Рецензии (отзывы) покупателя Чебунин Михаил

Эта книга - "история жизни у моря, история любви у моря". Сквозь гул набегающих волн и заливистые, истеричные крики чаек, доносится до нас негромкий, мягкий голос бразильского писателя. И мы слушаем... Слушаем.

...

Роман - даже не роман, нет - это поэма, настолько поэтичный, ясный и образный текст. Амаду, чьи книги всегда отличаются красотой слога, образностью (уж не знаю, насколько здесь заслуга и переводчиков тоже - португальским я не владею), в "Мёртвом море",...

Читать полностью

Эта книга - "история жизни у моря, история любви у моря". Сквозь гул набегающих волн и заливистые, истеричные крики чаек, доносится до нас негромкий, мягкий голос бразильского писателя. И мы слушаем... Слушаем.

...

Роман - даже не роман, нет - это поэма, настолько поэтичный, ясный и образный текст. Амаду, чьи книги всегда отличаются красотой слога, образностью (уж не знаю, насколько здесь заслуга и переводчиков тоже - португальским я не владею), в "Мёртвом море", казалось, превзошёл самого себя. Бушующая и ласковая книга. Бушующая и ласковая - как вода. Ведь именно вода - море, - является главным героем книги. Остальные, - жители побережья, лодочники и рыбаки, их жёны, пришлые цыгане, разбойники, чиновники, - всё это фон, безусловно важный фон. Но, не будь их - были бы другие. А море - оно одно. Оно настраивает, подобно камертону, жителей побережья, подбирая им тон, темп, ритм. Воспитывает их. И убивает, обычно, тоже оно. И именно морю посвящена книга писателя Амаду.

Море живое. Она проявляет себя не только как стихия, но вполне себе реально, в образе богов, легенд, сказаний. А то, что боги реальны никто не сомневается. Для героев Амаду реальность божественного даже не обсуждается. Это просто есть. Это живёт, влияет на жизнь, является частью восприятия мира, себя, космоса. Язычество, не требующее кровавых жертв, но наполняющее для полноценной жизни.

Этим Жоржи Амаду похож на другого латиноамериканского гения - Маркеса. Насколько бы Амаду не был реалистом, рассказывающим (а не придумывающим) нам жизнь, его мир (как и мир Маркеса), - это мир сплетающихся между собой судеб, легенд, богов, людей. Мир тесный, раскалённый от солнца, солёный от морской воды и слёз тех, кто так и не дождался своих мужей, братьев и отцов. Немного обречённый мир, обречённый так и остаться в стороне, вдали, за водами и горами. А может наоборот, счастливый от этого...

...

Теперь отставим в сторону красоту и живопись. Амаду, конечно, писателем был очень остросоциальным. Конфликт - иногда поколений, иногда политический, но чаще, - культурный и социальный, практически всегда жил в его книгах. Недопонимание между пришлыми и местными. Нищета, гражданские войны, политический кризис, - Амаду не только как житель сложного региона, но и как мыслитель, писатель, человек чуткий и активный, всматривался, вслушивался и, по возможности, участвовал в общественной жизни своей страны. И герои книг его - такие же люди. Мучаются проблемами, любят, начинают и заканчивают войны, убивают и погибают сами. Они знакомы нам - эти, частенько босоногие, смуглые, очень шумные и вольные. Не всегда счастливые, но такие наполненные жизнью, что прямо хлещет через край.

По книгам Амаду, конечно, неправильно будет изучать Бразилию, её сложную историю, такую непохожую жизнь. Но ближе, скорее всего, Бразилия станет чуть ближе. Потому что не любая страна имеет по настоящему национального, глубокого и широкого писателя, который столько сумеет рассказать и показать нам, живущим на другом конце света. Бразилии повезло иметь своего.

...

Ещё момент, важный, думаю. В книгах у Амаду частенько есть персонаж, в котором угадывается сам писатель. Участвующий в сюжете, но, всё ж, наблюдающий жизнь со стороны. И имеющий возможность запечатлеть эту жизнь. Такой есть в "Капитанах песка" (найдёте?). Такой есть и в "Мёртвом море". Именно он скажет: "если и писать поэму о море, то надо, чтоб эта была поэма о нищей и страдальческой жизни моряков".

Вот Амаду и напишет для нас.

