаешь свою собственную Родину, насколько разнится культура и национальные традиции в разных уголках страны... Серия "Дар Речи" позволяет хотя бы отчасти восполнить этот пробел, хотя бы приблизительное представление об укладе разных народов, населяющих Россию, получить. Ведь сказки - это без преувеличения душа народа, в них отражается то, что мы подразумеваем под словом "менталитет".
Беседуя в разных...
Беседуя в разных книжных сообществах с подписчиками, читая отзывы, прихожу к выводу, что сказки из "Дара Речи" нужно либо иметь целиком, либо вовсе отказаться от идеи их приобретения. Потому что вести себя разумно в данном случае получается плохо. Если приобретать книги выборочно, то как будто какая-то важная связь нарушается, словно вынули некий системообразующий элемент.
Не собиралась покупать якутские сказки - есть в других изданиях, но сейчас, когда в очередной раз поймала своего читателя с фонариком под одеялом в обнимку с книгой, совершенно о покупке не жалею.
Небольшая (170 с небольшим страниц), ладненькая, аккуратненькая (как раз для чтения под одеялом!), с хорошим комфортным шрифтом книжечка, в которой каждая страница, каждый разворот украшены тем или иным способом (мне это напомнило вышивку как непременный атрибут национального костюма). Причем, это украшательство разное в зависимости от категории сказок. Их всего три: сказки о животных (15), волшебные сказки (12) и сказки бытовые и потешные (13).
ЛОШАДЬ И ОЛЕНЬ
"Лошадь паслась на большой зеленой поляне. Хорошую нашла поляну: было на ней Лошади и привольно, и сытно.
Но вот однажды явился туда красавец Олень. Видит, поляна просторная, травы на ней много - и Лошади, и ему хватит. И решил Олень остаться там насовсем.
Лошади это не понравилось. Она хотела пастись на поляне одна. Но как прогнать Оленя, она не знала. Тогда Лошадь обратилась за советом и помощью к Человеку.
- Олень бегает быстрее меня, как же я смогу выгнать его с поляны? - ответил Человек. - Вот если бы я надел на тебя уздечку да сел верхом - тогда бы я прогнал Оленя.
Лошадь согласилась. Человек надел на нее узду, сел верхом и прогнал Оленя с поляны. Но сама Лошадь с тех пор - услуга за услугу! - распрощалась с вольной жизнью и стала служить Человеку. Как он тогда сел на нее и поехал, так едет и по сей день".
Добавлю фото разворотов :-)
Вчера читала эстонские сказки и подумалось, что они с легкостью могли бы оказаться немецкими, французскими или еще какого-нибудь европейского народа... Все-таки ждала гораздо больше особенного, нежели сходного. А тут - удивительное дело! - даже сказки о животных окрашены национальным колоритом, не спутаешь ни с какими другими. Тигр-повелитель, падишах, хитрая тетушка лиса, находчивый воробей, мудрая ворона... И везде приметы жаркой пустыни - так и чувствуешь горячее дыхание песков! - и...
Сборник средней толщины, чуть больше 200 страниц текста. Сказки разделены на три раздела: сказки о животных (16), бытовые (19) и волшебные сказки (8). К сожалению, нет ни предисловия, ни статьи о художнике, хотя и то, и другое, думается, было бы очень здесь уместно. Даются постраничные сноски, в которых объясняется значение некоторых непонятных слов (дувал, карбос, кафши, дехканин, пахлавон и т.д.), а в нашем случае хорошо, что еще и с ударением. Шрифт среднего размера, идеальный для чтения. Хорошее качество печати. Если в рецензиях на "Зеленую пиалу" встречаются сетования на не очень удачное воспроизводство рисунков, то здесь пожаловаться на это не могу: контуры не расплываются, цветопередача вполне адекватная. Ну и сами рисунки, конечно, интереснейшие, в них и юмор присутствует, и эстетичность.
Добавлю фото разворотов :-)
Как отмечается в предисловии, "в старинных эстонских народных сказках мы тоже находим много ростков, доставшихся нам от немецкого, шведского и других народов; но рука садовника, растившего этот привой, гнула и крутила их уже на эстонском стволе, пока они не получили такой вид, будто были посеяны на полях Харью, Ярва, Ляэне и Виру. А наряду с этим, многие другие сказки мы можем полностью считать детьми нашей родины". К числу таких наследованных "ростков" можно отнести,...
Почему-то изначально у меня сложилось впечатление об этом сборнике, как о собрании достаточно мрачных старинных легенд. Однако на деле все оказалось гораздо позитивнее, даже несмотря на присутствие на рисунке двух повешенных - это просто немного неудачно главный герой и его хозяин выбрали место для ночлега :-) Сказки очень интересные! Жаль, что я не прочитала их в подростковом возрасте, думаю, эта книга однозначно попала бы в число любимчиков. Если пытаться сказки как-то классифицировать, то я бы отнесла их к волшебным.
Сборник прекрасно издан. Как и все книги серии, у нее обложка с тиснением и тканевый корешок. Немного непонятно, почему рисунок на обложке расположен несимметрично. Может, в этом есть какой-то замысел? Шрифт не самый крупный, но вполне читабельный. Там, где это необходимо, даются постраничные сноски, в которых объясняется значение всяких непонятных слов. Иллюстрации не яркие, но очень стильные, выполненные в духе сюрреализма. Полностраничных я насчитала штук 15 (на 300 страниц текста). Кроме того к каждой сказке есть концовочная черно-белая иллюстрация + буквицы. В самом конце книги размещена небольшая статья о выдающемся эстонском художнике - Гюнтере Германовиче Рейндорфе.
Добавлю немного фото разворотов :-)
Очень переживала из-за этой книги, долго ждала, сомневалась, надеялась и сейчас могу сказать, что, с одной стороны, она меня ошеломила, по-хорошему удивила и превзошла все ожидания, с другой стороны, - немного огорчила. Но расскажу обо всем по порядку.
Во-первых, то, что мы видим сверху, - это супер обложка. Обычно я внимательно читаю описание товара, но тут почему-то упустила этот момент. Да, возможно, она действительно способна предохранить книгу от пыли, но в данном конкретном случае сидит...
Во-первых, то, что мы видим сверху, - это супер обложка. Обычно я внимательно читаю описание товара, но тут почему-то упустила этот момент. Да, возможно, она действительно способна предохранить книгу от пыли, но в данном конкретном случае сидит неудобно, неловко, сползает с книги и читать вместе с ней крайне неудобно. Хотя рисунок на ней великолепен (Боже, как мне понравился Пивоваров - это забегая вперед).
