Лучшие рецензии автора | Рейтинг |
Взгляд историка. Как фотографии и изображения создают историю | +23 |
В тайниках памяти | +13 |
Убийство в Старом Бомбее | +10 |
Небесные тела | +8 |
Фарфоровая комната | +6 |
Престранная книга, где достоинства соседствуют с явными благоглупостями. Там где автор излагает факты - рассказывает о современом положении дел в Бирме, Таиланде и Лаосе - она заслуживает доверия. И все же читать этот труд надо с большой острожностью. Автор - завсегдатай "сенсационных" прграмм на РЕН ТВ, к тому же -адепт "новой хронологии", и хотя сообщает сведения, почерпнутые у "официальных ученых", то и дело иронизирует над "начетчиками" (дремучи,...
Два года лежала у меня эта книга. Наконец руки дошли. Упомнинание об этнорассказах Генадия Гора я нашел в монографии Юрия Слезкина "Арктические зеркала. Россия и малые народы Севера". Захотелось самому прочитать эти тексты (о том как заезжие большевики учат уму-разуму несмышленых туземцев). Потому и заказал. И честно сказать, поражен и качеством прозы и стилистической виртуозностью автора (сочетанием поэтичности с жесткостью). Читал с наслаждением. Кроме "северных...
…Очередной (но особенно вопиющий) пример того, как БОМБОРА дурит аудиторию - ради роста продаж. Книга познавательна и полезна, но "послание" это ушло не тому адресату.
Оригинальное название книги Eyewitnessing можно перевести как угодно (хоть Глаз-свидетель, хоть Интерпретация видимого)...но только не "Взгляд историка: как фотографии и изображения создают историю". А все дело в том, что издатели пожелали пристегнуть книгу к уже существующей "фотографической...
Оригинальное название книги Eyewitnessing можно перевести как угодно (хоть Глаз-свидетель, хоть Интерпретация видимого)...но только не "Взгляд историка: как фотографии и изображения создают историю". А все дело в том, что издатели пожелали пристегнуть книгу к уже существующей "фотографической серии". При том, что именно фотографии в этом компактном "введении в интерпретацию визуальных свидетельств" (для историков и прочих интересующихся) уделено не так уж и много места, куда больше сказано о живописи и графике 15-20 вв, а подлинной "звездой" этого текста, сквозным героем повествования стал вышитый Гобелен из Байё (созданный почти за тысячу дет до изобретения фотографии).
Меня - как киноведа - забавляет то, что автор - на чуждом ему материале - совершает именно те ошибки, от которых предостерегал ранее. Так, он выделят группу игровых фильмов, снятых на стыке 60-70 гг, где (с его точки зрения) нашли адекватное воплощение процессы недавней истории. Но о какой "аутентичности" эпоса Бертолуччи "ХХ век" может идти речь, если итальянцев здесь играют иностранные звезды (американец и француз), а а фильм создавался в расчете на экспорт?
Очевидно, что за "верную интерпретацию" принимается совпадение позиции режиссера (отправителя смыслов) и взглядов конкретного реципиента (интерпретатора текста). Ценность упомянутых «прогрессивных» фильмов не в сомнительном аутентизме, а в том, что они отразили взгляды левых интеллектуалов того поколения, к которому (вероятней всего) принадлежал и сам Толкователь. Забавно находить в качественном (в целом) переводе очевидные ляпы: сперва сообщается, что в некоем фильме "нет монтажа" (сие невозможно), а далее следует описание смены сцен и событий (что доказывает его наличие). Жалко, что изданию не предпослано предисловие (или не дописан эпилог - из наших дней), на языке оригинала книга опубликована 20 лет назад. Многое поменялось за эти годы – и в окружающем мире и в ученых головах и в гуманитарных учебниках. Не могло не поменяться…
Бывает "кино о кино", есть "литература о литературе". Таков роман франко-сенегальского писателя Мохамеда Мбугара Сарра В ТАЙНИКАХ ПАМЯТИ (Гонкуровская премия 2021). Книга замысловатая, порой изысканная, временами претенциозная. Но достойная прочтения. Не буду подробно пересказывать фабулу, укажу лишь, что начинающий литератор пытается восстановить биографию забытого романиста, "проклятого гения" о котором забыли во Франции (где он жил) и на родине, в Сенегале....
В "романе о литературе" меня поразило значимое отсутствие англго-саксонского культурного поля. Упоминается множество французских писателей, польских и аргентинских классиков. Но в воображаемом мире Сарра не существует ни "великих американских романов", ни англоязычных африканцев, вроде Ачебе или Шойинки. Опущен непроницаемый франкофонный занавес (языковое отчуждение, культурная ксенофобия?). Основные персонажи романа получили философское образование: упоминается Шестов и Камю, но намеренно игнорируются философы, создававшие идеологию "новых левых", вроде Лакана и Дерриды. И последнее замечание (возможно ложная интерпретация): носитель традиционной культуры - природный постмодернист (осваивая/присваивая чужую традицию он волен менять иерархии и аппроприировать заемный контекст как таковой).
