Лучшие рецензии автора | Рейтинг |
Тревожные люди | +231 |
Большая грудь, широкий зад | +143 |
Эшелон на Самарканд | +105 |
Парижские мальчики в сталинской Москве | +100 |
Подлинная история Анны Карениной | +99 |
Смерть Артура
Расскажи мне о том, что все живы. Все живы и счастливы.
Финал легендариума Ведьмака названием отсылает к Артурову циклу, связь с которым все яснее проступала в истории Геральта. "Владычица озера" или Озерная дева - важный персонаж цикла легенд о Короле Артуре - волшебница, вырастившая Ланселота (который был отцом Галахада). Именно сэр Галахад, добывший Святой Грааль в легенде нашего мира, в начальном флэшфорварде романа встречает Цири, именно ему она рассказывает о...
Расскажи мне о том, что все живы. Все живы и счастливы.
Финал легендариума Ведьмака названием отсылает к Артурову циклу, связь с которым все яснее проступала в истории Геральта. "Владычица озера" или Озерная дева - важный персонаж цикла легенд о Короле Артуре - волшебница, вырастившая Ланселота (который был отцом Галахада). Именно сэр Галахад, добывший Святой Грааль в легенде нашего мира, в начальном флэшфорварде романа встречает Цири, именно ему она рассказывает о последних событиях, и с ним отправляется в Камелот.
Таким образом, история Ведьмака модернистский перифраз Артуровой, где Геральт соответствует королю, Йенифер Моргане, а Цири - Граалю. К слову, одно из имен Озерной девы Нимуэ, вы помните нечасто, но настойчиво появляющуюся в последних книгах серии исследовательницу легенды о Геральте, живущую на озере в обществе Короля-рыболова (кто понимает), через полтора века после событий цикла. Учитывая пристальный интерес Сапковского к феномену Артуровых легенд ("Нет золота в Серых Горах: Мир короля Артура"), зашифрованное послание очевидно. Что ничуть не умаляет самостоятельной ценности романа, но включает его в общечеловеческий мифологический контекст.
О сюжете, в этой части немыслимо динамичном, с событийной плотностью превосходящей ожидания. Цири, расправившись с Риенсом и его приспешниками, входит в Башню Ласточки и оказывается в ином мире, куда ушли эльфы, покинувшие ее реальность. К ней относятся с почтением, но вскоре девушка понимает, что здесь она на положении почетной пленницы, чья задача - возродить эльфийское могущество прозаическим рождением ребенка от короля Оуберона. Надменные эльфы, похоже, боятся единорогов, время от времени загоняющих их в укрытия своим появлением. Здесь, уже отчаявшаяся было, Цири встречает своего Конька (помните, спасенного ею в пустыне единорожека?)
Геральт и его друзья внезапно получают от судьбы передышку - зиму в Туссенте (такой, немного аналог средневековой Бургундии), герцогиня которого прежде знала Лютика. Медово-вязкая жизнь, наполненная негой, куртуазностью, интрижками, в которых участвуют буквально все члены его Ка-тета, даже Реген нашел суккуба по вкусу. Перед одной из чаровниц не устоял и Геральт. На самом деле, он действительно под чарами эмиссарки Ковена, которые спадут, когда случайно услышит не предназначавшийся для его ушей разговор.
Йенифер придется тяжелее всех. плененная Вильгефорцом после низвержения в Бездну, она пережила жесточайшие пытки. Здесь ее найдет странствующая по мерам Цири, предложив злодею свою жизнь в обмен на свободу названой матери. Я не вижу смысла в пересказе фабулы, вы с большим удовольствием прочтете или послушайте (лучше слушайте, Кузнецов эталонно хорош).
Скажу лишь, что финальная часть не только мрачна, но и, парадоксально обнадеживает. Окончание почти абсолютно повторяет смерть Артура из одноименного романа Мэлори, когда смертельно раненного, Моргана уносит героя на зачарованный Авалон, где он излечится, и вовеки пребудет бессмертным, чтобы явиться и защитить людей, когда надежда останется только на него
Счастливых лет веселый рой
"В столовой мы почти не притронулись к кисловатой институтской пасхе и невкусному куличу. Наверху, в дортуаре, нас ждало наше собственное угощение. «Христос Воскресе!» – «Воистину Воскресе!» – обменивались мы пасхальным приветствием…"
Пока борцы за чистоту языка ломают копья по поводу феминитивов, объявляя их дьявольским изобретением современности, Лидия Чарская и ее YA-цикл о студентках Павловского института благородных девиц напоминают: все новое -...
"В столовой мы почти не притронулись к кисловатой институтской пасхе и невкусному куличу. Наверху, в дортуаре, нас ждало наше собственное угощение. «Христос Воскресе!» – «Воистину Воскресе!» – обменивались мы пасхальным приветствием…"
Пока борцы за чистоту языка ломают копья по поводу феминитивов, объявляя их дьявольским изобретением современности, Лидия Чарская и ее YA-цикл о студентках Павловского института благородных девиц напоминают: все новое - хорошо забытое старое. "Институтка", которое обозначало девочку, живущую при закрытом учебном заведении, где проходит обучение, было вполне легитимным полтора столетия назад Чудесные повести Чарской пользовались большим успехом до Революции, не издавали в Советском Союзе и вновь полюбились юным читательницам в новом веке.
Особенно первая повесть, "Записки институтки", героиня которой, Людочка Власовская, дочь погибшего героя Плевны, получает возможность без оплаты учиться в престижном столичном учебном заведении на полном пансионе. Одиннадцатилетняя полтавчанка приезжает в чужой холодный и страшно далекий от всего, что ей дорого, Петербург, где ей предстоит прожить следующие семь лет. Они небогаты, поэтому навещать ее мама не сможет, и домой получится ездить только на длинные летние каникулы, даже Рождество, когда большинство девочек разъезжаются по домам, Люде придется встречать в институте.
Первая подруга, первые враги (хотя тут скорее уместно "недоброжелательницы"), наставники, шалости, учеба, экзамены, взаимопомощь, девочковые влюбленности в подруг и первая горькая потеря - все в этой книжке про хорошую девочку Люду. О Чарской, которую успех дебютной книги сподвигнет бесконечно писать на ту же тему с примерно теми же сюжетными коллизиями, говорили как о "машине для романов", но то будет много после, "Записки институтки" по-настоящему интересная, милая и трогательная вещь.
В первый раз я прочла ее, когда покупала для детей в начале нулевых, но сейчас с огромным удовольствием послушала аудиокнигой, которую начитала Наталия Казначеева для ВИМБО. Прямо до слез.
В те поры война была...
"Пыль - пыль - пыль - пыль - от шагающих сапог."
Перевалив с пятой книгой за экватор, эпопея Ведьмака теряет изрядно читателей - "подписчики массово отписываются", в современных реалиях. Причин несколько: 1. долгая история, которая, похоже, не скоро закончится в бук-токовый век рилсов; 2. переход от относительной камерности к эпической масштабности, 3. появление множества персонажей - каждый из тройки главных героев отделен от двух других и...
"Пыль - пыль - пыль - пыль - от шагающих сапог."
Перевалив с пятой книгой за экватор, эпопея Ведьмака теряет изрядно читателей - "подписчики массово отписываются", в современных реалиях. Причин несколько: 1. долгая история, которая, похоже, не скоро закончится в бук-токовый век рилсов; 2. переход от относительной камерности к эпической масштабности, 3. появление множества персонажей - каждый из тройки главных героев отделен от двух других и каждый в своем окружении; 4. это про войну с жесткими натуралистичными сценами, а читательское большинство составляют женщины, которые войны не любят; 5. и последнее по порядку, но не по значимости - Цири становится злой.
"Крещение огнем" этап Пути Героя, на котором хорошие дети слетают с катушек, превращаясь в проблемных подростков. Цири со среднестатистической девочкой соотносится примерно как разрывная граната с петардой, да к тому же уверена, что самые близкие люди погибли, и значит надо мстить этому подлому миру. Или бросили ее - тем более мстить. Потому все закономерно. Но трудно принять, что "наша" девочка стала бандиткой. прибившись к ватаге таких же озлобленных детей войны. Война большое зло, на территории которого законы человеческого общежития искажаются до неузнаваемости или вовсе отменяются. Массовые убийства, грабежи, беженцы - вчерашние благонамеренные граждане,потерявшие жилье и имущество, мародерство, насилие, калеки, беспризорники - Сапковский пишет об этом жестко, натуралистично и без прикрас.
Цири теперь одна из "Крыс", зовут ее Фалька (соколица). Навыки конного и пешего боя, полученные в Каэр Морхене, пришлись кстати. Кроме того, ей покровительствует атаманша Мистля. Я проглядела последние по времени отзывы с Либа, хмыкнула на немыслимо низкие оценки, зацепилась взглядом за осуждающее: "как мог автор сделать Цири, ну этой..." Так вот, дорогие дети - не только мог, но и должен был. В основе концепции саги легенды Артурова цикла, где Геральт - Артур, Йенифер (нет, не Гвиневра) - Моргана, а Цири - Святой Грааль. Когда разбито вдребезги все, маркером чистоты остается формальное девство а возможности остаться девственной для одинокой сироты посреди войны очень ограничены, пан Анджей использует очевидную.
Геральт, исцеленный дриадами леса Брокилон, странствует в поисках названой дочери в обществе лучницы Мильвы и Лютика, по пути присоединившись к группе краснолюдов с Золтаном во главе. Время от времени их пути пересекаются с опальным нильфгаардским рыцарем Кагыром - это именно он вывез Цири из горящей Цинтры, его она видит в кошмарных снах. Но отправившись за девочкой по поручению императора, Кагыр ищет ее теперь потому что любит и хочет спасти. Ну вы понимаете, как в легендах об Артуре все ищут Грааль. Еще одна линия в подтверждение - чародейка-исследовательница, которая, спустя полтора столетия после событий, изучает легенду Ведьмака, живя в башне но озере в обществе Короля-рыболова. Эта девушка будет отныне появляться в интерлюдиях остальных книг. Ах да, последнее приобретение компании Геральта и моя большая любовь - фармацевт Реген, интеллигентнейший вампир-абстинент.
Йенифер превращена в нефритовую статуэтку, глава Капитула Францеска сделала это, чтобы спасти ее, но все равно, провести четыре месяца в камне не то, чтобы здорово. Возвращение в человеческий облик болезненно. требует мучительной регенерации, к тому же, вернувшись, чародейка оказывается пешкой противоборствующих сил и узнает, что ее оговорили, обвинив в предательстве.
Как видите, пятая книга - предельно неуютное романное пространство, обретающее все больше черт модернистского романа, по определению не самого легкого для восприятия. Но это роскошно, и никто ведь не обещал, что будет просто, правда?
Соединенные
"Кровь... Как причудливо тасуется колода."
Третья книга о Ведьмаке и первая, с которой его история перестает быть сборником коротких повестей, становясь романом, да не простым, а частью романного цикла, довольно сложного по структуре, с флэшбэками, опоясывающими историями, интерлюдиями, со стилистическими играми и непростыми для восприятия концепциями. Переход от "для всех" первых книг к модернистскому роману ожидаемо сокращает число читателей. Я сама из...
"Кровь... Как причудливо тасуется колода."
Третья книга о Ведьмаке и первая, с которой его история перестает быть сборником коротких повестей, становясь романом, да не простым, а частью романного цикла, довольно сложного по структуре, с флэшбэками, опоясывающими историями, интерлюдиями, со стилистическими играми и непростыми для восприятия концепциями. Переход от "для всех" первых книг к модернистскому роману ожидаемо сокращает число читателей. Я сама из тех, кто по этой причине бросил цикл в конце девяностых - в те, до-интернетные времена после первых двух сумела найти лишь "Крещение огнем" и "Башню ласточки" (пятую и шестую части), ничего не поняла и решила, что Сапковский испортил шедевр превращением в сериал.
Если бы Лена Нещерет, Блогер года 2024 на своем канале "Марселизация" не сделала опрос по "Ведьмаку", Яндекс книги не выложили на Главной "Мифологию Ведьмака" Виктора Кашкевича, а я не послушала накануне "День" Каннингема в исполнении Всеволода Кузнецова, решив, что хочу слушать его еще, и по возможности больше - то в моей жизни этот цикл, может быть, так и не случился бы. Но все удивительно сошлось, я прожила с историей Геральта из Ривии удивительные дни. И рассказываю сейчас с мыслью, что я не одна такая, полюбившая начало и не оценившая продолжения. Возвращайтесь, теперь есть куда.
Примерно за год до начала событий, описанных в "Крови Эльфов" милитаристская империя Нильфгаард вторглась в крохотную Цинтру, Королева Калантэ погибла, защищая столицу во главе своих рыцарей, маленькая княжна Цирилла бесследно исчезла и считалась погибшей, но мы знаем, что в финале последней новеллы "Меча предназначения" Геральт встретил ее в доме купца, чтобы забрать по Праву Неожиданности. Увезенная им в школу Ведьмаков, замок Каэр Морхен, названая дочь тайно живет там, тренируя ведьмаческие навыки боя, и демонстрируя полное отсутствие способностей к магии. Пока в Каэр Морхен не приезжает чародейка Трис Меригольд, с ней у Геральта была связь до того, как встретил и полюбил Йенифер. Трис начинает по-женски заботится о девочке, заодно объясняя, что в ней мощнейший магический потенциал, которому нужно время и условия, чтобы раскрыться полной мерой.
А император Нильфгаарда Эмгыр, узнав, что наследница цинтрийского трона жива, разыскивает Цири, чтобы браком с ней узаконить узурпацию. И похоже, охотится за девочкой не он один - Лютика едва не убил некто Риенс, пытаясь вызнать, где она. Не зная об этом, Геральт и Трис везут Цири в школу при храме, где о ней позаботится жрица Нэннеке,. В пути Геральт рассказывает ей историю эльфийского восстания принцессы Аэлиренн, по сути обрекшего эльфов как расу - фертильны у них только молодые, все они пошли за принцессой и погибли, символом Аэлиренн была белая роза, бутон которой он прикалывает на лацкан кафтанчика, и напавшие на их караван эльфы сворачивают атаку, увидев цветок на груди Цири. Исподволь история подводит нас к пониманию, что ценность Цири в глазах тех, кто ее ищет, обусловлена далеко не только статусом княжны скромного королевства.
Судьба ее тоже особая, а испытаний и приключений,которые выпадут на долю, хватило бы на сотню судеб. В этой же книге Цири знакомится с Йенифер, которая прибывает в храм, чтобы стать ее наставницей. Ревнивая настороженная неприязнь между ними постепенно перерастает в дочерне-материнские отношения, чародейка обретает в Цири ребенка, о каком мечтала,но не могла иметь. Третья книга пока еще достаточно камерная, без масштабности и шокирующего натурализма следующих, проникнута духом магической академии и уютным ароматом обретенной семьи.
Основная интрига уже намечена, но читатель/слушатель еще далек от понимания. Не могу не сказать, как хорош язык романа, с речевыми особенностями разных рас, простонародья, господ, образованного класса, в идеальном переводе Евгения Вайсброта - восторг абсолютного узнавания.
Идеальное несовершенство
Вторая часть Саги о Ведьмаке - это все еще не роман, сборник новелл, хронологически более связных, чем первая книга, события которой происходят в хронотопе: "а вот был еще случай". Здесь все последовательно, и укладывается в десятилетний промежуток. Не случайно - жизнь Геральта из Ривии, прежде принадлежавшая лишь ему, теперь крепко связана с ребенком Паветты и Йожа, из которого ведьмак предполагал воспитать преемника, помните право неожиданности, в первой...
Вторая часть Саги о Ведьмаке - это все еще не роман, сборник новелл, хронологически более связных, чем первая книга, события которой происходят в хронотопе: "а вот был еще случай". Здесь все последовательно, и укладывается в десятилетний промежуток. Не случайно - жизнь Геральта из Ривии, прежде принадлежавшая лишь ему, теперь крепко связана с ребенком Паветты и Йожа, из которого ведьмак предполагал воспитать преемника, помните право неожиданности, в первой части, на которое я просила обратить внимание? Забегая вперед, скажу то, что вы и без меня знаете: дитя оказалось девочкой - такое случается там, где все ждали бы мальчика. Хотя сейчас, во времена мировой славы франшизы, невозможно представить на месте Цириллы из Цинтры какого-нибудь носителя XY-хромосом. Восьмилетняя Цири, дитя Предназначения впервые появится на страницах именно этой книги, встретится с Геральтом при драматичных (но это уж как водится) обстоятельствах. Но пока забота о ней еще не определяет для ведьмака всего. Итак, коротко о каждой из новелл сборника.
"Предел возможного" история с Драконом должна быть во всяком фэнтези, пан Сапковский не мог позволить себе обмануть ожиданий публики, и все же поиронизировал над ними в свойственной лишь ему манере. Аномальное скопление в одном месте разного рода странствующих рыцарей. менестрелей, торговцев и просто вооруженных чем попало кнехтов объясняется просто: в окрестностях видели дракона, а именно голова дракона потребна местному корольку, чтобы жениться на местной принцесске. Лютик предлагает Геральту поучаствовать в эпическом мероприятии, о котором надеется сложить балладу как очевидец, на что ведьмак отвечает ему и оказавшемуся рядом краснолюду Борху-три галки, что не убивает драконов принципиально, заодно уточняет, что легендарных золотых драконов не существует в природе. Ошибаясь, Золотой дракон в финале этой истории предскажет ему и Йенифер, что, созданные друг для друга, они не будут вместе и счастливы.
"Осколок льда", но пока вместе и счастливы, прибывают в грязный городок с романтичным названием Осколок льда, у Йенифер здесь дела. Вернее, одно дело - встретиться с колдуном и прежним любовником, с помощью которого надеется забеременеть (не тем способом о каком вы подумали, чародейки стерильны, как и ведьмаки, но надежда умирает - сами знаете). Для обоих, любящих ее, мужчин, все кончается расставанием.
"Вечный огонь". Совершенно очаровательная история с участием низушков (здешних хоббитов), доплера (если вы читали "Марсианские хроники" Бредбери, то вот этой идеальной способностью к мимикрии он наделил своих марсиан), и немыслимой красоты спекуляциями - место действия ярмарка. Не в пример большинству пессимистичных историй цикла, эта искрится задором и оптимизмом.
"Немного жертвенности", Сапковский возвращается к фабуляции, выворачивая наизнанку андерсеновскую "Русалочку", но так блистательно, что фанаты сказки на него не в обиде. Князь приморского государства влюблен в сирену Шъееназ и пытается привлечь ведьмака посредником в переговорах с ней, чтобы уговорить прекрасную на магическую замену хвоста ногами (ага, ты будешь ходить как по острым ножам, а потом он полюбит другую, женится и ты превратишься в пену морскую). И, конечно, здесь совсем не так Шъееназ выставляет свои условия. Восхитительный аналог венка сонетов в прозе: все требуют от других немного жертвенности, не будучи готовыми жертвовать чем бы то ни было, пока кольцо не размыкает кто-то один.
"Меч Предназначения", в титульной новелле впервые встречаются Геральт и Цири - непокорная восьмилетка, которую бабушка Калантэ пытается уберечь от Предназначения, обручив с наследником соседнего королевства, сбегает и оказывается в смертельно опасном лесу Брокилон, дриады которого убивают мужчин и взрослых женщин, заступивших границы, а из девочек делают дриад. Излишне говорить, что с Цири у них ничего не выйдет. Герои встретятся, расстанутся, но незримая связь между Геральтом и его названой дочерью протянется отныне красной лентой, одной из тех, какими в китайском театре соединяют самых родных людей.
"Нечто большее" Геральт спасает купца, прося за помощь то, чего тот не ожидает встретить у себя дома. Его, смертельно раненного в бою, выхаживает чародейка, которая оказывается мамой ведьмака. Так мы узнаем, что не все чародейки стерильны и что генетика рулит. И мы почти не удивимся, когда тем, кого мужик не ожидал застать дома, окажется сиротка, дитя войны, которая прибилась к жене купца. Предназначение сильнее человеческих планов.
В следующих шести томах, которые будут уже полноценными романами с кругом персонажей, обозначенных первыми двумя, история Геральта, Йенифер и Цири будет развиваться, углубляясь и усложняясь. И по-своему прекрасная, нигде не повторит идеального несовершенства первых двух книг.
Добро из зла
Примерно все сегодняшнее темное романтическое фэнтези, имя которому легион, вышло из "Ведьмака", из него же ретеллинги, которые всякий нынче пишет Не то, чтобы до Анджея Сапковсого не было героев с миссией творения относительного добра из абсолютного зла, но вот такой профессиональный убийца чудовищ, которого боятся и ненавидят едва ли не больше самих монстров, однако вынуждены нанимать, потому что никто, кроме него не защитит, часто норовя обмануть при расчете - такой...
Примерно все сегодняшнее темное романтическое фэнтези, имя которому легион, вышло из "Ведьмака", из него же ретеллинги, которые всякий нынче пишет Не то, чтобы до Анджея Сапковсого не было героев с миссией творения относительного добра из абсолютного зла, но вот такой профессиональный убийца чудовищ, которого боятся и ненавидят едва ли не больше самих монстров, однако вынуждены нанимать, потому что никто, кроме него не защитит, часто норовя обмануть при расчете - такой был первым. Непростота заложена в сути ведьмака: охотник за чудовищами, который сам не вполне уже человек, так изменили его подготовка в ведьмачьей школе и эликсиры - снадобья, усиливающие скорость реакций, снижающие чувствительность к боли и срок регенерации. Он совершенная боевая машина, обреченная странствовать, пока не убьют. Без надежды завести семью, осесть, обрести счастье в детях и внуках, посиделках в кабачке с приятелями - печально. Но одновременно, жизнь в режиме приключения, гибельная притягательность идеального оружия в человеческом облике.
Открывающий восьмикнижие Ведьмака сборник "Последнее желание" - это шесть достаточно автономных новелл, перемежаемых интерлюдиями под общим названием "Глас рассудка", которые дают более полное представление о герое и соединяют рассказы в связное повествование. Формат короткой прозы с его динамикой, возможностью показать персонажа во взаимодействии с самыми разными другими, а его мир - во множестве различных локаций - идеален для первого знакомства. Именно поэтому не меркнет обаяние "Рассказов о Шерлоке Холмсе" (хотя Конан Дойл до, после и вместо дофига всего понаписал). Именно поэтому у первых двух книг эпопеи Ведьмака примерно втрое больше читателей, чем у шести следующих, в традиционной романной форме. Коротко о каждом рассказе.
"Ведьмак" - фабуляция истории заколдованной принцессы. Геральту поручено расколдовать. плод любви между королем и его умершей в родах сестрой Адой. Младенец тогда, решили - тоже умер и похоронили в склепе, вместе с матерью. Однако скоро убедились, что упыриха вполне себе жива. а когда голодна, особенно в полнолуние, не дура разорвать в клочья и схарчить случайного прохожего. Пока выходят из затруднения, оставляя ей приговоренных к смертной казни преступников, но хорошо бы уже как-то решить вопрос. И да, виноват не инцест, это выяснится довольно скоро, а счастливый король в результате получит ребенка-маугли восемнадцати годков.
"Крупица истины", фабуляция "Аленького цветочка": заколдованный мужик (не принц, а разбойник, проклятый за нападение на храм); купеческие дочери, во множестве побывавшие в его дворце и не без приятности проводившие время с медведеголовым. И несколько неожиданная девица, ставшая его поздней безумной любовью.
"Меньшее зло" блистательная, даже на фоне шедевральных историй первой книги фабуляция "Белоснежки". Колдун, который прячется в башне от мести стоящей во главе шайки разбойников Рэнфрю-Сорокопутки пытается нанять Геральта для ее убийства, признавшись, что именно он был вдохновителем злой мачехи, изгнавшей красивую падчерицу из отцовского королевства, потому что принцесса-де рождена в день затмения и несет на себе печать необратимой демонической мутации. Именно эта история открывает сериал HBO, и какой же тускло-убогой выглядит она в сравнении с книжной версией. Особенно аудиокнижной в эталонном исполнении Всеволода Кузнецова. Смешно в процессе, грустно в финале.
"Вопрос цены", а вот это уже не просто фабуляция народных сказок про "за спасение отдашь мне то, о чем не знаешь в своем доме", но ключевая для всей дальнейшей гектологии новелла. Калантэ, вдовая королева княжества Цинтра, устраивает тендер женихов своей красавицы дочери, принцессы Паветты. В разгар ярмаки тщеславия является никому не известный рыцарь Йож, лицо которого скрыто под шлемом, и заявляет свои права на принцессу по праву Предназначения - он спас короля и тот пообещал то, о чем не знал у себя дома, коим оказалась принцесса. Геральт, участвовавший в событиях, в свою очередь просит награду по тому же принципу. Тут-то и выясняется, что принцесса уже ждет ребенка от своего нареченного.
"Край света" - а вот это сказка без опоры на предшественников, ведьмака нанимают для убийства "дьявола", который больше похож на Лешака или Домового и сильных хлопот крестьянам прежде не доставлял, но в последнее время стал ненасытен, ворует капусту, как не в себя, да еще и семена принялся таскать.Первая встреча с эльфами, во вселенной "Ведьмака" вовсе не такими благородными и мудрыми, как в основном в фэнтези. И первая встреча с музыкантом Лютиком, который станет спутником Геральта во многих странствиях.
"Последнее желание" - титульная новелла лишь использует бродячий сюжет исполнителя желаний в качестве отправной точки: Геральт с Лютиком ловят сома. а вылавливают джинна. Здесь появляется еще одна ключевая фигура восьмикнижия, чародейка Йенифер и мотив их роковой любви с Геральтом, такой "обреченности" друг на друга, как у Тристана с Изольдой, с вечным стремлением и вечной невозможностью быть вместе.
Эта моя неделя "Ведьмака", для всего остального меня не существует, стану каждый день рассказывать о следующей книге.
Псевдоистория
- Родилась ты у моря во дворце.
- У моря во дворце, неужель?
- Да, поверь. И в три года ты ездила верхом.
- Я с трех лет верхом?
- На лихом жеребце.
Девчонкой, я зачитывалась романами Анн и Сержа Голонов о похождениях Анжелики, той, что маркиза Ангелов. Красавица, прихотливой авторской волей, оказывалась вхожа в блистательные салоны своего времени. общалась с Людовиком XIV и султаном Махмудом, попеременно становясь то королевой нищих парижского Двора Чудес, то подругой...
- Родилась ты у моря во дворце.
- У моря во дворце, неужель?
- Да, поверь. И в три года ты ездила верхом.
- Я с трех лет верхом?
- На лихом жеребце.
Девчонкой, я зачитывалась романами Анн и Сержа Голонов о похождениях Анжелики, той, что маркиза Ангелов. Красавица, прихотливой авторской волей, оказывалась вхожа в блистательные салоны своего времени. общалась с Людовиком XIV и султаном Махмудом, попеременно становясь то королевой нищих парижского Двора Чудес, то подругой короля пиратов, прививала высшему свету вкус к шоколаду и основывала колонию поселенцев в Северной Америке. Не думала, что придется читать такого рода развесистую клюкву взрослой, и не в ностальгическом порыве, и не где-нибудь, а в премиальном списке. Тем не менее, "Улыбка Катерины" в лонге Ясной поляны 2025.
Итальянец Карло Вечче, назначивший свою героиню мамой Леонардо да Винчи, одаривает ее примерно такой же биографией. Дочь черкесского князя, великого воина Якова явилась на свет на склоне кавказских гор, отняв своим рождением жизнь матери и сделав безутешным отца, который, с горя, тотчас отправился на войну, где и провел следующие шесть лет. Ненадолго вернувшись, нашел чумазую и безымянную дочь здоровенькой, и подумал, что пора бы уж как-то ее назвать. Тут кстати явился чужеземный посланник с перстнем для мамы Якова, которая оказалась давно потерянной сестрой султана Барсбея. А поскольку на кольце выгравировано было "Екатерини", с именем решили не мудрить.
Сочтя обязанности отца и правителя исполненными, Яков на восемь лет уехал на войну, а когда вновь оказался в родных краях, не поверил глазам: дочь выросла, и какой же красавицей она стала, копия мама, которая, как мы помним, единственная любовь князя. Лермонтов писал о черкешенках: "В дымных саклях, землей иль сухим тростником покровенных, таятся их жены, и чистят оружье, и ткут серебром. В тишине увядая душой. Пылающей, южной, с цепями судьбы незнакомой". Но это потому, что он ничего не знал о тамошних реалиях, у синьора Вечче более точные сведения, Катерини стала девой-воительницей, такой Артемидой с бездонными синими глазами и золотыми (это уж как водится, кавказские же женщины сплошь природные блондинки) волосами.
Комплект умений: скачет верхом, стреляет из лука - прилагается. Добавим щепотку запретных страстей вожделения к дочери со стороны князя, но границ переходить не станем, отправим их в набег на татарский торговый караван, убьем папу, а Катю захватим в плен и продадим в рабство. Дальнейший путь девушки, на котором она побывает в Крыму, Константинополе, Венеции, наконец достигнет Флоренции, описан примерно с тем же уровнем правдоподобия и по лекалам незабвенной Анжелики. Все встреченные мужчины, станут в нее влюбляться, но чистоту удастся сохранить до встречи с избранником, молодым нотариусом Пьетро из местечка Винчи. Ему-то красавица и родит малыша Леонардо, который станет универсальным гением, на всю жизнь сохранив нежную привязанность к матери.
Историческая достоверность книги стремится к нулю, она по большей части неоправданно многословна и, скучна, но недурно справляется с задачей поведать читателю о европейских торговых путях XV века, об особенностях учетно-кредитной политики итальянских банкиров того времени, о золотых дел мастерах и первых в истории эмиссионных вбросах. Структурно это эстафета, хронологически выстроенная как рассказ о Катерине людей, с которыми сводила ее жизнь от рождения до смерти, каждую из тринадцати частей которой озвучивает следующий рассказчик: в двенадцати случаях это мужчины и лишь тринадцатый голос женский, принадлежащий русской рабыне Марье.