Приятно удивила толщина книги: настоящее, солидное собрание скандинавских сказок - 300 с лишним страниц, как говорится, "мелким почерком". Приводятся сказки датские (21), шведские (23), норвежские (24), исландские (40). Финских нет :-) Как и авторских. Во всяком случае все они здесь излагаются как народные. Например, всем известная сказка "Королевские зайцы" звучит иначе, чем у Асбьёрнсена, я бы сказала - более нейтрально, не с таким юмором.
Обожаю, когда у книг есть предисловие. Вообще думаю, что у солидного издания оно обязательно должно быть. Тем более, когда написано Вениамином Кавериным. Но, друзья, каким же мелким шрифтом оно напечатано... Нет, я разглядела и с удовольствием прочитала, но...
Сам текст сказок раза в два крупнее, но тоже мелковат. И сразу становится понятен смысл печати в два столбца - элементарно так читать удобнее.
Уже отмечалось, как шикарно оформлены у Пивоварова буквицы, но скажу об этом еще раз: каждая - индивидуальна, каждая - совсем особенная. Мы с сыном несколько раз пролистали книгу и один из этих разов был посвящен исключительно знакомству с буквицами - настолько они хороши и разнообразны. Вообще когда я говорила о том, что книга меня ошеломила, я имела в виду главным образом рисунки Виктора Пивоварова. Они великолепны, потрясающи в своей фантасмагоричности! Я читала восторженные о них отзывы, но даже не представляла себе, насколько они меня поразят, насколько будет интересно их разглядывать, обсуждать с сыном... Это отдельное, ни с чем не сравнимое удовольствие. И тут порадовало еще, конечно, качество печати - Латвия, ребята, PNB Print!
Ну а теперь сказочку? ;-)
ПОЧЕМУ У МЕДВЕДЯ КОРОТКИЙ ХВОСТ
Повстречал однажды Медведь Лису, а она несет связку ворованной рыбы.
- Откуда ты столько рыбы взяла? - спрашивает Медведь.
- Да вот наловила, - Лиса отвечает.
Захотелось Медведю тоже рыбы наловить, вот и спрашивает он у Лисы, как бы ему научиться.
- А очень просто, - отвечает Лиса. - Тут и учиться-то нечего. Выйди на лед, сделай прорубь и опусти туда хвост; только держи его там подольше. Если больно будет, терпи - значит, клюёт. Дольше вытерпишь - больше рыбы вытащишь. А потом тяни посильней.
Сделал Медведь всё, как Лиса ему сказала, и держал хвост в проруби долго-долго, пока он совсем не примёрз. Стал тянуть да без хвоста и остался - так и ходит до сих пор. Ничего она вам не напоминает? ;-)
Что еще очень понравилось, если говорить о содержании, - это чрезвычайное разнообразие сказок: в сборник включены и сказки о животных, и бытовые, и волшебные сказки, что позволяет составить себе некоторое представление о культурных традициях региона :-)
Добавлю немного фото.
Как и книжка про Дикий Запад "Осторожно, пираты!" - это не столько описание каких-то конкретных исторических эпизодов, сколько воссоздание атмосферы времени, места, явления.
Давно уже заметила, что всегда читаю эти книжки дважды, как бы на двух уровнях восприятия: вербальном и визуальном. И оба этих уровня существуют параллельно, при желании даже не пересекаясь. Оказалось, что и ребенок читает в точности так же. Как он сам недавно признался, сначала долго листает и только...
Давно уже заметила, что всегда читаю эти книжки дважды, как бы на двух уровнях восприятия: вербальном и визуальном. И оба этих уровня существуют параллельно, при желании даже не пересекаясь. Оказалось, что и ребенок читает в точности так же. Как он сам недавно признался, сначала долго листает и только разглядывает во всех подробностях картинки, а потом отдельно читает текст и только текст. Получается как будто две разных книги в одной: в иллюстрациях - своя история, в тексте - своя, и даже при желании можно представить, что речь идет о людях, а вовсе не о козликах, кошках, собаках и т.д.
"Осторожно, пираты!" - необыкновенно атмосферная книга. Это не одна сквозная новелла, а скорее сборник небольших самостоятельных зарисовок нравов пиратов. Вот, например, рассказ о корсаре Бартоломью Сухаринге:
"- На помощь! Пираты! - закричал с марсовой площадки впередсмотрящий испанской королевской шхуны. - Золото короля в опасности!
- Да если бы золото, - пробурчал капитан. - На нас идет корабль корсара Сухаринга. Готовьтесь к отчаянной схватке!
Бартоломью Сухаринг - гроза всего Карибского моря, - оправдывая свое имя, захватывал исключительно сухари: морские сухари-галеты, ванильные сухарики, гренки - все, что только сможет найти. Золото его не интересовало. И он не отступал до тех пор, пока самая распоследняя галета на корабле не окажется в его лапах.
Так произошло и на этот раз. Пушки гремели, мушкеты палили, кортики звенели, но капитан Кукельман был бессилен перед шайкой разбойников.
- Две тысячи отменных сухарей для королевского банкета! Обжаренных в кокосовом масле! - сокрушался капитан, когда бой кончился и разбойники убрались к себе на корабль.
- Когда-то тебя уже изловят, негодяй!
Через неделю Бартоломью Сухаринг напал на флагманский корабль адмирала Неля и обчистил все трюмы с сухарями.
Следующей жертвой Сухаринга стал сухарный завод в городе Тортю.
- Это уж слишком! - причитал губернатор острова Гаити. - Двухлетний запас сухарей! Пока Сухаринг ходит под парусом, все сухарики побережья в опасности! Так больше продолжаться не может. Надо его поймать!
Со всех Карибских островов собрали совет и вместе с губернатором решили заманить Сухаринга в ловушку.
Вскоре все рыбацкие деревеньки облетела весть: на площади города Сент-Огастин выставлен на всеобщее обозрения самый большой в мире сухарь.
Долго ждать не пришлось. Под покровом ночи Сухаринг с помощниками прокрались к сухарю.
- Лапы вверх, Сухаринг! Ты попался!
Разбойник предстал перед судом.
- Капитан Бартоломью Сухаринг, - объявил губернатор. - Пять лет ты будешь сидеть в тюрьме на сухарях и воде!
"Вода и сухари! - подумал разбойник. - Замечательное наказание!"