Фарфоровая комната (China room) Санджива Сахоты (Sunjeev Sahota), 2021. Чудесный британский роман об Индии. Обычно я ругаю подобные книги, точнее наших издателей (и рецензентов), выдающих "европейскую литературу" за "азиатскую". Тут все честно, подмены нет. Одна на другую наложены две истории - фрагменты жизни прабабки и правнука (1929 и 1999). Ей 15, ему 18. Девочку выдали замуж (по сговору) за мужчину, которого она не знала до свадьбы. Парень, живущий в Англии, приехал к...
Неплохой "экзотический триллер". Годится для чтения в поезде или на пляже. Но ох уж эти "маркетинговые ходы"...На обложке значится "Национальный бестселлер Индии". Я надеялся прочитать настоящий индийский роман, а получил книгу британской писательницы индийского происхождения, предназначеную для ее англичан (и прочих европейцев). В аннотации сделан акцент на том, что действие происходит в Бангалоре (где я бывал). Хотелось вновь погрузиться в атмосферу столицы...
Прочел два недлинных текста француженки Анни Эрно - "Обыкновенная страсть" и "Стыд" (чтобы выяснить - за что нынче дают Нобеля по литературе). Ни резкого неприятия ни бурного восторга они не вызвали - вежливый интерес, вялое одобрение. Непонятно только одно - почему автобиографические эссе стали теперь признавать "романами"?
О своих творческих принципах Эрно заявляет сама (цитаты из "Стыда")
О методе: (...) буду изучать собственную жизнь как этнолог.
О...
О своих творческих принципах Эрно заявляет сама (цитаты из "Стыда")
О методе: (...) буду изучать собственную жизнь как этнолог.
О стиле: Мне кажется, я всю жизнь так и пишу усвоенным мной в детстве сухим языком, не обогащая его со временем новыми словами и синтаксисом, которые в ту пору мне были просто недоступны. Я никогда не познаю волшебной силы метафор и наслаждения от стилистических изысков.
Немного "антропологии". Забавно, что из-за железного занавеса французская жизнь казалась нам изысканной и комфортной. Не тут то было. Если верить свидетельствам из "Стыда" (действие происходит в 1952 году), у семейства мелких лавочников не было даже собственного клозета (и они не ощущают потребности в нем - лишняя трата ресурсов): мать и дочь в любое время суток гадят в единственное ведро, стоящее в спальне, отец (днем) использует "писсуар" (бочку за загродкой), а ночью опрожняется в то же ведро. О запахе в комнате Эрно умолчала. Зато поделилась такой зарисовкой: " (...) в освещенном дверном проеме появилась мать - всклокоченная, полусонная, в мятой ночной рубашке с грязными пятнами на подоле. Когда мы с ней ночью мочились, то подтирались рубашкой".
Наверное, подобная проза ценна тем, что отчаянно бескомпромиссна в свой искренности и прямоте. Но "литературный двойник" Эрно (у меня) не вызывает симпатии, как и облик страны в которой она родилась и живет. Роднее и ближе индийцы или африканцы.
Продолжаю знакомится с современной "африканской" литературой. Ну... почти африканской - Мааза Менгисте родилась в Адис-Абебе, но живет и работает в США. Пишет не на амхарском, а на английском. (Любопытно, что у эфиопской литературы с 1960 гг существовала англоязычная ветвь, хотя язык в стране изучался как иностранный). "Царская тень" - историко-батальный роман о временах сопротивления итальянской агрессии (1935-1941). Аутентичность "реальности" относительна ,...
Короткий роман (или все-таки повесть?) современного французского литератора - с африканскими корнями (сенегалец по отцу). 150 страниц набранных крупными литерами. История одного безумия. Монолог, точней два монолога (в речь главного повествователя вклинивается бормотание духа его погибшего друга). Первая мировая война. Главный герой - двадцатилетний сенегалец (наполовину фульбе, наполовину волоф) - завербовался (по доброй воле) во французскую армию. Став свидетелем (и отчасти виновником)...
Короткая повесть (нон-фикшн) , имеющая антропологическую и историческую ценность. История жизни Куджо Льюиса - рожденного в Африке в середине 19 столетия и проданного в рабство незадолго до начала гражданской войны в США - рассказанна им самим (в возрасте 87 лет). Простодушный и трогательный человеческий документ. Актуальна во времена black lives matter ибо показывает наглядно - к трагедии работороговли были причастны и сами братья по расе (правители прибрежных царств без жалости отлавливали...