Над псевдоисторическим романом работал коллектив переводчиков: Андрей Манухин, Надежда Чамина, Вера Федорук, Янина Миронцева, что довольно необычно для Ясной поляны, напомню: победитель в номинации "Иностранная литература" делит денежную часть премии с переводчиком 50/50, интересный будет прецедент, если им окажется "Улыбка Катерины". От себя пожелаю Андрею Манухину победы с сольным переводом "Интимной жизни наших предков" Бьянки Питцорно, во всех отношениях более достойной. Но тут уж решать жюри.
Время героев
"О доблести, о подвигах, о славе..."
Знаете, какой жанр сейчас самый покупаемый? Удивитесь, не триллеры про маньяков, не подростковое фэнтези и даже на ретродетективы с котиками, заполонившие книжное пространство. Книги по мифологии, согласно статистике продаж, лидируют. Отчего? Поди разбери: Может, вопреки "Интернационалу", ищем избавленья у богов и героев; может, на волне отката, стремимся припасть к истокам - так или иначе, мифы рулят. Илья Бояшов, уже...
"О доблести, о подвигах, о славе..."
Знаете, какой жанр сейчас самый покупаемый? Удивитесь, не триллеры про маньяков, не подростковое фэнтези и даже на ретродетективы с котиками, заполонившие книжное пространство. Книги по мифологии, согласно статистике продаж, лидируют. Отчего? Поди разбери: Может, вопреки "Интернационалу", ищем избавленья у богов и героев; может, на волне отката, стремимся припасть к истокам - так или иначе, мифы рулят. Илья Бояшов, уже пересказавший "Старшую Эдду" в части космогонии, богов, грядущего Рагнарёка и еще более отдаленной эпохи процветания после того, как все мы сгинем - обращается к героям скандинавского эпоса.
А ВИМБО дарит нам аудиоверсию, озвученную Григорием Перелем, и кстати, по мотивам этого эпоса Театр.doc поставил спектакль "История о Зигфриде и Брунгильде", где Григорий также играет, и на который прямо сейчас в Телеграме разыгрываются два билета. Если вы в Москве, и если до 13 апреля заглянете на страницу ВИМБО, Театр.doc или Театр To Go, шанс выиграть их появится у вас. Я бы поучаствовала, но я не в Москве. Возвращаясь к книге - Бояшев снова, как делал это в части богов, создает из крайне запутанного собрания скандинавских саг стройное и связное повествование, прошитое красной нитью мотива неумеренной тяги к обладанию, которая губит лучших из людей и несет бедствия народам.
Кольцо Андвари, здешний аналог Кольца всевластья (хотя вернее было бы сказать, что история перстня, сулящего многие блага, а приносящего неисчислимые беды, вдохновила Толкина) - эта история пересекается с уже рассказанной в части богов, об убитой Локи выдре, которая лакомилась на берегу ручья лососем. Но там, где для богов необходимость принести колдуну виру за убитого сына лишь мелкий, не лишенный пикантности, эпизод - для людей все оборачивается страшными трагедиями, отце-, брато- и детоубийством, расколотыми семьями, разбитыми сердцами.
Последнее на общем кошмарном фоне представляется меньшей из бед, но эмоциональная вовлеченность пережитого примерно каждым опыта расставаний заставляет сопереживать Брунгильд и Сигурду сильнее, чем прочим. Хотя история здешней Медеи Гудрун вряд ли кого оставит равнодушным. Исторически сложилось, что вагнеровские "Нибелунги" не самая востребованный у нас набор мифологем, может поэтому острота восприятия не притупилась.
Это трогательно, жестоко, горько и по-настоящему круто.
Один, Локи и все-все-все
"Знаю я ясень,
Называемый Иггдрасиль."
Скандинавская мифология не самый благодарный материал для творческого переосмысления, сильно проигрывает греческой в драматизме, ясности, связности. Может потому попытки работы с ней чаще являют плачевный результат. Сделать на этой основе по-настоящему интересную историю не удалось ни Нилу Гейману со "Скандинавскими богами", ни Джоанн Харрис с "Евангелием от Локи". Жьеневьева Горничек с...
"Знаю я ясень,
Называемый Иггдрасиль."
Скандинавская мифология не самый благодарный материал для творческого переосмысления, сильно проигрывает греческой в драматизме, ясности, связности. Может потому попытки работы с ней чаще являют плачевный результат. Сделать на этой основе по-настоящему интересную историю не удалось ни Нилу Гейману со "Скандинавскими богами", ни Джоанн Харрис с "Евангелием от Локи". Жьеневьева Горничек с "Сердцем ведьмы" продвинулась дальше, не в последнюю очередь за счет активного подключения фем-повестки. Антония Байетт с "Рагнарёком" хороша, но там личная история маленькой девочки в эвакуации переплетается со скандинавской мифологией - не "Старшая Эдда" в чистом виде.
Одновременно сегодняшнее культурное пространство пронизано этими мотивами. Скажи: "Двалин," - все вспомнят "Хоббита"; "Зима близко" из "Игры престолов" невольно рифмуется с пришествием скандинавского ледяного ада, мы имеем некоторое представление о мировом древе Иггдрасиль, волке Фафнире и змее Ёрмунганде, девах-воительницах валькириях, услаждающих взор героев в тамошнем раю - Вальхалле. И, конечно, знаем о молоте Тора, красоте Фрейи, мудрости одноглазого Одина, изворотливости Локи. Но все как-то обрывочно. Самое время систематизировать знания, Илья Бояшов взялся пересказать скандинавские мифы и справился отлично.
картинка majj-s
Связный, эмоциональный, уважительный рассказ, создающий у слушателя целостную картину, не чрезмерно академичный и не грешащий запанибратством с материалом, в которое порой уходят адаптированные переложения. Начавшись "Прорицанием Вёльвы", повествование движется через "Речи" - своего рода свод правил, которыми должен руководствоваться тогдашний (а неплохо бы - и сегодняшний) мир, -захватывает несколько историй разной степени известности, вроде пленения Фафнира и потери Тюром руки, рождения Слейпнира, смерти Бальдра, заканчиваясь "Песнью валькирий". Открытием для меня стала "Перебранка Локи" - несмотря на то, что бог-баламут явно антипатичен рассказчику, и против концепции, не предполагающей очеловечивания персонажей, он получился совсем живым. Такое "не благодаря, а вопреки".
Сказав о целостной картине у слушателя, я не оговорилась, потому что именно слушала аудиоверсию "Старшей Эдды", прочитанную Александром Гаврилиным для ВИМБО. Очень достойно.
От Бирмы к Мьянме
Так случилось, что выход у Фантома одной из самых ожидаемых книг 2025, чье действие разворачивается в Бирме, совпал с землетрясением в Мьянме. Высокая магнитуда, больше ста автершоков, много жертв, разрушительная сила сопоставима с землетрясением 1930 - самым смертоносным в истории страны. О нем в романе, охватившем столетие бирманской истории, тоже будет. С этой катастрофой далекая боль неожиданно громко постучалось в наши сердца, все усерднее ограждаемые от...
Так случилось, что выход у Фантома одной из самых ожидаемых книг 2025, чье действие разворачивается в Бирме, совпал с землетрясением в Мьянме. Высокая магнитуда, больше ста автершоков, много жертв, разрушительная сила сопоставима с землетрясением 1930 - самым смертоносным в истории страны. О нем в романе, охватившем столетие бирманской истории, тоже будет. С этой катастрофой далекая боль неожиданно громко постучалось в наши сердца, все усерднее ограждаемые от чувствительности, напомнив подзабытое джондонновское: "ибо я един со всем человечеством".
По большому счету, "Стеклянный дворец" весь история тектонических подвижек и потрясений столетия за которое, прежде застывшая в янтаре, жизнь королевства то и дело менялась. Все начинается
в 1885, когда относительно мирная британская колонизация Бирмы с сохранением монархии перешла в фазу вооруженного конфликта из-за основной статьи экспорта - тикового дерева. Впрочем, сражение закончилось, не успев начаться, потешное бирманское войско разбежалось при первых залпах, а строптивое королевское семейство вынуждено было оставить Стеклянный дворец в Мандалае и отправиться в изгнание.
В день, когда толпа грабила королевскую резиденцию, состоялась первая встреча Раджкумара и Долли. Сирота индиец, прислужник "за все" в уличной лапшевне увидел девочку из числа служанок королевы - та окружала себя красивыми сиротами, уверенная, что если на чью преданность можно положиться - так на того, у кого никого в мире, кроме покровительницы.
Расчет оказался верным - в изгнание за королевской семьей последовали именно эти служаночки, а нищему парнишке трудолюбие, деловая хватка и благосклонность фортуны с годами позволили сделаться преуспевающим торговцем тиковым деревом (с которого все началось). Тут стоит сказать несколько слов об этой ценной древесине, до сих важнейшей экспортной статьи Индонезии и Мьянмы, запасы которой не истощаются, благодаря возобновляемости посадок. В регионе с не самым развитым уровнем природоохраны, экономическая необходимость сделала лесопосадки нормой.
Амитав Гош, которого мы полюбили с "Ибисной трилогией", замечательно хорош с описаниями интересных этнических подробностей, так тиковый бизнес в непроходимых джунглях целиком строится на слоновьей тягловой силе. О слонах, об их повадках, тонкостях воспитания и дрессуры, делающих гигантов послушным орудием погонщиков, об особенностях их поведения, как например боязнь резких звуков, о болезнях - обо всем этом в книге не только очень интересно, но и важные сюжетные повороты строятся на знании этих нюансов.
Как в "Ибисной трилогии" растения разного рода немалая часть истории, так и герои "Стеклянного дворца" связывают свою жизнь с деревьями, которые становятся важной частью истории. Тиковый бизнес Раджкумара вознесет его к вершинам преуспеяния, и каучуковые деревья, плантацию которых разобьет друг и деловой партнер героя. Взлет каучука с развитием автомобильной промышленности в начале прошлого века, и падение - с изобретением синтетической резины, отдельная история книги,иллюстрация к нестабильности современного мира.
Для меня это уже вторая встреча со "Стеклянным дворцом", три года назад читала роман в любительском, и даже очень недурном, переводе, который однако не выдерживает сравнения с профессиональной работой Марии Орловой. А в аудиоверсии от ВИМБО, прочитанной Алексеем Багдасаровым, этот алмаз сверкает всеми гранями.
Все здесь по-настоящему: сложные отношения, яркая экзотика, сильные страсти и немыслимая красота примирения давних врагов в эпилоге.
Маленький человек, что же дальше?
Предположение, что для XXI века африканская литература станет тем, чем для XX была латиноамериканская, похоже, оправдывается. Писатели Черного континента все плотнее заселяют новейшее литературное пространство. Без единой концепции, каким был латиноамериканский магический реализм: эпичность Абдулразака Гурны и эстетство Мохамеда Мбгура Сарра отлично уживаются как с этнофантастикой Ннеди Окорафор, так и с афро-вариантом богатые_тоже_плачут "Новой...
Предположение, что для XXI века африканская литература станет тем, чем для XX была латиноамериканская, похоже, оправдывается. Писатели Черного континента все плотнее заселяют новейшее литературное пространство. Без единой концепции, каким был латиноамериканский магический реализм: эпичность Абдулразака Гурны и эстетство Мохамеда Мбгура Сарра отлично уживаются как с этнофантастикой Ннеди Окорафор, так и с афро-вариантом богатые_тоже_плачут "Новой Эффи" Пис Аджо Медие и странноватым феминизмом "Моей сестрицы - серийной убийцы" Ойинкан Брейтуэйт. Они, в основном живущие в странах первого мира, пока не говорят нового слова в мировой литературе, лишь примеривая на себя прежние ее достижения, которые насыщают этническим колоритом.
Мубанга Калимуквенто, Замбийка из Миннесоты, в этом смысле такой афро-достоевский с набором инструментов Федора Михайловича: "слеза ребенка", "бедный человек хуже ветошки", "знаете ли вы, знаете ли, милостивый государь, что такое значит, когда человеку некуда больше пойти?" Для одиннадцатилетней Чимуки началом череды злосчастий становится смерть отца, которая мгновенно и буквально ввергает семью в нищету. Прежняя жизнь, которая не была ни богатой, ни беспроблемной чего стоит пассаж про ловлю крылатых москитов: "жирненькие, вкусные – дармовое лакомство." Впрочем, возможно тошнотность этого пассажа стоит отнести на счет разности культур, в нашей есть насекомых не принято. В точности, как немыслимой дичью воспринимается ограбление вдовы с тремя детьми родственниками отца на похоронах.
Школьный учитель, папа, зарабатывал немного, зарплату часто задерживали, а когда платежки приходили, предпочитал пьянство в кабаке и общество развратных женщин, но пока был жив семья справлялась не хуже других. Похороны поставили ее на грань выживания. Представьте только, все, включая матрасы, детскую одежду и плиту, растащила отцова родня. Голые стены,нечем платить аренду и нечего продать, чтобы появились хоть какие-то деньги. Переселение в трущобы, смерть слабенького младшего братишки и самоубийство религиозной христианки (?) мамы. Переезд на положении прислуги к отцовской сестре, череда изнасилований ее мужем, бегство, бродяжничество, нищенство, воровство, проституция, предательство близких людей. Все больше сужающийся коридор возможностей. С мерцающим светом в конце тоннеля. Такая история.
Понятно, что американская адвокатесса выпускница университета Хэмлайн (Миннесота) пишет о вещах, от которых космически далек ее личный опыт, однако интонация рассказа от первого лица выдержана безупречно. Это берет за живое, но "Птица скорби" не слезодавилка - здесь грамотный баланс горечи, отстраненности, спокойного. достоинства. Феминизм, семейное насилие, социальные проблемы стран Третьего мира, СПИД, жестокое наследие колониализма - все, что надо для премиальной книги. Премия Dinaane за дебют 2019 и лонг Ясной поляны 2025 говорят за себя
Кукольные домики
Живет семья, обычная семья:
Лошадь, крыса и Змея.
В романе Ребекки Уэйт обычная разобщенная семья условно воссоединяется на похоронах тети, маминой сестры. Всякий знает, что похороны чаще становятся ареной взаимного недовольства и конфликтов, но это печальное событие, в самом деле, собирает вместе троих детей Селии, даже Ханна прилетает из Куала-Лумпура, где уже несколько лет работала, оборвав перед отъездом связи с родней. По правде, смерть тети Кэти трагедией не была,...
Живет семья, обычная семья:
Лошадь, крыса и Змея.
В романе Ребекки Уэйт обычная разобщенная семья условно воссоединяется на похоронах тети, маминой сестры. Всякий знает, что похороны чаще становятся ареной взаимного недовольства и конфликтов, но это печальное событие, в самом деле, собирает вместе троих детей Селии, даже Ханна прилетает из Куала-Лумпура, где уже несколько лет работала, оборвав перед отъездом связи с родней. По правде, смерть тети Кэти трагедией не была, драмой была ее жизнь: яркая мамина сестра, любимица родителей, которые восторгались ее эксцентричность и считали проявлениями артистизма дикие выходки - Кэти жила с диагнозом "шизофрения", ни больному, ни ближним радости не добавлявшим.
Пришибленная сестриным заболеванием, неуверенная в себе и собственной привлекательности, Селия выросла, вышла замуж за Пола, стала мамой Майкла и близняшек Ханны и Элис, но внутри она та же девочка, обделенная вниманием. Охотясь за крохами любви, отношения с окружающими строит по принципу Цезаря "разделяй и властвуй": кого-то превозносит, кого-то назначает всюду виноватым, кого-то душит гиперопекой, надолго и с чувством обижается по любому поводу, заставляя всех чувствовать себя виноватыми.
Зато, если мерить уровень детского счастья количеством игрушек, у ее детей самое счастливое. Пол менеджер по закупке детских товаров для игр и развития, у Майкла и девочек все модные новинки появлялись первыми и по всему, им бы быть королями школы. Но стала только Ханна, прирожденный лидер и папина любимица, хорошенькая, как Кэти в детстве, бесстрашная, умеющая любого отбрить. Любым чаще всего бывала тихоня Элис, которая сестру обожала и хотела дружить с ней, да куда там. Хотя от мерзкой девицы, которая принялась травить ее в старших классах, Ханна таки защитила. И, вот же чудо, отродясь не уделявшая внимания учебе, сумела поступить в Кембридж. Только потом...
"Сочувствую, что вы так чувствуете" в заглавии, подозреваю, что переведено именно так, для усиления интриги: "чтобы все спрашивали" - с русского на понятный. По смыслу, это скорее "мне жаль, что тебе так больно", а больно примерно всем и большую часть времени, хотя открыто признается в боли единственный второстепенный персонаж. Самое удивительное, что череда травмирующих и депрессивных происшествий, через которые проходят герои, то и дело заставляет читателя/слушателя смеяться. Мой абсолютный фаворит сцена визита тети Кэти в дом сестры, где в это время была только подросток Элис - понимаешь, что психиатрический диагноз не повод для смеха, а поделать ничего с собой не можешь.
Я сказала о возможности послушать, и да, она теперь есть, а читает Мария Орлова прекрасно. Свет этой истории сильнее обстоятельств, намеренных сделать всех несчастными. Они не упиваются страданиями (ну, в основном), а поднимаются и идут дальше, порой прихрамывая. И они классные, к финалу любишь даже Селию.
Воскресший, помни мертвеца
"Ты вырвешь у дракона зубы и растопчешь львов, – сказал господь."
2024 был киногодом "Графа Монте-Кристо": весной вышел французский фильм, осенью - французский же сериал, я посмотрела кино и начало сериала, то и другое показалось невыносимо скучным, укрепив в убеждении: время Дюма прошло и то, что было безумно интересным в 14, в 54 не заходит примерно никак. Нет, нет и нет! Роман гениален, эталонная беллетристика даже и сегодня, через 180 лет...
"Ты вырвешь у дракона зубы и растопчешь львов, – сказал господь."
2024 был киногодом "Графа Монте-Кристо": весной вышел французский фильм, осенью - французский же сериал, я посмотрела кино и начало сериала, то и другое показалось невыносимо скучным, укрепив в убеждении: время Дюма прошло и то, что было безумно интересным в 14, в 54 не заходит примерно никак. Нет, нет и нет! Роман гениален, эталонная беллетристика даже и сегодня, через 180 лет после того. как был написан. Однако для того, чтобы в этом убедиться, лайтовые варианты не подходят, необходимо вернуться к источнику, не кастрированному адаптациями. Вопрос: как заставить себя перечитать историю на 1200 страниц?
Ответ: переслушать в аудиоверсии без купюр, тем более, что у Вимбо роман вышел в исполнении Григория Переля. Не последний аргумент "за" - в 54 я берегу глаза, по возможности выбирая чтение ушами. Это в придачу к очевидным преимуществам аудио: возможности читать за рулем, рутинными делами и сетевым флудом. Внезапно история юноши, который был оклеветан завистниками, попал в жернова государственной машины подавления, 14 лет просидел в застенках, бежал и сказочно разбогател, чтобы жестоко отомстить - эта история, за которую все мы держим "Монте-Кристо", оказывается лишь скелетом романа, и даже неполным, вроде тех фрагментов, по которым археологи воссоздают доисторических животных. Тогда как роман во плоти играет палитрой красок, сверкает и переливается грудой драгоценных камней, одаривает сотней немыслимых сюжетов.
Политический триллер с интригами, заговорщиками, объявлением террористом и экстремистом; авантюрный роман с контрабандистами, разбойниками и побегом; семейная энциклопедия (многообразие семейных историй громадно); путеводитель по финансовым отношениям с особой ролью инсайдерской информации, технических средств, дезориентирующих вбросов; яды, способы отравления, наркотические вещества и прочая химия в быту; итальянский травелог с любопытными историко-географическими подробностями; социальная проза со сравнительными характеристиками уровня и стиля жизни людей с различными доходами - все это и черт знает что еще в жемчужине беллетристики. А главное, от нее невозможно оторваться. "Граф Монте-Кристо" - не та тоскливая жвачка, над которой зеваешь в кино или перед домашним экраном, подавляя перманентное желание выключить, но история, слушая которую то и дело повторяешь: "Да блин, гениально же!", проникаясь уважением к себе, четырнадцатилетней, которая читала ее за едой, в постели и в туалете (простите мой французский).
В книге колоссальное количество персонажей и сюжетных линий, которые апгрейдятся адаптациями до неузнаваемости костяка, лишая роман его "мяса". Чего стоит римская часть с похищением Альбера разбойниками и предшествовавший ей визит Франца д`Эпине в обитель графа. Какая немыслимой плотности интрига с молодой женой Вильфора, которая становится отравительницей под влиянием графа. А как хороша линия супругов Данглар, где баронесса передает мужу-банкиру сведения, полученные от любовника-дипломата и все трое поднимают на вбросах немыслимые деньги. Как остроумно в главе про плодовых сонь описан биржевой обвал из-за фальшивой информации, переданной по телеграфу - первая в истории хакерская атака. Но больше всего меня поразили две вещи. Сенсационное: Дюма - предтеча информатики и соцсетей.
Объясняю: отец Вильфора, маркиз Нуартье, тот самый бонапартист, которому было адресовано злосчастное письмо - ныне парализован и заточен в теле, на котором живут одни лишь глаза. За ним преданно ухаживает внучка Валентина, для общения они изобрели физический вариант двоичного кода. Одно медленное опускание глаз - "Да", несколько быстрых миганий - "Нет". Таким же способом. перебором вариантов, с алфавитом и словарем, разбираются со сложными вопросами. И это в 1846, через два десятка лет после первых опытов Беббиджа с аналитической машиной, в ее создании принимала участие дочь Байрона Ада Лавлейс, и об этом сейчас говорят бесконечно. Но только представьте, какова роль "Графа Монте-Кристо" в популяризации способа коммуникаций с участием двоичной системы!
Что до соцсетей с виртуальными личностями и ботами, то вот вам аббат Бузони (помощник) и лорд Уилмор (соперник), созданные Дантесом в поддержку легенды графа, под маской которых, он не только проводит сложные комбинации, но также создает паблисити своему герою, по сути парвеню, которому одни только деньги не открыли бы пути в общество. И снова, дело не в том, что Дюма изобрел прием, в пикаресках переодевания обязательный элемент, но в популяризации способа действий, взятого сегодня на вооружение миллионами сетевых наноинфлюэнсеров.
Вот такое: "о, сколько нам открытий чудных..." Подарите себе удовольствие переслушать любимый роман пубертата. Ему есть, чем вас удивить.
Не сотвори антагониста
Очарованная "Великой любвью Оленьки Дьяковой", я cтала искать других книг Светланы Волковой - Voila! "Соавторы". Соавторство - вещь рискованная. История литературы знает немного примеров удачного: Анн и Серж Голоны, Ильф и Петров, Буало-Нарсежак, Козьма Прутков, братья Стругацкие; чаще результат объединения талантливых людей слабее сольного творчества каждого. О Маше с Бэллой поодиночке никто не знал, а вместе они написали уже не одну фэнтези-книжку...
Очарованная "Великой любвью Оленьки Дьяковой", я cтала искать других книг Светланы Волковой - Voila! "Соавторы". Соавторство - вещь рискованная. История литературы знает немного примеров удачного: Анн и Серж Голоны, Ильф и Петров, Буало-Нарсежак, Козьма Прутков, братья Стругацкие; чаще результат объединения талантливых людей слабее сольного творчества каждого. О Маше с Бэллой поодиночке никто не знал, а вместе они написали уже не одну фэнтези-книжку с драконами, принцессами, эльфами и всем, что обычно к этому прилагается. Две девчонки, которым удалось за волосы вытянуть себя из мутного болота блогерства на качественно иной уровень книжных публикаций. Пишут под коллективным псевдонимом "Белка Закревская и Маня Келдыш", снимают крохотную квартирку в питерском Рыбацком с диваном и раскладушкой, которыми меняются каждую неделю, чтобы не убить спину, зарабатывают мало.
Вы ж понимаете, "публиковаться" сегодня не равно "разбогатеть" или даже просто "решить материальные проблемы". Девочек, пишущих фэнтези, тысячи - конкуренция бешеная, потенциально не экранизируемо (вменяемый проект должен быть дорогим, а кто вложится в неизвестные имена?) То ли дело триллер про маньяка: аудитория расширяется, ненулевой шанс киновоплощения - девчонки решают попробовать себя в новом качестве. И все бы хорошо, но руки, набитые на гномов и гоблинов, продолжают творить почти нейтральных персонажей - в фэнтези максимальный эффект достигается приключениями и магией, а триллеру нужен тот, кому будешь сопереживать. И это еще пол-дела, важнее антагонист, которого читатель будет ненавидеть, бояться и... проникаться его отрицательным обаянием (кто не влюблялся в Ганнибала Лектора?)
А злодея у них как раз и нет, не вытанцовывается чудовище, которому хотелось бы отдаться в прыжке. Каждая из соавторок обожглась на любовях-морковях, и обе решили держаться от мужиков подальше. То есть. в реальной жизни источник вдохновения отсутствует. А что, если поискать в сетях? Мирон (внезапно актуально в свете скандала с рэпом и возрастом согласия) хорош необычайно: москвич, белокурая бестия, спортивный, мастер единоборств, врач, при этом работает в центре реабилитации, тысячи сетевых друзей и часто появляется с длинноногими красотками, но одинок - мечта. Счастливая находкой, Маша преподносит его Бэлле и удивляется, когда слышит: "он не подходит". И это только начало разногласий между подругами, которые прежде никогда не ссорились. Белка ведет себя чем дальше, тем страньше, запрещает зафренживать Мирона, начинает контролировать общение, приводит в дом странных теток, которых представляет издательницами - и это тогда, когда еще даже половина книги не готова. Дальше - больше: бракует написанные Машей фрагменты, удаляет их из текста, заменяя собственными, неожиданно корявыми, а потом та находит распечатанные листы, исчерканные редакторскими правками, и это ее, Машин, выброшенный Белкой, текст.
Странности громоздятся снежным комом, и тут Маша узнает о смерти отца, который, оказывается, жил в Москве. Родители расстались в ее младенчестве, мама всегда называла алкоголиком, а теперь звонит: "Поезжай, простись". "Ни в какую Москву ты не поедешь!" - говорит старшая подруга, и прячет паспорт. Если вы думаете, что это кульминация, то нет, к сути мы еще только приблизились.
История, которая могла бы стать идеальным триллером, когда бы не превосходящее мыслимые пределы число невероятных совпадений. Впрочем, когда неправдоподобие вредило истории про маньяков? Читается так, что за уши не оттащишь, а героине по-настоящему сопереживаешь. Что и требовалось...
Ходьба – это падение вперед
Я иду потому что у меня есть ноги,
Я умею ходить и поэтому иду.
Согласно Энгельсу труд сделал из обезьяны человека; по расхожему мнению - лень (стимулируя изобретательность). Палеоантрополог Джереми Десильва уверен сам, и не пожалеет сил, чтобы убедить читателей - людьми нас сделало прямохождение. Он даже вынес это дополнительным подзаголовком своей книги "Первые шаги", мимо скелета на обложке которой я, человек с рукой в ортезе, не могла пройти - у...
Я иду потому что у меня есть ноги,
Я умею ходить и поэтому иду.
Согласно Энгельсу труд сделал из обезьяны человека; по расхожему мнению - лень (стимулируя изобретательность). Палеоантрополог Джереми Десильва уверен сам, и не пожалеет сил, чтобы убедить читателей - людьми нас сделало прямохождение. Он даже вынес это дополнительным подзаголовком своей книги "Первые шаги", мимо скелета на обложке которой я, человек с рукой в ортезе, не могла пройти - у кого что болит, тот тем интересуется.
Что ж, это познавательно. В пятнадцати главах своей книги, Десильва последовательно рассматривает ходьбу как физическое действие и метафорический акт; с точек зрения истории, антропологии, физики, медицины, философии, социологии и других возможных -логий. Под его водительством мы познакомимся с понятием бипедализма (ничего предосудительного, всего лишь двуногость); отправимся в далекое прошлое, когда предки человека в виде крупной мыши делили жизненное пространство с тогдашними владыками земли, воды и небес - динозаврами. Динозавры тоже ходили на двух ногах, однако не оставили по себе материальных свидетельств существования развитой цивилизации, что позволяет сделать крамольный, в рамках читательской практики, вывод - не всех прямохождение делает людьми. Тем более, есть повод порадоваться везению гоминин (общее название для подсемейства гоминоидов, к которому принадлежим мы).
А знаете, кто настоящие мастера бипедальной локомоции? В жизни не догадаетесь. Птицы. Их эволюционная ветка начала формировать навыки передвижения на двух конечностях 245 млн. лет назад, в то время, как человеческая - всего 6,5 млн. Зато же и страус бегает со скоростью 64 км/ч, в то время, как самый быстрый человек может развить половинную от этой скорость и очень ненадолго. Вы спросите, и каким боком это к прямохождению, сделавшему нас людьми? Отвечу: примерно никаким, но так, черт побери, интересно! За тем же мы и берем нонфикшен, чтобы узнать кучу абсолютно бесполезных для себя сведений, попытка поделиться которыми с ближними навесит на нас ярлык зануд и ботанов, потому приходится держать в себе (что обидно), но внутреннее пространство удивительным образом расширяется, вроде того, что случилось с квартирой 50 на Садовой 302 бис.