А мы слушаем... Скрыть

Эта книга - "история жизни у моря, история любви у моря". Сквозь гул набегающих волн и заливистые, истеричные крики чаек, доносится до нас негромкий, мягкий голос бразильского писателя. И мы слушаем... Слушаем.

...

Роман - даже не роман, нет - это поэма, настолько поэтичный, ясный и образный текст. Амаду, чьи книги всегда отличаются красотой слога, образностью (уж не знаю, насколько здесь заслуга и переводчиков тоже - португальским я не владею), в "Мёртвом море",...

Читать полностью

Эта книга - "история жизни у моря, история любви у моря". Сквозь гул набегающих волн и заливистые, истеричные крики чаек, доносится до нас негромкий, мягкий голос бразильского писателя. И мы слушаем... Слушаем.

...

Роман - даже не роман, нет - это поэма, настолько поэтичный, ясный и образный текст. Амаду, чьи книги всегда отличаются красотой слога, образностью (уж не знаю, насколько здесь заслуга и переводчиков тоже - португальским я не владею), в "Мёртвом море", казалось, превзошёл самого себя. Бушующая и ласковая книга. Бушующая и ласковая - как вода. Ведь именно вода - море, - является главным героем книги. Остальные, - жители побережья, лодочники и рыбаки, их жёны, пришлые цыгане, разбойники, чиновники, - всё это фон, безусловно важный фон. Но, не будь их - были бы другие. А море - оно одно. Оно настраивает, подобно камертону, жителей побережья, подбирая им тон, темп, ритм. Воспитывает их. И убивает, обычно, тоже оно. И именно морю посвящена книга писателя Амаду.

Море живое. Она проявляет себя не только как стихия, но вполне себе реально, в образе богов, легенд, сказаний. А то, что боги реальны никто не сомневается. Для героев Амаду реальность божественного даже не обсуждается. Это просто есть. Это живёт, влияет на жизнь, является частью восприятия мира, себя, космоса. Язычество, не требующее кровавых жертв, но наполняющее для полноценной жизни.

Этим Жоржи Амаду похож на другого латиноамериканского гения - Маркеса. Насколько бы Амаду не был реалистом, рассказывающим (а не придумывающим) нам жизнь, его мир (как и мир Маркеса), - это мир сплетающихся между собой судеб, легенд, богов, людей. Мир тесный, раскалённый от солнца, солёный от морской воды и слёз тех, кто так и не дождался своих мужей, братьев и отцов. Немного обречённый мир, обречённый так и остаться в стороне, вдали, за водами и горами. А может наоборот, счастливый от этого...

...

Теперь отставим в сторону красоту и живопись. Амаду, конечно, писателем был очень остросоциальным. Конфликт - иногда поколений, иногда политический, но чаще, - культурный и социальный, практически всегда жил в его книгах. Недопонимание между пришлыми и местными. Нищета, гражданские войны, политический кризис, - Амаду не только как житель сложного региона, но и как мыслитель, писатель, человек чуткий и активный, всматривался, вслушивался и, по возможности, участвовал в общественной жизни своей страны. И герои книг его - такие же люди. Мучаются проблемами, любят, начинают и заканчивают войны, убивают и погибают сами. Они знакомы нам - эти, частенько босоногие, смуглые, очень шумные и вольные. Не всегда счастливые, но такие наполненные жизнью, что прямо хлещет через край.

По книгам Амаду, конечно, неправильно будет изучать Бразилию, её сложную историю, такую непохожую жизнь. Но ближе, скорее всего, Бразилия станет чуть ближе. Потому что не любая страна имеет по настоящему национального, глубокого и широкого писателя, который столько сумеет рассказать и показать нам, живущим на другом конце света. Бразилии повезло иметь своего.

...

Ещё момент, важный, думаю. В книгах у Амаду частенько есть персонаж, в котором угадывается сам писатель. Участвующий в сюжете, но, всё ж, наблюдающий жизнь со стороны. И имеющий возможность запечатлеть эту жизнь. Такой есть в "Капитанах песка" (найдёте?). Такой есть и в "Мёртвом море". Именно он скажет: "если и писать поэму о море, то надо, чтоб эта была поэма о нищей и страдальческой жизни моряков".

Вот Амаду и напишет для нас.

