Рецензии (отзывы) покупателя Ремнёв Яков

За последние десять лет жизни Эрнест Хемингуэй не закончил ни одного большого художественного текста, – он написал две сказки и несколько коротких рассказов. В 1960 году была издана «Опасное лето» – ещё одна книга о корриде, ставшая его последней прижизненной публикацией. «Старик и море» написанный в 1952 году считается последним законченным текстом Папы Хэма. Это не совсем так – повесть планировалась как часть тетралогии «о море», входящей в трилогию «о море, земле и воздухе». На самом деле...

Читать полностью

За последние десять лет жизни Эрнест Хемингуэй не закончил ни одного большого художественного текста, – он написал две сказки и несколько коротких рассказов. В 1960 году была издана «Опасное лето» – ещё одна книга о корриде, ставшая его последней прижизненной публикацией. «Старик и море» написанный в 1952 году считается последним законченным текстом Папы Хэма. Это не совсем так – повесть планировалась как часть тетралогии «о море», входящей в трилогию «о море, земле и воздухе». На самом деле последней книгой над которой работал Хемингуэй была «Праздник, который всегда с тобой»
В один из дней 1956 года, снова в Париже, Папа Хэм трапезничал в отеле «Риц» и хозяин отеля поинтересовался у него знает ли Хемингуэй о том, что у них с 1930 года в подвале лежит чемодан с его личными вещами. После окончания застолья писателю преподнесли его чемодан. В нём помимо разных вещей было множество писем, записок, рекламных буклетов, вырезок из газет и записных книжек, и две стопки исписанных тетрадей, содержащих записи о его жизни в Париже с 1921 по 1928 год. Хемингуэй уже писавший с трудом и редко загорелся желанием написать книгу воспоминаний о Париже. В книге очень мало раннего рукописного материала – он на самом деле включился в работу, даже названивал первой жене дабы уточнить некоторые даты и фамилии.
«Праздник» вышел в свет уже после смерти Хемингуэя в 1964 году. При жизни папа Хэм практически закончил книгу и отдал в редакцию рукопись без названия, в которой не хватало только вступления и окончания (он собирался написать их позже). Во время работы Хэм вроде бы называл её «Парижские записки». Но его внук Шон говорил, что название, данное книге дедом – «Париж в ранние дни».
Есть два издания книги 1965 и 2009 годов. Первое представляет собой то самое почти готовое произведение подготовленное и изданное его вдовой Мэри при помощи редакторов. В русском переводе оно немного отцензурировано. Сокращён разговор с Гертрудой Стайн о гомосексуальности и исправлена глава «Проблема измерения» в которой идёт речь о размере члена Скотта Фитцжеральда, но к счастью, в контексте данной книги, размер не имеет значения.
Подготавливая второе издание Шон перелопатил практически готовую книгу, убрал предисловие, написанное по эскизу Хэма, поменял главы местами и у некоторых изменил название, а некоторые вовсе убрал в приложение. Главы «Эзра Паунд и его бель эспри» и «Париж никогда не кончается» разобрал на фрагменты, поломал структуру, повторюсь уже почти готовой книги. Добавил “фрагмент” «Nada y pues nada» не имеющий отношения к книге, и “фрагмент” «Скотт и его парижский шофёр» действие которого происходит в США в 1928 году. С новым изданием всё же есть смысл ознакомится так как в нём имеется немного материала, не вошедшего в первую редакцию. А так же приводится несколько вариантов вступления, окончания и вариант для возможной правки главы «Образование мистера Бамби». То есть можно посмотреть, как Хэм работал над книгой, как она писалась. Шон сказал, что новый вариант ближе к оригинальной задумке – нет.
«Переходящий праздник» книга очень уютная тёплая её бы читать, когда за окном мороз где-нибудь возле камина в кресле-качалке, с клетчатым пледом и с горячим глинтвейном в бокале. В описываемом в книге времени Хемингуэю 22 – 28 лет. Когда я читал книгу в новом варианте он мне казался страшно взрослым – ближе к 40 годам. Но в первом издании «Праздника» Хэм чувствуется молодым, энергичным.
К литературе, как и к любому искусству надо подходить подготовленным. Особенно когда перед нами практически мемуарная проза. Я не видел полной картины. Чёрт его знает кто такие: Гертруда Стайн, Сильвия Бич, Дос Пасос, Эзра Паунд... Ну погуглишь их, посмотришь фотографии, в “Википедию” залезешь... Ну Джойс, да, тот самый который «Улисс», ну круто. Шервуда Андерсона я вроде вообще гуглить не стал. Но теперь, когда прошло время, когда я больше узнал литературу и литераторов книга воспринимается совсем по-другому. Хемингуэй в магазине Сильвии Бич спрашивает, когда будет Джойс. С ума сойти можно! Гертруда Стайн – лесбиянка! А-а-а, так вот что это за разговор «Не надо, киса. Не надо. Пожалуйста, не надо. Я сделаю всё, киса, только, пожалуйста, не делай этого. Пожалуйста, не надо. Пожалуйста, киса, не надо.»
Короче, Шон всё испортил. Из-за него за своим «Праздником», за книгой про молодость видится Хемингуэй старый, сомневающийся. Кажется, он никак не может систематизировать свои воспоминания, скомпоновать главы. Но на самом-то деле папа Хэм со своей работой справился и великолепно. Скрыть