Да, за все надо платить, и нам пришлось дорого отдать за прямохождение. Артрозы и остеохондрозы, неведомые четвероногим тварям; суставные боли, знакомые примерно всем возрастным пациентам; иммобильность при повреждении ноги - четвероногие продолжают бегать, разве что, прихрамывая. Зато мы умеем делать костыли и кресла-каталки. Не впечатляет? Тогда - заменять изношенные суставы титановыми и протезировать утраченные конечности, кстати: самые удобные протезы, позволяющие даже бегать, спроектированы по принципу именно птичьей стопы, без подвижных человеческих сочленений. Снова не радует? Но тут уж, извините, конечно, здоровым и богатым лучше, чем бедным и больным, но знание: случись что - выход есть, это такой НЗ-актив. Подаренный нашими умелыми руками (освобожденными от необходимости служить для передвижения) и изобретательным мозгом (который мелкая пальцевая моторика стимулирует к развитию).
На самом деле, в книге много всякого интересного, хотя и не бесспорного на взгляд дилетанта. Так, энтузиаст ходьбы, Десильва представляет ее едва ли не панацеей, не только от сердечно-сосудистых заболеваний, но даже и как средство профилактики гормонально обусловленных видов рака. Я бы еще рассказала, рискуя превратиться в ботанку и зануду, но если вас заинтересовало все это - лучше почитайте или послушайте, в аудио тоже есть.
В конце вброшу сенсационное: мы не произошли от обезьяны. Нет-нет, никакого противоречия с Эволюционной теорией, просто у нас, с шимпанзе и бонобо, гориллами и мартышками общий предок. А книжка, правда, классная.
La Belle France
"Каждая культура – семья, со своим сводом правил. Они везде разные."
Это не первая книга, написанная иностранцами о Франции и французах, я имею в виду - у меня не первая, в мире таких наверняка сотни, если не тысячи, но я читала две: абсолютный хит Памелы Друкерман "Французские дети не плюются едой" и "До востребования, Париж" Алексея Тарханова, которую РЕШ выпустила в серии "Русский иностранец". Книга Анастасии Соколовой-Буалле,...
"Каждая культура – семья, со своим сводом правил. Они везде разные."
Это не первая книга, написанная иностранцами о Франции и французах, я имею в виду - у меня не первая, в мире таких наверняка сотни, если не тысячи, но я читала две: абсолютный хит Памелы Друкерман "Французские дети не плюются едой" и "До востребования, Париж" Алексея Тарханова, которую РЕШ выпустила в серии "Русский иностранец". Книга Анастасии Соколовой-Буалле, будучи историей человека из той же социальной среды (образованный обеспеченный креативный класс), от тархановской отличается тем, что транслирует женский взгляд на вещи, который мне ближе; от Друкерман - тем, что это впечатления соотечественницы, с американцами у нас все же разный менталитет. От обеих - широтой охвата: не один Париж, но и регионы, и не только аспект материнства.
Настя, на момент написания, а это начало 2021, когда казалось, что ковид - самое глобальное потрясение - жила во Франции восемь лет, успела, насколько это возможно для иностранки, стать в стране своей. Она замужем за французом, пожила в Париже и провинции, поработала на контракте и ушла на вольные предпринимательские хлеба, ведет успешный блог Nastya from Paris - русскоязычным об особенностях жизни во Франции. Такой вариант эмиграции не колбасной и не политической, а по любви - к человеку и стране, откуда он родом. Любви, которой она умеет зажечь сердца соотечественников.
"Франция изнутри" жанрово относится к литературе блогеров, с ее характерными особенностями: яркость, эмоциональность, легкая подача, небольшие по объему фрагменты, значительное присутствие автора в тексте. Вместе с тем, это замечательно информативно, ни из какой Википедии не почерпнуть столько сведений о том, как обычные люди живут, что едят, где и как проводят время, как и сколько платят за жилье, как планируют бюджет, чем похожи на нас и в чем отличаются. Понятно, что это в первую очередь опирается на личный опыт рассказчицы и людей плюс-минус ее круга: не элиты, не маргиналов, и уж тем более - не нелегалов - мобильных образованных молодых людей, которые умеют учиться и переучиваться, легко приспосабливаются к предлагаемым обстоятельствам, имеют ресурс на случай форсмажоров.
Вот так во Франции женятся, а так живут по ПАКСу. Так планируют свадьбу, примерно столько тратят на платье, банкет, цветы, а так разводятся - развод дорог, даже если не было детей, более обеспеченного супруга обяжут выплачивать пенсион менее обеспеченному. Так рожают, так учатся, такие и такие варианты школ, так относятся к высшему образованию, так - к ответственности, связанной с руководящими должностями (в корне отличное от нашего отношения, авторка говорит, что не встречала среди своих русских знакомых человека, который не хотел бы стать каким-нибудь начальником, тогда как французы куда чаще удовлетворены ролью подчиненных с фиксированным рабочим днем, законными выходными и надбавкой за переработку). Вообще, во Франции чаще встречаешь людей, счастливых со своим делом.
Если вы собираетесь снять жилье, готовьтесь предоставить вот такой список справок к резюме съемщика - арендодатель хочет минимизировать риски, потому что по французским законам, с ноября по март недобросовестного арендатора нельзя выставить на улицу, даже если он не платит. Даже сквоттера, в некоторых случаях. Столько платят за 70 кв.м. в деревне, в провинции, в отдаленном от центра районе Парижа, в центре столицы. Привыкайте, что зимой будете ходить в квартире в нескольких свитерах и валенках (ну, если дом без газового отопления, с ним попроще), а принять ванну окажется редким удовольствием - если не готовы выложить лишнюю тысячу евро квартплаты. Да, там это дорого и связано недостатком ресурсов. Медицина страховая, но для реальной помощи в болезнях лучше иметь дополнительную страховку, потому что вот так и так обстоят дела с образованием медиков - и экскурс в 1698, обусловивший сегодняшние особенности, авторка очень ответственно подходит к матчасти, ей много о чем есть рассказать, а рассказывает так, что заслушаешься.
К слову, о "рассказать" книга есть в аудиоварианте, начитанная Анастасией, и справилась она замечательно, даже профессиональные чтецы, сталкиваясь в тексте с иноязычными выражениями, которых здесь ожидаемо много - киксуют. В этом смысле билингвизм авторки еще один большой плюс книги, она естественно, без заминки и не меняя темпа проговаривает французские фразы. Классная книжка, людям о людях.
Звездочка
Знаменитые тоже плачут.
Самая популярная биография 2023 - на Гудридс у "The Woman in Me" больше полумиллиона читателей, что на сотню тысяч больше, чем у "Запасного. Меиуаров принца Гарри", которым начало позапрошлого года (как время летит, пока не уточнила сроки выхода обеих книг, была уверена, что прошлогодние) прочило лавры самой востребованной у читателя биографии, и чье лидерство держалось с момента выхода в январе до октября, когда явилась Бритни Спирс...
Знаменитые тоже плачут.
Самая популярная биография 2023 - на Гудридс у "The Woman in Me" больше полумиллиона читателей, что на сотню тысяч больше, чем у "Запасного. Меиуаров принца Гарри", которым начало позапрошлого года (как время летит, пока не уточнила сроки выхода обеих книг, была уверена, что прошлогодние) прочило лавры самой востребованной у читателя биографии, и чье лидерство держалось с момента выхода в январе до октября, когда явилась Бритни Спирс со своими воспоминаниями. Что ж, некоторым людям на роду написано быть в центре внимания, отнимая его у других-прочих.
Этот момент, к слову, в книжке четко прописан - стремление девочки любой ценой оттянуть на себя максимум внимания в любом обществе, попытки с раннего детства увенчивались успехом. В большой богемной семье, во время собраний клана Спирсов дома у родителей Бритни, она влезала на стол, начинала петь и танцевать, не смущаясь пожеланиями заткнуться, и в конце концов становилась таки гвоздем программы. Разумеется, без родительской поддержки все это так и осталось бы разновидностью декламации стихов на табуретке, но, начиная с пяти лет, когда малышка выиграла танцевальный конкурс в родной Луизиане, мама возила ее по соревнованиям и конкурсам, не отчаиваясь неудачами - однажды она выбыла вместе с другой талантливой девочкой, Кристиной Агилерой. А в другой раз, уже десятилетней, участвовала во внебродвейском мюзикле в качестве дублерши, второй была юная Натали Портман.
То есть, стоит отдавать себе отчет: Бритни из особой породы талантливых детей, которых с младенчества готовили на роли звезд, что требует от родителей достаточно серьезной вовлеченности и финансовых вливаний, а имея в виду не то, чтобы высокий достаток семьи в детстве Бритни - еще и самоотверженности. Это не оправдывает гиперопеки и ограничений, которым семья подвергала ее в дальнейшем, но несколько смещает акценты. Все же ее любили, о ней заботились и своей карьерой она во многом обязана родителям. В остальном, начало выглядит абсолютно сказочным: делать то, что тебе нравится, получая славу, деньги, любовь поклонников - это ли не осуществленная мечта? И подростковый роман с коллегой по актерству, Джастином Тимберлейком, мама которого безоговорочно поддерживала малышку Бритни - чем не идеальные отношения? Они молоды, талантливы, красивы и здоровы, но уже богаты и знамениты.
В случае с героиней, за отпущенные авансом блага, жизнь стребовала с нее ростовщический процент. Сначала измены любимого и его требование избавиться от беременности, спровоцированный выкидыш оказался мучительно болезненным физически и морально; затем расставание с ним посредством СМСки: новая любовь, брак, следовавшие одна за другой беременности, в продолжение которых наблюдала как ракетой взлетает ввысь Карьера Кевина Федерлайна, пока ее собственная, стартовой ступенью, летела вниз. Послеродовая депрессия, расставание с мужем, его требование единоличной опеки над детьми (с выплатой Бритни охрененных алиментов на их содержание). Невозможность увидеться с сыновьями, когда охранник не пускает тебя в дом, где находятся твои дети. Обритая в порыве отчаяния голова, объект насмешек для всего мира, понятия не имевшего о подоплеке и считавшего это выходкой очередной обдолбанной старлетки.
А потом тринадцать лет в рабстве у собственного отца, получившего на основании выходки с бритьем право опеки над психически неуравновешенной дочерью. Почти полтора десятилетия, в продолжении которых твоя еда, одежда, медикаменты, возможность общения с друзьями и главное - с детьми подвергается жесточайшему контролю с периодическим помещением в клинику. Но не тогда, когда ты должна гастролировать и показывать шоу имени себя, принося семье миллионы. На самом деле, выглядит дичайше: женщина признается недостаточно ответственной, чтобы жить самостоятельно, является при этом звездой мирового масштаба и не прекращает концертной деятельности. "Милая" деталь: месячный лимит ее карты был $2000 - типа, а зачем ей деньги?
Что ж, папаша Спирс из тех немногих в современном мире, кто может считать свои первоначальные вложения в ребенка многократно окупившимися. Книга написана ярко и живо, простым языком, позволяет заглянуть в кулуары мира богатых и знаменитых и, к чести авторки, не давит чрезмерно на жалость. С начала марта ее можно почитать в электронном формате и послушать в аудио.
Женою можешь ты не быть, но женщиной...
Любить меня, молиться, прясть и шить.
Мольер. "Школа жен"
Юля (28, работающая, бездетная) только что развелась. Вернее, с ней только что развелся муж, который полюбил после десяти лет брака другую, по удивительному совпадению, свою секретаршу. Ядвига (51, домохозяйка), мать двух взрослых детей, давно живущих собственной жизнью, жена Романа, 30 лет в браке, назвать который счастливым было бы чрезмерным оптимизмом. Михалина, хотя все зовут ее...
Любить меня, молиться, прясть и шить.
Мольер. "Школа жен"
Юля (28, работающая, бездетная) только что развелась. Вернее, с ней только что развелся муж, который полюбил после десяти лет брака другую, по удивительному совпадению, свою секретаршу. Ядвига (51, домохозяйка), мать двух взрослых детей, давно живущих собственной жизнью, жена Романа, 30 лет в браке, назвать который счастливым было бы чрезмерным оптимизмом. Михалина, хотя все зовут ее Миськой (20, официантка) живет во грехе с Михалем, охранником в том же заведении, где работает она, считает совпадение имен: Мишка и Мишка - знаком судьбы, комплексует из-за неумения доставить любимому столько оральных радостей, сколько тот заслуживает, и я сейчас не о вокале, если вы вдруг так подумали. Марта (32, мама троих детей), давно забывшая о былой стройной привлекательности, и вообще, собственная жизнь, кажется, закончилась, не успев начаться.
Четверка этих женщин на ближайшие недели пополнит ряды учениц эксклюзивной "Школы жен", которую открывает роскошная вечно юная пани Эвелина. Юлю подружки затащили в кафе "праздновать" ее освобождение от подлеца и предателя. И именно там она стала счастливицей, которой достался выигрыш места в лотерею. Другим за членство в клубе придется раскошелиться: за Миську платит хахаль, вышибала только для виду, основной доход получает от сомнительных дел, в которые девушка не посвящена - уж очень ей хочется справляться не хуже актрис в тех фильмах, которые только и смотрит любимый. А он польщен и отстегивает "на уроки", слабо представляя действительную специфику Школы.
Ядвига в очередной раз убедится в неверности мужа - Роман, ее ровесник, но выглядит молодо, следит за собой, а статус предпринимателя добавляет ему шарма в женских глазах. Она, в принципе, знала об изменах, закрывая на них глаза, но тут как-то особенно обидно - ко дню ее рождения, о котором Роман умудрился забыть, он заказал серьги для очередной пассии, соседки сверху, ровесницы их дочери, а из магазина позвонили уточнить, что с рубинами таких нет, не возражает ли клиент против сапфиров? Синеглазая Язя не возражала, а в день Х, не получив от мужа подарка, увидела сапфировые сережки на соседке в лифте. И распотрошила заначку, чтобы попасть в Школу, где научат, если и не быть идеальной желанной женой, то хотя бы не вестись на мужнюю подлость. Марту же, буквально пинками загнала сама Эвелина, подруга матери, обеспечив солидную скидку от прайса - хватит вязнуть в болоте!
Магдалена Виткевич рассказала историю о женской дружбе, неизбежной, как дембель (заманчиво, но верится с трудом, как, впрочем, и в мотивацию практически всех персонажей). Это такой сдержанный феминизм: "притворимся традиционалистками и отожмем у мужского мира часть его привилегий". Позитивная, духоподъемная, филгудная книга, очень в духе советского восьмого марта, которое всегда было не про борьбу женщин за равные права, а про "восславим женщину (один день в году можно)"
Ghostья
Есть фильм 68-го "Пловец" с Бертом Ланкастером, в начале которого обеспеченный герой, ради шутки, ставит перед собой цель проплыть по цепочке бассейны всех соседей. Челлендж открыт утром и завершается вечером, однако лето в фильме сменяется осенью, а от прежнего лоска хозяина жизни к финалу мало что остается. Взаимодействие, по ходу дела, с другими людьми дает нам понять, что он много кому успел задолжать, а его семейная ситуация, казавшаяся идеальной,на деле вовсе не так...
Есть фильм 68-го "Пловец" с Бертом Ланкастером, в начале которого обеспеченный герой, ради шутки, ставит перед собой цель проплыть по цепочке бассейны всех соседей. Челлендж открыт утром и завершается вечером, однако лето в фильме сменяется осенью, а от прежнего лоска хозяина жизни к финалу мало что остается. Взаимодействие, по ходу дела, с другими людьми дает нам понять, что он много кому успел задолжать, а его семейная ситуация, казавшаяся идеальной,на деле вовсе не так хороша. Героиня "Гостьи" проходит путь, удивительно похожий.
Ворвавшись в литературу "Девочками", продолжив "Папулей", Эмма Клайн снова пишет ту же историю неприкаянной маргиналки, которая такая не по причине детских психотравм, не в силу некоего зла, которое случилось с ней прежде, сделав ее такой; и даже не по вине социальной несправедливости, а просто "потому что", в силу какого-то конституционального изъяна. Ее героиням прожитые годы добавляют возраста, но не добавляют ума. Говорить про возраст, применительно к 22-летней Алекс, кажется странным, но сама она чувствует себя уже сильно пожившей, необратимо стареющей и не видит в жизни перспектив. Девушка из тех красоток, на которых мужики всюду делают стойку, последние несколько лет это обеспечивало ей возможность жить в люксовых номерах отелей и питаться в дорогих ресторанах. Разумеется, не в одиночестве, но роль эскортницы не тяготит Алекс, словно бы созданную для того, чтобы быть фигурой для престижа в форме женщины, занимающей в пространстве объем, занимаемый женщиной.
Врожденный и тренированный годами социальный инстинкт позволяет ей легко сходиться с людьми, подстраиваться под их ожидания, и, при прочих равных, Алекс могла бы вести жизнь дорогой куртизанки или содержанки. Однако ее мёд сильно подпорчен дегтем неумения предвидеть последствия собственных поступков. Всерьез убежденная, что причина тотального обрыва связей с прежними клиентами в подступающей старости, она не умеет соотнести его с собственной сорочьей вороватостью. Тащить все, что плохо лежит и лгать по любому поводу, естественно для нее как дышать. Девушка словно села за игровой стол не утруждая себя пониманием правил игры, согласно которым, на таких как она, смотрят внимательнее, то самое достоевское: "девушке особая чистота требуется", не только о физических параметрах, все ж понимают.
Кроме нее. Кажется, стандартному женскому персонажу Клайн, роковым образом недоложили при комплектации головного мозга. Милая Алекс производит стойкое впечатление не то канарейки, не то золотой рыбки. Начало романа застает ее в роли августовской подруги состоятельного бизнесмена Саймона, в чьем доме живет, машиной пользуется для поездок на пляж, подтыривая из аптечки опиоидный обезбол, оставшийся у него после операции на спине. И когда любовник выставляет ее из дома с уровнем сочувствия, которое демонстрируют вырванному сорняку или комку грязи, который отскребают от подошвы, она не сомневается, что, явившись на его вечеринку в честь Дня труда, снова завоюет этого мужчину.
Одиссея, финальным пунктом которой, вместо возвращения домой становится ожидаемое падение в пустоту, вышла одновременно в электронном и аудиоформате. Читает Анастасия Шумилкина превосходно, в чуть отстраненной манере, а я все время, пока слушала, ловила себя на сочувствии - когда удается создать столь убедительный образ, у слушателей он позже невольно станет накладываться на голос актрисы.
Патриарх
"Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной..."
.
Его жизнь, впрямь, оказалась длинной и богатой на события. Ровесник века, он пережил в местечке с райским названием Райгород, сначала погром, стоивший жизни маме и отцу, затем Революцию и Гражданскую, Коллективизацию и оккупацию во время Второй Мировой - под румынами, что сыграло не последнюю роль в выживании общины, но все же не главную, главная была у него - Лейбы Гройсмана, Великого Комбинатора и гениального...
"Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной..."
.
Его жизнь, впрямь, оказалась длинной и богатой на события. Ровесник века, он пережил в местечке с райским названием Райгород, сначала погром, стоивший жизни маме и отцу, затем Революцию и Гражданскую, Коллективизацию и оккупацию во время Второй Мировой - под румынами, что сыграло не последнюю роль в выживании общины, но все же не главную, главная была у него - Лейбы Гройсмана, Великого Комбинатора и гениального гешефтмахера. Осиротев пятнадцатилетним он сумел восстановить родительскую лавку, наладить торговлю и поднять на ноги младших братишку с сестренкой.
Прошел сам и провел ближних, в числе которых оказалась вся диаспора, да, в общем, и весь Райгород, через кошмар продразверстки и продналога, не допустив в районе голода, бушевавшего тогда везде на селе. А потом, во время войны, не кто иной, как Гройсман сумел устроить все так, чтобы не случилось одного из двух способов, какими нацисты решали "еврейский вопрос": массовой казни или отправки в концлагерь. Неважно при этом, что тщательно продумываемые им схемы и его не оставляли внакладе - высокие цели и служение миссии не противоречат возможности заработать.
Александр Гулько написал удивительную книгу, уникальность которой не в том, что это семейная сага про "судьбу семьи в судьбе страны", и даже не в еврейскости, об этом у нас много кто хорошо пишет - но в том, что героем, причем не просто положительным, но истинно эпическим, стал в нем человек торговли. В том, что о торговле, к которой литература en mass отчего-то усвоила снобски-пренебрежительное, едва ли не презрительное отношение - здесь говорится с подлинным уважением. То, чем всю жизнь занимается Гройсман, его сложные схемы, учитывающие интересы множества сторон и позволяющие многим людям жить достойно в условиях, словно специально созданных для унижения человеческого достоинства - это эквивалент симфонии в музыке, живописного шедевра, прекрасного здания, созданного архитектором. И не менее значимо, во всяком случае, я не слышала о картине, которая спасла бы тысячи жизней.
Замечательно хорошо в романе еще и то, что автор избежал соблазна нарисовать семью Лейбы приторно-благостной. Этого ветхозаветного патриарха, для которого ничего в жизни не было, важнее детей и внуков, жестоко разочаровывают как первые, так и вторые. Никто из них не унаследовал его ума, предприимчивости, бережливости и какой-то врожденной порядочности - естественной склонности к совершению благих поступков. Даже сын, Семен, сделавший немыслимой яркости карьеру (хотя, вспоминая веселую юность, в министерское кресло верится с трудом) - даже он сильно не на высоте с точки зрения семейных ценностей: поселился страшно далеко, стал подкаблучником не лучшей из женщин, воспитал сыновей моральными уродами.
Начиная рассказ об этой книге, я думала сказать, что таким мог бы быть путь Остапа Бендера,доживи он до старости, но нет. В отличие от авантюриста себялюбца Остапа, путь Лейбы Гройсмана - это служение. Семье, роду, нации, родине и человечеству в целом, сколь бы пафосно это ни прозвучало. Классный роман, а в аудиоверсии, начитанная Анатолием Белым - просто 14 часов праздника.
Вероника решает не умирать
"Пятеро плыли на льдине: три человека и двое пингвинов,
Но вот из них один сказал, что он тоже пингвин."
Вероника Макриди: 86, состоятельная, одинокая - до последнего времени интереса к пингвинам не питала. Но увидела по географическому каналу сюжет о том, как глобальное потепление разрушает естественный ареал их обитания - что в дальнейшем грозит гибелью всему виду, и страстно захотела увидеть этих водоплавающих птиц. И, может быть, составить...
"Пятеро плыли на льдине: три человека и двое пингвинов,
Но вот из них один сказал, что он тоже пингвин."
Вероника Макриди: 86, состоятельная, одинокая - до последнего времени интереса к пингвинам не питала. Но увидела по географическому каналу сюжет о том, как глобальное потепление разрушает естественный ареал их обитания - что в дальнейшем грозит гибелью всему виду, и страстно захотела увидеть этих водоплавающих птиц. И, может быть, составить завещание в пользу миссии их спасения. Человека, которому она могла бы все оставить, в жизни Вероники нет. Вернее, совсем недавно она узнала о существовании внука, там долгая предыстория, которую можно было бы рассказать в двух словах, но это лишит вас читательской радости, если заинтересуетесь и решите взять книгу Хейзел Прайор. Кто так делает, тот не я, да и книга стоит того, чтобы ее прочли.
Примите как данность, что много лет назад сегодняшняя престарелая дама была разлучена с младенцем сыном, которого после так и не встретила, он погиб сорокалетним. Члены усыновившей его семьи ничего не знали ни о романе с англичанкой, который завязался у него в одной из многочисленных поездок, ни, тем более - о рождении сына Патрика, которому тоже пришлось расти приемышем, только в его случае это была не любящая обеспеченная семья, а несколько сменявших друг друга, где мальчика не обижали, но и любимым он себя не чувствовал. Теперь ему 27, живет на пособие в маленьком Болтоне близ Манчестера, один день в неделю подрабатывает без трудоустройства в веломагазине - руки у Патрика золотые, он любой велик может починить и довести до ума. Недавно расстался с девушкой, вынужденно сменил приличное жилье на форменную дыру, пребывает в депрессии, которую пытается побороть каннабиноидами (не самое разумное и действенное средство).
Письмо от Вероники, разыскавшей внука, застает его в нижней точке U-образной кривой, ее намерение явиться с визитом энтузиазма не вызывает: "Да ладно, бабуля, где она была все эти годы, когда отец бросил их, а мама набила карманы камнями и вошла в реку. Ах, не знала о нем? Да пусть бы и дальше не знала." И все же он готовится на свой, несуразный, лад. закупает продуктов, собирается испечь яблочный пирог,. Если бы не череда неприятных совпадений, главным из которых стало увидеть любимую с ее новым, если бы не необходимость вернуть душевное равновесие самокруткой, за раскуриванием которой его и застала явившаяся раньше условленного времени пожилая леди, если бы не все это, они возможно нашли бы общий язык. Но великовозрастный остолоп, одурманивающий себя наркотиком в трущобной конуре, произвел на Веронику ожидаемое впечатление.
О кровном родственнике следует забыть, - решает она, - Пусть мои деньги послужат экологии. И отправляется в Антарктиду, своими глазами взглянуть на станцию по изучению пингвинов и работающих там людей. Что, в 86? Да, звучит не то, чтобы реалистично, но люди ведь все разные: кто-то к шестидесяти на части разваливается, а другой и в девяносто бодр, она крепкая старуха. Условия на станции ожидаемо спартанские, но боже, что за прелесть эти пингвины! Неисчислимое множество, стоят в болоте из своего розового гуано, скользят по люду на брюшке, иногда танцуют, хулиганят (подросток-выпендрежник атаковал Веронику, пребольно ущипнув за ногу и попытавшись вырвать из рук сумку) - такие вонючие, такие прекрасные! И как жестока живая природа (верящим, что самый страшный зверь -это человек, стоит побывать в Антарктике). В нарушение всех правил, госпожа Макриди усыновляет пингвиненка сироту, который неминуемо погибнет в естественных условиях.
Малыша нарекают сначала Патриком, а потом переименовывают в Пипа, в честь героя "Больших надежд". Патрику-человеку, меж тем, приходит от бабулиной помощницы по дому закрытый сундучок с условием не пытаться открыть до особого распоряжения. Ну и, вы понимаете, запреты одним своим существованием взывают к нарушению Внутри дневники 15-16-летней Вероники, которые радикально изменят мнение о ней и отношение к ней внука. Человеку, даже недурно обеспеченному, не под силу отменить климатические изменения и спасти биологический вид, но спасти себя заботой о том, кто нуждается в ней - вполне можно, "Как пингвины спасли Веронику" примерно об этом.
Цветочек аленький
Сказка - ложь, да в ней намек.
2014, объявленный в России годом культуры, тучные десятые, пора надежд и свободы. В нанотехнологическое будущее, которое откроется под водительством Чубайса, никто не верит, но инновации Сколкова (романного Школкова) представляются реальными - создай молодым и рьяным талантливым условия для работы, открой перед ними створки социальных лифтов, позволь поверить, что творят международный престиж страны - они горы свернут. Но с другой стороны -...
Сказка - ложь, да в ней намек.
2014, объявленный в России годом культуры, тучные десятые, пора надежд и свободы. В нанотехнологическое будущее, которое откроется под водительством Чубайса, никто не верит, но инновации Сколкова (романного Школкова) представляются реальными - создай молодым и рьяным талантливым условия для работы, открой перед ними створки социальных лифтов, позволь поверить, что творят международный престиж страны - они горы свернут. Но с другой стороны - 2014, год присоединения Крыма, массированные санкции, отток светлых голов. Егор с партнером (по бизнесу, и только) айтишники, собираются переезжать в одну из прибалтийских стран. Грант от Школково они освоили, продукт создали, но перспективный рынок в Европе схлопнулся.
Молодую женщину по имени Флора и, по удивительному совпадению, ланшафтного дизайнера, геополитика мало волнует, она создает кусочек рая там, куда может дотянуться. Небезвозмездно, ну так, человек устроен удивительным образом - хочет питаться каждый день. Флора ведет свой бложек "Беспечная садовница", понемногу "хулиганит", окультуривая плешивые кусочки городского ландшафта и выкладывая "было-стало" в сетях, тем набирая лайки и подманивая потенциальных клиентов, коих в России образца 14-го уже достаточно. Когда серьезные ребята забирают ее с очередного ночного рейда, девушка не переживает - максимум пожурят, нет такой статьи, чтобы впаяли за высадку собственноручно выращенных туек. А для подписчиков из этого приключения можно сделать неслабое шоу.
Когда доставляют явно не в РОВД, а в охраняемое имение за шестиметровым забором, на КПП отбирая мобильник, становится не так весело, а когда предлагают работу мечты - сотворить райские кущи на обширной территории поместья за очень-очень большие деньги, но с условием поселиться здесь же без связи с внешним миром - это уже дилемма. Да, она помнит голодные девяностые, помнит, как запутались в новой реальности, потеряли волю к жизни и ушли, один за другим, не сумев вписаться, нестарые еще родители. Но быть пленницей золотой клетки ни разу не хорошо, сколько не повторяй себе, что если жизнь драма, то лучше плакать в лимузине, чем в автобусе. На самом деле плакать нигде не хорошо, а не иметь возможности решать хоть что-то в своей жизни - всяко скверно. И это Флора думает еще до того, как работодатель, высокопоставленный чиновник (курирующий, среди прочего, Школково), впервые ее изнасиловал. Просто взял, как принадлежащую ему вещь.
Если последнее заставило вас воспылать негодованием, то реакция ваша правильная. Если вы не поймете и не оправдаете героиню, которая вскоре начинает видеть в нем не только насильника и похитителя, но отчасти героя аксаковской сказки, значит вы не имели дела с парнями постсоветского образца, которые делали со своими женщинами примерно то же (за вычетом дворца и практически неограниченных ресурсов для творческой работы). Ну еще позволяли этим женщинам самим зарабатывать .
Пути Егора и Флоры пересекутся и, что важно, герой поймет - российское гражданство не препятствует интеллектоемкой деятельности в международном масштабе. Анна Бабяшкина, вы знаете ее как переводчицу Салли Руни (не только) и главреда LiveBook (бывшего) рассказала свой вариант "Аленького цветочка", в котором героиня побеждает чудовище, встречает рыцаря и обретает свободу, не опускаясь в мстительности до уровня хозяев жизни. Сказка - ложь, да в ней намек.