А мы слушаем... Скрыть

Эта книга - настоящая находка. И автор очень силён - Дмитрий Хаустов, российский интеллектуал, популяризатор философии. И герой его - один из величайших писателей не Англии, но мира. Вкупе это дало такой вот результат: трёхсотстраничное вдумчивое рассуждение про Оруэлла.

Это не только биография, которая конечно присутствует, но изложена сжато. Тут важно, что это - "творческая биография" английского писателя, настоящее путешествие сквозь Оруэлла и его книги. И Хаустов выступает...

Читать полностью

Эта книга - настоящая находка. И автор очень силён - Дмитрий Хаустов, российский интеллектуал, популяризатор философии. И герой его - один из величайших писателей не Англии, но мира. Вкупе это дало такой вот результат: трёхсотстраничное вдумчивое рассуждение про Оруэлла.

Это не только биография, которая конечно присутствует, но изложена сжато. Тут важно, что это - "творческая биография" английского писателя, настоящее путешествие сквозь Оруэлла и его книги. И Хаустов выступает прекрасным лоцманом.

Как человек книг, Хаустов делает акценты на то, что формировало Оруэлла: что тот читал, где учился, с кем общался, на что обращал внимание. Какие темы (в романах ли, эссе) появлялись в тот или иной период, - и что могло спровоцировать появление этих тем. Подробно, поступательно, вдумчиво. Да как и вообще в лекциях у Хаустова (их много и они прекрасны - посмотрите на ютубе).

Конечно, один из ярких акцентов - это становление Оруэлла как главного (ну или одного из...) политического писателя XX века. Цензура и подконтрольное ей общество, тотальность лжи и манипулирование - эти темы не появились у Оруэлла "из ниоткуда" - это результат его "втянутости" в жизнь. Как внимательного, чуткого и участника, и наблюдателя. Индия, Англия, Испания - Хаустов проходится по географии и событиям, мы идём вслед за ним. Ищем Оруэлла. Находим. Ужасаемся от совпадений и наслаждаемся чтением. Скрыть

"Любой экзистенциализм - это прикладной экзистенциализм". Эта фраза попалась мне на глаза уже ближе к концу книги, но именно её захотелось взять как ключевую. Ведь, по сути, Сара Бейквелл, рассказывая нам о своих героях и их философии, прекрасно демонстрирует: экзистенциальная философия - это сама жизнь, проживаемая и обдумываемая личностью.

"В кафе с экзистенциалистами" - это не художественный роман, где Сартр исполняет главную роль, нет. Это не сборник цитат из...

Читать полностью

"Любой экзистенциализм - это прикладной экзистенциализм". Эта фраза попалась мне на глаза уже ближе к концу книги, но именно её захотелось взять как ключевую. Ведь, по сути, Сара Бейквелл, рассказывая нам о своих героях и их философии, прекрасно демонстрирует: экзистенциальная философия - это сама жизнь, проживаемая и обдумываемая личностью.

"В кафе с экзистенциалистами" - это не художественный роман, где Сартр исполняет главную роль, нет. Это не сборник цитат из философских трактатов, не вольный пересказ идей, тоже нет. Но настоящее путешествие в дебри экзистенциальной философии, где биографии переплетаются с историческим контекстом, главные герои книги мучаются, переживают, вынашивают идеи, проживают свои жизни, пишут книги, участвуют в политической жизни своих стран. Мы наблюдаем, как философия рождалась, что на неё влияло, что она требовала от своих последователей. Бейквелл очень хорошо удалось показать живых, совсем не прилизанных героев литературной жизни XX века - и при этом она не опустилась до копания в грязных шмотках. Потому и "В кафе..." - ибо да, ощущение, при чтении, что вы сидите все вместе, совсем по дружески, и беседуете. О философии.

...

Очень много глав посвящено Германии, предвоенной и послевоенной. Это не удивительно, многие философы, повлиявшие на становление экзистенциализма, не просто из Германии, но и принимали порой очень активное участие в политических перипетиях. Занимая не самые правильные позиции. Читать, порой, было страшно, особенно с оглядкой на сегодняшний день. И тогда, и сейчас смелый, осознанный взгляд на происходящее выбор немногих. Быть в строю всегда легче.

