Рецензии (отзывы) покупателя Шамрай Виктор

...Андре Боррель и трёх ее подруг - соратниц по Сопротивлению доставили в концлагерь Нацвейлер. Он не считался лагерем смерти. Но из Берлина пришёл приказ их казнить, причём через введение смертельной дозы яда. Специалистов таких в Найвейлере не было. Дозу рассчитать никто не мог. Когда тело Андре на каталке привезли к печи, она пришла в сознание...
...Когда в 1961 году в результате волнений среди выходцев из Алжира в Париже ситуация вышла из-под контроля, командование полицейской операцией...

Читать полностью

...Андре Боррель и трёх ее подруг - соратниц по Сопротивлению доставили в концлагерь Нацвейлер. Он не считался лагерем смерти. Но из Берлина пришёл приказ их казнить, причём через введение смертельной дозы яда. Специалистов таких в Найвейлере не было. Дозу рассчитать никто не мог. Когда тело Андре на каталке привезли к печи, она пришла в сознание...
...Когда в 1961 году в результате волнений среди выходцев из Алжира в Париже ситуация вышла из-под контроля, командование полицейской операцией было поручено Папону. Тому самому, который в 1942 году устроил в Париже облаву на евреев. Тогда погибло на месте или в концлагерях, куда отправляли несчастных, более 30 тысяч человек. Через 20 лет Папон объявил охоту на арабов. Достаточно было цвета кожи, чтобы быть расстрелянным или связанным и сброшенным живьём в Сену...
30-летняя американка Ханна Колер возвращается в Париж, чтобы собрать материал для исторического исследования жизни француженок в годы немецкой оккупации. Она была в Париже 10 лет назад. Влюбилась в русского драматурга. Тот уехал в Россию. Бросил Ханну, но «увёз» с собой ее способность любить. Вероятно, следуя правилу искать там, где потеряешь, используя работу над книгой как предлог, она и вернулась.
Тарик, 19-летний марокканский юноша ничего не потерял. Его просто ещё «нет». Ему ничто не интересно. И никто не интересен, кроме, может быть, сокурсницы Лейлы.
В семейной истории Тарика есть тайны. Они связаны с ранним уходом из жизни его мамы и отсутствием какой бы то ни было информации о пропавших в 60-е годы в Париже ее родителях.
В общем, паренёк, умудрившись накопить какие-то деньги, убегает из Марокко и оказывается в Париже.
В результате они самым случайным образом знакомятся. У каждого своя задача, но объединяет их одно желание - понять своё прошлое, чтобы начать думать о себе в будущем.
Париж их не подведёт.
Париж - и есть главный персонаж этой книги.
Прекрасная книга. Я тут в группе «Чтение питает ум» к месту и не к месту вспоминаю «И пели птицы..», а ведь у него есть ещё из переведённых на русский язык «Энглби», «Там, где билось мое сердце»... Скрыть

Чуть больше года тому назад была издана превосходная книга Василия Авченко "Кристалл в прозрачной оправе".
Наверняка, владивостокцы теперь, когда принимают гостей или едут в гости, дарят им на память эту книгу как, ни много, ни мало, гимн любимому городу.
Вот и «Дикий пляж» - тоже гимн, но Узбекистану. Ну, из-за малого размера, может, не гимн, но точно песня.
Десять рассказов, десять историй, так или иначе связанных с Узбекистаном, Ташкентом.
Мы ведь о той же Швейцарии (см....