Книга современного греческого литератора, жившего во Франции и писавшего по-французски – не столько "роман" (с занимательной интригой и детально выверенными характерами), скорее – беллетризировнный очерк истории монастырской горы Афон (с вкраплениями публицистики и репортажной прозы). Герой-повествователь (не путать с автором, юноша годится ему в сыновья) выполняет поручение пожилой дамы – собрать сведения о церковной республике, посетить монастыри и отыскать там старшего брата...
Ранний роман Токарчук, одна из лучших ее книг – выдерживает сравнение с "Бегунами". Традиционный семейный ("династийный") роман (вроде «Вечного зова») встречается с магическим реализмом «Ста дней одиночества», в гости заходят также Борхес и Павич. Есть идеи, предвосхищающие логику «Бегунов»: Бог – это движение, это процесс (даже если это процесс разложения). Автор намеренно расчленяет хронотоп (время-пространство): место (деревня Правек) статично (меняется медленно), время -...
Не считаю себя страстным поклонником Гласса, но музыку этого композитора знаю давно, с 80 гг (смотрел фильмы с его саундтреками, оперу "Сатьяграха" - живьем, слушал CD). Решил почитать его мемуары, чтобы понять - как композитор нашел свой узнаваемый стиль. Гласс оказался интересным рассказчиком (искренним, умным, но не заумным). Иногда пары предложений достаточно, чтобы развить их в концепцию для нескольких диссертаций. Мне как любителю индийской музыки было особенно интересно...
О качестве издания писать не стану (устраивает вполне). Не библиофил - в книгах меня интересует достоинство текста, а не толщина обложки или степень отбеленности бумаги.
Пожалел что купил эту книгу, отправится на буккроссинг. Аннотация вводит в заблуждение. Ожидал получить крепкий психологический детектив, укорененный в историческом и культурном контексте Британской Индии (тонкости взаимоотношений колонизаторов и автохтонов, конфликты и взаимосвязи представителей разных религий и каст, этнопсихология, приметы быта, описания празднеств и ритуалов, рассказ о нравах огнепоклонников-парсов)...нечто вроде "Человека с большим будущим" Абира Мукерджи....
Официозный взгляд на развитие китайского кинематографа последних десятилетий. Китайские авторы, большинство переводчиков – с китайскими именами (8 персон). Редактор – китаец. Не от того ли стиль нескольких глав так подозрительно напоминает русский язык северокорейских журналов (калькируются оригинальные выражения, а подыскивается иноязычные аналоги). Если отбросить многочисленные картинки останется тоненькая, идеологически выдержанная брошюрка, цель которой – донести до зарубежного читателя...
Мемуары крупного антрополога. Не такие объемные и не такие пафосные как знаменитый аналог – «Печальные тропики» Клода Леви-Стросса. Приятное и полезное чтение для гуманитария (не являющегося профессиональным антропологом).В книге есть много любопытных (необязательных вроде бы) наблюдений над индонезийской, марокканской и американской реальностью (много места уделено описанию устройства академических институций в Соединеных Штатах), хватает иронии и самоиронии. Из «полевых» главок можно узнать,...
Симпатичная и в меру оптимистичная НЕДЛИННАЯ бенгальская ПОВЕСТЬ (изданная на языке оригинала в 1996 году, а в 2013 экранизированная маститой Апароной Сен под названием «Шкатулка с драгоценностями», фильм считается «комедией ужасов»). Интересна с точки зрения страноведения. Быличка о неупокоенном духе служит затравкой для изображения трансформации статуса женщины в индийском обществе второй половины ХХ века. А сам рассказ со счастливым финалом демонстрирует социальный оптимизм автора, его веру...
Перевод (с английского) мог бы быть и получше – русская речь чересчур старомодна (будто читаешь книгу 19 столетия). Есть и комические нелепости: «Высокий и худощавый, в рубашке, застегнутой под самое горло, в ГРУБОСУКОННОЙ ДХОТИ (...)» Примечание редакции: « Дхоти – набедренная повязка у индусов.» Интересно, можно ли задрапироваться сукном (на дхоти нужно несколько метром ткани) и при этом свободно передвигаться?
К чтению этой книги меня подтолкнул «инстинкт антрополога», захотелось узнать - как живут в США мигранты из Индии. Не могу сказать, что книга оправдала все мои ожидания. Дебютный сборник рассказов американки бенгальского происхождения, изданный на языке оригинала в 1999 году – добротная женская проза (но ...не Элис Манро, которая тоже...не Чехов).
В 7 из 9 рассказов герои – индоамериканцы, недавно переехавшие за океан или родившиеся в Америке. Большинство относятся к поколению отцов (или...