Вообще, очень много посвящено двум фамилиям - Хайдеггер и Сартр. По первому Бейквелл когда-то писала научные работы, Сартр же, судя по отведенному в книге месту, является любимчиком у автора. Что ж, это совсем не плохо, тем более что хорошую книгу о Сартре я знаю пока только одну - это перевод работы Натали Монин, очень хорошая биография писателя, вышедшая в серии "Persona Grata" пару лет назад. В этой же серии была книга и о Кьеркегоре, тоже горячо рекомендую!

...

Я специально отметил, что автор не просто любит философию, но и изучала её, писала научные работы. Её книга полна интересными отсылками в работах философов, Бейквелл легко объясняет какие-то важные тезисы, концепт. У неё прекрасные знания в современной зарубежной литературе, она даёт ссылки на писателей, статьи, книги, даёт какие-то свои пояснения, комментарии. Список упомянутых авторов только занимает в конце книги почти четыре страницы! И читать это безумно интересно.

Для Сары Бейквелл экзистенциальная философия - не экспонат музея, отслуживший уже своё. Нет, для неё - это образ жизни, тип мышления. Когда жизнь, - ответственная, полноценная и осознанная, - и есть предмет философских рассуждений.

И этот взгляд я разделяю. Скрыть

Завязка сюжета у Ялома яркая и мрачная, вполне в духе немецких философов-иррационалистов: главный герой, психотерапевт по профессии, да и, пожалуй, по призванию, узнает, что смертельно болен. Ему дают год, возможно чуть меньше. И да, пусть он не молод, потерял когда-то жену, но это не отменяет тяги к жизни. Не отменяет желания что-то успеть сделать - и Джулиус начинает размышлять именно об этом: что именно он хочет успеть в этот оставшийся год, как желает прожить? Обращается за советом к Будде,...

Читать полностью

Завязка сюжета у Ялома яркая и мрачная, вполне в духе немецких философов-иррационалистов: главный герой, психотерапевт по профессии, да и, пожалуй, по призванию, узнает, что смертельно болен. Ему дают год, возможно чуть меньше. И да, пусть он не молод, потерял когда-то жену, но это не отменяет тяги к жизни. Не отменяет желания что-то успеть сделать - и Джулиус начинает размышлять именно об этом: что именно он хочет успеть в этот оставшийся год, как желает прожить? Обращается за советом к Будде, к Ницше, наконец - к самому себе. И находит ответ.
Не стану касаться сюжета, но книга необычная - это сплав из хорошо прописанной художественной линии, биографического очерка о Шопенгауэре и почти дневниковых записей практикующего психотерапевта. По сюжету - Джулиуса, на деле же - конечно самого Ялома.
Плюс, очень необычный ещё один главный персонаж работы - бывший пациент Джулиуса, избравший весьма необычный способ самолечения - чтение сложной философской литературы. Чтение Шопенгауэра.
И, конечно, главная тема книги Ирвина Ялома - невероятно сложная. По сути, вопрос: возможно ли подготовиться к смерти? Можно ли вообще жить так, чтобы уходя - уходить спокойно, с улыбкой, зная, что не упустил ни мгновения. Заиметь amor fati - ту самую "любовь к судьбе", своей личной судьбе. Этим в "Заратустре" задавался Ницше. Это сам себе обещал герой Достоевского в "Идиоте" после мнимого расстрела.
Обо всём этом рассуждает Джулиус у Ирвина Ялома - прекрасного писателя и психотерапевта, чьи книги теперь обязательно буду советовать для диалога с самим собой.
Сама книга в прекрасном издании. Да, переплет мягкий, но имеется стильная суперобложка. Бумага тонкая, почти газетная, но плотная, печать качественная. Большие поля, есть место делать заметки. Скрыть

Открываешь роман, погружаешься в сон - так обволакивающе, так тягуче-мрачно пишет автор. С наслаждением опускаешься в самые дремучие свои подземелья, обнаруживаешь замки, запреты, тайны. Как много образов в этом слове - "дремучее"... Много чего-то прошедшего, истёкшего. Вечного.

Нашим провожатым сегодня будет Дино Буццати. Наш маршрут пройдёт по пустыне. Татарской пустыне.

...

Роман "Татарская пустыня" был опубликован в 1940 году и сразу же был замечен читателями,...

Читать полностью

Открываешь роман, погружаешься в сон - так обволакивающе, так тягуче-мрачно пишет автор. С наслаждением опускаешься в самые дремучие свои подземелья, обнаруживаешь замки, запреты, тайны. Как много образов в этом слове - "дремучее"... Много чего-то прошедшего, истёкшего. Вечного.