Найти собаку
"Человек и собака. Союз всех времен. Без одного не было бы другого как целого."
Дисклеймер: это не реклама, но искреннего восхищения пост. Список издательств, за новинками которых я стараюсь следить, недавно пополнили два: российский "Дом историй" (ожидаемо, там Завозова) и внезапно казахстанский "Фолиант", с какой-то немыслимой книжной географией: Турция, Польша, Испания, Германия, Скандинавские страны, в придачу к стандартному переводческому...
"Человек и собака. Союз всех времен. Без одного не было бы другого как целого."
Дисклеймер: это не реклама, но искреннего восхищения пост. Список издательств, за новинками которых я стараюсь следить, недавно пополнили два: российский "Дом историй" (ожидаемо, там Завозова) и внезапно казахстанский "Фолиант", с какой-то немыслимой книжной географией: Турция, Польша, Испания, Германия, Скандинавские страны, в придачу к стандартному переводческому англоязычию, и это во время, когда российские сделали приоритетным направлением почти одну только Азию. Книги всё стоящие, из четырех, фолиантовских, прочитанных за последнее время, четыре "в яблочко", интересные и умные. Тем более удивительно. учитывая, что авторы во всех случаях незнакомые и тот импринтинг, который заставляет прощать "своим" многое из того. на что пеняешь чужим, тут не работает. "Фолиант" не выходит на рынок с электронными и аудиоверсиями своих книг, что сегодня кажется дремучим отношением к пиару, но потенциал у этого издательства огромный, обратите внимание.
"Дикая собака" Пекки Юнтти, в двух словах - история финского парня Сами, Самуэля, который ищет потерявшегося хаски Нанока, а находит свое призвание и лучшую девушку на свете (после тяжких испытаний, но это уж как водится). Родом из маленького шахтерского городка, вполне благополучный третий сын во вполне благополучной семье, он отслужил в армии, демобилизовался и теперь все дороги ведут на шахту. Талантами, которые позволили бы воспользоваться социальными лифтами, парень не блещет. Можно пойти по стопам старшего брата, воплотившего мечту о финском успехе - он живет в Хельсинки, работает в офисе, ездит на Шкоде, но для этого нужно определенное внутреннее устройство, Сами изначально не из числа успехо-ориентированных, такое, знаете, как у Вознесенского: "Я не стремлюсь лидировать, где тараканьи бега". Что он знает о себе совершенно точно - под землю не хочет. Можно сказать, что никто не хочет, но когда другой работы нет, а эта кормит, и неплохо, что уж выделываться? А можно понять, что кому-то легче сдохнуть, чем жить со знанием, что каждый проклятый день своей проклятой жизни будешь спускаться в шахту.
Огорчив родителей, герой нанимается хендлером - разнорабочим в питомник ездовых Хаски в Лапландии. И, конечно, неспроста, он с детства зачитывался историями о северной романтике и героями его были не люди, а именно псы. "Белый Клык", "Балто", "Лысый из Нома". В этой работе видит возможность приблизиться к мечте, а вместо - разгребает собачье дерьмо. Для здешних мест ездовые собаки не эндемичны - такой туристический зимний аттракцион, саамы испокон веку ездили на оленях. Здоровые мощные хаски, легко забывающие об одомашненности и способные, одичав, убить оленя - не самые желанные гости в здешних местах. Когда при перевозке теряются два элитных пса, Инук и Нанок, шансы найти и вернуть кажутся почти нулевыми - не уйдут с концами в тайгу, так пристрелят оленеводы. Но оба они потомки Лысого - кумира Самюэля, а привести их в питомник - значит стать каюром, погонщиком, осуществить мечту.
Удивительно, но Сами, при всей его тотальной невезучести, удается найти и вернуть Инука довольно скоро. С Нануком дело обстоит иначе, пес явно одичал - идя по его следам, парень наткнулся на убитых полудиких (на вольном выпасе) оленей. Осталось махнуть рукой и оставить пса на отстрел оленеводам или все же попытаться привести назад, сделавшись для местных таким же врагом, как хаски? Поиски Сами перемежаются вставками из истории девушки Айлы, разворачивающейся в этих местах в конце сороковых, в финале обе линии сойдутся. и да, это круто.
По-настоящему классная история с северной романтикой, жестокой к людям природой, и людьми, жестокими к природе и другим людям. Надеждой и любовью, вопреки всему.
Кукольный дом
Давайте так: если вы из тех читателей, кому важно, чтобы к финалу все сюжетные линии завершились и каждая загадка получила объяснение - не берите эту книгу, она заставит писать гневные отзывы на тему "обман потребителя", "украли мое время". Она разочарует и тех, кому непременно нужен хеппи-энд в полном объеме, когда свадьба и миллион в брачной корзине. Выбесит ценителей мотивации персонажей и непротиворечивой повествовательной логики - я сама из таких и...
Давайте так: если вы из тех читателей, кому важно, чтобы к финалу все сюжетные линии завершились и каждая загадка получила объяснение - не берите эту книгу, она заставит писать гневные отзывы на тему "обман потребителя", "украли мое время". Она разочарует и тех, кому непременно нужен хеппи-энд в полном объеме, когда свадьба и миллион в брачной корзине. Выбесит ценителей мотивации персонажей и непротиворечивой повествовательной логики - я сама из таких и постепенно доходила с ней до белого каления. Но если вы любите захватывающий сюжет с тайной и атмосферой, историей и географией, где люди ведут себя алогично до идиотизма (как чаще всего и бывает в жизни). Если готовы признать, что не все загадки получают ответ - то не пропустите книжки <b>Джесси Бёртон</b>, она не только увлекает и развлекает, но и начинает дилогию, вторая часть которой зайдет лучше - проверено на себе.
Конец 1семнадьцатого века, Амстердам, голландцы не только создали берег по поговорке, где первая часть: "Бог создал сушу, а...", но также поработили множество заокеанских земель. Страна благоденствует: когда кто-то один долго грабит множество других, он закономерно богатеет, Амстердам же, из провинции, откуда прибыла в дом супруга юная Нелла, вовсе представляется центром вселенной. Ей едва исполнилось 18, старшая из троих детей знатного но обедневшего рода; брачный обряд с 39-летним Йоханесом Брандтом был проведен скромно и впопыхах - жених заехал к ним, направляясь по торговым делам, чтобы воссоединиться уже по окончание. Первую ночь после свадьбы новобрачная, как обычно, провела валетом с младшей сестрой. И вот теперь она стучится в двери богатого дома с тюками приданого у ног и клеткой с попугайчиком в руках.
Дом большой и роскошно обставленный, но ведется скромно, чтобы не сказать "скудно" - всего двое слуг: чернокожий Отто и прислуга "за все" Корнелия. Заправляет сестра хозяина Марин - высокая статная красавица сильно за тридцать, которая дает понять невестке, что с ее приездом ничего не изменилось и о статусе хозяйки дома та может забыть. Впрочем, как-то они все друг к другу притираются и жизнь входит в привычное русло. За исключением спальни, которую Нелла продолжает делить со своим одиночеством, хотя муж успел вернуться. Взамен ласк, он дарит молодой жене роскошный кукольный дом - в богатых голландских семьях подобные служили не столько развлечением, сколько тренажером и учебным пособием по подготовке девочки к обязанностям домоправительницы. Однако Нелла уже не ребенок, она досадует, она смущена и ничего не понимает. Она, в пику скаредной золовке, находит в справочнике мастерскую Миниатюриста и заказывает в домик некоторые предметы обстановки. Дорого.
Вещички приходят и оказываются хороши необычайно, а в придачу Нелла получает то, чего не заказывала - фигурки обитателей дома, пугающие совершенством. А над их безмятежным существованием начинают сгущаться тучи: Йохан не только с ней ведет себя странно, он явно манкирует своими обязанностями - сахар, который нужно срочно продать, лежит на его складах мертвым грузом; муж без всякой прибыли мотается то в Италию. то в Англию; пуританка Марин, как выясняет Нелла. балует себя ваннами, носит соболей под бедным платьем и поглощает засахаренные фрукты в количествах; ночами в доме непонятная активность и как бы не кончилось все худо.
Забегая вперед - кончится. Но больше я ничего не скажу, хотя вы наверняка поняли причину целибата Йохана (даром ли мы живем в 21 веке). Природы его прокрастинации с сахаром я не постигла, может кто объяснит, буду благодарна. И совсем не пришей кобыле хвост здесь тема вынесенного в заглавие <b>"Миниатюриста"/b> - вот прямо идиотизм в квадрате, особенно имея в виду, что это женщина вообще, то есть миниатюристка. Кажется, эта линия привнесена дополнительно. когда издатель сказал авторке: "Все хорошо, но народ любит, чтоб в мистику, присандаль чего-нибудь в таком роде и мы выпустим твою книжку".
<i>Должна быть тайна в ней какая-та-а</i>.
Закрой дверь языка и открой окно любви
"Ваше дело — не искать любовь,
А лишь искать и находить барьеры
Воздвигнутые вами, чтоб от нее укрыться."
Руми
Карен Кимья, страховой аудитор из Лондона летит в Турцию, чтобы разобраться, был ли пожар, уничтоживший отель (к счастью - пустой) результатом несчастного случая или имел место поджог. Вопрос не праздный, страховая премия три миллиона фунтов стоит тщательного расследования. Неважно, что пожарные вынесли вердикт о неисправности...
"Ваше дело — не искать любовь,
А лишь искать и находить барьеры
Воздвигнутые вами, чтоб от нее укрыться."
Руми
Карен Кимья, страховой аудитор из Лондона летит в Турцию, чтобы разобраться, был ли пожар, уничтоживший отель (к счастью - пустой) результатом несчастного случая или имел место поджог. Вопрос не праздный, страховая премия три миллиона фунтов стоит тщательного расследования. Неважно, что пожарные вынесли вердикт о неисправности проводки - доверяй, но проверяй. Молодая женщина вторым именем предпочитает не пользоваться, им ее называл папа, который любил дочь больше всех на свете, пока однажды не ушел из семьи. Теперь, почти забытое за неиспользованием "Кимья" вдруг выплывает из памяти, когда в очереди на досмотр ей слышится мужской голос, теплый и ласковый, окликающий: "Кимья-ханум".
Карен не признается даже себе, какое значение имеет для нее эта командировка, но город Конья, где предстоит работать - это родина отца, она полукровка, наполовину турчанка. Здесь отец проходил посвящение в суфийском ордене - тарикате, отсюда ушел в мир, встретив и полюбив маму. И сейчас, когда она должна решить для себя: рожать или прервать беременность, как настаивает партнер - именно сейчас ей важно разобраться с душевной травмой, которую нанесло десятилетней Кимье, папиной любимице, его необъяснимое предательство; определиться, готова ли сама пожертвовать отношениями с любимым и стать одинокой мамой. Карен в долгой прочной связи с хирургом Саймоном, который четко обозначил, что не готов променять на орущего младенца, пеленки и бессонные ночи преимущества принадлежности к золотому миллиарду: комфорт, путешествия, ужины в ресторанах, концерты, вечеринки. Ей, меж тем, уже тридцать и часики тикают. Любимый парой лет старше, он лет через двадцать вполне себе женится на ее сегодняшней ровеснице, и все у них будет. а она к тому времени останется пятидесятилетней и одинокой - работа страховым аудитором излечивает от розовых очков.
Похоже с пожаром дело, впрямь, нечисто. И сначала странные случайности, сопровождающие ее пребывание здесь, кажутся девушке частью преступного заговора страховщика по признанию ее некомпетентной. Она за время работы сталкивалась со всяким: и запугивали, и пытались подкупить, даже травили. Почему не предположить, что здесь наняли ряженого, который подарил кольцо возле могилы суфийского шейха и теперь преследует ее; что подмешивают в еду или питье галлюциногены? Однако чем дальше, тем больше погружается она в мир суфийской мистики, и не последнюю роль во всем этом играет наследственность - в суфизм, как правило, не приходят со стороны, в нем сильна династийная составляющая.
Суфизм - эзотерическое учение в исламе, которое отдаленно можно соотнести с каббалой в иудаизме или оккультизмом в христианстве. Существенное отличие от прочих мистических учений в чувственном переживании безличного служения и любви к Богу. То есть, суфийская поэзия демонстрирует обращенный к нему уровень интимности "Песни песней" Соломона. Не случайно видный идеолог суфизма Руми, живший в тринадцатом веке, сегодня самый читаемый и цитируемый в мире поэт. Ахмет Умит, один из ведущих мастеров детективного жанра у себя на родине, в этой книге сплавляет детективный триллер с исторической и религиозно-мистической линией, погружая свою героиню в память предков, заставляя пережить невероятный опыт бытия в теле суфийского шейха 13 века.
"Врата тайны" - мощный кроссовер, за рулем которого вы ощутите, как открывается окно любви. Казахстанский "Фолиант" вновь приятно удивляет.
Года идут, а дурь все та же
Кто не любит Бриджит Джонс, тому не сюда. Но если для вас блондинка с исключительной способностью попадать в неловкие ситуации такая же своя, как для меня - вам здесь рады. Почти четверть века: говорю о двадцати пяти годах, а не о почти тридцати с выхода книги, потому что для меня, как, полагаю, и для вас, Бриджит стала быть, когда ее сыграла Рене Зеллвегер. При всем уважении к Хелен Филдинг, она писательница скромных дарований, сумевшая создать культовый...
Кто не любит Бриджит Джонс, тому не сюда. Но если для вас блондинка с исключительной способностью попадать в неловкие ситуации такая же своя, как для меня - вам здесь рады. Почти четверть века: говорю о двадцати пяти годах, а не о почти тридцати с выхода книги, потому что для меня, как, полагаю, и для вас, Бриджит стала быть, когда ее сыграла Рене Зеллвегер. При всем уважении к Хелен Филдинг, она писательница скромных дарований, сумевшая создать культовый образ.
Вот потому-то третью часть, русский перевод которой Эксмо издало еще в 2014, я прочла только сейчас, к выходу фильма "Бриджит Джонс. Без ума от мальчишки". Делюсь впечатлениями от сдвоенного экскурса в историю "Бриджит 50+". Итак, миссис Дарси, вдова с двумя детьми: Билли чуть постарше, Мэйбл малышка. Марк погиб четыре года назад, правозащитная миссия в одном из очагов мировой напряженности оказалась опаснее, чем можно было предполагать. Примерно тогда же, по ощущениям Бридж, кончилась и она сама.
У семьи нет необходимости физически выживать, муж неплохо их обеспечил, но она погружена во что-то, вроде вялотекущей депрессии, набрала два десятка лишних килограммов, махнула на себя рукой, подумывает написать сценарий, адаптировав к современным реалиям "Гедду Габлер" Ибсена, которого почему-то считает Чеховым. И вот уже эта деталь ощутимо переводит Бридж в разряд почти клинических идиоток (кому не хватило ее бесячего пристрастия к тертому сыру, упоминания которого появляются на страницах в количествах). Отличие 1: все-таки у кино-Бриджит с мозгами порядок, она с удаленки дает дельные советы коллеге по сложному интервью с министром. Заодно уж и Отличие 2 - писательница в романе, в кино героиня линейный телепродюсер.
Отличие 3: при возвращении к активной жизни сценаристы обошлись без мытарств со сбрасыванием веса, понимая (в отличие от Филдинг), что полвека не четверть, и женщину за 50 резкое похудание скорее превратит в тетку с обвисшей кожей, чем в секси-милфу. Отличие 4; под давлением друзей она решается на создание сетевого профиля, но в кино это нормальный для одинокого человека в поиске партнера Тиндер, в книге отчего-то Твиттер. В 2013 уже были приложения для знакомств, но как устоять перед соблазном прокачать с нуля соцсетевую активность героини? Погоня за подписчиками на некоторое время опережает в рейтинге бесячести книги тертый сыр, гнид, рвоту и понос - Отличие 5: ничего из перечисленного в фильме нет, к радости зрителя.
Отличие 6: в книге роман с Рокстером начинается как виртуальный, он подписчик и комментатор Бриджит; в фильме он сотрудник парка, запал на интересную женщину, которую считает немногим старше себя, и регистрируется в приложении, чтобы познакомиться с ней. Отличие 7, и последнее, чтобы уж не раскрыть всех тайн и не заспойлерить: учитель, мистер Уоллакер в фильме просто нормальный такой мужик, увлеченный своим делом и любящий детей, которому не повезло встретить правильную женщину. В книге он бывший морпех (!), в прошлом женатый на беспринципной охотнице за состоянием, распутнице и алкоголичке (!!), владелец аристократической резиденции (!!!)
Резюмируя: в книге много точных наблюдений из жизни женщины, перешагнувшей пятидесятилетний рубеж, но много и лютого фейспалма. Фильм просто хорош, хотя если бы Рене предпочла пластической хирургии путь безупречно красиво стареющей в обществе своих морщин Эммы Томпсон - было бы вообще идеально.
Гнев, богиня воспой
"Бессонница. Гомер. Тугие паруса. Я список кораблей прочел до середины."
Есть мнение, что все многообразие мировых сюжетов, которое Жорж Польти свел к тридцати шести, Воннегут к восьми, Борхес к четырем - на самом деле умещается в два: войну и возвращение домой. "Илиаду" и "Одиссею", два эпоса, ключевых для европейского канона, по всему - обязательных в культурном багаже образованного человека. А теперь так: кто может сказать, что прочел...
"Бессонница. Гомер. Тугие паруса. Я список кораблей прочел до середины."
Есть мнение, что все многообразие мировых сюжетов, которое Жорж Польти свел к тридцати шести, Воннегут к восьми, Борхес к четырем - на самом деле умещается в два: войну и возвращение домой. "Илиаду" и "Одиссею", два эпоса, ключевых для европейского канона, по всему - обязательных в культурном багаже образованного человека. А теперь так: кто может сказать, что прочел их? Не читал в школе тот кусочек, что начинается словами "Вышла из мрака младая, с перстами пурпурными, Эос", про Одиссея у Полифема, где хитроумный назвался "Никто", а когда ослепил циклопа, тот в ответ на расспросы соседей: "Кто так скверно с ним обошелся? - вскричал: Никто!". И не тот случай, когда вы искали описание щита Ахилла, чтобы ответить на вопросы одной там викторины. А именно прочел, полностью. Я ведь не ошибусь, предположив, что таких среди нас почти нет?
Сергей Носов, взявший на себя труд пересказать "Илиаду", говорит в предисловии, что ее мало кто читает. Люди, искренне полагающие, что читали, на деле складывают на условно гомерову ментальную полочку все, имеющее к этому отношение: от читаных в детских журналах объяснений, почему говорят "Троянский конь" или "Ахиллесова пята" и примечаний к романам Дюма чуть позже, до экранизаций и ретеллингов последнего времени. Большинство убеждено, что Одиссей, который прикинулся сумасшедшим. чтобы избежать войны; жертва Ифигении в Авлиде и конечно Троянский конь - все в "Илиаде". Нет, история начинается на десятом году осады, Троянской язвой, которую Аполлон наслал на греков после отказа Агамемнона вернуть его жрецу дочь, Хрисеиду, которую тот считал своей добычей; и заканчивается погребальными обрядами Гектора.
Все, что между: обида Ахилла за Брисеиду, отнятую у него военачальником в возмещение Хрисеиды, которую вынужден был вернуть отцу, и его отказ сражаться; смерть Патрокла; явление к сыну Фетиды с щитом; подвиги Диомеда, Агамемнона, Менелая; прощание Гектора с Андромахой; поединок его с Ахиллом и смерть , а потом осквернение тела и множество попыток Приама выкупить сына для достойного погребения - вот это и все содержание великой поэмы. Включая главу "Каталог кораблей", который даже у Мандельштама хватило терпения прочесть лишь до середины. Гомер в оригинале для меня нереален, примерно такая же фантастика, как отрастить крылья и взлететь или ходить по воде аки по суху - то и другое хотя бы прикольно, а Гомер - ну, такое. "Одиссея" интересна как плутовской роман, "Илиада" же - сплошь нанесение друг другу увечий разной степени тяжести и осквернение тел. Так себе удовольствие.
Но когда появляется некто, имеющий желание пересказать - кто откажется, тот не я. Тем более, если звуковую версию книги озвучивает Алексей Багдасаров (понимающим не надо объяснять). Спасибо ВИМБО за возможность восполнить образовательные пробелы с любимым чтецом на роли Вергилия (впрочем, это уже иной кусочек античности).
Кроссовер Мэри Поппинс и Мисс Марпл
"Она умеет шутить", – благоговейно произнес Фредерик, глядя вслед гувернантке.
О да, она умеет шутить и это одна из причин, по которым я читаю Телеграм Елены Михалковой, нас таких много, почти одиннадцати тысяч, там она недавно объявила о выходе третьей книжки про миссис Норидж. А у меня еще и первая не читана. Непорядок, - подумала я - и пошла читать.
"Кто убийца, миссис Норидж?" - сборник в шести новеллах которого гувернантка в...
"Она умеет шутить", – благоговейно произнес Фредерик, глядя вслед гувернантке.
О да, она умеет шутить и это одна из причин, по которым я читаю Телеграм Елены Михалковой, нас таких много, почти одиннадцати тысяч, там она недавно объявила о выходе третьей книжки про миссис Норидж. А у меня еще и первая не читана. Непорядок, - подумала я - и пошла читать.
"Кто убийца, миссис Норидж?" - сборник в шести новеллах которого гувернантка в довольно условной Англии достаточно усредненного начала двадцатого века ведет расследование в семьях, которым выпадает счастье (или несчастье) выступать ее нанимателями. Формат короткого рассказа отсылает к классике жанра ("Рассказы о Шерлоке Холмсе", истории про Отца Брауна, Дюпен Эдгара По), позволяет автору двигаться вперед, не залипая в границах одного сюжета, а читателям побывать во множестве локаций, оставаясь под одной обложкой - прежде романов были рассказы, именно они сделали детектив народно-любимым жанром. Не чуждая постмодернистских игр, Михалкова соединяет в сквозной героине Мэри Поппинс (внешность, профессия, безусловный авторитет у подопечных и умение управляться с их родителями) с мисс Марпл (примерно все).
Шесть историй сборника - это полдюжины тропов, характерных для викторианского, готического, колониального романов. Практически в каждом кто-то надолго уезжает в дальние страны или возвращается после длительного отсутствия, или получает из-за океана вести; почти везде место действия барский дом; часто камнем преткновения становится имущество одних, которым пытаются завладеть другие - вы скажете, что это характерно для детектива вообще, а я отвечу - не то, чтобы. На самом деле, современный детектив - это про убийство с как можно более замысловатым способом умертвия; сюжеты с хитроумным отъемом собственности.,в ходе которого законного владельца газлайтят до сумасшествия, понемногу травят или сживают со свету другим хитроумным способом - это как раз приметы готического романа, с которым Михалкова дружна и в своих современных детективах.
Занятное наблюдение: репутационные сюжеты с шантажом в сборнике отсутствуют. В век публичности и соцсетей, переживший Дзюбу, страх: "все узнают обо мне Такое!" - перестает работать, не запускает у читателя триггерной реакции. Впечатление от сборника в целом - приятное, без восторга. Язык отменный, но это уж как всегда у авторки; предсказуемость сюжетов часть постмодернистской игры в которой "ничто не ново в подлунном мире"; мне-читателю не хватило эмоциональной привязки к героине.
Все-таки хотелось бы меньшей индифферентности, более выраженного выступления на стороне добра. Нам нужны герои, способные побороть всемирное зло - не меньше. Даже если речь всего лишь о гувернантке.
Джейн Остен навсегда
"На этой неделе у меня гостит Джейн Остен, а она очень хорошая компания"
"Зеленая миля" Стивен Кинг.
Когда женщина произносит это в книге, автор может не тратить слов на описание. Я уже люблю ее и считаю своей. Потому что примерно каждый год мисс Остен гостит и у меня. Это могут быть один-два ее романа (редко все вместе), может кино или сериал по ним, биографический или псевдобиографический фильм или книга, героиней которых она выступает - вы...
"На этой неделе у меня гостит Джейн Остен, а она очень хорошая компания"
"Зеленая миля" Стивен Кинг.
Когда женщина произносит это в книге, автор может не тратить слов на описание. Я уже люблю ее и считаю своей. Потому что примерно каждый год мисс Остен гостит и у меня. Это могут быть один-два ее романа (редко все вместе), может кино или сериал по ним, биографический или псевдобиографический фильм или книга, героиней которых она выступает - вы удивитесь как много остенианского можно найти, имея желание. Прежде, отдавая себе отчет в том, что кто-то может ее не любить, а кто-то и вовсе не читал, я допускала такую возможность гипотетически, всерьез не веря. Но вписалась в совместное чтение одного романа, попала на обсуждение книжным клубом другого, и убедилась, что вполне возможно. И люди, не питающие к Джейн моего благоговейного трепета, вполне себе интересны, просто в этом мы не совпадаем, жалеть о том все равно, что сокрушаться "отчего не все на свете так красивы и умны, как я".
Остановимся на том, что всякому свое, а мне в этом феврале "Нортенгерское аббатство", уж и не знаю, в который раз. Простая история про юную Кэтрин Морланд, старшую дочь обеспеченного священника, которую богатые соседи Аллены приглашают с собой в курортный Бат. Девочка самая обыкновенная, не блещет ни талантами, ни красотой, не поражает ангельским нравом, в меру ленива, в меру отзывчива, а впрочем - мила. Совсем не героиня. После первых скучных дней на новом месте, Кэтрин сводит знакомство с забавным и приятным молодым человеком Генри Тилни, и одновременно ее покровительница встречает подругу юности, у которой красавица дочь Изабелла, чуть старше мисс Морланд и сын Джон Торп, водящий дружбу с Джеймсом - ее братом.
Изабелла открывает Кэтрин мир готических романов. Прежде читавшая родительски-одобренные, в меру нравоучительные книжки, девушка погружается в мир роковых красавиц, смертельных страстей и опасных тайн, с пылом новообращенной, скоро становясь экспертом в этой области. В точности как сегодняшние фанаты YA, фэнтези, детективов, хоррора, автофикшена, литературы травмы, etc. Подставьте любой узкоспециальный и достаточно увлекательный мейнстримный жанр - наше время расширило границы. Все более очаровываясь новой подругой, Кэтрин не испытывает похожих чувств к ее брату Джону, настойчиво осаждающему вниманием. Он груб, глуп, неотесан и производит впечатление назойливого болвана. В то время, как Генри Тилни, с которым она свела знакомство прежде, чрезвычайно ее интересует, а дружба с его сестрой Элинор Тилни позволяют общаться без ущерба для репутации.
Генерал Тилни, отец друзей, внезапно проникнувшись к ней расположением, приглашает погостить в Нортенгерское аббатство, принадлежащее их семье на правах родового гнезда. Не только счастливая возможностью продолжать знакомство, но также предвкушая приключения в духе "Удольфских тайн", девица едет, трепеща. Поначалу пытается отыскать хвосты и хвостики каких-то тайн: может быть суровый генерал, столь добрый к ней, но до дрожи пугающий домашних - может он виновен в смерти жены или держит ее взаперти скрыв от мира? Может призраки блуждают по этим коридорам? Может подземные ходы ведут в подвалы, где сундуки с сокровищами охраняют скелеты.? И разумеется, все это ерунда. А взаимная склонность молодых людей. меж тем, крепнет, и вот уже Кэтрин мечтает услышать предложение от Генри, а сам он, всецело поощряемый отцом, близок к этому. Когда внезапно, ночью, вернувшийся из поездки, генерал передает через Элинор требование покинуть Нортингер, даже не в 24 часа, а рано утром.
И нет, причин я не открою. Что было дальше - не расскажу. Сейчас даже не о спойлерах речь. Хотя, кого я обманываю - о них. Но главным образом о том. что я не теряю надежды заманить в нашу остенианскую секту как можно больше адептов. А если вы (вдруг) еще не читали, но по моему отзыву заинтересуетесь, то - you're welcome!
Самая забавная, злая, немыслимо смешная, едко саркастичная, живая и какая-то искристо-юная книга Джейн Остен, которой конкуренция миллиона коллег не страшна, а радость от перечитывания не меньше, чем в первом чтении.
Всегда ускользай
На ее руках были шрамы, объяснения которым она не находила.
Зимней ночью, холодной и снежной, к одиноко стоящему дому подъезжает машина, водитель кидает в окно камушек, маленькая девочка просыпается, тихонько спускается вниз, выходит из дома. Полицейские на следующий день фотографируют следы босых детских ножек, отпечатанные на снегу, которые обрываются, встретившись со следами мужских ботинок. В чужой стране, далеко от дома, заведенный сюда бесплодными поисками человек...
На ее руках были шрамы, объяснения которым она не находила.
Зимней ночью, холодной и снежной, к одиноко стоящему дому подъезжает машина, водитель кидает в окно камушек, маленькая девочка просыпается, тихонько спускается вниз, выходит из дома. Полицейские на следующий день фотографируют следы босых детских ножек, отпечатанные на снегу, которые обрываются, встретившись со следами мужских ботинок. В чужой стране, далеко от дома, заведенный сюда бесплодными поисками человек смотрит наверх и обмирает от ужаса: на карнизе крыши многоэтажки стоит девушка в мрачной решимости. Мгновение - и она делает шаг в пропасть. Но не падает, наблюдатель не сразу понимает, что канатоходка идет по туго натянутой между крышами веревке.