В 7 из 9 рассказов герои – индоамериканцы, недавно переехавшие за океан или родившиеся в Америке. Большинство относятся к поколению отцов (или старших братьев) писательницы, появившейся на свет в конце шестидесятых годов. Из повествований можно узнать, что мужчины, закрепившиеся на чужбине, выписывали себе жен из родной страны. Браки совершались по сговору, молодожены едва знали друг друга. Женщинам, переехавшим в США было сложно влиться в непонятную им реальность. Вольно или невольно они становились пленницами своих квартир, вся их деятельность сводилась к уборке, да приготовлению пищи. Те кто родился в Америке – эмансипированней, раскрепощеннее, эгоистичней (воспроизводится западный тип личности).
Автор концентрирует внимание на частной жизни своих персонажей, игнорируя социальный контекст. Ни расовой розни, ни классовой напряженности. Оно и понятно – писательница стремилась создать позитивный портрет Америки, страны что ее приютила, страны где она надеялась преуспеть.
Я не нашел в этой книге того что искал: рассказа о взаимоотношениях индийской общины с другими этническими группами - с черными, с азиатами. Непонятно – какую именно нишу занимают индоамериканцы в американском социуме, на чьей они стороне – «кавказцев», афроамериканцев, латинос. Наверное, об этом напишут индоамериканцы во втором или третьем поколении – дочери или племянницы автора. Возможно, они бросят воинственный клич: жизни индийцев имеют значение и предъявят собственный счет белому большинству (или черным соседям).
И еще одна мысль вдогонку: пора бы уже заявить о себе в нашей литературе русскоязычным потомкам мигрантов из Средней Азии - киргизо- узбеко- таджико …россиянам.
Грамотно скроенный социальный роман с детективной интригой. Пример «экспортной литературы»: написан индийской писательницей- мигранткой для западного читателя. Антураж – обиход обитателей басти (трущоб) некого мегаполиса (подразумевается Дели) – напоминает среду обитания персонажей нон-фикшна американки Кэтрин Бу «В тени вечной красоты. Жизнь, смерть и любовь в трущобах Мумбая». Только в художественной прозе «гений места» показан убедительней, чем в документальной (нет длиннот и натяжек, нет...
Прочел призера прошлогоднего Международного Букера – роман оманской писательницы Джохи Аль-Харти «Небесные тела». Быстро перевели и опубликовали. Стоит иметь в виду, что по русскому переводу нельзя судить о стилистических тонкостях этой прозы – сделан он с английского переложения а не с арабского оригинала.
Меня роман привлек именно тем, что отпугнет массового читателя – своим экзотизмом и "разноголосицей". Люблю путешествовать (не покидая родного жилья) при помощи чтения книг....
Меня роман привлек именно тем, что отпугнет массового читателя – своим экзотизмом и "разноголосицей". Люблю путешествовать (не покидая родного жилья) при помощи чтения книг. Художественная литература помогает понять психологию представителей незнакомых культур лучше, чем нон-фикшн. Этот роман – краткий конспект семейной саги, временной охват – от начала ХХ века до наших дней. Вереница разноликих героев: чванливый шейх, богатый торговец, африканская рабыня и раб –белудж, оманские женщины традиционной закваски и женщины с прогрессивными взглядами. Любопытное погружение в контекст аравийского двоеверия - в головах персонажей сосуществуют и мусульманское благочестие (принимающее порой жесткие, тоталитарные формы) и вера в африканскую магию, в духов синкретического культа зара. Повествование разложено на разные голоса, ведется оно нелинейно, автор свободно обращается с хронологией событий – актуальный ныне конструктивный прием, которым пользуется к примеру Арунадати Рой в своем великолепном романе "Министерство наивысшего счастья". От автора-женщины ждешь феминистской упертости, ниспровержения устоев мужского мира, всепрощения – по отношению к женским персонажам. Но в этом смысле роман по-хорошему старомоден: писательница не идеализирует своих героинь, а одним из самых симпатичных персонажей делает мужчину, преданно любящего жену (которая равнодушна к супругу). Внешняя тема романа – разные типы брака: брак по сговору и брак (внебрачная связь) по любви. Выводы автора неоднозначны: влюбленность возникшая до замужества – не гарантия долгого счастья, а брак по сговору может оказаться комфортным союзом. Описывая эксцессы - проявления моральной дикости и мракобесия - оманская писательница не отвергает напрочь традиций своей страны. Внутренняя тема романа – "шаги истории": как закрытый Оман открывается внешнему миру, как он поменялся за век. Интересны примеры трансформаций традиционной культуры, процессы модернизации и глобализации показаны через частную жизнь "обычных людей".
Претензии – к издательству: тексты из экзотических регионов стоило бы сопровождать страноведческим предисловием (как делали в советские времена).
Не знаете, что почитать?