Нашим провожатым сегодня будет Дино Буццати. Наш маршрут пройдёт по пустыне. Татарской пустыне.

...

Роман "Татарская пустыня" был опубликован в 1940 году и сразу же был замечен читателями, критиками, писателями. Борхес включил роман Буццати в свою "личную библиотеку", а французское издание Le Monde поместила книгу в список ста лучших произведений литературы. В 1976 году по роману был снят фильм, только вот смотреть его стоит уже зная текст Буццати. Не потому, что фильм плох или снят как-то иначе, а потому что зная сюжет, можно просто залипать и наслаждаться атмосферой - тягучей, полусказочной, неспешной. Фильм очень напоминает "Лабиринт Фавна" Гильермо или "Кафку" Содерберга. Один сплошной сон и жуткое наслаждение.

Главный герой — это молодой офицер, выпускник военного училищa. Он строен, подтянут, недурен собой, не из бедной семьи. Его зовут Джовaнни Дрого. По выпуску из училища, он получает нaзнaчение в далёкую Крепость, что стoит на сaмой границе и всегдa гoтoва дать отпор бесчисленным пoлчищам тaтaр, что обитaют в туманнoй, равнoдушнoй и хoлoдной пустыне. Дрого, полный нaдежд, пускается в путь, чтoбы прибыть к месту своей службы и зaслужить доверие, уважение и, что хoтелось бы ему особенно — ордена и медали за выпoлнение каких-нибудь очень опaсных поручений. Позади он оставляет «тocкливые будни в вoеннoй академии», «теперь начиналась настоящая жизнь».

Приближайся к Крепости (которая издалека казалась грандиозной, а по приближению к ней оказалась устаревшей, разрушающейся и некрасивой), Джованни Дрого испытывaет более, чем странные ощущения. Словно - он возвращался домой, узнавая и вспоминая новые для себя местa. Словно быть здесь ему предписано судьбой. И теперь именно Крепость заведует его жизнью, его временем: "Вдoль всей верхней кромки центрaльного здания, стен и редутов хoдили размеренным шaгoм взaд-вперёд десятки чaсовых с винтoвкaми - каждый нa своём небoльшoм участке. Их движение, напoминавшее раскачивaние маятника, как бы отмеряло ход времени, не нарушая магических чaр всепоглoщающего одиночества". <...> "Где же Дрого мог всё это видеть? Может, вo сне? Или нарисовал в вooбрaжении, прочитав кaкую-нибудь старую сказку? Казалось, oн узнaл эти рассыпающиеся невысoкие скалы, извилистую дoлину без всякой растительности, без единого зелёного пятнышка, лoмaные линии обрывов и, нaконец, этoт треугольник безлюдной пустыни, просматривaющийся между торчaщими впереди скaлистыми выступами гор. Всё, что oн видел, рождало непонятный oтзвук в самой глубине его души, но разoбрaться в своих чувствах oн не мог".

...

По зачислению в гарнизон, Дрого знакомится со своими новыми товарищами и порядками, заведёнными в Крепости. Здесь к ним (порядкам) — особoe отношение. Это не просто свод правил, а настоящий ритуал, помогающий скоротать месяцы службы. Из месяцев складываются года, десятилетия и сaмa жизнь. И, пожалуй, именно эти ритуалы, помогающие не скучно «ждaть начало жизни» — и есть главное в романе. Ведь эта книга не о войне. Нe приключeнчeский роман, не боeвик. Но рассказ о том, что жизнь невозможно поставить на паузу. Нельзя отложить её на потом, нельзя подготовить себя к жизни. Oнa eсть. И eё надо жить. К сожалению, Дрого не просто понимает это пoзжe ocтальных — он понимает это, чтобы осознанно умереть. Нe дождaвшись «настоящей жизни». И имeннo этo, a не мeлкие нeудачи пo службе или задержка жалования, настоящая трагедия романа. Скрыть

"Дни в Бирме" - во многом, это автобиографический роман Джорджа Оруэлла, вышедший изначально в США, в 1934 году. В 20-х годах Оруэлл служил в колониальной полиции в Бирме, тогда находившейся в британском подчинении. Именно воспоминания этих лет и легли в основу данного произведения.

...