Молодой мужчина просыпается в своей бруклинской квартире. Его возлюбленная уже встала и приняла душ, она проводит рукой по еще влажным волосам и говорит, что выйдет за газетами. Илай лингвист продолбавший сроки сдачи магистерской диссертации. Работает в галерее, люто ненавидя современное искусство и не понимая, как может называться художником человек, который обмазывается рыбьим жиром и медом, садится возле уличного сортира, дожидается, пока мириады мух облепят его, такого сладкого и "ароматного", а потом фотографирует себя и продает фотографии по $18 000. Какой он, мать его, художник!? До последнего времени жизнь Илая была пуста и безвидна, все изменилось, когда он встретил Лилию - ту девушку, что вышла сейчас за газетами и больше уже не вернется.
Человек, тяжело опираясь на костыли, говорит юной женщине, что намерен продать дом - он нуждается в средствах. Но папа, а где буду жить я? - говорит она. - Подыщешь себе что-нибудь. - Ты не слышал, что я сказала? Я сегодня потеряла работу. - Очень жаль, но мне нужно ехать, - отвечает он. И тогда она выкрикивает: Снова искать ее? Она не похищенный ребенок, папа, она моя ровесница, а мне 22! Признайся, что ты хочешь ее трахнуть! И тут мужчина, ни разу в жизни не поднявший на дочь руки, швыряет ей в лоб тяжелую кружку. Все это фрагменты из нового старого романа Эмили Сент-Джон Мандел, которую мы полюбили за "Станцию 11", "Стеклянный отель", "Море Спокойствия". Нового, потому что вот только что переведен на русский (прекрасно) Арамом Оганесяном. Старого - потому что это дебют, так обычно и бывает, когда писатель добивается известности - объектом интереса становится все, написанное им/ею прежде.
И да, это она, Мандел, со всем, что мы любим в ее творчестве. Независимой героиней, которая переплавляет душевные раны в источник силы, делает ядром своей новой личности, двигается дальше, вместо того, чтобы ныть, жалея себя, как примерно 99% персонажей современной литературы. Со сверхценной идеей, здесь это скольжение по жизни, ускользание. Помните у одной ее героини место того, что останется, когда изменится все в ее жизни, занимал графический роман о Станции 11, у другой ее съемки странных пейзажей, у третьего - сохранение жизни некой писательницы, живущей под куполом в лунном городе. Важность братско-сестринских отношений - еще одна особенность ее прозы, во всех книгах Эмили актуальна сиблинговая тема, так же, как номадический образ вечного странника.
"Последний вечер в Монреале" - это Эмили Сент-Джон Мандел со всем, что так ярко раскроется в ее более позднем творчестве. Несколько более прямолинейная, броская, нацеленная на мейнстрим. Все-таки феномен читательской любви к ней в потрясающем умении работать с полутонами, приглушенно, в оттенках серого. Этот роман скорее "в лоб", и метафорическое ружье здесь стреляет в финале. Что ничуть не умаляет его ценности.
Смерть под чужим небом
Ни за что на свете
Не ходите в Турцию гулять.
Остроумная Даша, переводчица, откликнулась на предложение руководства высказать честное мнение о работе родного бюро не формальной отпиской, как это сделало большинство коллег, но очаровательным скетчем, который принес бы ей славу, будучи прочитан в стендапе, за малым распространенностью какового в России нулевых, повеселил сотрудников. И стал причиной увольнения девушки - у начальства с чувством юмора оказалось не так...
Ни за что на свете
Не ходите в Турцию гулять.
Остроумная Даша, переводчица, откликнулась на предложение руководства высказать честное мнение о работе родного бюро не формальной отпиской, как это сделало большинство коллег, но очаровательным скетчем, который принес бы ей славу, будучи прочитан в стендапе, за малым распространенностью какового в России нулевых, повеселил сотрудников. И стал причиной увольнения девушки - у начальства с чувством юмора оказалось не так хорошо. А теперь скажите, что сделали бы вы, оставшись без работы? Ну, не стесняйтесь. Варианты ответа: стали бы искать новую; взяли тайм-аут, чтобы обдумать свое положение и решить, куда двигаться дальше; забухали на неделю (не самый социально приемлемый, но объяснимый).
Что делает Даша? Едет в Турцию. Вот да, именно так обычно поступают женщины, лишившиеся работы, тратят то, что обеспечило бы пару-тройку месяцев спокойной домашней жизни на недельный заграничный вояж. Компаньонкой Даши становится красавица Алина, прежде ей не знакомая. В Турции с самого начала все не задалось: соотечественники по-хамски вели себя на таможенном контроле; долго пришлось ждать трансферного автобуса, потом еще дольше - пока он соберет всех русских с нескольких рейсов и развезет по ближайшим отелям; они вынуждены были поселиться в другую гостиницу, потому что номера в оплаченном отеле оказались еще занятыми; бесцеремонная Алина без спросу взяла личное Дашино полотенце и с персоналом вела себя отвратительно. От всего этого героине становилось тошно, хотелось все бросить и вернуться, но приехала - наслаждайся, а кроме того. она не представляла, как это можно устроить чисто технически.
Ты как-бы сочувствуешь, но одновременно дивишься не вполне адекватному поведению персонажей. Вот рафтинг и красавица Алла, жена бизнесмена, внезапно вскакивает на порожистом участке во весь рост, растопырив руки носовой фигурой, как Кейт Уинслетт в "Титанике", ожидаемо перевернув плотик и едва не угробившись. Вот спустя несколько минут после того, как дамочку привели в чувство, Даша замечает отсутствие у нее на шее кулона и привлекает к этому внимание общественности - тебе какое дело до того? Вот тонет аниматор с которым перекинулась парой слов и Даша требует расследования. А вот уже погибает в ванне с опущенным туда работающим феном соседка Алина, и турецкая полиция - эти лентяи и мерзавцы, в ответ на требование расследовать убийство, пугают Дашу заключением в турецкой тюрьме - она, мол, первая подозреваемая.
А чего стоит ее ночной заплыв по отельному бассейну. Многократный, в ходе которого находит важную улику. Еще раз: Даша, которая всех здесь опасается и не без оснований подозревает, что ее хотят убить, для чего-то идет к бассейну и прямо в одежде принимается нырять, и замечает какой-то отблеск на дне ("Соколиный глаз" звали бы ее у индейцев), и ныряет еще усерднее. Какие-то ночные хождения по стройкам с погонями. Остальные персонажи ведут себя примерно с тем же уровнем идиотизма и детективная составляющая под стать.
Взять можно хотя бы за тем, чтобы порадоваться прогрессу любимой писательницы. Сегодняшняя Михалкова на порядок лучше того, что писала в 2009. Хотя Если вы фанат вам зайдет.
Астра значит Звезда
Я не буду притворяться,
Я не стану улыбаться
И, конечно, не скажу,
Что тебе я подхожу.
Время действия - семидесятые: дети-цветы, коммуны хиппи, назад к природе, и вот это все; место - община Небесная. В консервативной Канаде не было перегибов, которыми буйно колосились соседние Штаты, здесь единомышленники, намеренные вести простую жизнь, вдали от общества потребления, поселились на ферме: днем трудятся, вечерами собираются вместе, чтобы беседовать, петь под гитару,...
Я не буду притворяться,
Я не стану улыбаться
И, конечно, не скажу,
Что тебе я подхожу.
Время действия - семидесятые: дети-цветы, коммуны хиппи, назад к природе, и вот это все; место - община Небесная. В консервативной Канаде не было перегибов, которыми буйно колосились соседние Штаты, здесь единомышленники, намеренные вести простую жизнь, вдали от общества потребления, поселились на ферме: днем трудятся, вечерами собираются вместе, чтобы беседовать, петь под гитару, танцевать. То есть, это предполагалось, что так будет. На деле скоро пришло к тому, во что обычно превращаются такие общины (которым повезло не стать тоталитарными сектами): убогое существование, беспорядочные связи, скудость, неопрятность. Рэймонд, вдохновитель и основатель Небесной, сблизился с Глорией, одной из молодых женщин, не имея в виду создание семьи или чего-то вроде. И когда она объявила о своей беременности, при всех, чтобы общественное мнение помогло ему принять "правильное" решение - своих намерений не переменил.
Неизвестно, как сложилась бы дальнейшая жизнь, но Глория умерла родами - неудивительно, учитывая условия - а Рэймонд остался немолодым отцом маленькой Астры. И нет, идеальным родителем это его не сделало, девочка росла, цепляясь за жизнь с упорством сорной травы. В два года ее едва не убило нападение пумы, когда с другими общинными детьми играла на опушке - в память об этом ее лицо изуродовали шрамы - 41 шов наложили в клинике. Подрастая, закономерно стала объектом мужских посягательств, народу в Небесной сильно поубавилось. но козлов, падких на молодых девчонок, везде и всегда хватает. Рэймонд не вмешивался, не защищал, нес привычную для себя пургу, вроде "Ты звезда, Астра, повелительница небес и хозяйка своей жизни, Решай сама". Другая девочка на ее месте скатилась бы в трясину и сгинула, но у нее яркая харизма, врожденное умение располагать к себе и она станет решать сама.
Роман канадской писательницы Сидар Бауэрс выстроен как история в одиннадцати новеллах, каждая из которых рассказывает о героине, на разных этапах ее жизни, через восприятие Астры людьми, вовлеченными в орбиту движения девочки, девушки, женщины, юной, молодой, взрослой, зрелой. Мы узнаем, что о ней думали, что чувствовали в отношении нее: Рэймонд, Кимми, Клода, Брендон, Сатива, Дорис, Лорен, Ник, Дом, Хьюго - в чьи жизни врывалась протуберанцем, оставляя неизгладимый след. Зеркальная галерея, в которой героиня отражается во второстепенных персонажах своей жизни, каждый из которых главный герой собственной. И лишь последняя глава, эпилог, озаглавленный "Астра", расскажет, как воспринимала этих людей, события, обстоятельства она сама.
Городская девочка и ее странная властная, дурно одетая подружка. Приятельница матери с двумя детьми, после очередного жизненного фиаско вновь нашедшая приют в Небесной. Менеджер магазина одежды, нанявший "деревенщину" на работу. Юная девица, которую молодая мать Астра, хозяйка роскошного особняка, приютила у себя. Основательница "Небесной", давшая приют безалаберной матери с ребенком. Респектабельная дама, искавшая няню для сына и компаньонку для себя. Муж. Отец ее ребенка. Сын. Напористая, ранимая, независимая, сильная, взбалмошная, коварная, уверенная, разочарованная, любящая - в каждом из "зеркал" она отражается чуть иначе, оставаясь собой. Бауэрс удался по-настоящему удачный и удивительно интернациональный женский образ.
"Астра" - редкий в современной литературе роман, написанный в абсолютно реалистической традиции, без реверансов и подмигиваний магии-мистике, которых нынешние прозаики, уверенные, что ею ни одной книги не испортишь, считают необходимым добавить везде. Умная, классная, интересная все время история в прекрасном переводе Михаила Гурвица.
Я заблудилась
"Чтобы убить всё, маме понадобится семь лет.
— А у меня есть попугай, — сказал Яша."
История: немыслимо смешная, невыносимо печальная - написана от лица книги. Это она, ворчливая, саркастичная, нежная под панцирем цинизма, рассказывает о девочке Марте и попугае Рюрике. Ее голос говорит с нами с первых страниц, с бесячего вступления о пассажирах пригородных электричек (особенно раздражающего нас с вами, кому доводилось пользоваться скромными услугами этого...
"Чтобы убить всё, маме понадобится семь лет.
— А у меня есть попугай, — сказал Яша."
История: немыслимо смешная, невыносимо печальная - написана от лица книги. Это она, ворчливая, саркастичная, нежная под панцирем цинизма, рассказывает о девочке Марте и попугае Рюрике. Ее голос говорит с нами с первых страниц, с бесячего вступления о пассажирах пригородных электричек (особенно раздражающего нас с вами, кому доводилось пользоваться скромными услугами этого транспорта). Не злитесь на нее, думаете приятно быть книгой, оставленной на сиденье вагона, которую, в лучшем для нее случае поднимете вы или я, про худший говорить не хочется? А между тем, в ней есть все, чтобы понравиться нам: беглянка, роуд-муви, модная блогерша, пара Золушек, кое-что из жизни богатых и знаменитых, много чего о тупых мужиках и их долбанутых мамашах, и - та-дамм! - девушка, заблудившаяся в лесу.
А тем, кто уже приготовился сказать: "Вот, написала Тюльбашева свой "Лес" и все кинулись писать про то, как...", я отвечу, что немного прежде Светланы был классный триллер "Кто ты будешь такой" Любови Бариновой, а до нее - "Рюрик" Анны Козловой. Да, именно этот роман, который вы готовитесь прочитать или уже прочли и хотели бы найти того, кто разделяет ваше восхищение (негодование, как вариант) за тем и читаете мою рецензию. На самом деле, это второе издание, первое вышло в 2019. Чтобы уж совсем додушнить, добавлю, что первым с темой "заблудилась в сумрачном лесу" был Стивен Кинг с "Девочкой, которая любила Тома Гордона", но здесь и сейчас не о нем.
То, что Анна Козлова чертовски талантлива, было очевидно после "F20", как и то, что следить за ее творчеством в дальнейшем стану. Без фанатизма. Без периодического подергивания нитей всемирной паутины на предмет: не написала ли Козлова чего нового? Маргиналы сильно не мое. Смеяться над ними, вроде как, неловко, люди в беде, а пишет она смешно. Как помочь им, ума не приложишь. Мы все носители бронебойного житейского здравого смысла и в совершенстве можем объяснить любому: знакомому, полузнакомому, книжному персонажу - как ему обустроить свою жизнь, а что объяснишь девочке из F20?
Куда разумнее, держаться подальше. Сокращая дистанцию когда и если новая книга писательницы прогремит: хорошие шансы на получение престижной литпремии, на худой конец шорт какой-нибудь из них. Решимости хватило ненадолго, узнав о новом романе, я стала читать. Хохоча до слез над "Дневником жертвы" и радуясь, что страшное, о чем предупреждала аннотация, еще не началось. Оно придет: больное, горькое, обидное, отупляюще абсурдное. Ты получишь сполна, поначалу еще объясняя себе: это "Девочка, которая любила Тома Гордона" Кинга, подросшая и пересаженная на российскую почву. Ты уже перемучилась страданиями Триши, прививка от такого штамма имеется, потому расслабься и предоставь девочке Марте погибать в лесу. Тем более, что она какая-то не слишком хорошая: возводит напраслину на отца (лгунья), раскручивает случайного знакомого на дорогие кроссовки (нескромна); посылает его женщине фотографию своей, хм, ну вы понимаете (провокатор); и что там за мутная история с маленькой сестричкой (убийца?!)
И снова хохочешь посреди вакханалии жути, от которой только что скулила, и снова холодеешь от страха, понимая: ничем хорошим история человека, нашедшего мотоцикл, не закончится, но в безнадежной надежде моля кого-то пронести чашу мимо. Вот ненадолго отпустило, вот перекинулся рассказ на мамашу несчастного мотолюбителя Михаила с принципами ее жизни, и опять ничего не можешь с собой поделать. Смеешься. Чтобы сжаться от ужаса в предвкушении чего-то страшного, что непременно случится с участием Рюрика. Персонаж, озаглавивший книгу, не человек, и на страницах появляется, когда уже добрая половина книги останется позади. В лучших традициях русской литературы, которая Маргариту из заглавия вводит в повествование примерно на том же этапе.
Это в который уж раз об ответе за прирученных. Кого не стремишься приручать, но они привязываются к тебе, и в этой привязанности обретаешь утешение. Но грехи их, повинуясь неведомым гравитационным силам, падают на твою голову. А тебе ничего не остается, кроме как нести, посыпая ее пеплом; чаще вовсе не ощущая этой тяжести, но иногда сгибаясь под ней до земли. О том, что есть сила, которая всем управляет, и она добра. И о том, что все мы будем счастливы. Когда-нибудь... Анна Козлова лепит своих ужасных невинных из глины самого высшего сорта.
Я - переживу!
"Женщина найдет сто и одну причину, чтобы доказать себе и окружающим, что семья не распалась, что «на этой лошади еще можно скакать». Нет, никуда ты не поскачешь. Слезай с дохлой лошади!"
Развод, антитеза романтики, что может быть прозаичнее? 68% браков заканчиваются им, прошли через развод в современном мире миллиарды. Скажу больше, многие не по одному разу, таким образом число разводов на душу населения сопоставимо с количеством этого самого населения. И несмотря...
"Женщина найдет сто и одну причину, чтобы доказать себе и окружающим, что семья не распалась, что «на этой лошади еще можно скакать». Нет, никуда ты не поскачешь. Слезай с дохлой лошади!"
Развод, антитеза романтики, что может быть прозаичнее? 68% браков заканчиваются им, прошли через развод в современном мире миллиарды. Скажу больше, многие не по одному разу, таким образом число разводов на душу населения сопоставимо с количеством этого самого населения. И несмотря на такую массовость, обыденность, простоту процедуры, говорить о ней как-то не принято.
Для свадеб море журналов, салонов, специализированных агентств, постановщиков танца, несмотря на то, что современная молодежь не питает к пышным торжествам того маниакального пристрастия, каким известно было поколение их родителей. Но что-то я не слышала про журнал "Развод", про особые костюмы для выступающих из брака, о людях, помогающих обставить этот значимый момент с подобающей случаю торжественностью. Приходите с супругом в районный ЗАГС, ставите подписи под распечатанным регистраторшей заявлением, платите с телефона пошлину. Через три недели являетесь к назначенному часу, получаете свидетельства о расторжении брака и штамп в паспорт (по желанию), разворачиваетесь и уходите. Никто не отговаривает, не просит подумать. Ну, это если нет несовершеннолетних детей, с ними, наверно, сложнее.
А по шкале стрессовой травматичности у развода 91%, у смерти супруга 78%, если что. Говорят, что сторона, выступающая инициатором, страдает не меньше - возможно, но мне кажется это "больше девяноста" в первую очередь относится к тому, кого предают. Да потому что это. блин, стремно: прожить с мужчиной тридцать лет, вырастить с ним двоих детей, замечать как он отдаляется, что общение сошло на нет, но оправдывать его стрессами, неприятностями, усталостью, не очень хорошим самочувствием, не лезть в душу. А потом спросить напрямую, в чем дело, услышать в ответ поток обвинений во всем, начиная с неверности, заканчивая не тем ассортиментом холодильника и недостаточного почтения к памяти покойного свекра, чья кончина 31 декабря должна пожизненно лишить тебя новогодья. Следующим не-прекрасным утром обнаружить отсутствующее во дворе семейное авто, пропажу денег из тайника и документов на все имущество. Правда, стремно.
И нет, я не побежала к психологу, даже когда благоверный (пока еще законный) попытался выставить меня из дома. Я пошла к юристу. И прошла все стадии: отрицание, гнев, торг, депрессию, принятие - относительно спокойно. Кажется главным образом потому, что резко засбоил организм. Все-таки развод, который переживаешь в 54 года отличается от того, что в 24, но определенный положительный эффект во всем этом есть. Когда мечешься между подозрением на онкологию с одной частью себя и ковылянием от одного специалиста к другому, рассматривая предложенные протоколы лечения: степенью тяжести от ЛФК до операции, с другой - когда больно физически и страшно за себя, то энергии на душевные переживания тупо не остается. А когда потом одно залечиваешь, с другим ложная тревога, то как-то уже и пережито все. И да, желаю бывшему с его Марусей счастья. Подальше от меня.
То есть, это я так думала, но книгу Натальи Красновой все же взяла, после томика про секс она в числе уважаемых мною авторов. И это хорошая книга. Умная, дельная, с правильными советами, написана с сочувствием и достаточной долей самоиронии. Может показаться, что обиды на бывшего и горечи несколько больше оптимального. Но когда тебя бросают с двумя маленькими детьми без материальной и физической помощи, когда от тебя уходят к твоей лучшей подруге. Когда. блин, перед этим десять лет внушают, что ты бесталанная и отсекают от любимого дела. Тогда это ожидаемо.
В общем, если вы в счастливом браке, вам это незачем. Но если только что развелись или на грани развода - вам сюда.
Финская полечка
Сима, вообще-то его зовут Серафим, в честь святого Серафима Саровского, потому что родился 30 июля, живет в Финляндии с папой и "этой гадиной". Еще у него есть лучший друг Рулла, который свободно говорит на трех языках и мечтает стать стендапером. И Елена, она фигуристка, родом откуда-то с Балкан, о ее дяде и отце поговаривают, что они сербская мафия, но Елена все равно лучшая девчонка на свете. Была мама, Сима очень любил ее, она утонула четыре года назад, остался...
Сима, вообще-то его зовут Серафим, в честь святого Серафима Саровского, потому что родился 30 июля, живет в Финляндии с папой и "этой гадиной". Еще у него есть лучший друг Рулла, который свободно говорит на трех языках и мечтает стать стендапером. И Елена, она фигуристка, родом откуда-то с Балкан, о ее дяде и отце поговаривают, что они сербская мафия, но Елена все равно лучшая девчонка на свете. Была мама, Сима очень любил ее, она утонула четыре года назад, остался томик Пушкина, который мама подарила ему и теперь он все время перечитывает эту книгу, и одноклассников всех умучил своим Сан-Серычем, это Рулла так называет Наше Все. Нет, не стихи, кажется "Повести Белкина" и "Маленькие трагедии".
Сима не очень хорошо помнит то время после маминого исчезновения. У него был нервный срыв и пришлось даже полежать в больнице,специальной, психоневрологическом диспансере, вернее - его финском аналоге, не знаю, как у них там называется. Хорошо. что папа всегда был рядом. Он надежный как скала, работает спасателем, всему учит сына: выживать в лесу, охотиться, рыбачить. С ним хорошо и спокойно. Было. Пока не появилась Эта. Притворяется мамой и пытается вести себя, как она, но Сима знает, что никакая она не мать, а вовсе даже хульдра, русалка, водяная нечисть, неизвестно зачем притворившаяся его мамой через четыре года после того, как она утонула.
А теперь, внимание, кое-какие объяснения. Сима родился и раннее его детство прошло в России, в Петрозаводске. Папа появился в их с мамой жизни, когда ему было года четыре и увез в Финляндию. Мальчик там сразу освоился, у него еще и внешность оказалась счастливая - беленький как природный Финн. А у мамы все никак не получалось почувствовать себя своей. Язык ей не давался, местный климат раздражал, природу она не любила и в отпуск стремилась в жаркие страны. И вообще, ей казалось, что все здесь не любят ее и презирают. А может не казалось. Бывает, просто все оказалось не таким, каким представлялось. Этот немолодой уже финн, вдовец, двое взрослых детей живут отдельно, не богач и не готов ради красавицы жены изменять своим привычкам. Сын полюбил его сразу, а она все больше отдалялась, пока не...
На самом деле книга Маръи Малми не об этих взрослых сложностях, их приходится вычленять из монолога подростка, умненького, веселого, дружелюбного, не чуждого творческих порывов, живущего в согласии с миром и лишь одного человека в целом свете ненавидящего - ее. Но вот этот второй, неочевидный слой делает недетскую детскую книгу такой объемной, многозначной и непростой, при внешней простоте. Удивительная история, простроченная цитатами из старых советских комедий, (их постоянно смотрит отец Руллы и мальчишки поневоле впитывают) и пушкинскими строчками, то и другое накладывается на монолог мальчишки абсолютно органично.
Так а почему "На моем зеленом лице все написано"? А это ветрянка, когда Сима ею заболел, мама обмазала его зеленкой в советских традициях, а в Финляндии так не лечат и врач, когда мама через сына-переводчика попыталась втолковать, что они из России, ответила. что это и так понятно - на его зеленом лице... И кстати, читает авторка свою книгу замечательно.
О творцах и эпигонах
Есть женщины в русских селеньях.
Читателей, знакомых с творчеством Анны Матвеевой, "Есть" удивит. Обычная ее сдержанность и несколько отстраненная повествовательная манера, литературный аналог импрессионизма, в этом романе уступает место раблезианству плодово-ягодных портретов Арчимбольди. Здесь есть злодейка-доппельгангерша, которая вторгается в жизнь героини, чтобы занять ее место, вытеснив оригинал. Есть тысяча и одна сентиментальная история, роман просто...
Есть женщины в русских селеньях.
Читателей, знакомых с творчеством Анны Матвеевой, "Есть" удивит. Обычная ее сдержанность и несколько отстраненная повествовательная манера, литературный аналог импрессионизма, в этом романе уступает место раблезианству плодово-ягодных портретов Арчимбольди. Здесь есть злодейка-доппельгангерша, которая вторгается в жизнь героини, чтобы занять ее место, вытеснив оригинал. Есть тысяча и одна сентиментальная история, роман просто бенефис второстепенных персонажей, каждый из которых получает свои три минуты славы. Доводя до абсурда идею любимого читателем, а особенно читательницей сентиментального семейного романа. И все это великолепие под соусом книги о еде, которая взывает к основному инстинкту куда более внятно, чем поза Шерон Стоун, забывшей надеть трусики в одноименном фильме.
Голод, древняя мистерия поглощения – основной инстинкт, с которым десятку тысячелетий осознанной истории человечества тягаться, как на плоту переплывать океан – в принципе возможно, но удается единицам из миллионов. Потому лучшим и самым востребованным у публики книжным людям не тягаться количеством подписчиков с кулинарными блогерами, даже и не самыми крутыми. Потому писательница Евгения Ермолаева, талантливая, но не сумевшая пробиться в первый эшелон "премиальных" литераторов, становится Геней Гималаевой звездой регионального канала, специализирующегося на кулинарии, как ТНТ, например, на развлекательном контенте.
И все у нее прекрасно, фонтанирует рецептами, учит соотечественников готовить блюда, более замысловатые, чем пельмешки и винегрет, ведет кулинарное шоу "ГЕНИальная кухня" и несколько программ разной степени интерактивности. Море фанатов грудью встанет на защиту Гени. Не сумеет защитить лишь от двойника, который - которая выскочит чертом из табакерки, чтобы отобрать у нее все. Катя Парусова. в угоду всесильным богам телевидения ставшая Екой Парусинской, готовит как Геня, но чуть лучше, улыбается как она, но чуть шире, чуть больше нравится камере. "Не сумеют защитить" неверно выбранное выражение. Правильно будет "не захотят". Происходящее в телевизоре отличается от книжного мира не только интенсивностью горения (шоу-биз ярче и жарче), но также готовностью, с какой втаптывают в грязь вчерашних кумиров. Автору книги, которая помогла в трудную минуту, мы храним верность и спустя десятилетия.
"Есть" - пост-ироничный роман, который притворяется семейным и кулинарным, историей о подменыше и репортажем из жизни знаменитостей - созвездием народно-любимых жанров. Заманивает мишленовскими яствами, чтобы поговорить об эпигонах и творцах. О мире, устроенном правильно и справедливо в глобальном смысле, но чертовски подлом в миллионе локальных случаев.
Прекрасные старухи
Быть женщиной - великий шаг.
Пастернак
Елена Чижова потомственная петербурженка, и город - Ленинград, Петербург, к которому не случайно приклеился, эпитет "культурная столица" - осеняет ее прозу, о чем бы ни писала. "Время женщин" очень ленинградская книга о нашедших друг друга людях и счастье не благодаря, а вопреки. О полном любви детстве в семье, которую, несмотря на отсутствие в ней мужчины, никак не назовешь неполной. О материнстве, согретом...
Быть женщиной - великий шаг.
Пастернак
Елена Чижова потомственная петербурженка, и город - Ленинград, Петербург, к которому не случайно приклеился, эпитет "культурная столица" - осеняет ее прозу, о чем бы ни писала. "Время женщин" очень ленинградская книга о нашедших друг друга людях и счастье не благодаря, а вопреки. О полном любви детстве в семье, которую, несмотря на отсутствие в ней мужчины, никак не назовешь неполной. О материнстве, согретом знанием: твоя малышка присмотрена и накормлена, рядом с ней те, кто любит и бережет. О счастливой старости, осиянной сознанием того, что ты нужна и важна, наполненной совместными заботами о ребенке, дружбой; пониманием, что посеянное тобой примет благодатная почва.
В той части, где в романную полифонию вторгается голос рассказчицы, есть фрагмент о случайно увиденном ею древнеегипетском рисунке, на котором, в противоположность большинству барельефов, где фараон сокрушает города и в-одиночку побеждает армии - женщина ползет на коленях по берегу ручья. и подпись "Душа усопшей пьет воду в потустороннем мире". Драматичная и прекрасная история четырех женщин из ленинградской коммуналки, (пяти, потому что в крошке Сюзанне женского не меньше, чем в любой из старших), в точности как тот древнеегипетский петроглиф, где душа пьет воду в потустороннем мире: хочешь напиться - поклонись.
Когда не рождена с серебряной ложкой во рту, за любое житейское благо заплатишь тяжким трудом и унижением. Но вода человеческой заботы, любви и участия стоит того, чтобы добровольно смирить гордыню. Лимитчица Беспалова потянулась к первому человеку, который проявил к ней интерес. Парень неплохой, ленинградец, интеллектуал, Тонина необразованность забавляла его. Они не пара и никогда в том браке не было бы счастья, даже случись он, но - некоторые женятся, а некоторые так. Делать что-то уже было поздно, когда поняла, что беременна, родила без мужа, в шестидесятых в Союзе позор, да и трудно без помощи.
Хотела было в деревню отправить малышку со звонким именем Сюзанночка, да соседки по коммуналке отговорили. Три старухи: Елизавета, Гликерия, Ариадна, пролетарка, эмансипе, и "из бывших". А дитя у трех нянек росло не без глазу. Читать, не только по-русски, но и по-французски девочка начала раньше, чем говорить. Сонечка вообще очень долго молчала. Почему Соня? Окрестили тихомолком, а басурманской Сюзанны в святцах нет. И знаете, это было счастливое детство. Насколько вообще может быть счастливым. Ребенку чего нужно? Заботы, любви, стабильности, чтобы проявляли интерес, развивали таланты.