Читать полностью

Чуть больше года тому назад была издана превосходная книга Василия Авченко "Кристалл в прозрачной оправе".
Наверняка, владивостокцы теперь, когда принимают гостей или едут в гости, дарят им на память эту книгу как, ни много, ни мало, гимн любимому городу.
Вот и «Дикий пляж» - тоже гимн, но Узбекистану. Ну, из-за малого размера, может, не гимн, но точно песня.
Десять рассказов, десять историй, так или иначе связанных с Узбекистаном, Ташкентом.
Мы ведь о той же Швейцарии (см. "Пальто с хлястиком" Михаила Шишкина) знаем больше.
Ну, хлопок. Ну, бедно живут, даже по сравнению с нами, если у нас они соглашаются на самую неквалифицированную работу. Или это не узбеки, а таджики? Нет точного ответа, да?
Трогательная история Баболи (бабы Оли), эвакуированной блокадницы, которая так и не смогла после войны побывать в родном городе, но "устроившая" своим поведением, отношением к жизни и к людям Ленинград в Узбекистане. Воспитанные Баболей узбекские мальчики и девочки, оказавшись в Питере ориентировались там, как в родном городе, а манерами ничуть не отличались от питерцев.
Фантастическая история о чудо-лифте, который после очередной поломки начал тиражировать жителей подъезда по несколько "экземпляров" разных лет "производства". Например, у взрослого Кадыра появилось два Кадыра-подростка и Кадыр-малыш. Так практически в каждой семье. Там не "чудо" интересно. Интересна реакция жителей. Они приняли свои "копии", нашли для них место, чтобы познакомить с новой для них реальностью, организовали автобусную экскурсию...
Но ведь так было на самом деле, в годы войны. Баболя из первого рассказа именно так и оказалась в Узбекистане. А мы об этой черте узбеков либо ничего не знаем, либо здорово подзабыли... Скрыть

Он родился в 1944 году, в Германии в семье офицера вермахта. Подростком увидел альбом с фотографиями из концлагерей. Зачем это было нужно, кому? почему так случилось? - вопросы, на которые парень ответа убедительного не получил. В 22 года уехал навсегда из Германии.
Достаточно поздно начал писать, но к началу нового тысячелетия считался главным претендентом на Нобелевскую премию. В 2001 году погиб в автокатастрофе.

Винифред Георг Зебальд. Кольца Сатурна.

Повествование ведётся от...

Читать полностью

Он родился в 1944 году, в Германии в семье офицера вермахта. Подростком увидел альбом с фотографиями из концлагерей. Зачем это было нужно, кому? почему так случилось? - вопросы, на которые парень ответа убедительного не получил. В 22 года уехал навсегда из Германии.
Достаточно поздно начал писать, но к началу нового тысячелетия считался главным претендентом на Нобелевскую премию. В 2001 году погиб в автокатастрофе.

Винифред Георг Зебальд. Кольца Сатурна.

Повествование ведётся от первого лица. В подтверждение текст щедро иллюстрирован авторскими фотографиями. Но главный герой - все-таки не Зебальд, а пешее путешествие по депрессивному району Англии, сопровождаемое мысленным путешествием во времени и пространстве, скорее придумано, чем случилось в действительности.
Как мы думаем? Нас все время мотыляет от "сегодня" в "завтра" и во "вчера". Ты вроде бы задумался о чем-то важном, как вдруг ловишь себя ищущим в запасниках своей памяти фамилию какого-нибудь актёра.
Вот и "Кольца Сатурна" так же устроены. То рассказчик вспоминает каких-то далеких малоизвестных современникам учёных, поэтов, политиков, то перемещается к воспоминаниям о ковровых бомбардировках союзниками немецких городов или к геноциду Бельгии в Конго.
Ну, то есть, казалось бы совсем недавно человек мог заниматься каким-то важным для себя делом, возможно, мало кому другому интересным или значимым. В худшем случае его ждала людская насмешка или быстрое забвение. А сейчас никто не может дать ни малейшей гарантии, что по непонятно чьей воле все, что считают многие-многие простые люди для себя важным, не накроется для всех и сразу "медным тазом". Когда и почему и, главное, кому достались возможности определять судьбу обыкновенного человека? И как же ему жить с пониманием таким? Или лучше не углубляться?
Зебальд не мог не углубляться, поэтому из его размышлений "выбраться" не просто.
Когда где-то говорят об интеллектуальном чтении, вспоминаем о Зебальде. Скрыть

Книга принесла автору Пулитцеровскую премию. Она вторая из переведённых на русский язык книг этого автора. Она же вторая в трилогии с одним общим главным героем. Зовут его Фрэнк Баскомб. Первая книга трилогии - "Спортивный журналист", третья - "День благодарения".
...Фрэнку 44 года. Переживаемый им период жизни он сам называет "Периодом бытования". Уже 2 года в разводе. Энн с детьми - Полом (15 лет) и Клари (13 лет) - живут сейчас далеко, что затрудняет ему,...