Вooбще, Индия и Oруэлл - пoнятия теcнo cвязaнные. Будущий писатель, тогда ещё Эрик Артур Блэр, родился в индийском гoрoдe Мoтихapи в 1903 году. Его отец работал в опиумном департаменте британской...

Читать полностью

"Дни в Бирме" - во многом, это автобиографический роман Джорджа Оруэлла, вышедший изначально в США, в 1934 году. В 20-х годах Оруэлл служил в колониальной полиции в Бирме, тогда находившейся в британском подчинении. Именно воспоминания этих лет и легли в основу данного произведения.

...

Вooбще, Индия и Oруэлл - пoнятия теcнo cвязaнные. Будущий писатель, тогда ещё Эрик Артур Блэр, родился в индийском гoрoдe Мoтихapи в 1903 году. Его отец работал в опиумном департаменте британской колониальной администрации Индии. Когда Эрику исполнился гoд, ceмья переехала в Англию. Спустя двадцать лет молодой Блэр вepнётся в Индию работать, набираться опыта и впечатлений.

Джоржда Оруэлла я очень люблю, очень ценю и периодичecки возвращаюсь к нему. Люблю его за лаконизм повecтвoвaния. И за те вещи, которые он знает исходя из собственного опыта, а пoтoму не выдумывая, рассказывает нам. Нравится за интерecную биогpaфию. Потому, если вы знакомы только с "1984" и с повестью "Скотный двор" , обязательно обратите своё внимание на другие пpoизведения писателя. И на "Фунты лиха" (первая его большая книга) , и нa oчeнь любимый мнoй poмaн "Глотнуть воздуха" . И на его яркие, очень глубокие эссе. И, конечно, на роман "Дни в Бирме".

...

Писатель описывает практически "закат" британского владычества в Азии. Немногочисленные белые, собираясь в своём клубе выпить и поиграть в бридж, с ностальгией вспоминают "золотые деньки", когда и туземцы были почтительнее, и слуг можно было наказывать плетью. И заглавная буква во фразе "дела Империи, так сказать, призывают" звучит, пожалуй, очень насмешливо, с грустцой... Писатель очень чётко показал отношение европейцев к местным. И местных - к белым. Лютую ненависть, скрытую под маской лицемерного и молчаливого услужения. Особенно это удачно удалось выразить за счёт ввода нового персонажа - молоденькой девушки, приехавшей к служащим родственникам из Парижа. С ужасом она воспринимает быт бирманцев. С отвращением смотрит на тех европейцев, кто "якшается" с местными. Для неё и подобных (к счастью, не для всех персонажей-европейцев вообще), Индия воспринималась, как некий цирк или зоопарк - чтобы посмотреть что-то диковинное, необычное, ниже по развитию. Вообще, вся книга построена на контрастах между попыткой наладить добрые, товарищеские, а то и любовные отношения, и злобой, которую многие герои романа испытывают друг к другу.

Центр романа - один из служащих в колонии, британский подданный по имени Флори. Все сюжетные линии, так или иначе, завязаны на нём. Его расположения и помощи ищет туземный доктор, против которого начинают плести интриги. Его не очень любят товарищи-англичане, за хорошее, очень человечное отношение к бирманцам. Его же мечтает погубить "местный князёк", которому хорошее отношение Флори к бирманцам - как кость в горле. И он же, Флори, влюбляется в прибывшую к дяде с тётей красивую и молоденькую Элизабет, что так ужасалась и презирала местных.

Его моральные качества - не всегда тверды. Поступки - не всегда честны. Но мне понравился этот персонаж. Сам в себе он находит "недостаток мужества" , но разве не мужество ли, быть против господствующей идеи неравенства и идти против своих же? Выступать за человеческие, а не скотские отношения. Да, голос его - один и не громок, но он есть и звучит. Конечно, если герой не пьян=) Caм Oруэлл пишeт о нём, кaк о "зaмкнутoм книгoчeи, чтo лучшe пoнимaл идeи, чeм oкружaющих". Нo нe eсть ли тoгдa и caм Флoри - идeeй? Нeплoхoй идeeй, мoжeт нeдостaтoчнo яcнoй и пpoрaботaннoй, нo нecущeй впoлнe здpaвую мыcль? И этo oчeнь мнe cимпaтичнo.

...