Интригует уже сама завязка сюжета: в уединенный отель на вершине холма прибывает сразу несколько нежданных постояльцев, причем, все они реагируют довольно странно на сообщение о том, что они не единственные здесь гости. Но тот, кто ищет уединения, скорее всего скрывает какую-то тайну... А как известно, все постоялые дворы сулят, как минимум, интересные истории или приключения. Готов ли к ним Майло?
"Всю свою жизнь с самого раннего детства Майло ощущал беспокойство, если внезапно...
"Всю свою жизнь с самого раннего детства Майло ощущал беспокойство, если внезапно нарушался привычный ход событий. Даже больше, чем просто беспокойство. Сюрпризы в лучшем случае вызывали тревогу. И сейчас, пока он топал на холоде по свежему снежку, чтобы поднять наверх какого-то незнакомца, нежданного гостя, из-за которого Майло придётся работать, вместо того чтобы спокойно провести целую неделю дома с родителями... тревога превращалась в настоящую панику."
И нужно сказать, что уже этот первый гость показался Майло довольно странным...
"В другой раз Майло испытал бы раздражение из-за того, что его загружают работой, не говоря уже
о том, что если появление одного гостя лишь грозило испортить каникулы, то двое постояльцев испортят их наверняка. Но сейчас невероятное совпадение, благодаря которому два человека, не сговариваясь, появились на постоялом дворе в это время года, вызывало скорее любопытство.
Более того, Де Кари Виндж явно был удивлён, услышав звон колокола. Это, в общем, понятно, но, с другой стороны, откуда он мог знать, что в это время года отель обычно пустует? Если только, подумал Майло, надевая ботинки, мистер Виндж не приехал сюда именно потому, что надеялся никого здесь не застать. Вот тогда-то Майло впервые заподозрил, что происходит что-то странное".
Книга пухлая, шутка ли - почти 500 страниц! Но, с учетом объема, достаточно легкая. Отпечатано на офсете, шрифт отличный, комфортный. Поля небольшие - никак не для любителей делать на них пометки :-) Иллюстрации только заставочные, черно-белые, больше на зарисовки по случаю похожие.
Добавлю немного фото разворотов.
Знаете, есть вот такая полезная ерунда, без которой, казалось бы, вполне можно обойтись, но которая тем не менее, при ее правильном использовании, делает жизнь приятнее. Таковы и эти книжки. Если бы меня спросили, обязательны ли они к прочтению, то я бы однозначно ответила, что, конечно же, нет. Однако если вы хотите познакомить ребенка с некоторыми историческими вехами и сделать это ненавязчиво, играючи, то, пожалуй, лучше варианта не найти.
Не устаю удивляться тому, как ловко Маури Куннас...
Не устаю удивляться тому, как ловко Маури Куннас сплетает воедино исторические декорации, познавательную информацию и самое невероятное повествование. В который раз подумалось, что если не смотреть на рисунки, то сразу и не разберешь, что главные действующие герои здесь - это собаки, кошки, скунсы и т.д., а вовсе не настоящие индейцы, ковбои, шерифы и золотоискатели. Может быть, немного рискует переводчик, используя выражения типа "травить байки", но в целом читается это все легко, непринужденно, весело, но главное - похоже на правду:
"Неистовый Билл навел в городе порядок в первый же день. Всякий нарушитель порядка, который не вовремя хихикнул или икнул, немедленно отправлялся в тюрьму. Даже салунное пианино угодило за решетку.
- Ничего, тюрьма у нас в Перестрелкинге большая, - потирали руки Брюзгау.
К вечеру Перестрелкинг сделался пустынным и тихим.
Неистовый Билл в одиночестве шагал по безлюдным улицам, позвякивая шпорами.
"Тоска, а не город", - думал он.
К счастью, позвякивание донеслось до ушей бургомистра Брюзгау.
- Я слышу какой-то звук! - взревел он из своего окна. - В тюрьму нарушителя!
- Да не вопрос, - сказал Неистовый Билл и арестовал сам себя.
В тюрьме стояли шум и гам, бренчало пианино, там кричали, пели, скакали, икали и играли в покер.
- Славное местечко! - крякнул Неистовый Билл. - Ну, раздавай карты!"
Добавлю немного фото разворотов :-)
В который раз с удовлетворением отмечаю, что есть, издаются все-таки книги, способные пробудить в ребенке интерес к историческим событиям. Из недавно прочитанного таковой оказалась "История Москвы для детей" от ИДМ. И вот еще одна симпатичная новинка от "Речи" - "Первые князья русские". У нас вторая оказалась внутренне ожидаемым и логичным продолжением первой, хотя в принципе это еще вопрос, с какой было бы лучше начинать.
В основе книги лежит летопись Нестора, к...
В основе книги лежит летопись Нестора, к которой автор (точнее - составитель) часто обращается, народные песни о бывалом - былины, а также некоторые греческие источники, собранные Николаем Михайловичем Карамзиным в его "Истории государства Российского". Повествование охватывает период с 859 года, когда "варяги из-за моря обложили данью чудь, мерю, весь, славян ильменских и кривичей", и заканчивая смертью князя Владимира в 1015 году. Вот, например, как описывается начало Русского государства: "...В 862 году данники прогнали варягов за море, не дали им дани и стали управляться сами. Но правды между ними не было, род восстал на род, произошли распри, усобицы. И стали говорить друг другу: "Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по правде".
И пошли за море к варягам, к варяжскому племени русь. Племена варяжские назывались различно: одно - свеи, другое - англы, третье - готы; а это - русь.
И вот чудь, ильменские славяне, кривичи сказали руси: "Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Идите княжить и владеть нами".
Три брата - Рюрик, Синеус, Трувор - взяли с собой родичей и все племя русское и пришли. Старший, Рюрик, сел княжить в Новгороде, второй, Синеус, - в Белоозере у веси, третий, Трувор, - в Изборске у кривичей. От этих-то варягов земля, что признала их, и стала называться Русской.
Два года спустя умерли и Синеус, и Трувор. Тогда Рюрик принял всю власть в свои руки. Стал он всюду сажать правителями своих людей".
Качество печати хорошее, без просветов, вполне адекватная цветопередача. Комфортный шрифт, оформление в духе описываемых событий. Единственные два момента: во-первых, на мой вкус, простовата обложка: она глянцевая и уж очень бликует, а во-вторых, слишком мелкий шрифт подстрочных примечаний, да еще и курсивом. Но больше не нашлось ничего такого, к чему можно было бы придраться.