Читать полностью

Книга принесла автору Пулитцеровскую премию. Она вторая из переведённых на русский язык книг этого автора. Она же вторая в трилогии с одним общим главным героем. Зовут его Фрэнк Баскомб. Первая книга трилогии - "Спортивный журналист", третья - "День благодарения".
...Фрэнку 44 года. Переживаемый им период жизни он сам называет "Периодом бытования". Уже 2 года в разводе. Энн с детьми - Полом (15 лет) и Клари (13 лет) - живут сейчас далеко, что затрудняет ему, конечно, возможность общения с ними. А он остался в Хаддаме (небольшой город в штате Нью-Джерси) и живёт в бывшем доме бывшей жены. Больше года длится связь Фрэнка с Салли Колдуэлл. Год - это срок. Срок, когда необходимо принять решение, что делать с существующими отношениями. Салли об этом говорит открытым текстом. Ещё более ответственного решения требует ситуация с сыном. Пол украл пачку презервативов в супермаркете. Напал на задержавшую его охранницу, избил ее, оскорбил. Принудительные собеседования с психиатрами. Лечение в специальном лагере.
Фрэнк перед самым большим праздником в стране выкроил время, чтобы провести несколько дней с сыном, чтобы понять, что с ним происходит и, по возможности, помочь. Сыну. Себе.
Три дня из жизни Фрэнка займут 600 с небольшим страниц, причём за эти три дня особых событий не произойдёт. Вместо событий размышления. Обо всем.
Ричард Форд никуда не торопится. Некоторые предложения в тексте занимают по полстраницы. Нужно иметь соответствующее настроение и желание посопереживать Фрэнку, вступившему в "период бытования". А вот как раз и с первым, и со вторым могут быть проблемы. Скрыть

Книга из серии "must read". Однозначно.
В предисловии сам писатель (поэт, бард, педагог) объясняет нам, почему так назвал книгу и почему так подобрал к ней сюжеты.
С Москвой, где прошла большая часть жизни, все понятно.
Камчатка - потому что именно туда получил распределение после пединститута, а потом, не в силах забыть, часто возвращался.
Израиль - место, где сейчас бывает и живет чаще и дольше, чем в Москве.

Камчатские зарисовки прекрасны и лиричны. Анапка. Оссора....

Читать полностью

Книга из серии "must read". Однозначно.
В предисловии сам писатель (поэт, бард, педагог) объясняет нам, почему так назвал книгу и почему так подобрал к ней сюжеты.
С Москвой, где прошла большая часть жизни, все понятно.
Камчатка - потому что именно туда получил распределение после пединститута, а потом, не в силах забыть, часто возвращался.
Израиль - место, где сейчас бывает и живет чаще и дольше, чем в Москве.

Камчатские зарисовки прекрасны и лиричны. Анапка. Оссора. Ильпырский маяк. Камчадалы, здесь просто гимн и признание в любви вашей родине.
Те же из нас, кто помнит времена, когда молодёжь подрывалась незнамо куда "за мечтами и за запахом тайги", прочтут камчатскую часть книги с улыбкой и с грустью.
Израильская часть - самая короткая и как бы недописанная.
А вот московская - это, по сути, краткая история диссидентства. Здесь и про назойливую Галину Борисовну - ГБ. И про уставшую Софью Власьевну - советскую власть.
Писатель рассказывает о мытарствах Михайлова (для справки: этим псевдонимом с 1969 года подписывал Юлий Ким свои произведения). Мы окажемся в кампании замечательных людей, имена многих из них нам хорошо известны - Петр Фоменко, Пётр Якир (сын расстрелянного красного командира, сам отсидевший 18 лет - взяли в 14 лет, выпустили в 32 года- и ставший диссидентом и по совместительству тестем Кима, Александр Галич, Илья Габай, Давид Самойлов - а о некоторых мы (ну, я точно) и не слышали никогда ничего - Вячеслав Бахмин, Семён Глузман, Наталья Егорова, Георгий Крапивянский, Борис Вахтин. Каждый удостоен отдельной главки.
Когда мы слышим "не в деньгах счастье", то не всегда, мягко говоря, этому верим.
Ещё добавляют - "не имей 100 рублей, а имей 100 друзей".
Здесь ничего нет про деньги. Здесь, пожалуй, даже такого слова нет. Но книга о друзьях, случайных и неожиданных типа камчатского Пецы или Володи Полякова и таких, с уходом которых и самому жить не хочется. Скрыть

Эту книжку открывал-закрывал раза три. А вот сейчас, дочитав её до конца (всего-то 200 страниц блокнотного формата), продолжаю оставаться под сильнейшим впечатлением. Герои этой книги - "инопланетяне", обыкновенная, наверное, китайская семья. Мы же, вообще, о них ничего не знаем.
Юй Хуа (на сегодня один из самых известных китайских писателей) в предисловии говорит о том, что книга написана на основе услышанной им реальной истории. Чтобы сын мог учиться, отец сдавал кровь. Чтобы сдать...