Это было счастливое материнство, настолько, насколько возможно в предлагаемых условиях. Знать, что пока ты зарабатываешь деньги, рядом с дочерью те кто любит ее и бережет. Радоваться успехам. Гордиться, талантами своей девочки, защищенной от ежедневных унижений от взаимодействия с советским институтом дошкольного воспитания. И счастье для трех потерявших семьи женщин, на склоне лет обрести объект заботы, оказаться нужными, продолжиться в маленьком человечке, который как пластилин - лепи. Прямо-таки пастораль? Нет, конечно, и работать бедняжке приходилось на износ, и о женском счастье не позволено было подумать, а когда появился на горизонте человек, проявивший интерес, вот тут-то и начались настоящие проблемы. Нет, не потому, что все беды от мужиков. Потому что мнимую заботу,в отличие от подлинной, проявлять легко. Потому что государство, руками своих активисток, влезало в самое сокровенное, куда при нормальном раскладе никому ходу нет.
Потому что работа на износ не предполагает сколько-нибудь серьезной заботы о здоровье и сакраментальное "в гробу отдохнем" может стать буквальным для совсем еще молодой женщины. Название романа кому-то покажется нарочито феминистским, но с тем же основанием "женскость" можно отнести к месту - страна терявшая своих мужчин в войнах и репрессиях переложила тяготы жизни на женские плечи. Проза Чижовой всегда отмеченная социальным звучанием, здесь социальная нота звучит набатом. Тоня и три ее соседки из числа самых незащищенных, для пенсионерок и матери-одиночки даже возможность поесть разносолов немалое достижение. На новое платье или китайский трикотажный костюмчик для Сюзанночки приходится выкраивать из скудного бюджета, брать подработки, отмахиваясь от тревожных звоночков, какими организм сигнализирует о проблемах. Живя через боль. Это вот так, говорит книга, потому что система, декларирующая равенство, на самом деле основана на жестокой эксплуатации слабых.
Финал, несмотря на трагизм, наполнен надеждой, которая для рассказчицы сбылась. Отличная книга. Горькая, суровая, нежная.
Спираль сжимается
У Разума доска сломалась, и в пролом я полетела вниз и вниз…
Эмили Дикинсон
Аза Холмс заканчивает школу, живет с лучшей на свете мамой в Индианополисе - единственном столичном городе, расположенном на несудоходной реке. Напичканная мелями Уайт-Ривер обманула ожидания основателей, что не помешало городу разрастись до двухмиллионника, но для Азы с Дейзи, ее лучшей подругой, он все равно неуловимо провинциален. И необходимость поступать после окончания в местный...
У Разума доска сломалась, и в пролом я полетела вниз и вниз…
Эмили Дикинсон
Аза Холмс заканчивает школу, живет с лучшей на свете мамой в Индианополисе - единственном столичном городе, расположенном на несудоходной реке. Напичканная мелями Уайт-Ривер обманула ожидания основателей, что не помешало городу разрастись до двухмиллионника, но для Азы с Дейзи, ее лучшей подругой, он все равно неуловимо провинциален. И необходимость поступать после окончания в местный университет представляется сильно не блестящей. Но других вариантов нет, стоимость обучения здесь в разы меньше, чем в ведущих ВУЗах страны, да и жить дома дешевле. Хотя главная причина в том, что Аза просто не смогла бы жить стандартной для американских молодых людей жизнью, вдали от дома.
Причина обсессивно-компульсивное расстройство, она панически боится заражения клостридиями, вернее не так, Аза в курсе, что эти бактерии в составе микрофлоры каждого человека и как редки случаи. когда становятся токсичными, но психическое заболевание не оперирует рациональными категориями. Прикосновение другого человека, даже просто близость в пространстве для нее мучительны. И нет, не интересничает, не набивает себе цену, не пытается привлечь внимание. Согласитесь, сумасшествие не самый верный способ завоевать популярность? Они живут вдвоем с мамой после внезапной смерти папы, тогда это у девочки и началось. Живут скудно, но у нее Гарольд - старая папина машина, которая перешла Азе, и она может просто учиться, без подработок. Дейзи, кроме учебы, приходится работать в кафе, и если вы совмещали когда-нибудь несколько работ, вы поймете, каково девчонке. И это при том, что она еще и пишет с двенадцати лет фанфик с продолжением о супергероях, выкладывая в сети на ресурсе, вроде нашего АТ.
Поэтому когда Дейзи предлагает поучаствовать в поисках, миллиардера Расела Пикета, за сведения о местонахождении которого обещана награда в сто тысяч, Аза не отказывает. Мужика безрезультатно ищут ФСБ и налоговая, которой он задолжал многие миллионы, а Аза в раннем детстве дружила с его сыном Дэвидом, и вдруг удастся узнать что-то через него, возобновив знакомство? Деньги девочки получат, хотя совсем не так, как ожидалось. И знакомство возобновится, тоже совсем не как предполагалось. Скажу больше, мисс Холмс оправдает аванс великой фамилии и вычислить местонахождение Пикета сумеет именно она, но, как все в этой истории, не так.
Детективная, романтическая, приключенческая составляющие в книге Джона Грина лишь обертка для рассказа о трудностях жизни с психическим расстройством, истории взросления и романа о дружбе. Отличного. "Черепахи..." книжка небольшая по объему, но исполненная глубокого смысла. Если что, есть аудиоверсия.
Женщин обижать не рекомендуется
Добрые люди, добрые люди,
Будет ли чудо со мной или не будет?
Елена Михалкова умеет в триггерные ситуации как никто в современной отечественной литературе. У истории, помимо авторского голоса, две героини-рассказчицы: Алиса и Виктория, и очень скоро становится понятно, что обе - жены одного человека, прошлая и нынешняя. Десять лет назад, когда по уши влюбленная в своего Кирилла Вика перебралась с ним в Москву, у мужа был бизнес в стадии становления, и они...
Добрые люди, добрые люди,
Будет ли чудо со мной или не будет?
Елена Михалкова умеет в триггерные ситуации как никто в современной отечественной литературе. У истории, помимо авторского голоса, две героини-рассказчицы: Алиса и Виктория, и очень скоро становится понятно, что обе - жены одного человека, прошлая и нынешняя. Десять лет назад, когда по уши влюбленная в своего Кирилла Вика перебралась с ним в Москву, у мужа был бизнес в стадии становления, и они жили на съемной квартире, из которой Вика усердно вила гнездышко. Пока у любимого не начались неприятности, и чтобы она не пострадала, пришлось оформить развод, с ее временным переездом к подруге в провинцию. Но через несколько месяцев. когда все наладилось, Вика вернулась и онирасписались снова. Кирилл не только успешно отстоял бизнес,но даже сумел купить квартиру, а семейная жизнь продолжилась более счастливо, чем до расставания.
Почему же теперь. на исходе тучных нулевых, гражданка Швеции Виктория Венесборг летит в Россию, чтобы уничтожить бывшего мужа, давно женатого на другой? Бухгалтер его фирмы, Алиса, заслонила шефа собой во время покушения, какие еще доказательства преданности требуются? Алиса хорошая девушка и лет ей теперь столько, сколько было Вике, когда муж сломал ее. Вика не желает зла новой жене экса, но если это поможет сокрушить его - готова убить Алису. Нет-нет, все же мы все здесь нормальные люди, хоть и готовы порой разорвать кое-кого в клочья. А кроме того, за помощью фру Венесборг обратится не к кому попало, но в агентство Макара Илюшина и Сергея Бабкина, участие которых в деле лучшая гарантия моральной приемлемости.
"Улыбка пересмешника" - это отчасти оммаж Харпер Ли, хотя не стоит слишком усердно искать в романе пересечений с "Убить пересмешника", скорее уж книга - такой современный вариант "Графа Монта-Кристо" в декорациях России девяностых-нулевых, со всеми приметами времени, которые сегодня воспринимаются мягким ретро, и с дюмаобразием в части поразительного стечения обстоятельств, сводящим героев вместе, обеспечивая единство места-времени. Однако нам ведь не приходит в голову пенять на невозможные совпадения Дюма-отцу, если история интересная, так давайте и Михалковой не будем. В интересно она умеет как никто в современной российской литературе.
А для умеющих читать ушами, теперь этот роман есть в аудио, начитанный Игорем Князевым. Отменно.
Чужая душа - потемки
"Любовь слепа и нас лишает глаз."
Грейс манхеттенская еврейка семейный психолог, счастливая мама двенадцатилетнего Генри и жена Джонатана, детского онколога, написала книгу "Ты должна была знать" - такое пособие, нет, не по сохранению брака любой ценой, скорее превентивное, для желающих вступить в него. Погляди внимательно на своего избранника, на самом ли деле он тебе подходит? Ты действительно успела хорошо его узнать? Не закрываешь ли ты в глаза...
"Любовь слепа и нас лишает глаз."
Грейс манхеттенская еврейка семейный психолог, счастливая мама двенадцатилетнего Генри и жена Джонатана, детского онколога, написала книгу "Ты должна была знать" - такое пособие, нет, не по сохранению брака любой ценой, скорее превентивное, для желающих вступить в него. Погляди внимательно на своего избранника, на самом ли деле он тебе подходит? Ты действительно успела хорошо его узнать? Не закрываешь ли ты в глаза на настораживающие моменты, не игнорируешь ли тревожных звоночков? Он действительно любит тебя, а не твои деньги, статус, готовность к самопожертвованию и способность работать 24/7 женой, мамой, кухаркой, прачкой, секретаршей в одном лице и без зарплаты?
Книга Грейс говорила женщинам: "Если вы выбрали НЕ ТОГО мужчину, бесполезно выворачиваться наизнанку, пытаясь сохранить этот брак. Отпустите, какими бы катастрофическими ни казались возможные моральные и материальные последствия. Рано или поздно вы залижете раны и обнаружите себя в новых, более конструктивных отношениях". Необычный взгляд на семейную психологию, в чем-то революционный. При этом сама Грейс не афиширует, что ее счастливый брак начинался не с трезвой оценки и взвешивания всех "за" и "против", но именно с такого "чувствую, что это мой человек!" Как-то так получилось, что эта книга, одна из тысяч годовых нонфикшен, оказалась востребованной, издатель сделал ставку на ее продвижение и Грейс,неожиданно для себя, сделалась модной писательницей. Без прилагаемых к этому миллионных гонораров, но со съемками для "Вог" и интервью "Космополитен". Просто книга хорошая и написана с искренним желанием помочь.
А вокруг центр мира - Нью-Йорк и центр Нью-Йорка - Манхэттен. Героиня отдает себе отчет, как ей повезло родиться здесь и стать счастливой обладательницей квартиры - отец оставил, съехавшись после смерти мамы с весьма обеспеченной дамой, они с Джонатаном в жизни не заработали бы на недвижимость в таком дорогом месте. Как повезло, что подросток Генри совершенно адекватный мальчик, симпатичный, дружелюбный, трудолюбивый и умный настолько, чтобы отлично успевать в учебе, не вызывая зависти. Как повезло с добрым, чутким,понимающим и благородным мужем. Который не зарабатывает, как нувориши - родители одноклассников сына, заполонившие в последнее время этот район, но он лучший и так ее понимает.
Кстати, о богачках-мамах из родительского комитета их школы. Ежегодный взнос за обучение там стоит $38 000 и они с мужем не потянули бы, если бы не помогал ее отец. А другие мамочки из родительского комитета, "понаехавшие", живут в апартаментах на два-три этажа, и в сортире у них подлинник Ротко, а штат обслуги как в аристократическом поместье 18 века. И Грейс такие мамы не то, чтобы прямо дают понять, что она им не ровня, но хм, деликатно дают. Хотя еще одна женщина в том же комитете, некая Малага, мама Рауля, и вовсе из третьего мира, а мальчик учится в таком престижном месте потому, что выиграл стипендию - такая демократия в действии Я так долго не перехожу к сути, потому что и книга разворачивается неспешно, постепенно подводя героиню к страшной правде о ее муже, которую она должна была знать. Но не знала.
Прошлогодний "Сюжет" Джин Ханф Корелиц стал одним из ярчайших открытий мо
его книжного года, и конечно, остановиться на нем было невозможно, благо, у писательницы переведена на русский не одна эта книга. Заглянула в отзывы - сплошь ругательные. Подозреваю, что причина в переводе и редактировании "Центрополиграфа". Но, остановимся на том, что на вкус все фломастеры...
Ты так любишь эти фильмы
На вопрос заглавия заключительной части "Толстовского дома": "Про что кино?", можно ответить по-разному. "Про них", имея в виду героев первых двух частей. "Про нас", потому что это обо всех нас, рожденных в Советском Союзе и успевших до его распада побывать не только октябрятами, но - страшно выговорить - комсомольцами. "Про жизнь" - как отвечала моя мама на вопрос о всякой, читаемой ею книге, разжигая во мне...
На вопрос заглавия заключительной части "Толстовского дома": "Про что кино?", можно ответить по-разному. "Про них", имея в виду героев первых двух частей. "Про нас", потому что это обо всех нас, рожденных в Советском Союзе и успевших до его распада побывать не только октябрятами, но - страшно выговорить - комсомольцами. "Про жизнь" - как отвечала моя мама на вопрос о всякой, читаемой ею книге, разжигая во мне интерес.
Продолжение "Предпоследней правды" и "Через не хочу" снова сводит нас с семьями Резников, Смирновых, Кутельманов и отчасти Ростовых, в куда большей, чем сам дом, степени ответственных за общее название трилогии. Хотя место Ростова занял персонаж по фамилии Лошак. Такая фабульная и метафорическая рокировка. Жизнь продолжается прекрасные взрослые стареют, прекрасные и так много обещавшие дети, взрослеют, становясь обыкновенными. Даже те из них, кто, как Лёва (спойлер!) станет олигархом. Обычный скучный миллиардер, а мог, при его-то гениальности, стать кем угодно.
Все женщины старшего поколения предсказуемо оказались перед лицом менопаузы, уравнявшей красавицу Фиру с серой мышкой Фаиной и пламенной партийкой Ольгой Алексеевна. У мужчин траектории не так похожи, но тоже соответствуют ожиданиям: преданный всю жизнь одной женщине, Кутельман остается в этой рыцарской ипостаси, но место Фиры занимает Манечка, внучка; у красавца Ильи многолетняя связь с тонкой белокурой противоположностью жены Мариночкой; секретарь райкома Андрей Петрович банкир (почему мы не удивлены?)
Дети разбежались дальше, но в целом тоже в парадигме времени-места-образа действия. Номенклатурные девочки - всякая в соответствии с темпераментом, "Золушка" Таня сценарист. Виталий тоже в кино, но на другом шесточке, повыше - режиссер. Лёва гражданин мира и вот это вот все. Структурно и стилистически плавная повествовательная манера первых частей уступает место постмодернистской смене рассказчиков и прыжкам во времени. Семейный роман становится летописью эпохи, для чего истории все же сильно не хватает ресурса.
"Про что кино" охватывает промежуток с 82 по 91 годы, карусельную круговерть десятилетия, когда корабль Союза разваливался на части и шел ко дну, а из волн, боттичеллиевой Венерой, вставала новая (верилось) Россия. История заканчивается на эйфорической ноте проваленного Путча, на защиту демократии от которого герои собирались, готовые принять смерть за свободу. Никто не умер, жизнь продолжилась. Уже хорошо. А я рада, что дождалась третьей части от ВИМБО в исполнении Марины Лисовец, чудном. И это тоже хорошо.
Ежедневно меняется мода...
Человека красит одежда. Голые люди имеют крайне малое влияние в обществе, а то и совсем никакого.
Марк Твен
Мы живем в удивительное, первое за несколько столетий, время отмены модного диктата. Люди старшего поколения еще помнят 70-е, когда тотальность мини подтвердила, что женщин с красивыми ногами куда меньше, чем тех, кто себя таковыми считает. Моя юность пришлась на конец восьмидесятых: подплечники, годе, второе пришествие мини, лосины, брюки-бананы,...
Человека красит одежда. Голые люди имеют крайне малое влияние в обществе, а то и совсем никакого.
Марк Твен
Мы живем в удивительное, первое за несколько столетий, время отмены модного диктата. Люди старшего поколения еще помнят 70-е, когда тотальность мини подтвердила, что женщин с красивыми ногами куда меньше, чем тех, кто себя таковыми считает. Моя юность пришлась на конец восьмидесятых: подплечники, годе, второе пришествие мини, лосины, брюки-бананы, варенки, джинсы-резинки; пласиковые сапожки акиак, "черепашки" и джинсовые куртки на овчине для зимы - тогда носили примерно все. Однако уже с 90-х начались радикальные перемены: мини, миди, макси, брюки; джинсы; в обуви шпилька и широкий каблук, платформа, танкетка, широкий и узкий носок, высокое и низкое голенище; стилистически -гламур, кэжел, милитари, гранж, многообразие субкультурных стилей - на улицах можно встретить все.
Одежда перестала быть универсальным маркером статуса. Отчасти в силу этого многообразия, когда для оценки каждого lookа нужно применить много специфических линеек: вот идет парень, одет никак, но в руках телефон, который стоит как три моих месячных зарплаты. Тема гаджетов, отчасти заместивших роль одежды, важна. А есть еще автомобили. А есть лицевой и телесный улучшайзинг: губы, брови, лоб, волосы, инъекции, аппаратные процедуры, пластика, занятия в фитнес-клубах или с индивидуальным тренером - в которые вкладываются небольшие состояния и о которых во времена ленинградской туши-плевалки никто понятия не имел. Миллиардеры на снимках в шортах и шлепках, охранники торговых центров похожи на Джеймса Бонда.
Но тема моды, особенно истории моды интересна всегда, и в этом смысле книга художника по костюму, профессора Нью-Йоркского университета Дэниэла Коула, написанная в соавторстве с коллегой по университету, историком моды Нэнси Дейл возможно более востребована сегодня, чем во времена, когда мода царила на улицах. Сегодня мы можем посмотреть на предмет, не как предшественники, которым мода прошлого десятилетия казалась смешной, позапрошлого уродливой, а с тридцатилетней дистанции вновь обретала очарование ретро.
"История моды. С 1850-х годов до наших дней" масштабный проект, охвативший как раз те полторы сотни лет, в которые мода определяла если не все, то многое и была основным двигателем основного инстинкта, в том смысле, что сегодня уличному и вообще очному знакомству чаще предшествует интернет-общение, а все павлиньи штучки с прихорашиванием и наведением лоска, так украшавшие жизнь в прежние времена, остаются непосредственно для свидания. Потому и одеты сейчас, во времена колоссальных возможностей, все как-то никак. Почему авторы выбрали для освещения этот промежуток времени? Потому что уровень развития технического прогресса, социальных и производственных отношений именно тогда сделал моду всеобщей. В семнадцатом веке между модно одетой аристократкой и горожанкой лежала пропасть, в середине девятнадцатого, когда произошла революция в текстильной промышленности и появились швейные машинки (к слову, Исаак Зингер лишь слегка усовершенствовал параллельное изобретение Элиаса Хоу и Джона Бачелдера, у последнего он купил права) - над пропастью пролегли мосты.
Модные веяния подхватывались и абсорбировались всеми слоями общества. Качество ткани, фурнитуры и пошива сильно отличалось, но фасоны были теми же. Время, когда кутюрье становились действительными законодателями вкуса и стиля, а очередное изобретение в этой сфере подхватывалось всеми, и длилось это примерно полтора столетия. Книга хорошо написана: интересно, информативно, со многими дополнительными сведениями о предпосылках к изменениям из общей истории, с подробными биографиями модельеров. Каждое десятилетие подытоживает обзор наиболее значимых тенденций. Из недостатков я выделила бы совершенное отсутствие сведений о российской, советской и снова российской моде. При том, что наши Зайцев и Юдашкин были в мейнстриме, Водянова одна из модных икон, специалисты назовут десятки значимых имен отечественных моды. И, между прочим, сапоги на молнии, без которых сегодня немыслима зимняя обувь, изобретены советскими модельерами для показа на Модной неделе в Париже. куда впервые были приглашены. И это при том, что бельгийской, например, моде, в книге неизменно уделяется внимание.
Часть картины
Натурщицы были
живыми.
Это было три года назад: точно так же, в начале января, я прочитала "Каждые сто лет" Анны Матвеевой, влюбилась насмерть и поняла: сколько бы хорошего и разного, ни принес 2022, свою Книгу года я уже встретила. Сейчас жалею, что этим знанием "для себя" успокоилась, что не начала везде ходить и рассказывать о романе - увлеченный много может сделать для продвижения любимой книги, даже не будучи блогером-миллионником. Но у Матвеевой после...
Натурщицы были
живыми.
Это было три года назад: точно так же, в начале января, я прочитала "Каждые сто лет" Анны Матвеевой, влюбилась насмерть и поняла: сколько бы хорошего и разного, ни принес 2022, свою Книгу года я уже встретила. Сейчас жалею, что этим знанием "для себя" успокоилась, что не начала везде ходить и рассказывать о романе - увлеченный много может сделать для продвижения любимой книги, даже не будучи блогером-миллионником. Но у Матвеевой после перечитала все, а побывав на ее встрече с читателями, поразилась таланту рассказчицы, способности держать аудиторию - умение хорошо писать и хорошо говорить совсем не обязательно совпадают, на публике многие писатели не производят впечатления гигантов мысли.
В "Картинных девушках" соединились две ее ипостаси: писательское умение подобрать слова, рассказать историю, выстроить сюжет и дар рассказчицы, гида, экскурсовода, которого посетители галереи слушают, приоткрыв рты. Восемнадцать историй о музах великих творцов, которые вдохновляли их на создание шедевров, и остались в веках. Их внешность стала эталонной, их обожают, ими любуются, изображения бесконечно тиражируют. Их никто не знает. Ну, то есть, искусствоведы и музейные гиды наверняка могут кое-что рассказать о моделях,но на экскурсии главный предмет интереса все же картина, в какой-то степени художник и период жизни, в который она создавалась. Натурщице внимания и здесь не достается. А между тем, она не просто часть картины, но самый ее предмет. В ней должны сойтись внешность, отсутствие личных амбиций, умение часами выдерживать нужную позу, порой предельно некомфортную - вспомните хотя бы "Офелию", для которой Лиззи Сиддал позировала Милле часами, лежа в ванной и простудилась чуть не насмерть.
Книга начинается с античности, рассказом о Праксителе, знаменитой афинской гетере Фрине, с которой он изваял Афродиту Книдскую и о множестве исторических анекдотов, которыми эта замечательная женщина оставила след в культуре. Симонетта Веспуччи (да, мир тесен и Америго Веспуччи, давший имя двум континентам, был родственником прекрасной доньи Симонетты, ставшей источником вдохновения для Сандро Боттичелли). Она героиня "Весны", где появляется во многих лицах и "Рождения Венеры", которых не было бы, если бы не красота флорентийки. "Золотой мальчик" Рафаэль и его "булочница" Форнарина, подарившая внешность многим Мадоннам художника, в том числе Сикстинской. И, вот удивительная вещь, Микеланджело с Рафаэлем творили одновременно, были знакомы, хотя не дружны. Снова эта поразительная теснота огромного мира, который сводит значимые фигуры, так причудливо тасуя колоду.
Разный, но во всем гениальный Рубенс с такими непохожими, Изабеллой Брант и Еленой Фоурмен, период сдержанной "Камеристки инфанты Изабеллы" и буйства плоти "Союза Земли и Воды". Рембрандт со своими ангелами Саскией, Хендрикъе Стоффельс и демоницей Гертье Дикс ("Данаей"), последняя испортила художнику немало крови, подав на него в суд и обвинив в нарушении обещания жениться. Если это кажется вам анекдотическим, вспомните хотя бы доброго диккенсова мистера Пиквика, и как подобное обвинение квартирной хозяйки стоило ему свободы.А какая немыслимая история у Карла Брюллова и Юлии Самойловой, его знаменитой "Всадницы". Хитросплетения сюжета, которые заставят нервно курить сценаристов, равно голливудских и с России-1.
Прерафаэлиты, импрессионисты, модернисты, супрематисты, кубисты, сюрреалисты, примитивисты, передвижники. Россетти, Милле, Хант, Моне, Мане, Матисс, Тулуз-Лотрек, Модильяни, Пикассо, Шагал, Дали, Врубель, Репин, Серов, Климт. Все они вошли в историю, чтобы остаться в ней, создали живописные направления, стали товарными знаками (не цинизм, всего лишь признание заслуг). А кто помнит Лиззи Сиддал, Викторину Мёран, Сюзанну Валадон, Жанну Эбютен, Лидию Делекторскую, Ольгу Хохлову, Мизию Серт, Беллу Розенфельд, Елену Дьяконову (хотя, положим, ее-то помнят, Галу Дали), Адель Блохбауэр, Марию Тенишеву, Надежду Заделу, Эмилию Флёге? Теперь это мы все, кто прочел или послушал "Картинных девушек", кстати, в превосходном авторском исполнении.
От Анны Матвеевой с ее "Завидным чувством Веры Стениной", где с героиней романа разговаривали картины (только подлинники, копии и подделки молчали), наверно стоило ожидать чего-то в лучших традициях "Развлекая, просвещать". Но я не думала, что это будет настолько прекрасно. Просто эталонно хорошо.
Охота пуще неволи
Если вы ощущали неодолимую тягу к чему-нибудь, что явно не идет на пользу вашей жизни, вредит здоровью, разрушает отношения и карьеру, но, сознавая зависимость, не имели сил отказаться. Если алкоголь, курение, азартные или компьютерные игры, вещества, неумеренность в еде или любой другой род РПП, шопоголизм, интернет-зависимость играют роковую роль в вашей жизни. Или если в эти бесплодные отношения вовлечен близкий вам человек, интерес к книге Карла Эрика Фишера...
Если вы ощущали неодолимую тягу к чему-нибудь, что явно не идет на пользу вашей жизни, вредит здоровью, разрушает отношения и карьеру, но, сознавая зависимость, не имели сил отказаться. Если алкоголь, курение, азартные или компьютерные игры, вещества, неумеренность в еде или любой другой род РПП, шопоголизм, интернет-зависимость играют роковую роль в вашей жизни. Или если в эти бесплодные отношения вовлечен близкий вам человек, интерес к книге Карла Эрика Фишера закономерен.
Может быть она поможет понять почему так, где корень зла и есть ли способ преодолеть зависимость? За себя могу сказать, что у меня были проблемы с алкоголем и никотином, которые смогла решить полным отказом, без медикаментозной и терапевтической помощи. Думаю, мне просто удалось перенаправить свою тягу в более конструктивное русло - читать всегда любила и свой канал не случайно назвала "Book Addict", это сейчас не самореклама, а попытка объяснить что воспринимаю свою потребность читать все время всеми возможными способами как реально заместившую зависимость. Но также и отдаю отчет, насколько мой способ нестандартен.
"Тягу" , автор которой профессиональный психотерапевт-нарколог, прежде имевший собственные проблемы с алкоголем и веществами, я взяла, чтобы понять, что это и как это возможно укрощать в принципе. Не то, чтобы "Всемирная история зависимости" в заглавии обещала ответы на такого рода вопросы, однако человек из аннотации, который не только одолел, но даже и написал книгу, внушал надежду на что-то большее, чем бесконечные причитания по поводу недостаточно гуманного отношения общества к алкоголикам и наркоманам. Эта лейтмотив книги и в чем-то, наверно, автор прав, любое человеческое существо заслуживает сочувствия. Но все же большего ближние: дети, жены, мужья, родители - семьи которые страдают от зависимости одного из своих членов. И прежде, чем требовать сострадания, толерантности к себе, подумай-ка, дружок, о семье.
Что касается заявленной всеохватности, она тоже довольно куцая. В книге достаточно подробная история алкоголизации современного западного общества и вехи проникновения в него наркотических веществ; краем и довольно вскользь освещены Опиумные войны, и все. Практически ничего об игромании (если не считать древнеиндийского проклятия игре еще из Ригведы); ничего о порно- и интернет-зависимостях. А есть ведь еще и жутковатое собирательство с людьми, которые под потолок забивают свои дома хламом, не в силах расстаться ни с какой мелочью. Ничего об этом, ничего о мировом опыте борьбы хотя бы с одним только алкоголем - лишь американский, хотя о нем довольно подробно.
К Анонимным Алкоголикам Фишер относится прохладно и скептически, не считая абсолютный отказ разумным. Зато приветствует духовные практики (я только за) и медикаментозные методы - тут, простите, нет, у лекарств есть свойство одно лечить, другое калечить, а кроме того, разве не приводит автор множество примеров, когда идеальным средством от пьянства последовательно считали опиаты, кокаин, героин, производные лизергиновой кислоты и морфиновые препараты. И всякий раз врачи приветствовали новую панацею, пока не выяснялось, что она влечет опасность худшей зависимости.
Почитать для общего развития - вполне. Но от того, чтобы считать даже просто компетентным источником. я бы воздержалась.
Будить дракона
Узнать друг друга – и все потерять,
И жить… и не жить… не жить.
Всякий раз, возвращаясь к Робин Хобб и чувствуя козьмапрутковское "словно разговаривать с другом после долгой разлуки", я удивляюсь, почему не читаю ее книг, с которыми так хорошо, подряд. Каждый раз, заканчивая очередной цикл - а пишет она, по большей части, трилогиями - понимаю, что массив примерно на две тысячи страниц, и есть та самая причина. Погружение в миры Хобб, со стандартным для нее:...
Узнать друг друга – и все потерять,
И жить… и не жить… не жить.
Всякий раз, возвращаясь к Робин Хобб и чувствуя козьмапрутковское "словно разговаривать с другом после долгой разлуки", я удивляюсь, почему не читаю ее книг, с которыми так хорошо, подряд. Каждый раз, заканчивая очередной цикл - а пишет она, по большей части, трилогиями - понимаю, что массив примерно на две тысячи страниц, и есть та самая причина. Погружение в миры Хобб, со стандартным для нее: первый роман трилогии страниц на 650, второй на 820, третий на 890 - берет много времени, сил, внимания. Заметьте никто из читателей не пеняет на чрезмерную затянутость и не сообщает, что если бы сократить вдвое (втрое. вчетверо) вышла бы отличная вещь, а так... Событийная плотность, внезапные повороты сюжета, безупречная повествовательная логика и мотивированность персонажей, каждого из которых видишь живым - здесь каждое слово на месте. Но это именно странствие по миру писательницы, не туристический экскурсионный набег, и в наше торопливое время нужно очень соскучиться по хорошему, чтобы пренебречь тяготами путешествия ради даруемых им радостей.