"Какая синяя-синяя синева..." - сказал сын. И впрямь - когда открываешь эту книжечку, окунаешься в нечто бездонное - то ли небо, то ли море... Не могу сказать, что иллюстрации завораживают - все-таки здесь нет той магической привлекательности, той мощи, которая есть в картинах выдающихся маринистов - Айвазовского, Судковского, тебя не захлестывает волной, не качает среди пенных барашков, но - красиво, эффектно. И поднятые паруса уходящих кораблей обещают интересные...
Книжечка совсем маленькая, на 30 страницах - рассказ Павла Калмыкова об одном из известных исторических событий - обороне в августе-сентябре 1854 года Петропавловска-Камчатского от нападения англо-французской эскадры. Читать интересно, повествование живое, хотя, на мой взгляд, язык излишне упрощен. Мне кажется, в том возрасте, когда у ребенка уже есть интерес к подобным событиям, он уже точно не нуждается в сюсюкании. Немного осталось непонятной все же причина бегства англичан и французов из Авачинской бухты. Да, их десант потерпел поражение. "И англичане и французы растерялись. Им казалось, будто они окружены, будто русских видимо-невидимо за каждым кустом. В панике английские и французские моряки палили во все стороны без разбору, попадая в своих же товарищей, бежали куда глаза глядят - то есть к берегу, к лодкам. А русские штыки их подгоняли. И бросались англичане и французы вниз с обрыва Никольской сопки, рвали в клочья мундиры об острые камни, ломали руки и ноги, теряли ружья и сабли. Уцелевшие садились в лодки и гребли к кораблям, а русские пули летели им вслед". Однако одна неудачная высадка - это, по-видимому, все же не единственная причина для того, чтобы так бесславно покинуть берега Камчатки... К тому же два указанных события разделяло целых два дня. И еще одна фраза вызывает сомнения: о том, как моряки "бежали куда глаза глядят - то есть к берегу, к лодкам". Так куда глаза глядят или в одном конкретном направлении? Впрочем, ребенок (8 лет) категорически со мной не согласился, сказал, что рассказ ему очень понравился и точка!
Добавлю фото разворотов (собственно, это вся книга целиком) :-)
"В историческом романе "Джек-Соломинка" речь идет о народном восстании под предводительством Уота Тайлера в Англии XIV столетия"... Звучит довольно скучно. На самом же деле за этими словами скрывается очень живое и интересное повествование о любви Джека Строу, сына кузнеца, предводителя кентцев, принимавших участие в восстании, и Джоанны Друриком, в замужестве леди Бёрли. Любви обреченной прежде всего в силу сословных преград, но главное - ввиду тех трагических...
Исторические декорации великолепны. Нельзя не восхищаться той скрупулезностью и вниманием к деталям, с которыми автором ведет свое повествование. Тщательное изучение исторического материала прослеживается в каждой строчке романа. Если говорить о любовной интриге, то мне, пожалуй, немного не хватило эмоциональности. Хотя события, которые там происходят, должны трогать до слез. Чего стоит только эпизод с отсечением руки, когда Джоанна узнает, что Джек казнен, а королевский рыцарь Бёрли решает, что этого наказания для нее вполне достаточно... Но вот как-то не зазвенела струна на высокой ноте. И еще нельзя забывать о том, в какой исторический период написана книга, в каких идеологических условиях. Безусловные симпатии автора лежат на стороне восставших, хотя, как известно, в гражданской войне чаще всего пострадавшие все, брат идет на брата, и кровь льет с упоением и одна, и другая сторона.
Порадовало и само издание, прежде всего тем, насколько комфортный в книге шрифт и в целом расположение текста. Сноски постраничные, и очень кстати, потому что нужда в них при чтении возникает регулярно.
Иллюстрации черно-белые, и их в целом немного, около 30 на более, чем 300 страниц текста. На мой взгляд, идеально для подростковой книги. Полосные мне не очень понравились (как-то уж все слишком черным-черно), а вот рисунки, разбросанные то тут, то там, чудесны.
Давно себе говорю, что пора бросить покупать книжки из этой серии. Уж и сын вырастает... Но никак не удается. Только соберусь, а издательство - раз! - и книжку про знаменитую челюскинскую эпопею выпустит! Только я успею подумать, что вот бы хорошо еще про папанинцев издать... Как они нам - раз! - вот вам, пожалуйста. Загадала про перелет Чкалова и Громова через Северный полюс в Америку что-нибудь почитать. Ну и что бы вы думали? Вот уже и книжечка готова :-)
Здесь принцип изложения тот же, что...
Здесь принцип изложения тот же, что и во всех предыдущих книгах серии, - сочетание содержательной полноты и полезности познавательной книги с наглядностью комикса. С одним только отличием, но весьма неожиданным: повествование ведется от лица пса Веселого, который сопровождал группу Папанина во все время дрейфа на льдине, а затем поселился на даче у Сталина. Всегда забавно послушать, что говорят о нас собаки :-)
"Лето в Северном Ледовитом океане - это нулевая температура, туман и сырость. Под снегом - вода по колено людям и по брюхо собаке. Повсюду текут ручьи. К концу июля полярники передвигались на резиновой лодке: льдина покрылась озёрами талой воды.
Люди всё так же 16-18 часов в сутки проводят гидрологические, гравитационные, магнитные наблюдения. Они сильно устают, однако и от плохого самочувствия лечатся... работой. А в свободные минуты пишут статьи для газет и журналов. Им просто некогда болеть. Папанин перетаскивает тонны продуктов и других грузов с места на место, чтобы их не затопило. Он вообще жутко хозяйственный: то помогает учёным, то что-то шьёт, чинит, мастерит...
Я тоже не сижу без дела. Начал рыть подкоп под "холодильник", оборудованный в снегу, но добраться до мяса не успел - меня застукал Папанин. Пришлось прятаться от трёпки за палаткой. Обидно!"
Добавлю фото разворотов.
Не знала, что прекрасный поэт Николай Заболоцкий писал еще и отличные приключенческие книги. Да-да, это не просто историческая повесть, а по-настоящему захватывающая история совершенно в духе лучших образцов мировой приключенческой литературы: Жюль Верн, Фенимор Купер, Генри Райдер Хаггард... Молодой англичанин Гарри, одержимый идеей попасть в запретную страну Тибет, снаряжает экспедицию и отправляется туда вместе с индусом Нен-Сингом - другом отца - и тибетцем Хамбо, приговоренным на родине к...