Читать полностью

Эту книжку открывал-закрывал раза три. А вот сейчас, дочитав её до конца (всего-то 200 страниц блокнотного формата), продолжаю оставаться под сильнейшим впечатлением. Герои этой книги - "инопланетяне", обыкновенная, наверное, китайская семья. Мы же, вообще, о них ничего не знаем.
Юй Хуа (на сегодня один из самых известных китайских писателей) в предисловии говорит о том, что книга написана на основе услышанной им реальной истории. Чтобы сын мог учиться, отец сдавал кровь. Чтобы сдать кровь, ему из деревни нужно было больше 3 часов добираться до города. Сдав кровь и отправив деньги, отец звонил по присланному сыном несуществующему номеру телефона, чтобы поговорить. И, конечно, никто ему не отвечал. Он ходил, сдавал, отправлял, звонил много лет - пока не умер.
...Сюй Саньгуань работал на ткацкой фабрике. В выходной приехал к дяде в деревню. Из любопытства увязался с двумя приятелями дяди, которые шли сдавать кровь. За 400 г крови платили 35 юаней. Чтобы столько денег заработать на фабрике, ему надо было работать полгода. Получив "несметное богатство", Саньгуань пригласил в ресторан девушку, которая ему нравилась. У Сюй Юйлань был, можно сказать, жених. Его звали Хэ Сяоюн. Он каждое воскресенье приходил в их дом, пил с отцом водку и подолгу разговаривал. Но приглашение в ресторан она все-таки приняла, назаказывала там всего, чуть не треснула от обжорства.
Сюй Саньгуань тут же предложил ей выйти за него замуж. Поскольку Хэ Сяоюн отказался заплатить деньги, которые проела Юйлань в ресторане, той пришлось согласиться.
Родилось у них три сына, которых назвали Лы Первый, Лы Второй, Лы Третий...
Надоело? Вот и я, дойдя до этого примерно места, думал: ну, а зачем мне эти китайские этнография с антропологией? Минуточку терпения.
Очень простые отношения, никто ни о чем не думает, не размышляет. Пашут от зари до зари, рожают детей, пьют, дерутся. Это нам и так все знакомо. Тем удивительнее высота поступков и то, как объяснял их детям, Сюй Саньгуань.
Началось все с проблем бытовых (Первый покалечил сына кузнеца и на его лечение потребовались большие деньги), продолжилось проблемами "культурной революции".
Как выяснилось Хэ Сяоюн не только пил водку с отцом Юйлань. Первый - это его сын. Тем не менее, когда случилось это несчастье с сыном кузнеца, Саньгуань снова сдал кровь, чтобы расплатиться.
Когда для судов над контрреволюционерами в наступивших временах "культурной революции" потребовались "проститутки", то вспомнили про родившую не от мужа Сюй Юйлань. Ей обрили голову наполовину, её таскали по показательным процессам, ей соседи плевали в глаза, от неё отказались дети. И только Сюй Саньгуань остался рядом, не осудил, как требовали, не предал.
Детей у них отобрали и разослали по разным деревням на перевоспитание. Первый подхватил гепатит. Второй, сам чуть не погибнув, доставил Первого до отца с матерью. Спасти его могли только в Шанхае. Отдельная и до слез история, как они собирали деньги. Больше остальных дала жена того несостоявшегося жениха.
Рассчитаться за лечение он мог только, сдавая кровь. В своём городе у него уже кровь не брали. Тогда он "двинулся" на Шанхай по реке, меняя каждый третий день пароходы, потому что выходил в эти дни в незнакомых городах и сдавал кровь. На четвёртый раз Саньгуаню стало так плохо, что ему влили обратно и его кровь и дополнительную, за которую пришлось заплатить практически всеми деньгами, что у него были. И все-таки он добрался до госпиталя, где лечили Первого...
Ну, в общем, я почти всю историю пересказал. Кого заинтересовало, прочтёт её финал и сам. Не сомневаюсь, что, начав читать, вы обязательно захотите посмотреть: как там все на самом деле описано, а не в "рецензии". Скрыть

Ещё один праздник на улице любителей истории. Настоящих любителей настоящей истории. Думаю, не ошибусь, если скажу, что сегодняшний автор - самый авторитетный из продолжающих радовать своих поклонников новыми книгами историософов.
Одному только удивляюсь - у меня собраны практически все его книги, стараюсь отслеживать каждую новую, а как же я тогда пропустил эту, да ещё такую фундаментальную?!