Последние книги Лимонова записывались будто под остаточным напряжением от былого гения. В продажу в модных обложках выходили мемуарные цидулки привыкшего делать литературу человека; хотя графомании в них не ощущалось. Интересной вышла «Мои живописцы», как art-продолжение «Священных монстров», хорошей «Будет ласковый вождь», как стариковское послабление себе, отказавшемуся от художки, глоток новой прозы со времён романа «В сырах», только слабее, неудобнее. Но настало время последней книги. Он...

Читать полностью

Последние книги Лимонова записывались будто под остаточным напряжением от былого гения. В продажу в модных обложках выходили мемуарные цидулки привыкшего делать литературу человека; хотя графомании в них не ощущалось. Интересной вышла «Мои живописцы», как art-продолжение «Священных монстров», хорошей «Будет ласковый вождь», как стариковское послабление себе, отказавшемуся от художки, глоток новой прозы со времён романа «В сырах», только слабее, неудобнее. Но настало время последней книги. Он знал, что последней. И казалось бы писать, по большому счёту, уже не о чем, но книга не вымучена, не высосана из пальца, натёртого старомодными итальянскими туфлями с пряжкой. Он создал ярчайшие зарисовки, вырывающиеся, как протуберанцы на поверхности солнца.
«Старик путешествует» напоминает «Портативный праздник»; Лимонов считал его лучшей книгой Хэмингуэя, «восхитительной, с многими вкусными деталями». Вот такой же и получилась «Старик путешествует», в ней даже есть зарисовка о бое быков. Но в своём «Празднике…» Хэм старый, сомневающийся, никак не может дописать последние главы (в новом издании приводятся несколько вариантов концовки). Он растерял своё мужество и тоскуют по его прошлой жизни даже больше читатели, нежели он сам. Хэмингвэй просто доделывает записки, найденные в чемодане, как журналист – не как писатель. Напротив – старик Эд же живой и резвый не смотря на болезнь. Стреляет из пулемёта, рвётся подставить свою седую голову под пули, ища героической смерти, носится по Парижу за молодой Фифи... И за этим ничуть не менее интересно следить, чем за жизнью молодого Эдички в Нью-Йорке.
Как всегда, точнее всех о своей книге выразился сам Лимонов: «… возникло желание смахнуть из сознания прошлое и заменить давно надоевшие эпизоды новыми. / Удалось? / Удалось полностью.» Скрыть

Лимонов очень правильно, точно написал всё в аннотации. Добавить практически нечего. Он действительно пишет всё хуже и хуже. На весь сборник удачных стихотворений можно насчитать от силы штук 15. Стихотворений, где между строк, тают серея, следы сверхчеловека Лимонова. В основном этот сборник – вспоминание былого величия Себя и Мира, попытки соединить «му-у» и «ох-х» и бегающих по стенам тараканов красивыми старыми словами Теночтитлан, Гильгамеш, Навуходоносор…
Книга подойдёт любителям поэта...

Читать полностью

«Священные монстры» я прочитал давно, но постоянно к ним возвращаюсь что-нибудь проверить. Дед Лимон дал поразительные комментарии к каждому персонажу. Точно охарактеризовал Селина, Жене, Бодлера, Булгакова…
Книга писалась в тюрьме, без справочных материалов поэтому в ней встречаются некоторые ошибки. Особенно бросается в глаза глава про Ван Гога. Писатель «волосатых звёзд» убил себя не в 1888 году, а в 1890; выстрелом в сердце, а не в голову. Но не смотря на это нужно признать, что у...

Читать полностью

«Священные монстры» я прочитал давно, но постоянно к ним возвращаюсь что-нибудь проверить. Дед Лимон дал поразительные комментарии к каждому персонажу. Точно охарактеризовал Селина, Жене, Бодлера, Булгакова…
Книга писалась в тюрьме, без справочных материалов поэтому в ней встречаются некоторые ошибки. Особенно бросается в глаза глава про Ван Гога. Писатель «волосатых звёзд» убил себя не в 1888 году, а в 1890; выстрелом в сердце, а не в голову. Но не смотря на это нужно признать, что у Лимонова огромный багаж знаний и отличная память.
Удивляет, что он сюда включил лжеисториков Фоменко/носовских – Лимонова иногда заносит не в ту степь. Было бы идеально если б эта книга была только о деятелях искусства. А Муссолини, Че Гевару, Мао можно было бы включить в отдельный том.
Изначально Лимонов хотел закончить книгу на Петре I и правильно бы сделал, но опять его понесло. Приплёл под конец Сахарова, описав его скорее, как антисвященного антимонстра без водородной бомбы, а потом ещё и похвалил его, нашёл в нём «элементы Ганди» и чуть ли прощения не попросил. Но и на этом Дед не остановился – добавил совсем уже лишнего Гагарина. Хотя получилось ярко: я прямо представил, как «сегодняшний» Эдуард Вениаминович худой, седовласый, в очках в чёрной оправе, в пиджачке, надетом поверх водолазки, полушёпотом напевает эту дурацкую песенку «Ох, Гагарин, ой-йой-йой-йой!» … Скрыть