Помимо того, что в книге великолепный, динамично развивающийся сюжет, она еще и замечательно образовывает: думаю, мало кто в подробностях знает о Запретном городе Лхаса в самом сердце Тибета, в который "путешественников не пускают ламы - тибетские монахи. Они злы и кровожадны. Они боятся, что европейцы лишат их власти над народом. Ламам помогает китайский император. Едва путешественник перейдет границу, его хватают, предают пыткам и отрубают голову". В книге описывается множество подробностей жизни тибетцев - простых жителей, солдат, лам и т.д. Например, в знак приветствия тибетцы высовывали язык, а для молитвы использовали специальное колесо: "это странное приспособление, придуманное ламами, состоит из рукоятки, на которой вращается полная катушка со священным свитком внутри. Монахи уверили тибетцев, что при вращении катушки молитва сама собой поднимается к небу". Не имеющие молитвенного колеса тибетцы преследовались ламами как безбожники.
Повествование сопровождается великолепными иллюстрациями Бориса Косульникова. Кто знаком с прекрасными завораживающими видами Тибета Николая Рериха, наверняка согласятся с уместностью параллели между этими двумя художниками. Это особенно заметно на разворотных иллюстрациях. Те же краски, та же отстраненность и недосягаемость...
Добавлю фото разворотов :-)
Продолжаю осваивать историческую прозу Самуэллы Фингарет :-) Меня в очередной раз поразила ее способность воссоздавать атмосферу той эпохи и того места, о которых она пишет. Сейчас вот - скифы. Так и чувствуешь духоту кибиток, выстеленных коврами, вдыхаешь то пыль степи, то свежий ветер, обдувающий скачущего всадника, слышишь звон стальных акинаков...
Отличная повесть - тут и приключения, и детальное описание во всех подробностях и нюансах жизненного уклада скифов и не только скифов, их...
Отличная повесть - тут и приключения, и детальное описание во всех подробностях и нюансах жизненного уклада скифов и не только скифов, их обычаев, традиций и быта. А как эмоционально порой пишет автор! Так, что начинаешь испытывать щемящую душевную боль вместе с главными героями...
"Не ответив дружиннику, стараясь не слышать плача в кибитке, Арзак повернулся и побежал. Ногу рвануло болью, словно бедро пропорол наконечник стрелы с шипом. Но быстрее, чем на охоте, быстрее, чем за конем, с арканом в руках, Арзак бежал к Старику.
— Одатис увозят! — закричал он издалека.
Старик не покинул ради приезда царя своей наковальни; он работал и расслышать Арзака не мог.
— Одатис в кибитке царской жены! — крикнул Арзак, подбегая. — Скажи, что делать? Она не служанка, ее нельзя увозить!
Старик перестал стучать и медленно поднял голову. Он долго смотрел в сторону стойбища, как будто мог разглядеть кибитку с Одатис, потом перевел глаза на Арзака, и Арзаку сделалось жутко, кака на краю пропасти. В глазах Старика он увидел бездонную пустоту.
— Гнур, — сказала Миррина. Она всегда называла старика по имени. Она была рядом и все поняла. Десять лет недаром прошло среди скифов. Миррина знала, что вместе с умершим царем в могилу уходят жена, и служанка, и конюхи с лошадьми. — Гнур, — повторила Миррина громко, словно обращалась к кому-то, кто находился далеко. — Люди тебя боятся, считают злым. Может быть, только мне открылись твои великодушие и доброта. Ты подобрал двух детей, умирающих в канаве. Ты бросил толпе связку медных браслетов и вынес меня из лужи крови, где я валялась изувеченная, и каждый мог меня бить и пинать ногами. Тогда ты восстал против обычая, осуждавшего на смерть бежавшую пленницу. Восстань и теперь.
Гнур, ты мастер, твое сердце способно откликаться не только на звон металла, но и на стон. Слышишь, как плачет Одатис — девочка, посланная тебе богами? Иди и спаси ее. Или ты не пойдешь, твое сердце станет как камень. Орудия смерти ты сможешь ковать, но коня, и оленя, и гибкого барса — все, в чем солнце, и жизнь, и степь — ты не сделаешь никогда.
Голос Миррины дрожал и звенел, как тонкая медь на ветру.
Старик поднялся".
Книга добротно сделана: комфортный шрифт, хорошее качество печати, стильные иллюстрации - приятно взять в руки.
Добавлю фото разворотов :-)
Начну с визуальных впечатлений. Книга добротная, довольно увесистая, с замечательным рельефным крокодилом на обложке и стильным (в тон крокодилу) тканевым корешком. Форзац и нахзац символизируют джунгли - темные и глухие. Внутри же нас ждет буйство красок! Иллюстрации Михаила Ромадина поистине великолепны! Даже не представляю себе в принципе здесь никаких других, настолько они стильно смотрятся, так органичны, как будто прямо вместе с текстом и родились. Рисунки не на каждом развороте и даже не...
Вообще во всем здесь чувствуется мера и на всем лежит печать тщательной продуманности. Это касается и расположения текста на странице, и величины полей, и оформления заголовков, и размера шрифта, который и не крупный, и не мелкий, а в самый раз.
Сборник поражает богатством своего содержания. Сказок не просто много, а очень много - это во-первых. Они отличаются разнообразием (волшебные и бытовые, притчи и легенды, а также сказки про животных) - это во-вторых. Вот, например, коротенькая сказка о происхождении смерти:
"Когда бог сотворил мир и всех живых существ, он сказал им, чтоб они решили сами, нужна ли им смерть. Всё живое, что создал бог, делилось в те времена на существ высших - людей и низших - зверей.
Итак, спросил бог, нужна ли смерть. "Не нужна", - решили почти все живые существа. Только несколько животных во главе с Крокодилом придерживались другого мнения, однако они молчали, потому что их было меньшинство.
Сообщить богу, что смерть не нужна, послали Собаку. По дороге Собака нашла несколько костей и стала их грызть, причём так увлеклась, что совсем забыла о поручении, с которым ее послали к богу. Крокодил увидел, что Собака грызет кости, и послал к богу Лягушку, свою единомышленницу. Пусть, мол, скажет, что смерть нужна.
Покончив с костями, Собака вспомнила о поручении и побежала к богу, но, увы, было слишком поздно: бог уже создал смерть.
Так смерть появилась на свете".
Добавлю фото разворотов :-)
Никакая "религиозная подоплека" мне в глаза не бросилась, я обратила внимание на другое: с какой любовью, с какой гордостью за Москву и в целом русский народ написана эта книга!