Яков Гордин. Пушкин, Бродский. Империя и судьба. Т.1. Драма великой страны. Т.2. Тем, кто на...

Читать полностью

Ещё один праздник на улице любителей истории. Настоящих любителей настоящей истории. Думаю, не ошибусь, если скажу, что сегодняшний автор - самый авторитетный из продолжающих радовать своих поклонников новыми книгами историософов.
Одному только удивляюсь - у меня собраны практически все его книги, стараюсь отслеживать каждую новую, а как же я тогда пропустил эту, да ещё такую фундаментальную?!

Яков Гордин. Пушкин, Бродский. Империя и судьба. Т.1. Драма великой страны. Т.2. Тем, кто на том берегу реки.

В т.1 - последние годы, начиная с 1830, Александра Сергеевича Пушкина и около 20 исторических этюдов об исторических деятелях.
В т.2 - три главных героях - Иосиф Бродский (кстати сказать, автор с поэтом были близкими друзьями, есть у Гордина и отдельная книга о Бродском), Юрий Давыдов - исторический романист, Натан Эйдельман (кто же из нас не гонялся за его книгами в юности?!).

Не буду ничего говорить о содержании. Это тот случай, когда "фирма гарантирует".

Скажу только о цене - бумажный 2-х томник обойдётся в 1 тысячу с лишним. Лучше, конечно, читать в интернете. Но! Если у вашего друга день рождения и он любит читать (а тут беспроигрышный вариант - и история, и поэзия, и проза), то его благодарность за роскошный подарок вам обеспечена. Скрыть

Кто из нас не подступался к "Замку" или "Процессу" и безнадёжно застревал к 50-60 странице?
Но после этой книги, 100 против 1, по крайней мере, рассказы писателя, особенно "Приговор" или "Превращение", многие из вас захотят прочесть.
Книга - не строгая биография, но и не свободная фантазия на тему жизни Кафки. В основе её письма писателя к своим возлюбленным. Их было тысячи. Не возлюбленных, а писем. Например, первой своей любви, Фелиции Бауэр, с 23...

Читать полностью

Кто из нас не подступался к "Замку" или "Процессу" и безнадёжно застревал к 50-60 странице?
Но после этой книги, 100 против 1, по крайней мере, рассказы писателя, особенно "Приговор" или "Превращение", многие из вас захотят прочесть.
Книга - не строгая биография, но и не свободная фантазия на тему жизни Кафки. В основе её письма писателя к своим возлюбленным. Их было тысячи. Не возлюбленных, а писем. Например, первой своей любви, Фелиции Бауэр, с 23 октября по 31 декабря 1912 года Франц Кафка отправил 100 писем!!!
Самих же возлюбленных было 4 - кроме Фелиции Бауэр, Юлия Вохрыцек, Милена Есенска и Дора Диамант. С каждой из них он был обручён и после каждого разрыва из под пера писателя появлялся шедевр.
Автор - дама. Понятно её осознанное или подсознательное желание объяснить творческие порывы, взлеты мысли и вдохновения мужчины влиянием женщины, будь то её появление в его жизни или наоборот, уход.
Мы же, мужчины, понимаем, что очень часто "после" не означает "вследствие", а потому с Жаклин Рауль-Дюваль спорить не будем. Как известно, настоящие мужчины с женщинами и с радио не спорят.
А если чуть серьезнее, то, конечно, Франц Кафка получился в книге очень живой, несчастный, несуразный, симпатичный.
Почему "Приговор"? Потому что сам Кафка только его считал стоящей вещью. Все остальные рассказы и романы он завещал сжечь. Скрыть

Лучшие рецензии автора	Рейтинг
Как Сюй Саньгуань кровь продавал	+57
Кольца Сатурна. Английское паломничество	+27
Пушкин. Бродский. Империя и судьба. В 2-х томах	+20
И я там был	+18
Парижское эхо	+12

Акции сегодня

Рецензии и отзывы покупателя