Однако ключевое здесь "соскучиться по хорошему", и если вас не пугают книги объемом больше полутора сотен страниц - вам сюда. "Судьба шута" кульминация "Саги о Шуте и Убийце". напомню, условие помолвки принца Дьютифула с наследницей короны Внешних островов, призванной закрепить мир и содействовать взаимовыгодной торговле - голова вмерзшего в лед дракона Айсфира, которая должна быть доставлена женихом к материнскому очагу невесты. Вы бы согласились на такую авантюру? Нет? Я тоже. Вот потому мы с вами не герои эпического фэнтези. Герой пятнадцатилетний Дьютифул, которого заносчивая, да к тому же навязанная, невеста скорее выбешивает, чем привлекает - он соглашается.
В ходе плавания к Внешним островам, главный золотовалютный резерв скилла Шести Герцогств, олигофрен Олух, создает приставленному к нему Фитцу множество проблем, ставя под угрозу миссию в целом. Внезапно помощь приходит от Неттл, родной дочери героя, наделенной стихийным скиллом, которым овладела самостоятельно. Девушка давно приходит в сны Фитца, демонстрируя удивительную способность изменять реальность в ходе снотворчества, может даже изгонять драконицу Тинталью, которая все настойчивее вторгается в них за сведениями об истинном драконе. Хотя это до поры. Когда герой понимает, какую опасность представляет леди-дракон для его дочери в реальности, он просит королеву забрать девушку в замок. Мир Неттл без того пошел трещинами: братишка Свифт сбежал, отец пустился на поиски и был ограблен-избит; после тот, кто являлся ей в сновидениях в образе волка и кого она считала другом, обещал возвращение брата, но тот так и не появился (на самом деле, Фитц отослал мальчишку домой, узнав, что семья не отправляла его в Замок для обучения уиту, но тот нашел способ пробраться на корабль посольства, нанявшись пажом). А тут еще и отрывают от семьи, везут в место, где заносчивые придворные будут потешаться над ней, фермерской дочкой. И она разрывает связь с Фитцем.
В этом вся Робин Хобб, с упоительной непростотой ее мира, где не бывает черного и белого, сугубо положительных и прямо отрицательных героев. Ну, то есть, отъявленные злодеи таки есть, но "наши" никогда не безоговорочно хороши,и перенесенные страдания вкупе с прежними заслугами, не дают пожизненной индульгенции, всякий раз заново ставя перед новым непростым выбором. Вот и теперь, Шут признается герою, что намерен помешать убийству Айсфира, что возрождение Эры Драконов, которое станет результатом встречи оживленного Черного и Тинтальи не сулит человечеству легкой жизни, но оно необходимо, чтобы мир не рухнул. Это не только ставит под угрозу миссию, но грозит смертью самому Шуту, с чем Фитц смириться не может. Спасая друга, он должен не допустить его участия в экспедиции, тем предавая его.
Бесконечные качели между желанием и долгом, любовью и ненавистью, жизнью и смертью, красотой и уродством остановятся в финале (на время, потому что будет еще продолжение) в наиболее благоприятной для любимых героев точке, подарив им некоторое время передышки, а нас укрепив в (весьма относительной) вере в победу добра. Ну должно же хорошим людям повезти хоть в книгах!
Отряд
Если магия в крови, она должна служить.
Робин Хобб совершенно обойдена престижными мировыми фэнтези-премиями и мало, в сравнении с авторами-мужчинами, известна, а учитывая масштабность ее творчества - непростительно мало. Но узнавшего ее однажды, не разочаровывает ни одной своей книгой. Ее Дар, горит ровно, без пиков и провалов. "Золотой шут", вторая книга "Саги о Шуте и Убийце". продолжает тему противостояния наделенных Уиттом сложившемуся порядку вещей. Уитт -...
Если магия в крови, она должна служить.
Робин Хобб совершенно обойдена престижными мировыми фэнтези-премиями и мало, в сравнении с авторами-мужчинами, известна, а учитывая масштабность ее творчества - непростительно мало. Но узнавшего ее однажды, не разочаровывает ни одной своей книгой. Ее Дар, горит ровно, без пиков и провалов. "Золотой шут", вторая книга "Саги о Шуте и Убийце". продолжает тему противостояния наделенных Уиттом сложившемуся порядку вещей. Уитт - магия связи с животными, которая считается грязной и смертельно опасна для носителей, которые подвергаются линчеванию. будучи обнаруженными "добрыми" соседями. Радикально настроенная и склонная к террору группа этих людей, "полукровки", объединившись творят страшные вещи: шантажируют, шпионят, берут заложников, убивают. В первой части, "Миссии Шута", они похитили наследного принца Дьютифула, заманив в ловушку, откуда Фитц с Волком и Шутом спасли его, за что Ночному Волку пришлось заплатить жизнью.
Подросток принц, в ходе этих событий, потерявший кошку, с которой был связан, ищет в Фитце сильное плечо, на которое мог бы опереться, не зная, какими узами был соединен с ним еще до рождения, и тот становится его наставником в Скилле (королевской магии, соединяющей черты телепатии и внушения мыслей). Однако успешнее всего Скилл функционирует в группе, которой теперь нет - члены прежней погибли, став марионетками деспота. Новую предстоит создать Фитцу с принцем, почти по Ахматовой: "когда б вы знали, из какого сора".
Одновременно в книге разворачиваются события, связанные с предстоящей помолвкой Дьютифула и принцессой Илианой - брак должен положить конец давней вражде, кульминацией которой в "Саге о Видящих" стала Война Красных кораблей, Но с девушкой все совсем не просто. она участвует в этом явно против своей воли (впрочем, как и жених). Только у нее в свите, вдобавок, служанка, которую некая могущественная колдунья с родины использует как свои глаза-уши-язык для контроля над принцессой, а когда та проявляет непокорность, нанесенная на ее спину татуировка дракона пылает огнем, причиняя чудовищную боль. И мы не знаем, явилось ли условие, поставленное ею принцу, чтобы помолвка свершилась, ее собственным или внушено той далекой ведьмой.
У Фитца, будто мало ему проблем, еще и сложности с приемным сыном Нэдом, парню вскружили голову соблазны большого города и он основательно слетел с катушек. А Неттл, родная дочь, которой он не смеет открыться, чтобы не подвергнуть смертельной опасности - все настойчивей пробивается к нему, используя стихийный Скилл, владением которым надо бы уже обучать, и она могла бы значительно укрепить отряд из него самого, принца, местного дурачка Олуха, старого наставника Чейда и Шута (у двух последних Скилл крайне слаб, у Олуха напротив, силен, но с мозгами проблема).
В клубке проблем, решений и новых проблем Хобб проваривает нас на медленном огне второго романа. Масштабом проблем, уровнем трагедийности, накалом страстей это уже не юный Фитц Чивел первой Саги, но зрелое видение реальности не менее интересно. И еще, она соединяет здешнюю историю с "Сагой Живых кораблей" - посольство из Дождевых Чащоб дарит новую встречу с любимыми героями и переход на иной уровень связности мира в целом.
У нас лапки
"Возьми кота, тебе станет лучше. Не спорь, возьми кота!"
Робин Хоббчитательский Эдем после блуждания по бесплодным землям Желязны. И своего рода тестовая панель - на самом деле герои сэра Роджера не способны вызывать симпатию или это у меня сбились эмпатические настройки? И нет, все в порядке, "Миссия шута" цепляет с первых строчек. Буквально. У Хобб есть это свойство, делать читателю интересно. минуя порог вхождения. Неотъемлемая часть книжного блогерства...
"Возьми кота, тебе станет лучше. Не спорь, возьми кота!"
Робин Хоббчитательский Эдем после блуждания по бесплодным землям Желязны. И своего рода тестовая панель - на самом деле герои сэра Роджера не способны вызывать симпатию или это у меня сбились эмпатические настройки? И нет, все в порядке, "Миссия шута" цепляет с первых строчек. Буквально. У Хобб есть это свойство, делать читателю интересно. минуя порог вхождения. Неотъемлемая часть книжного блогерства в демонстрации фото себя с бумажной книгой, в этом я не сильна, читаю в основном в электронном и аудиоформатах, у меня в читалке сборник "Вся Робин Хобб" на четырнадцать тысяч страниц, к нему возвращаюсь чтобы продышаться после очередного "гения".
Итак, "Миссия шута", первый роман трехтомной "Саги о Фитце и Шуте", в принципе, знакомство с писательницей можно начинать с него, там вразумительная и компактная предыстория несколькими блоками воспоминаний героя. Но если есть возможность выбрать, прочтите "Сагу о Видящих" с самого начала, она того стоит. Со времени событий минуло пятнадцать лет. на протяжении которых Фитц, принц-бастард вел отшельническую жизнь в лесной хижине. Сначала в обществе одного только волка, с которым их связывал Уит (род симбиоза, в котором животное и человек равноправны, понимают друг друга телепатически и по сути - единое целое), позже, изредка навещавшая их менестрель Старлинг привела сироту Нэда, и мальчишка стал приемным сыном Фитца.
А в столице, тем временем, подрастает его родная дочь, и любимая женщина, Молли, замужем за бывшим наставником Фитца, который приютил и спас, когда его казнили, и для мира он умер. А в замке подрастает принц Дьютифул (имя говорящее - "человек Долга",), сын короля Верити и королевы Кетриккен, но в некотором смысле и сын Фитца. Волчий век короче людского, Ночной Волк успел состариться. Мальчик подрос и пришло время отдавать его в обучение ремеслу, а у хороших мастеров это стоит денег, которых нет у отшельника, живущего охотой, собирательством да продажей кое-чего на ярмарке. Тут у его порога и появляется блистательный вельможа, лорд Голден, в котором герой с удивлением узнает Шута. В прошлых книгах это был бесцветный маленький человечек, буквально альбинос. И не вполне человек, чему подтверждением нынешняя перемена с явлением в облике смуглого золотоволосого красавца.
С ним, под личиной его слуги, герою предстоит вернуться в Баккип, потому что пропал: сбежал, подпав под чье-то дурное влияние или похищен наследник. Вместе с ним исчезла охотничья кошка, подаренная дворянским семейством одного из герцогств, к которой парнишка очень привязался. Сразу - кошка, конечно, не домашняя, скорее вроде маленькой рыси. Миссия Фитца, как ближайшего кровного родственника и человека, владеющего одновременно двумя видами магии: преследуемым Уитом и царственным Скиллом - найти и вернуть принца. Не будем забывать и о базовых потребностях - это даст возможность заработать на обучение Нэда.
"Миссия Шута" - это снова Робин Хобб, которую любят все (кроме идиотов из комитетов Хьюго, Небьюлы и Локуса). Ярчайшие приключения, достоверный мир, герои из плоти и крови, смех и слезы, безупречная повествовательная логика, глубокий смысл. И неожиданное сопоставление кошачьих повадок с собачьими. А я умерла для мира, пока не дочитаю этот трехтомник.
Эпическая сила
Смешались в кучу кони, люди...
Смотрите, какая история. Далекое будущее, человечество настолько продвинулось, что овладело технологиями межзвездных перелетов и обрело подобие вечной жизни переносом сознания в другие тела, но не сумело предотвратить катастрофу, сгубившую Землю. Корабль "Звезда Индии" с беженцами на борту находит землеподобную планету и обращает в рабство ее население (а чего еще ждать от компатриотов?) Отныне аборигенам запрещен технический...
Смешались в кучу кони, люди...
Смотрите, какая история. Далекое будущее, человечество настолько продвинулось, что овладело технологиями межзвездных перелетов и обрело подобие вечной жизни переносом сознания в другие тела, но не сумело предотвратить катастрофу, сгубившую Землю. Корабль "Звезда Индии" с беженцами на борту находит землеподобную планету и обращает в рабство ее население (а чего еще ждать от компатриотов?) Отныне аборигенам запрещен технический прогресс, за этим строго надзирают "наши", поощряя покорных плюсиками в карму и наказывая строптивых следующим воплощением в тело инвалида или животного. Сами земляне жируют, наслаждаясь благами цивилизации, неограниченной властью и объявив себя богами индуистского пантеона - благо их там несчетное количество. Если бы звездолет назывался, к примеру, "Франция" или "Папуа, Новая Гвинея" было бы сложнее, но Индия обеспечила фантазии простор практически безграничный.
Впрочем, всегда есть те, кто равнее равных, верховные Агни (божество огня), Вайю (ветра), Индра (громовержец) Яма (смерть) и еще несколько самых крутых тут у власти. В прежние времена один из ребят, Сэм, тоже был с ними, но принял ошибочное решение содействовать прогрессу местных и за свое прометейство низвергнут в местный аналог ада. Хотя сначала его просто пленили. но тогда он сбежал,похитив тело одного из младших богов и затолкал сознание Владыки кармы в собачье тело. За это боги лишили его тела, распылив сознание по кольцевой системе вокруг планеты. У Ямы свои виды на героя, и при содействии Така - архивариуса богов в обезьяньем теле (обезьяны разные бывают, кто читал в детстве "Рамаяну" в переложении журнала "Мурзилка", вспомнит лапочку Ханумана - летающего обезьяна, который, мне например, нравился больше Ситы и Рамы вместе взятых) - так вот, Яма извлекает душу Сэма из кольцевой системы, и он тут же вносит революционные изменения в машину кармы, за что низвергнут богами в местный аналог ада. Но поскольку это владения Ямы, который его вытащил в телесность, Сэм находит способ договориться, снова обманывает владыку загробного мира, поднимается в чертоги богов и крадет - в общем, какую-то штуку.
И это только самое начало, а впереди еще примерно миллион приключений, сражений, перевоплощений, в том числе гендерно-противоположных, хитростей, подлостей, геройств. И, блин, из такого бриллиантового материала Роджер Желязны как-то умеет сделать совершенно нечитаемое месиво из "Махабхараты", "Рамаяны", "Хитападеши", Вед", "Упанишад" - вообще всего, до чего мог дотянуться. Он сам говорит в послесловии, что как-то подумал о непозволительно малой представленности индийской мифологии в англоязычной (читай - мировой) фантастике. Быстренько почитал всякого-разного отовсюду и сваял шедевр. Что ж, пусть так.
А в русскоязычной в это же время творили Ефремов и братья Стругацкие. В том смысле, что важно оказаться в нужное время в нужном месте.
Между добром и жезлом
Чем больше читаю Роджера Желязны, тем сильнее убеждаюсь, что не мой автор. Но не могу отказаться от попыток понять, чем его гибельное обаяние так привлекает фанатов, беру все новые книги - это уже не история про мышей и кактус, а вызов: какой ты, на фиг, читатель, если не в состоянии оценить прозы, от которой все вокруг в восторге? Итак, "Порождения Света и Тьмы" (вариантов перевода несколько, у меня этот). Соединение сверхтехнологии с древнеегипетскими богами...
Чем больше читаю Роджера Желязны, тем сильнее убеждаюсь, что не мой автор. Но не могу отказаться от попыток понять, чем его гибельное обаяние так привлекает фанатов, беру все новые книги - это уже не история про мышей и кактус, а вызов: какой ты, на фиг, читатель, если не в состоянии оценить прозы, от которой все вокруг в восторге? Итак, "Порождения Света и Тьмы" (вариантов перевода несколько, у меня этот). Соединение сверхтехнологии с древнеегипетскими богами на роли действующих лиц выглядит интересно и достаточно свежо даже сегодня, когда писатели в какие только эксперименты не пускаются, что уж говорить о начале семидесятых.
Ибисоголовый Тот (бог учета и контроля) некогда в-одиночку правил миром, поддерживая равновесие, но постепенно доверил полномочия помощникам, каждый из которых работает в соответствии с собственным пониманием прекрасного Осирис (бог плодородия) всюду насаждает жизнь, в то время, как Анубис ( в египетском пантеоне бог врачевания, в его ведении также мумифицирование) Желязны, считавший, что кто отвечает за погребальные обряды, тот и главный по смерти, делает его Истребителем, насылающим на множество миров чуму, войну, глад, блед и прочие пакости. В момент, когда Тот обнаружил на окраине мира какую-то Плачущую-в-ночи штуку, которая угрожала Вселенной и развоплотила его любимую жену Нефтиду. С какого перепуга? Нефтида, сестра Исиды, у египтян была женой Сета, такая суетная особа, шопоголичка и консьюмеристка в современных понятиях, а ее муженек, вот он как раз главный злодей пантеона. Но то как по правде, у творцов свое видение, сэр Роджер делает Сета рыцарем в сияющих доспехах - причем буквально, после тысячелетнего служения на Станции Смерти в подчинении у Анубиса, лишенный памяти и телесности, герой обретает плоть, которую жестокий повелитель тут же кромсает на куски (правая нога хрясь - и пополам, левая - хрясь и пополам) заменяя серебряными запчастями, прямо как у Железного Дровосека в сказке про Элли и Тотошку.
В общем, непросто, а чтобы жизнь уж совсем не казалась малиной, автор добавляет в копилку персонажей скандинавских Норн, которые тут не богини судьбы, а вовсе кузнецы, и дракона Тифона из греческой мифологии, правда тут он Дух Черной лошади и по совместительству брат большинства персонажей (они у египтян, помните, все друг другу одновременно дети и родители, сиблинги и супруги, есть отчего свихнуться специалисту по геральдике и строительству родословных древ). Пока Сет, понемногу приходящий в чувство, воюет за возвращение миру утраченного равновесия, в романе много чего происходит. хотя по-настоящему запомнится лишь скатологический эпизод. На всякий случай, здесь это про гадание по внутренностям, а не о том, что вы подумали. В момент, когда жрец, к которому герой обратился за предсказанием, потрошит своего конкурента, чтобы использовать его кишки в качестве гадательного инструмента, умирающий поправляет ошибки и неточности своего убийцы, участвуя в сеансе всем существом (простите, не удержалась, но такая уж это книга).
Как при такой масштабности и обилии супергероев Желязны умудряется быть невыносимо скучным - пожалуй главная для меня его загадка. Но ощущения от него можно сравнить с разжевыванием картона, и эта книжка еще ладно, сейчас расскажу о "Князе света", вот где жесть жестяная.
Тайна черного Иисуса
"Задние зубы у него не росли до девяти лет. Мать вырыла крота, обрубила ему лапки и, нанизав их на нитку как ожерелье, надела на шею малыша. Втирала ему в десны свежие кроличьи мозги. Набивала ему в карманы гремучек, свиные хвосты и, наконец, зубы аллигатора – все тщетно. Пустила пройти по его телу собаку – верное средство, – но собака его укусила и сбежала."
1969, Нью-Йорк, Бруклин. Не белая, относительно благополучная его часть, а та где безденежное...
"Задние зубы у него не росли до девяти лет. Мать вырыла крота, обрубила ему лапки и, нанизав их на нитку как ожерелье, надела на шею малыша. Втирала ему в десны свежие кроличьи мозги. Набивала ему в карманы гремучек, свиные хвосты и, наконец, зубы аллигатора – все тщетно. Пустила пройти по его телу собаку – верное средство, – но собака его укусила и сбежала."
1969, Нью-Йорк, Бруклин. Не белая, относительно благополучная его часть, а та где безденежное отчаянье правило жизнями слишком черных или слишком нищих, чтобы переехать, балбесов. Пожилой мужик, которого все здесь зовут Пиджаком, он и вправду ходит все время в пиджаке, хотя это единственное, что есть в нем респектабельного. В остальном обычный местный алкаш-раздолбай, хотя и дьякон местной церкви. К тому же, слегка тронутый после того, как неожиданно умерла два года назад его жена Хетти - продолжает разговаривать с ней, но не так, как если бы считал живой, а требуя открыть, куда спрятала Рождественскую кассу. Хетти много лет исполняла обязанности казначея их церковной общины, держала кассу, куда прихожане понемногу отчисляли весь год, чтобы на Рождество устроить пир и порадовать детей подарками. В год ее смерти все остались без праздника, потому что касса так и не нашлась. Для щепетильного Пиджака необходимость найти и вернуть эти деньги своего рода идефикс.
И вот, этот дедок, ни с того, ни с сего подходит к Динсу, в прошлом звезде местной бейсбольной команды (которую, к слову, тренировал Пиджак), ныне сколотившему банду пушеров - и стреляет в него. Нет, не убил. отстрелил кусочек уха. Среди бела дня, на глазах у всего района. Что характерно, после он не будет помнить о происшествии, и всякий раз станет удивляться, когда соседи станут говорить, что надо бы скрыться - не полиция загребет, так бандиты замочат, для них наказать стрелявшего в главаря - вопрос криминальной чести. Динс мстить не хочет, он благодарен старому тренеру за то, что разглядел в нем когда-то талант и был единственным, кто возился с ним. А что не вышло стать профессиональным бейсболистом, - так этого и не ждал никто, не бывало такого, чтобы черный парень из бруклинских домов для бедных становился профи. Однако он тут не один: снизу давит "бригада", а сверху есть тот, кто снабжает их товаром для продажи, и этот некто заинтересован в том, чтобы наказать старика, и чтобы все понимали, за что.
Дальнейшие события разворачиваются вокруг этой коллизии, погружая читателя в колоритный мир цветного района конца шестидесятых в стиле отчасти криминального боевика, отчасти черной комедии. Вторая сюжетная линия - поиски спрятанного сокровища предпринимателями из итало-ирландской диаспоры. В прошлом бандиты, ныне эти люди легализовались, ведут свои дела если уж не в белом, то в сером секторе экономики. И вот этот посыл, когда во-многом несовершенная, но в целом создающая более комфортные условия для легального заработка, чем для реализации криминальных схем, система, предполагает такой переход естественным образом: ирландцы с итальянцами начали раньше и первыми ушли от имиджа дебоширов, пьяниц, мафиози; афро- и латиноамериканцы позже, но и они движутся в том же направлении - это "Дьякон Кинг Конг" Джеймса Макбрайда передает предельно точно. Как и то, что люди учатся ладить, преодолевая культурные, национальные, ментальные и расовые различия.
А для меня главной причиной читать стал перевод Сергея Карпова, его работа над книгой - всегда радость открытия. Яркий и сочный язык романа - это отдельное, чтобы не сказать "главное" читательское удовольствие.
Пляски на гробах
С "Друдом" это была вторая попытка: первый раз был лет шесть назад и сказать, что не полюбила эту книгу, значило бы сильно смягчить впечатление. Но вышла аудиоверсия, прочитанная Игорем Князевым, и я подумала, что возможно была неправа или не в том настроении, неверно поняла, что голос любимого чтеца поможет переменить мнение о нелюбимом романе одного из лучших современных писателей... За попытку спасибо, но затея не удалась.
Я многое могу рассказать о Диккенсе....
С "Друдом" это была вторая попытка: первый раз был лет шесть назад и сказать, что не полюбила эту книгу, значило бы сильно смягчить впечатление. Но вышла аудиоверсия, прочитанная Игорем Князевым, и я подумала, что возможно была неправа или не в том настроении, неверно поняла, что голос любимого чтеца поможет переменить мнение о нелюбимом романе одного из лучших современных писателей... За попытку спасибо, но затея не удалась.
Я многое могу рассказать о Диккенсе. Даже не от большой любви к нему, хотя люблю, чего уж там, Диккенса только Ленин не любил. Просто повезло читать "Дэвида Копперфильда" совсем недавно, уже в эпоху преимуществ развитого интернета. Иной уровень погружения. Ты читаешь о злоключениях маленького Дэви, смутно припоминаешь, что автор сам с детства вынужден был работать на фабрике, но никаких подробностей. А он так пишет об этом, что сердце кровоточит. И находишь об отце, разорившем своими авантюрами семью, о мальчишке, брошенном в фабричный ад; о том. что позднее, когда благосостояние семьи более-менее укрепилось и талантливая сестренка даже начала брать уроки музыки, родители не сочли возможным прекратить работу Чарли, и он никогда не простил им этого.
А потом Дэвид изучает стенографию, чтобы выставить свою кандидатуру на вакантную должность парламентского репортера (верный заработок для умного человека, и весьма приличный). Но он представления о стенографии не имеет, а курсы, обещающие выучить, запредельно дороги. И вот по книге, вечер за вечером, отдавая этому безнадежному делу все часы редкого досуга, герой учится престижному ремеслу. В точности (узнаешь из интернета) как это было с самис Диккенсом, который после преуспел на стезе парламентского репортажа. В точности так, как изучала языки я сама. Нет, не в смысле: "все великие люди поумирали и мне что-то нездоровится", это к тому, что хорошо понимаю его.
Я не увидела-не почувствовала-не прониклась этим, читая роман написанный как-бы по мотивам "Тайны Эдвина Друда" "Как бы", потому что разгадке тайны последнего диккенсова романа в нем отведено пять страниц из тысячи общего объема. Имея в читательском активе примерно все книги Дэна Симмонса, в этом случае я не его поклонница. Безмерно уважаю симмонсову просветительскую деятельность - редко кому дано занимательно, почти играючи, исподволь вкладывать в ум и сердце читателя, пришедшего поразвлечься, столько всего о книгах. Благодарна за курс лекций о писательском мастерстве, по-настоящему интересных. Но с "Друдом", воля ваша, это нехорошо. Да, Диккенс был живым человеком и ничто человеческое не было ему чуждо, а любовь стареющего гения к юной актрисе Элен Тернер давно стала достоянием гласности. Как и то, что он оставил ей львиную долю своего состояния. Но в романе как-то неуловимо смещены акценты и за кадром осталась любовь семьи писателя к жизни на широкую ногу, которую он десятилетиями обеспечивал рабской литературной поденщиной, подрывая здоровье, в том числе, публичными выступлениями. Снова семья, которой ты обязан дать все и которая не особо напрягается в ответной любезности. Молодая любовница или долгожданная тихая пристань?
Здешний Друд, довольно марионеточный, должна заметить, кажется скверным слепком с конандойлова Мориарти. Вполть до внешности, мимики, пантомимики. Мне возразят, что живем в пору постмодерна и роман отчасти является оммажем Шерлокиане. Правда? А еще кому? Арсенлюпениане? Фантомасиане? Слишком хорошо, тоже нехорошо, господа, а нагромождение сваленных друг на друга стоимостей не создает ценности. И самое главное - образ рассказчика. Уилки Коллинз отличный писатель викторианской эпохи, перу которого по признанию критиков принадлежит самый сложный и самый длинный детективный роман. Неоднократный соавтор Диккенса, его родственник и друг. И он по-настоящему хорошо писал, а его романы "Муж и жена", "Закон и женщина" можно назвать провозвестниками феминизма. Зачем эти горы нечистот, сваленные на голову того. кто сам за себя постоять уже не сможет? Только из страсти к ловле рыбы в мутной воде? Не стоило, право, мэтр. Даже эпизод с вишнями у вас какой-то куцый вышел, вот так об этом правильно:
Невыразимую нежность вызывает у меня рассказ о том, как Диккенс в трудные годы своей лондонской юности шел однажды позади рабочего, несшего на руках большеголового ребенка. Человек шел не оборачиваясь, мальчик из-за его плеча смотрел на Диккенса, который ел по дороге вишни из бумажного пакета и потихоньку кормил тишайшего ребенка, и никто этого не видел.
"Лекции по зарубежной литературе" Набоков
Гламурама
Люди не равны изначально, это аксиома, хотя и противоречит Декларации прав человека. Одни рождаются здоровыми, другие больными, одни умны, другие не очень, одни красивы, другие уродливы, а большинство никакие. Талантливые и бездари, богатые и бедные, знатные и простолюдины, что не одно и то же с предыдущим, хотя одно без другого редко бывает. Люди с яркими, интересными, неординарными судьбами и герои среднестатистических сценариев. Алена Долецкая звезда. Все в ней: внешность,...
Люди не равны изначально, это аксиома, хотя и противоречит Декларации прав человека. Одни рождаются здоровыми, другие больными, одни умны, другие не очень, одни красивы, другие уродливы, а большинство никакие. Талантливые и бездари, богатые и бедные, знатные и простолюдины, что не одно и то же с предыдущим, хотя одно без другого редко бывает. Люди с яркими, интересными, неординарными судьбами и герои среднестатистических сценариев. Алена Долецкая звезда. Все в ней: внешность, интеллект, голос (о, этот голос!).многообразие талантов - на всем печать немыслимой харизмы. И нет, на роду такое не написано,хотя внучке основателя и первого директора ТАСС, и дочери четы лучших хирургов-онкологов страны затеряться в этой жизни, вроде как, не светило. Но, поверьте, привилегии рождения с детством в "правильном" окружении, далеко не всегда обеспечивают сказочную жизнь. Особенно когда не продолжаешь династию, а идешь собственным путем.
Она шла своим, хотя дружба семьями с "дядей Юрой" Никулиным в стране, где его обожали все, сама по себе о многом говорит. И все же, не Первый Мед и не ВГИК, но филфак МГУ. "Не жизнь, а сказка" обо всем понемногу: предки, семья, детство, школа и первые влюбленности, институт и первый брак, начало восхождения по карьерной лестнице и второй брак, причем немыслимый финт от профессора МГУ к должности консультанта "Де Бирс" (хотя продолжать преподавание из ЮАР, куда уехала женой дипломата, было бы и сегодня немыслимо, что уж говорить о "40 лет тому"). Широкой публике, включая меня, Долецкая известна в первую очередь как первый главный редактор Vogue Russia, в каковой должности проработала 12 лет, с 1998 по 2010 - золотой век российского "Вог".