"И все-таки крепость - белокаменная, надежная - появилась! Вознеслись на высоком холме над рекой Москвой и Неглинкой-рекой неприступные стены и высокие башни с бойницами. Внутри же крепости красовались белокаменные соборы и золотистые, затейливо срубленные и недоступные для врага терема и хоромы...
"И все-таки крепость - белокаменная, надежная - появилась! Вознеслись на высоком холме над рекой Москвой и Неглинкой-рекой неприступные стены и высокие башни с бойницами. Внутри же крепости красовались белокаменные соборы и золотистые, затейливо срубленные и недоступные для врага терема и хоромы московских жителей.
Называли крепость вначале Кремник, а позднее, во времена "государя всея Руси" Ивана III, стали говорить "Кремль".
Она очень нужна была Руси, такая крепость - Руси угнетенной и разобщенной. Она вселяла веру, что ордынскому игу не вечно длиться, что придет пора, когда будет сброшено постыдное ярмо и Русь станет могучим и несокрушимым, как стены Кремля, государством".
И еще один момент обращает на себя внимание - как уважительно к юному читателю обращается автор. В частности, в самом начале подробно описывается, на основе каких документов ведется историческое исследование, приводятся цитаты из летописей. Разговор ведется серьезно, как с равным, а не свысока, не с позиций много знающего и кичащегося своим знанием взрослого. Подробно описывается великокняжеская родословная, на полях много заметок и пояснений, схем и чертежей. Иллюстрации в книге - вообще отдельная тема! Очень красивые, детальные, выполненные в насыщенных благородных тонах - их можно рассматривать бесконечно!
Единственное - некоторые данные в книге можно было бы обновить (все-таки повествование ограничивается концом ХХ века - строительством храма Георгия Победоносца на Поклонной горе). Тем более, что издание позиционируется как дополненное и переработанное. Например, насколько мне известно, в Москве проживает уже давно не "почти 9 миллионов человек", а гораздо больше :-)
Добавлю фото разворотов.
Долго я ходила вокруг да около этой книги, сомневалась, перечитывала отзывы, наконец решилась. Сыну в 8 лет явно рановато, много вопросов порождает повествование, вот, например, кусочек:
"Этот Харке уверял: нет для мужчины лучше средства от лихорадки, чем лечь с женщиной, чтобы она его согрела. Так что, может, Ру-Хромоножка заберется к Хольмстену. Тир обрадовалась и сказала, что по ночам ее донимает жар и она бы без труда согрела Хольмстена, благо тот еще мальчик. На это Вигдис ответила,...
"Этот Харке уверял: нет для мужчины лучше средства от лихорадки, чем лечь с женщиной, чтобы она его согрела. Так что, может, Ру-Хромоножка заберется к Хольмстену. Тир обрадовалась и сказала, что по ночам ее донимает жар и она бы без труда согрела Хольмстена, благо тот еще мальчик. На это Вигдис ответила, что раз уж надо согреть брата, об этом позаботится она сама, поскольку всегда была с ним близка, а теперь ему очень худо".
К тому же в книге довольно мелкий шрифт. Но случилось вот как. Повествование разделено на две части: одна часть - художественная, а вторая - познавательная. Так вот сына совершенно не заинтересовала первая часть, зато привела в восторг вторая. Он с удовольствием изучил все, что там предлагалось прочесть про викингов (а шрифт здесь еще мельче!), долго разглядывал карту и постоянно нырял в словарь имен и наименований, расположенный в самом конце. После чего книгу отложил как прочитанную. Ну, думаю, еще вернется, когда подрастет :-)
Какая первая мысль приходит на ум, когда узнаешь, что это книга про Георгия Победоносца? Конечно, сразу вспоминается героическая победа над змеем и нимб над головой. Но нет, это не житие святого, как можно было бы подумать. Повествование неожиданно оборачивается великолепной сказкой с интереснейшим сюжетом и всевозможными сказочными атрибутами. Даже начало у нее совершенно в классическом духе: немощный отец призывает к себе сыновей и отправляет их путешествовать по свету, снабжая каждого...
"Теодор и Деметриус поспешили отправиться в путь сразу, как только подкрепились на дорогу.
- Что толку тянуть? - рассудил Деметриус.
Старшие браться поцеловали отца в обе щеки и обняли Георгия, который уже облачился в доспехи.
- Береги себя, - сказал Теодор.
- Да смотри не заглядывайся на птиц и шмелей, коли придется вступить в битву, - поддразнил Деметриус и хлопнул брата по плечу так, что доспехи загудели, словно церковный колокол.
- Вы сами себя берегите, - отвечал Георгий, - а уж я как-нибудь справлюсь. Может, мне еще повезет и самая красивая в мире принцесса предложит мне взять ее в жены. Та самая, у которой золотые волосы, губы красные, как брусника, глаза синие, как море, а уши словно раковины".
Вот с такой мечтой, а также напутствием отца слушать свое сердце и следовать тому, что оно подскажет, Георгий и отправляется в путь...
Иллюстрации не броские, не яркие, но как-то удивительно сюда подходящие своими неловкими линиями, мечтательностью и романтичностью. Добавлю фото разворотов :-)
Какая же она уютная эта книжечка, какая располагающая! И неважно, что эта сказка по сути своей повторяет сюжет русской народной сказки "Маша и три медведя", ее можно пригласить в домашнюю детскую библиотеку уже за одни иллюстрации Герды Мюллер. Вы только посмотрите, какие чудесные у художницы медведи, особенно маленький! Это просто чудо какое-то! Кстати, по поводу сюжета. Интересно, что действие сказки разворачивается на фоне вполне современных декораций: мама и папа Златовласки...
Сейчас издается достаточно много качественной научно-популярной литературы, есть из чего выбрать, и, казалось бы, потребности в очередном переиздании уже нет... Но это только на первый взгляд. По-прежнему в дефиците книги, в которых познавательное начало искусно вплетается в художественное повествование, в которых нет этой натужности и нарочитости притягивания за уши сюжета.
Феликс Кривин удивительно пишет! В аннотации его книжечку называют сборником невероятных историй, баек и поучительных...