Шикарная книжка «Музыка горячей воды». На ряду с привычными, разной степени автобиографичности, рассказами в стиле «грязного реализма» (который на самом деле никакой не грязный) встречаются сюрреалистические и постмодернистские вещи. Откровенно плохих рассказов там нет. Книгу открывает отличный рассказ «Грубее саранчи», про двух мерзопакостных художников. Дальше гениальные «Парочка приживал» и «Великий поэт». И такие перлы составляют, практически, половину книги.
Написано кратко, обрывисто –...

Читать полностью

Шикарная книжка «Музыка горячей воды». На ряду с привычными, разной степени автобиографичности, рассказами в стиле «грязного реализма» (который на самом деле никакой не грязный) встречаются сюрреалистические и постмодернистские вещи. Откровенно плохих рассказов там нет. Книгу открывает отличный рассказ «Грубее саранчи», про двух мерзопакостных художников. Дальше гениальные «Парочка приживал» и «Великий поэт». И такие перлы составляют, практически, половину книги.
Написано кратко, обрывисто – есть возможность многое додумать.
Не нравится мне этот термин «Dirty realism», его можно заменить Катаевским словом «мовизм» (от фр. mauvais «плохой, дурной»). Времена «образцовой литературы» давно прошли и весь «прикол» не в том, про что пишет Буковски, а в том, как он пишет. У него нет идеи выдумывать слова. Он подкидывает нам натуральный текст (даже не текст – именно слова), будто проговорённый экспромтом, записанный на диктофон и распечатанный, на скорую руку, без редактуры.
Ещё Буковски сам в тексте и не может удержаться, не может не оценить то, что он нам так лихо обрисовал. Это – красиво, это – сексуально, это – противно и тд. и тп. Так не характерно для литературы, он сворачивает повествование до «встал, открыл, налил, сел», будто торопясь, боясь забыть всё во хмелю, и позволяет себе сбавлять темп только на описаниях женщин. Скрыть

Что можно сказать про «Почтамт» гражданина Буковски? Книга написана в 1971 году и тогда это было относительно ново. С мизантропией и матерком. Всё достаточно просто. Везде. Скучная неисторическая жизнь (с маленькой «ж») работника почты. Всунута целая глава, где герою Чинаски приходят письма из департамента почты. Он проработал почтальоном 3 года и сортировал письма 12 лет, и ему, по большому счёту, нечего про это написать. Но читается легко. Буковски спасают маленькие объёмы его произведений....

Читать полностью

Что можно сказать про «Почтамт» гражданина Буковски? Книга написана в 1971 году и тогда это было относительно ново. С мизантропией и матерком. Всё достаточно просто. Везде. Скучная неисторическая жизнь (с маленькой «ж») работника почты. Всунута целая глава, где герою Чинаски приходят письма из департамента почты. Он проработал почтальоном 3 года и сортировал письма 12 лет, и ему, по большому счёту, нечего про это написать. Но читается легко. Буковски спасают маленькие объёмы его произведений. Напиши он такую книжку страниц на 400 – не многие бы дочитали её до конца.
Понравился момент с человеческим сердцем в банке. Эта баночка с надписью «Фрэнсис» неплохо бы смотрелась у Мариенгофа, в каком-нибудь «Бритом человеке».
На каждом углу орут, что книги автобиографичны, мол Буковски описывает там свою жизнь. Вот у Лимонова, например, жизнь по интересней будет. В то время, как Чинаски срёт, Эдичка рассуждает о Роденовском «Мыслителе». У Лимонова и язык повествования лучше. «Это я – Эдичка» простая и лёгкая только на первый взгляд - она способна перевернуть сознание, изменить мироощущение, а тут просто почтамт.
Вообще, если говорить о простоте, то нет ничего проще, но и интереснее Исландских саг. Их не переплюнуть, а простотой повествования сегодня уже никого не удивишь.
И всё же «Почтамт» книга неплохая, однако будь она написана в 2000-ых годах, не стала бы она популярной.
Чёрт, надо признать, у этого алкаша есть стиль. Скрыть

Лучшие рецензии автора	Рейтинг
Старик путешествует	+10
Священные монстры	+2
Музыка горячей воды	+2
Праздник, который всегда с тобой	+1
Поваренная книга насекомых. Стихотворения	0

Акции сегодня

Рецензии и отзывы покупателя