Самый изысканный, утонченный, элитный глянец, немыслимой красоты картинка, хотя в моем понимании так и остался "журналом для полистать" - для почитать у меня в те годы был "Космо", где не только гламур гламурович, но и журналистика интересная. Но, ах, как она рассказывает о работе в журнале! Какие немыслимые истории от первого лица о Наоми Кэмпбелл, Наталье Водяновой, фотосессии Аллы Пугачевой и Карле Лагерфельде, обидевшемся за рецензию на книгу о себе: «А вас я уничтожу! Нет, нет, я вам говорю, Али-она, и не надо озираться!» А как хорош эпизод с Джорджем Клуни и стаканом воды.
Слушать Долецкую - отдельное огромное удовольствие, но стоит уточнить: если жесткость ваших требований к аудиокниге исключает посторонние звук - вам не сюда. Запись аудиоверсии не студийная, Алена Станиславовна совместила ее чтение с застольем в дружеском кругу, на звуковую дорожку попадает плеск вина, наливаемого в бокал, некоторые уточняющие реплики - если для вас принципиальна академичность исполнения, лучше возьмите бумажную или электронную книги, они вдобавок богато иллюстрированы. Но голос Долецкой и ее манера рассказчицы - это что-то.
Мне очень-очень понравилось.
Жить вы будете плохо. Но недолго
"Город Полуночи", вторую книгу "Мистера Вечного Кануна" вернее было бы назвать второй частью одной книги. Уверена, что так и есть, издатели просто разделили роман на два тома, потому что вряд ли найдется много желающих купить тысячестраничный кирпич от неизвестных авторов, да и с технической точки зрения, верстка должна быть непростой. А потенциал у истории богатый, и прочитавший "Уэлихолн" непременно захочет продолжить...
"Город Полуночи", вторую книгу "Мистера Вечного Кануна" вернее было бы назвать второй частью одной книги. Уверена, что так и есть, издатели просто разделили роман на два тома, потому что вряд ли найдется много желающих купить тысячестраничный кирпич от неизвестных авторов, да и с технической точки зрения, верстка должна быть непростой. А потенциал у истории богатый, и прочитавший "Уэлихолн" непременно захочет продолжить знакомство - количество рецензий на Лайвлибе тому в подтверждение.
Преимущество такого разделения для рецензента - о событиях предыстории можно говорить, рассказывая о продолжении, без боязни заспойлерить, потому что, собираясь читать первую часть, никто не идет знакомиться с рецензиями на вторую. Итак, к началу "Города Полуночи" мы уже знаем, что в Уэлихолне заправляют всем ведьмы, что прежде силу и власть здесь делили два ковена: Кэндлов и Кроу, но стараниями первых, вторые разорились и пришли в совершенное запустение. Знаем, что у Клары - ведьмы клана Кроу, которая кажется городской сумасшедшей, но она еще и ведет уроки в своей молодой ипостаси учительницы Мисс Мэри - что у нее 23 года назад выкрали новорожденную дочь, которую в нынешнем Самайне хотят принести в жертву - попросту отдать на съедение могущественному магу, разделившему свою личность, на манер Волан-де-Морта с его крестражами, между неодушевленными предметами: метелкой, котлом, ключом, фонарем, зеркалом - прежде бывшими людьми. Это существо поставит мать Виктора, Корделию Кэндл, во главе всех вообще британских ведьм, сместив с поста прежнюю королеву. А кроме того, поспособствует проведению ритуала, который сольет воедино силу трех поколений ведьм Кэндл и посвятит в ведьмовство милую малышку Кристину.
Кристина и Виктор в финале первой книги спасли захваченного Корделией в плен короля гоблинов, в награду получив увечье (сестра) и смерть (брат) - да, это очень жестокая и совсем не благостная история. Однако в начале второй мы встречаем Виктора живым и почти невредимым. Объяснение есть и оно логически непротиворечиво - "Мистер Канун" вообще замечательно продуманная история, в которой причины и следствия конгениальны, а развешанные ружья стреляют (и не всегда пуля огибает симпатичного читателю персонажа). Так вот, почему Виктор не в могиле, а вполне себе бодр - причина та же, по которой маман притянула его на этот праздник: он вместилище, живой контейнер для того самого мага, который, см.выше. Ему наш парень обязан выздоровлением и кое-какими сверхспособностями, которые проявляются у него, правда, лишь когда сам он выпадает из реальности.
История очень непростая, хотя внятно пересказать ее можно, задавшись такой целью. Но пересказывать без надобности, зачем портить вам удовольствие от чтения? Это сложно структурно, довольно необычно с идеологической точки зрения (я сейчас об общем пафосе и морально-этической составляющей); у этого странные отношения с эмоциональной привязкой - ты боишься проникаться к герою симпатией из опасения в следующем эпизоде узнать о нем что-то чудовищное, но против воли проникаешься даже к негодяям. И это тоже такая нестандартная особенность - насколько проще было бы позволить читателю полюбить персонажа, самоотождествиться с ним, но соавторы не искали легких путей - респект им.
Много экшена, хотя лично я не принадлежу к ценителям. Главным образом потому, что когда в книге нескончаемым потоком несутся ледяные иглы, срываясь с ладоней одних персонажей, огненные протуберанцы - других, шипастые лианы вырастают из ничего по мановению третьих - я не могу не думать о том, что это нехорошо с точки зрения закона сохранении энергии, и о том, почему такие могущественные создания до сих пор не захватили власть над миром, а ведут баталии за свое мутное болотце. Ну не получается у меня мозг отключать при чтении, простите.
В остальном крутейшая книга, и я понимаю. почему у нее так много поклонников.
Кануническое
Если вы подумали, что речь о грядущем кануне Рождества, то вы ошиблись, это о другом, интерес к которому обратно пропорционален настойчивости, с какой официоз рекомендует игнорировать "этот чуждый нам праздник". Лондонский журналист Виктор Кэндл в канун Дня Всех Святых возвращается в родной городок, где не был семь лет - с тех пор, как сбежал отсюда: от своей шумной, обильной и, прямо скажем, странноватой родни; от непонимания, как дальше жить и что делать после...
Если вы подумали, что речь о грядущем кануне Рождества, то вы ошиблись, это о другом, интерес к которому обратно пропорционален настойчивости, с какой официоз рекомендует игнорировать "этот чуждый нам праздник". Лондонский журналист Виктор Кэндл в канун Дня Всех Святых возвращается в родной городок, где не был семь лет - с тех пор, как сбежал отсюда: от своей шумной, обильной и, прямо скажем, странноватой родни; от непонимания, как дальше жить и что делать после разрыва с любимой девушкой Сашей; от матери, которая демонстративно его не любит. Он бы и теперь не приехал, но получил загадочное письмо, отправительница которого сообщает, что в Самайн в его доме случится что-то страшное, умоляет приехать и помешать, а в конце признается, что подписалась вымышленным именем из опасения мести его семьи. Это заставляет его репортерское чутье сделать стойку. Ну или сам молодой человек уверяет себя в том. На деле же, причина в том, что каждому из нас важна возможность ощутить себя частью семьи и в каждом живет надежда, что все может перемениться к лучшему.
Напрасная в случае Виктора: мать по-прежнему игнорирует его, младший братишка Томми, похоже боится до полусмерти (неизвестно за кого принимая), отец не счел нужным покинуть свой кабинет, чтобы поздороваться и обнять сына - из-за запертой двери отвечает, что занят и просит оставить его в покое. Кристина, младшая сестренка, которая была забавным лягушонком, когда Виктор сбегал отсюда, а теперь превратилась в привлекательную юную девушку - похоже единственная в семье рада ему, хотя и с ней все не так просто. Что до Уэлихолна, городка, где Хэллоуин считается главным праздником года и отмечается с куда большим размахом, чем Пасха или Рождество - это место тоже довольно странное. Например черные коты: отчего-то в свой главный праздник горожане считают долгом убить или покалечить каждого хвостатого этой масти. В нынешнем году Томми с другом Чарли заранее отловили дюжину и еще одного, заперев в клетках в подвале заброшенного дома. Прибегают кормить после школы.
Я проглядела читательские рецензии на роман Торина и Яковлева, и если кто восхищается, то в стиле "мое сердечко остановилось", а если кто ругает - то за отсутствие семейной и вообще какой бы то ни было любви и общую непонятность. Насчет сердечка не скажу, мое билось ровно все время чтения, а что до нелюбви - это часть концепта, отличающего "Мистер Вечный Канун" от других-прочих жанровых книг, которых в сегодняшнем пространстве без счета. Да, это история, в которой любовь вынесена за скобки, даже самая незыблемая, материнская и сыновняя с дочерней. Матери в романе так же легко предают детей, как в обыденной жизни это делают сбегающие от тягот семейной жизни отцы. Отказываются от них, обрекают на несчастье и даже смерть ради следования пресловутому "своему пути", каким для женщин из клана Кэндл (а также почти уничтоженного ими клана Кроу) является ведьмовство.
Соавторам удается удивительным образом воссоздать в условной английской глубинке середины прошлого века (условной, потому что к реальной Англии того времени это относится примерно никак), атмосферу плантаторского Юга из "Унесенных ветром". Наряды, беззаботность, вечные склоки между тетушками Меганой и Рэмморой, семейное авто по прозвищу "драндулет", которое слушается одной только Кристины. Однако одновременно это и очень кельтское по настрою, ирландско-шотландское чтение, с городской легендой о пропойце Джеке-тыкве, обхитрившем самого дьявола и в целом отсутствием сантиментов. Такое оксюморонное сочетание несочетаемого. Север и Юг в нашем понимании меньшие антагонисты, чем Запад и Восток, но сплавить их воедино удается далеко не каждому, Яковлеву и Торину удалось.
Книга получилась крутая, с жестким финальным панчлайном, и я уже читаю вторую часть. Потому что это реально того стоит.
Притворись тем, кем хочешь стать
– Вы знавали их? Чудовище Франкенштейна и Дракулу?
– Да, конечно. Был знаком с обоими.
– И они были так же ужасны, как на экране?
– О нет… Немного с приветом, как теперь говорят, но восхитительны.
1960, Хопалонг Бэзил, звезда Золотого века Голливуда застигнут непогодой на маленьком островке близ Корфу. Он, предполагаемый продюсер его "пенсионерского" проекта и его предполагаемый коллега остановились здесь, чтобы пообедать и застряли из-за шторма....
– Вы знавали их? Чудовище Франкенштейна и Дракулу?
– Да, конечно. Был знаком с обоими.
– И они были так же ужасны, как на экране?
– О нет… Немного с приветом, как теперь говорят, но восхитительны.
1960, Хопалонг Бэзил, звезда Золотого века Голливуда застигнут непогодой на маленьком островке близ Корфу. Он, предполагаемый продюсер его "пенсионерского" проекта и его предполагаемый коллега остановились здесь, чтобы пообедать и застряли из-за шторма. Исполнитель роли Шерлока Холмса в пятнадцати фильмах о великом сыщике, он ассоциируется у зрителя с героем примерно в той же степени, в какой сэр Дэвид Суше соединился у нас сегодняшних с Пуаро Агаты Кристи. Оборотной стороной этой стопроцентной узнаваемости стало то, что называется "актер одной роли" - ни режиссеры, ни зрители не хотят видеть его иным. И вот теперь, когда явилась необходимость добавить толику к сбережениям на старость, подворачивается этот проект.
Задержка некстати, но против природы человек по-прежнему бессилен, остается ждать. Общество в отеле не кажется неприятным, а народная любовь к персонажу обеспечивает Бэзилу тот уровень психологического комфортв, в каком и поскучать можно. Скучать не придется. В первый же день погибает молодая женщина, компаньонка богатой дамы, путешествующая вместе с ней. Все выглядит как самоубийство, но некоторые детали заставляют усомниться в этом. И, вы уже поняли, что человек, бесчисленное количество раз примеривший на себя дедуктивный метод Холмса, не останется в стороне от возможности разобраться. Не потому, что ему хочется, а потому, что общество делегирует ему эту роль.
Дальше "Последнее дело Холмса" разворачивается неспешным герметическим детективом, в котором убийства множатся, улики интерпретируются так и этак, а под подозрение попадают все постояльцы отеля, не исключая персонала и самого Бэзила. Артуро Перес-Реверте может быть очень разным, моя любовь к нему началась с "Фламандской доски", историко-искусствоведческого детектива, продолжилась "Тенью Дюма" - триллером с элементами интеллектуального детектива, а как хороши "Боевые псы не пляшут" - собачий детектив. С жанром автор на "ты", хотя в этом романе мне не хватило динамики. И аллюзивности, интеллектуальной игры, в которую он так хорошо умеет.
Все-таки Золотой век Голливуда в соединении с конан-дойловскими мотивами позволял надеяться на нечто большее, чем шпилька стареющего артиста в адрес "этой молоденькой выскочки Софи Лорен".
Мне отмщение...
"А был ли мальчик? Может быть, мальчика-то и не было?"
К отставному полицейскому приходят молодые коллеги. Знакомая завязка, правда? И мы невольно настраиваемся на историю с преступлением-из-прошлого, где герой станет консультировать по делу, которое когда-то вел. Том Кеттл и сам думает, что придется вспоминать о чем-то грязном и гадком, с чем довелось работать в прежней жизни, и смертельно не хочет вновь погружаться во все это. Но довольно скоро понимает, что...
"А был ли мальчик? Может быть, мальчика-то и не было?"
К отставному полицейскому приходят молодые коллеги. Знакомая завязка, правда? И мы невольно настраиваемся на историю с преступлением-из-прошлого, где герой станет консультировать по делу, которое когда-то вел. Том Кеттл и сам думает, что придется вспоминать о чем-то грязном и гадком, с чем довелось работать в прежней жизни, и смертельно не хочет вновь погружаться во все это. Но довольно скоро понимает, что интересует детективов скорее не как консультант.
Он сейчас одинок, была дружная семья: любимая жена Джун, умница дочь Винни и непоседа сын Джо, теперь рядом никого и большую часть времени читатель/слушатель уверен, что Джун забрала болезнь, а дети - ну, просто живут далеко, для ирландцев это ведь скорее характерно - искать счастья вдали от Изумрудного острова. И что вся вообще история будет о злодеяниях католических священников и монашек, сексуальных скандалах с участием первых, нещадной эксплуатацией вторыми женщин в приютах Магдалены и детей-сирот. Что ж, если вы так подумали, вы не сильно ошиблись. Ирландское католичество у Себастьяна Барри - это абсолютное зло. Институция, в которой преступник каждый, и если кто из священников по странной случайности не насиловал детей, тот уж точно покрывал злодеев.
Они с женой сироты, оба в детстве натерпелись от произвола наставников. Тома нещадно лупили за энурез, Джун пришлось хуже, ее с шести до двенадцати лет регулярно насиловал священник. Но вот они выросли и не встали на кривую криминальную дорожку, Джун официанила в кафе, там они и познакомились, Тому довелось повоевать, показал себя отличным стрелком, и по возвращении сиротство не стало преградой для вступления в Гарду Шихана, куда безродных берут неохотно. Они полны были решимости сотворить райские кущи в одной отдельно взятой семье, защитить своих детей от всего, стать идеальными родителями, и они это сделали: сотворили, защитили, стали. И счастливое их забытье работало. До того, как Том узнал о целой кипе порнографических снимков детей, изъятых у двух священников, и о том, что полицейский чин передал фотографии архиепископу для внутреннего разбирательства - обычная практика, заметать под ковер. До того, как Том, кипя негодованием, рассказал об этом Джун. До того, как в одном из негодяев жена опознала своего былого мучителя
"Время старого бога" тяжелая и больная вещь, для меня это такая Книга Иова, хотя герой, повествуя о своих злосчастиях, вспоминал библейского Иону, который принимает за свет звезд тусклое свечение червей в утробе поглотившего его кита. Может быть ваша кожа плотнее моей, а нервная организация покрепче, но мне было физически больно все время. И не покидало чувство, что автор сгущает краски, утрирует (сейчас не только о священниках, в романе есть еще линия соседки героя и ее погибшей дочери).
Я не жила в Ирландии, но читала о ней не только Барри, и в целом достаточно долго живу на свете, чтобы безоговорочно поверить в такое обилие педофилов на квадратный метр ирландской земли. Если это про бесплодность мести - то скорее тоже нет. Тот, кому доводилось отплатить обидчикам, знает, что месть дает облегчение - злое, неправедное и в сути своей разрушительное, но скорее эйфорическое, чем депрессивное. Непростая книга, однако опираясь на голос Алексея Багдасарова, как на руку друга, этот путь пройти легче. Тьма все более уплотняется от начала к концу, но в финале, когда ружье стреляет, парадоксальным образом рассеивается. Странно, но этот туннель выводит на свет.
Граф с котом
"Вы же расписали там все заслуги графа Аверина перед городом и Отечеством?"
Галина Юзефович посетовала на то, что ни один из примерно тысячи читаемых ею книжных каналов, в рекомендациях к нонфику не упомянул народно-любимого Виктора Дашкевича с его "Графом Авериным. Колдуном Российской Империи". Что ж, пусть это буду я, до окончания ярмарки еще два самых лучших дня. Хотя в рекомендациях книга с рекордным числом читательских рецензий не то, чтобы нуждалась,...
"Вы же расписали там все заслуги графа Аверина перед городом и Отечеством?"
Галина Юзефович посетовала на то, что ни один из примерно тысячи читаемых ею книжных каналов, в рекомендациях к нонфику не упомянул народно-любимого Виктора Дашкевича с его "Графом Авериным. Колдуном Российской Империи". Что ж, пусть это буду я, до окончания ярмарки еще два самых лучших дня. Хотя в рекомендациях книга с рекордным числом читательских рецензий не то, чтобы нуждалась, а продолжение книжного сериала "Демон из пустоши", так и вовсе лидер читательского голосования Лайвлиба. Но да, я пошла слушать, после поста Галины.
Альтернативная история, в которой примерно середина восьмидесятых прошлого века, Октябрьской Революции не было, но Вторая Мировая с развязавшим ее Гиитлером таки была. Впрочем, об этом в продолжении, которое я уже тоже послушала, потому что Александр Клюквин читает как боженька. Здесь и сейчас у нас начало с потомственным колдуном Гермесом Авериным, который держит частное сыскное бюро (в повествование органично вплетены многие милые анахронизмы в стилистике "табели о рангах"). Итак, Аверин сыщик и он колдун, тесно сотрудничающий с полицией, потому что, куда ж в сыскном деле без связей.
Основное фантдопущение здешней реальности - сосуществование с людьми изначально враждебных нам элементалей - сущностей, обреченных на бестелесное скитание в Пустоши, это такой местный аналог не то первого круга дантова ада, не то чистилища по Даниилу Андрееву. В наш, телесный, вещный мир они могут попасть, повинуясь колдовскому призыву, сопровождаемому жертвоприношением, после которого колдун связывает, теперь обладающего телом демона, запретами и заклятьями, обязывая себе служить. До момента, когда див (теперь они называются почему-то так, по-восточному) не получит возможности отведать крови хозяина. Порежется тот случайно или получит травму при вооруженном столкновении, даже просто прикусит до крови язык - див пожирает владыку. То есть буквально, с ливером и костями. Попутно набирая дополнительной силы и получая все умениями съеденного, с возможностью принимать в дальнейшем его облик.
Такое себе танго с бензопилой. В первой книге граф получает заказ разыскать пропавшего сына влиятельного чиновника. Беглый осмотр "мастерской" вьюноша говорит, что главной страстью того была вивисекция. Малец любил умучивать живых существ до смерти, затем набивая из них чучела. И вот он пропал. А в соседнем особняке обитает зоозащитница баронесса, и у нее гаденыш как-то выкрал для своих забав аллигатора. И еще была рысь, как-бы перепрыгнувшая через забор в сад заказчиков графа, которую парнишка тоже уконтропупил.
А в Петербурге, тем временем, участились нападения на людей хищников семейства котов. Всякий раз, в ответ на агрессию в отношении животного, появлялся тигр, леопард, пума или рысь и примерно наказывал плохиша. А Гермесу, по ходу его расследования, то и дело попадается немыслимой красоты крупный котище. Дымчатого окраса, с полосками, переходящими в пятна, и разного цвета глазами. Вот такие вводные.
Таки да, Виктор Дашкевич написал роман, в котором все, как мы любим: магия, нечеловеческая жестокость (и не говорите, что обыденное поглощение одних персонажей другими не она), ретродетектив, котик. Добавьте священную рану героя, мучительно переживающего раннее сиротство и разлад с семьей), а также его невовлеченность в постоянные отношения: "Раз ничей, значит вполне может быть моим" - думает замордованная отсутствием поблизости приличных мужиков россиянка-читательница. Voila!
Почему бы нет? Но если вы ищете по-настоящему хорошего чтения в этом духе, то обратите внимание на трилогию Илоны Волынской и Кирилла Кащеева с еще более одиозным названием "Потомокъ". Шедевр, кроме шуток.
Молитва, мольба, молчание
Бог существует не для того, чтобы мы досаждали ему жалобами и мольбами.
Япония, XVII век, страна чрезвычайно закрытая и противящаяся влияниям извне, это касается всех сфер, но религии, в частности христианизации - особенно. Проповедь Христа, встреченная с таким энтузиазмом вначале, скоро сделалась в стране вне закона, католики подвергаются гонениям наподобие тех, что переживали первые христиане в Римской Империи. Верующих принуждают отрекаться, порочить святыни,...
Бог существует не для того, чтобы мы досаждали ему жалобами и мольбами.
Япония, XVII век, страна чрезвычайно закрытая и противящаяся влияниям извне, это касается всех сфер, но религии, в частности христианизации - особенно. Проповедь Христа, встреченная с таким энтузиазмом вначале, скоро сделалась в стране вне закона, католики подвергаются гонениям наподобие тех, что переживали первые христиане в Римской Империи. Верующих принуждают отрекаться, порочить святыни, плевать и попирать ногами распятие. Тех, кто отказывается, подвергают пыткам.
На протяжении долгого времени оплотом католицизма был священник Феррейра, окормлявший паству и обращавший японцев, невзирая на трудности. Внезапно в Португалию начали приходить сведения о его отречении. Это ЧП общемирового масштаба для Римской Католической церкви. На поддержку отправляется отряд быстрого реагирования во главе с отцом Родригесом.
На самом деле, страшная история, описания пыток, применяемых к христианам, ставят волосы дыбом, зверство их мучителей беспредельно, а готовность принять муки ради того, чтобы оставаться верным вере, кажется превосходящей все возможное и уж точно лежит за пределами современного понимания верности идеалам, от которых мы отрекаемся не просто легко - походя. Еще вчера все были за свободу и толерантность, сегодня, глядишь - приветствуем твердую руку, а нетрадиционных, так прямо растерзать готовы.
Но знаете, для меня это еще и история о том, что немного мимикрии в трудные времена может и не почетно, но позволяет сохранить себя с полным комплектом конечностей и внутренних органов до более благоприятной поры. Роман обрел русский голос Игоря Князева, послушайте, вещь совсем небольшая по объему, но силы неимоверной.
Система добра
Так, когда я умру, кто-нибудь и мою опишет жизнь?
(Будто кто по-настоящему знает что-то о жизни моей).
Уолт Уитмен "Читая книгу"
"Привет, красавица" - обращается к каждой из четырех дочерей Чарли Падавано, нежный отец своих девочек; не оправдавший ожиданий супруг амбициозной Розы; поклонник поэзии Уитмена и большой любитель (чего уж там) выпить. А красавица здесь каждая, хотя самая яркая - старшая Джулия, "папина ракета" и семейная...
Так, когда я умру, кто-нибудь и мою опишет жизнь?
(Будто кто по-настоящему знает что-то о жизни моей).
Уолт Уитмен "Читая книгу"
"Привет, красавица" - обращается к каждой из четырех дочерей Чарли Падавано, нежный отец своих девочек; не оправдавший ожиданий супруг амбициозной Розы; поклонник поэзии Уитмена и большой любитель (чего уж там) выпить. А красавица здесь каждая, хотя самая яркая - старшая Джулия, "папина ракета" и семейная решательница проблем, которая всегда знает, как поступить правильно. Хотя появление на свет самой Джулии явилось результатом не то, чтобы разумного поведения. Забеременевшую ею до брака, Розу родители, добрые католики, выгнали из дома. То были шестидесятые, а теперь на дворе начало восьмидесятых, и все иначе. Или нет?
Сильвия, вторая по старшинству, заражена отцовской любовью к книгам. Обожает "Грозовой перевал", втайне мечтает о такой же роковой всепоглощающей любви, а размениваться на что-то помельче, "как у всех" и "чтоб было" не хочет, предпочитает целоваться с парнями, укрывшись за библиотечным стеллажом. Из-за материальных проблем семьи, ей пришлось пожертвовать учебой и пойти работать в библиотеку. Близнецы Эмелин и Цецилия столь же похожи внешне, сколь разные по характеру и темпераменту: первая, словно унаследовав с именем и нрав двух великих затворниц англоязычной литературы, Бронте и Дикинсон - тихая домоседка. Цецилия вольнолюбивая художница, тяготеющая к монументализму в духе Сикейроса
Пятым из детей в эту семью войдет Уильям, жених Джулии, студент-историк и баскетболист из университетской сборной. У него умерла старшая сестренка, когда ему было несколько дней отроду, забрав с собой родительскую радость. Все внимание и заботу, каким назначено было делиться между двумя детьми, ухнули в черную дыру отчаяния, порожденную этой смертью, в которой мальчик неосознанно начал винить себя. Нелюбимый отцом с матерью, неинтересный им, он уехал в колледж, получив спортивную стипендию - баскетбол заменил ему семью, а потом приняла как своего семья Падавано, и вот тут не было недостатка в тепле и ласке. Сказать по правде, Уильям и сам прилагал немалые усилия, чтобы вписаться, не подвести, стать полезным - впервые в жизни на него смотрели и видели.
Так начинается семейный роман Энн Наполитано, абсолютный бестселлер, который выдержал за полтора года дюжину изданий только на английском, не считая переводов, был куплен больше миллиона раз и выбран Опрой для ее книжного клуба. Основное действие разворачивается в восьмидесятых, и это совсем не благостное ретро. Здесь все, что мы любим в семейных романах: смерти и рождения, любовь и разлука, надежда и отчаяние, разъедающие кислотой тайны и прекрасная (хотя болезненная) честность, отчаяние и надежда. И много-много семейной поддержки (хотя не меньше семейного охлаждения) - все как в жизни, все по-настоящему. Все как в любимых книгах, а значит - тем более по-настоящему.
Наследница по кривой
По количеству наград и премий Нора Кейта Джемисин опережает, кажется, любого из ныне живущих авторов, работающих в жанрах фантастики и фэнтези. Выражение из золотых времен ЖЖ и первоначального накопления подписчиков: "Кроет как бык овцу" - словно специально для нее придумано, тем удивительнее стойкая ненависть к ней читателей Лайвлиба. Обычно щедрые, они жалеют четверок и пятерок, швыряют в роман двойками и единицами. Отчего так? Попробуй пойми. Тут я не со...
По количеству наград и премий Нора Кейта Джемисин опережает, кажется, любого из ныне живущих авторов, работающих в жанрах фантастики и фэнтези. Выражение из золотых времен ЖЖ и первоначального накопления подписчиков: "Кроет как бык овцу" - словно специально для нее придумано, тем удивительнее стойкая ненависть к ней читателей Лайвлиба. Обычно щедрые, они жалеют четверок и пятерок, швыряют в роман двойками и единицами. Отчего так? Попробуй пойми. Тут я не со своим народом, считаю первую часть трилогии "Наследие" классной книгой, удачно соединившей раскованность современной прозы и динамичный сюжет с африканскими этническими мотивами, яркими героями, непростой интригой и подробно прописанным миром.
Итак, героиня со странноватым именем Ейнэ, полукровка и плод мезальянса между дочерью самого могущественного правителя обитаемого мира и племенным царьком. В результате маму отлучили от семьи, навечно изгнали к супругу в полудикое племя Дарре, где девочка и выросла, осиротев, к моменту начала истории и собственному 19-летию. Внезапно она получает приглашение явиться к престолу Ста тысяч королевств от деда с материнской стороны Декарты Арамери, и если вы думаете. что "приглашение" предполагает возможность отказаться от визита, вы сильно ошибаетесь. Распоряжения Арамери выполняются беспрекословно. По прибытии ее ждет большой сюрприз, дедушка назначает Ейнэ своей наследницей. Ого, круто! А вот и нет, она оказывается третьей в ряду законных наследников, все получит тот, кто сумеет остаться в живых в конкурентной борьбе.
Устройство здешней жизни никто не назвал бы простым и понятным. В давние времена Арамери удалось пленить и связать обязательством повиновения могущественное божество и нескольких богов помельче - его отпрысков. Собственно, их главенство в мире базируется на этом, однако по той же причине жизнь в Небесных чертогах сильно небезопасна - боги не питают нежности к своим поработителям и при всяком удобном случае готовы убить любого, в ком течет кровь Арамери (подсказка - во всех здесь, слуги набираются из бастардов и всякий имеет на лбу знак - сигул, без которого во дворце не пережить и одной ночи). Дворцовый быт, таким образом, регламентирован колоссальным числом правил, соблюдение которых не простая условность. но залог выживания.
Героине предстоит барахтаться, брошенным на глубину щенком, между молотом божественного гнева и наковальней дворцовых интриг, попутно решая проблемы войны, которая грозит уничтожить ее родину Дарре, и разгадывая тайны собственного происхождения. Красавица и умница мама, оказывается, вышла за отца совсем не по девчачьей глупости "Ой, мама, я влюбилась". Клубок фабульных перипетий запутан так, что разобраться читателю, привычному к линейным сюжетам "Колдунов Российской Империи", в самом деле, непросто. Но если вы готовы испытать себя - попробуйте, это круто.
Не знаете, что почитать?