Феликс Кривин удивительно пишет! В аннотации его книжечку называют сборником невероятных историй, баек и поучительных рассказов - и это действительно так. А сын сказал, что это коллекция научных заметок - и тоже верно. Я даже затрудняюсь определить точно, для какого это возраста: автор так просто, остроумно и легко все объясняет, что кажется, что будет понятно даже новорожденному :-) Ну, или закоренелому двоечнику :-)
Трудно удержаться, чтобы не процитировать. Вот, например, про острый угол:
"От этого Угла никому в учебнике не было покоя. Ох, и доставалось же от него геометрическим фигурам! Треугольнику доставалось за угловатость, Окружности -
за обтекаемость, Квадрату - за отсутствие разносторонности.
Как всегда бывает, тут же находились охотники, которые подхватывали остроты Угла, и - начиналась критика. Эта критика из-за Угла приняла такие размеры, что к нему даже стали относиться с уважением.
Так пришла к Углу слава, а с ней и всё остальное. Угол раздался, стал солидней, внушительней, и - куда девалась его была острота! Теперь уже никак не поймёшь, отчего он отупел - от градусов или от всего остального".
Или про тепловую энергию:
"Осёл где-то набрался ума, это факт.
Ещё совсем недавно вместе с Бараном купили они себе на базаре по возу дров. И вот у Барана уже ни поленца не осталось, а у Осла перед домом - почти не тронутый запас.
Пришёл Баран к ослу поучиться - как дрова экономить. Вошёл и видит: стоит Осёл посреди комнаты и ворочает здоровенное полено. В комнате холод, а он отирает копытом пот со лба и приговаривает:
- Уф, жарко!
- Ты что делаешь? - удивился Баран.
- Разве не видишь? Греюсь, - ответил Осёл. - Отличные дрова попались: одного полена на всю зиму хватит.
Ещё больше удивился Баран и домой отправился. Одно полено - на всю зиму! Ишь до чего додумался! И где это Осёл ума набрался?"
Иллюстрации черно-белые, в основном заставочные, а кое-где и концовочные. Но совершенно под стать повествованию - такие же изящные и остроумные :-) Единственный, пожалуй, недостаток (впрочем, очевидный при таких размерах книжечки) - это мелкий шрифт. Но на то она и "Карманная школа" :-)
Вы заметили, как серия "Почемучкиных книжек" радует разнообразием тематики? То балет, то микробы и вирусы... :-)
Поймала себя на том, что когда беру в руки книжечку из этой серии, первым делом задумываюсь, а как бы я выстроила повествование, какие вопросы стала освещать... Определенно пора уже перейти к сочинительству))) Так вот здесь, как и в книжке про балет, все очень ожидаемо, никакого разочарования :-) Автор повествует о микробах, о бактериях и вирусах, далее о способах борьбы с...
Поймала себя на том, что когда беру в руки книжечку из этой серии, первым делом задумываюсь, а как бы я выстроила повествование, какие вопросы стала освещать... Определенно пора уже перейти к сочинительству))) Так вот здесь, как и в книжке про балет, все очень ожидаемо, никакого разочарования :-) Автор повествует о микробах, о бактериях и вирусах, далее о способах борьбы с ними, в частности, об антибиотиках. Не обойдена вниманием и тема бактериофагов - препаратов для культивирования полезных бактерий. Рассказывается о том, что такое иммунитет и как его укрепить, как побороть ОРВИ, и в самом конце - о том, почему не нужно сбивать температуру до 38 градусов. Жизненная такая получилась книжка, актуальная и полезная. И написано хорошо, логично, связно, интересно и для ребенка, и даже для взрослого - для приведения, так сказать, своих знаний о предмете в систему :-)
Перевод известного востоковеда Сергея Федоровича Ольденбурга уже сулит несравненное удовольствие наслаждаться красотой языка :-) Это человек, прекрасно знакомый с индийским фольклором, тонко чувствующий и любящий восточную культуру.
Индийские сказки часто напоминают поэмы: рассказчик ведет свое повествование без суеты, обстоятельно, вникая во все подробности, но вместе с тем без длинных описаний и вполне динамично.
В качестве иллюстраций, как и в "Отражениях", использованы...
Индийские сказки часто напоминают поэмы: рассказчик ведет свое повествование без суеты, обстоятельно, вникая во все подробности, но вместе с тем без длинных описаний и вполне динамично.
В качестве иллюстраций, как и в "Отражениях", использованы миниатюры, что придает книге безусловную аутентичность, окутывает этим сладковатым восточным ароматом, погружает в необыкновенный сказочный мир. Но судя по выложенным сканам, существенное отличие состоит в том, что миниатюры уже не располагаются на цветном фоне, как раньше (фото для сравнения прилагаю). В целом ощущение гораздо более выдержанного оформления. И читать, как мне кажется, на спокойном кремовом фоне, без всяких рамок удобнее :-)
Издательство порадовало "живыми" фото разворотов, смотрите, какая красивая и ладная получилась книга! :-)
Обе книги были подготовлены по изданию 2006 года, и во вторую часть вошли сооружения Африки, Индии и Шри-Ланки, а также Юго-Восточной Азии и Дальнего Востока. Конечно, можно было бы не разделять текст на две части, а напечатать все вместе под одной обложкой. Это кажется таким естественным, но это только с одной стороны. С другой же, если все суммировать, получается 500 страниц текста. Об этом я размышляла сегодня, когда взяла книгу с собой и читала в дороге. Мне было удобно и не тяжело. А вот...
Книги очень неплохо изданы - такие крепенькие, ладненькие томики, каптал, ляссе нет. Шрифт достаточно крупный, как раз для спокойного, комфортного чтения. Иллюстрации не на каждой странице, но в целом их достаточно много - и черно-белые рисунки, и цветные фото. Иллюстрации не особенно выдающиеся, но когда я начала читать еще в электронном виде, поняла, что без них никак, голый текст существенно обедняет содержание, здесь нужна наглядность. Качество печати без нареканий.
Понравилось, что каждая глава сопровождается картой. Не очень нарядной, не красочной, довольно схематичной, но она дает общее представление о географическом местоположении шедевров мировой культуры.
Традиционно не понравились увеличенные поля - ну просто я даже у таких книг, познавательного характера, не делаю на них пометок. А впрочем, что тут рассуждать, надо брать и читать, очень рекомендую :-)
Действительно, как и указано в аннотации, наверное, не все знают, что Кир Булычев не только литературный папа знаменитой путешественницы, храброй девочки и просто красавицы Алисы, но и автор познавательных книг - причем, очень достойных! - на историко-культурные темы.
"Чудес было семь: египетские пирамиды, Галикарнасский мавзолей, Колосс Родосский, Александрийский маяк, храм Дианы Эфесской, статуя Зевса Олимпийского и висячие сады Семирамиды.
Число их определялось магией цифры «семь»,...
"Чудес было семь: египетские пирамиды, Галикарнасский мавзолей, Колосс Родосский, Александрийский маяк, храм Дианы Эфесской, статуя Зевса Олимпийского и висячие сады Семирамиды.
Число их определялось магией цифры «семь», ограниченными возможностями человеческой памяти, пределами античного мира и, главное, устойчивостью традиций. Когда примерно в III веке до нашей эры кто-то провозгласил это семицветие эталоном чудес, часть человечества, обитавшая вокруг Средиземного моря, подчинилась авторитету, и лишь некоторые местные патриоты, не оспаривая самого принципа, старались внести поправки в частности. К примеру, римский поэт Марциал признавал седьмым чудом света Колизей, другие - Александрийскую библиотеку, третьи - Пергамский алтарь.
Через тысячу лет после падения Рима, когда вновь у людей возродился интерес к происходящему за пределами их маленького мирка, о чудесах света вспомнили, и сила античного авторитета была такова, что упомянутые семь чудес воспринимались уже как незыблемое целое, хотя некоторые из них полностью исчезли с лица земли, сохранившись лишь в древних рукописях и преданиях. Тогда-то и появилось известное выражение «восьмое чудо света».
Восьмым чудом света были Пальмира, Петербург, Венеция, даже Эйфелева башня. Девятого чуда не было и быть не могло. К семи чудесам можно было прибавить лишь одно, показав этим бесспорное его превосходство над всем, созданным людьми после утверждения канона".
Как пишет автор, он видел свою задачу в восстановлении исторической справедливости. "Не споря с выбором древних, а лишь используя его в качестве исходной точки, я попытался дополнить список памятниками, не попавшими в поле зрения древних эллинов".
По собственному признанию автора, его выбор достаточно субъективен, и это вполне естественно. Во-первых, когда речь идет о творениях человеческих рук, об искусственных сооружениях, считать ли это чем-то выдающимся или нет - это дело вкуса. Во-вторых, руководствуясь принципом: "Лучше писать о том, что знаешь", автор описывает, например, в Бирме четыре памятника, а в Японии только один. Таиланд пропущен вовсе, зато Индия и Шри-Ланка (Цейлон) выделены в отдельную часть. Поэтому обязательно найдутся те, которые захотят упрекнуть автора в том, что он что-то пропустил, о чем-то не рассказал, а вот гид на экскурсии говорил... Нельзя объять необъятное.
Некоторые моменты, как мне показалось, нуждаются в дополнительном пояснении. Например, название знаменитых висячих садов. Почему в истории осталось имя Семирамиды, а не царицы Тамары, настоящей жены Навуходоносора, ради которой, собственно, он и затеял грандиозную стройку, объясняется немного путано.
Но вообще написано так, что оторваться невозможно! А ведь это даже не художественное произведение!
Фото разворотов прилагаю :-)
Несмотря на то, что книга была написана в 20-е годы прошлого века, она не утратила своей актуальности. Язык, конечно, развивается, однако все-таки наука лингвистика не стала настолько качественно иной, как, скажем, физика. Не каждому суждено стать великим поэтом, но быть блестящим литературоведом, быть посвященным в тайны стихосложения, того, как из ничего вдруг рождается чудо - тоже удел лишь избранных.
В книге рассматривается масса интереснейших языковых явлений. Вот, например, стихи...
В книге рассматривается масса интереснейших языковых явлений. Вот, например, стихи загадочной формы. Есть версии относительно того, что именно сюда относится? Правильно: акростих, месостих, телестих и тавтограмма :-)
Телестих — это стих, в котором слово или фраза образуются по последним буквам каждой строки. Такая своеобразная разновидность акростиха.
Произнося чудесный чистый звуК,
Вишу на колокольне. ВысокО!
Неоднократно сам звенеть хотеЛ,
Разлиться песней сердца далекО,
Но мой язык во власти чьих-то руК.
Вздохнул бы я свободно и легкО,
Когда бы сам, не по заказу, пеЛ.
(И. Чудасов, «Колокол»)
Тавтограмма — это стихотворение, где все слова начинаются на одну и ту же букву. Например:
Ленивых лет легко ласканье,
Луга лиловые люблю,
Ловлю левкоев ликованье,
Легенды ломкие ловлю.
Лучистый лён любовно лепит
Лазурь ласкающих лесов.
Люблю лукавых лилий лепет,
Летящий ладан лепестков.
(В. Смиренский)
Фото "живой" книги со странички издательства в соцсети :-)
Наверняка вы даже не подозреваете, какая тяжелая судьба у буквы Ё! Не годы, не десятилетия, а целые столетия (пятьсот лет!) не признанная, отовсюду гонимая и даже сейчас, в просвещенном 21 веке нередко игнорируемая... Вы всегда пользуетесь буквой Ё? А между тем в раскладке современной компьютерной клавиатуры она присутствует. И не где-нибудь, а в почетном верхнем левом углу :-)
Очередная новинка от "Насти и Никиты" - это маленькое расследование, посвященное только одной букве...
Очередная новинка от "Насти и Никиты" - это маленькое расследование, посвященное только одной букве русского алфавита. С удивлением узнала много нового. Оказывается, использование в речи буквы Ё длительное время считалось, можно сказать, дурным тоном, потому что так говорил простой люд. Поэтому за гонениями на букву Ё стояло в том числе стремление к чистоте русского языка. Ну так, как ее понимали, эту чистоту в начале 19 века.
История про Льва Толстого, который предпочитал, чтобы его называли Лёвом, и даже дал фамилию Лёвин герою, списанному с самого себя, общеизвестна, но от этого не менее интересна.
Оформление традиционное - крупный шрифт на белой бумаге средней плотности, на скрепке. Написано просто, очень доступным языком. Думаю, лет с 6 уже можно смело читать, в том числе и самостоятельно ребенком. Приятного чтения! :-)
Добавлю немного фото.
Немного сомневалась вначале, дорос ли без малого восьмилетка до этой книги, потом все-таки решила попробовать. Пошла на ура повесть! И в этом нет ничего удивительного: интересный сюжет, динамичное повествование, но что самое главное - много, очень много всевозможных деталей, подробностей о жизни людей в каменном веке. Это касается всего, начиная с орудий охоты, рисования, шитья, приготовления пищи и т.д. и заканчивая одновременно простыми и сложными взаимоотношениями между жителями одного...
Не знаете, что почитать?