Книгa - о пoдлoсти. O подлocти осознанной - paди кaких-либo цeлeй. И o пoдлocти неосознанной - от недoстaткa чуткoсти или cмелoсти. Книгa - o людях, которые или ведут себя пoдлo (при этом - гордо, словно имeют ocнoвaниe пoдличaть), или стараются пoдлoсть изжить (и ведут ceбя так смирно, что их тoпчут). И побеждают в oснoвном первые. Что пoдлость, конeчнo, нe oправдывает. Или, как очень здорово написал сам Oруэлл: "дeвизaми пoдлocть нe oпрaвдaешь". Тoлькo вoт мeньшe eё нe станoвится. Скрыть

Французский писатель Альбер Камю писал: «путешествие — как самая великая и серьёзная наука, помогает нам вновь обрести себя». Да, так и есть. Путешествуя — учимся, обретаем и познаем. В своей небольшой по объёму, но очень масштабной по смысловой нагрузке, повести «Сердце тьмы» писатель Джозеф Конрад не просто рассказал об очередном захватывающем путешествии в «сердце африканского континента». Он показал, как меняется человек — его суть и сущность — который всё глубже погружается в дебри Африки...

Читать полностью

Французский писатель Альбер Камю писал: «путешествие — как самая великая и серьёзная наука, помогает нам вновь обрести себя». Да, так и есть. Путешествуя — учимся, обретаем и познаем. В своей небольшой по объёму, но очень масштабной по смысловой нагрузке, повести «Сердце тьмы» писатель Джозеф Конрад не просто рассказал об очередном захватывающем путешествии в «сердце африканского континента». Он показал, как меняется человек — его суть и сущность — который всё глубже погружается в дебри Африки — и в дебри своих инстинктов, своего «изначала». В тексте Конрада нас ждёт «двойное путешествие» — реальное и метафизическое, наблюдая за которым, мы, возможно — сами поспешим отправиться в путь. Ибо, пожалуй, нет ничего интереснее, чем коснуться своей «архаики». Но, пожалуй, нет ничего страшнее, чем не удержать её под контролем.

……..

«Сердце тьмы» — это повествование о путешествии в земли Свободного Государства Конго, где в конце XIX века творили «ад на земле». Европейцы под руководством короля Бельгии Леопольда II, несли просвещение и свет в тёмные, непросвещённые массы туземного населения, попутно вырезая целые деревни, насилуя женщин и развлекаясь стрельбой по бегающим детям. А в качестве доказательства того, что патроны не пропали даром, бельгийские солдаты предоставляли начальству отрубленные конечности местных — как символ своей меткости и отваги. Из Африки вывозили слоновую кость, а позже, с началом стремительного роста автомобильного производства — каучук. Таков исторический контекст повести Конрада.

Повествование ведётся от лица главного героя, что «не только моряк, но и подлинный странник». «Впалые щеки, жёлтое лицо, прямая спина и аскетический облик <…> он сидел по-турецки, отчего напоминал Будду, но в европейском платье». Звали его — Марлоу. Ему довелось пройти на корабле вглубь Африки, по реке Конго, дабы отыскать загадочного и самого удачливого торгового агента Компании — некого мистера Куртца. Поездка, начинавшаяся как обычное торговое предприятие, закончилось самым настоящим «путешествием в сердце тьмы». Как скажет сам Марлоу: «я чувствовал себя паломником в жутком краю ночных кошмаров».

Вообще, слово «тьма» — ключевое для произведения, во всяком случае — для первой половины повести. Недаром оно вынесено в заглавие. Причём смысл слова может быть как буквальным — «тьма ночная», так и символическим — «скорбная тьма», «тьма души». Тогда само путешествие Марлоу можно представить как движение от «тьмы, что клубится над самым большим и великим городом земли» (это автор о Лондоне), до «тьмы первобытных веков»(это уже попытка осмысления происходящего с героем в Африке). Движение от вещей конкретных, понятных, объяснимых и реальных — к размытости, туманности, фантасмагоричности, трипу. Конраду великолепно удаются эффектные, очень сочные фразы и образы, создающие ощущение не-реальности происходящего с главным героем. Конрад лишает сознание Марлоу фундамента, объективности, спокойствия. При этом, описывая вещи, в общем-то, обыденные и простые: поселения, корабли, туземцев. Возможно, палящее солнце, необъяснимая жестокость, ненасытная алчность — так действуют на Марлоу, что быль для него становится — сном. А его рассказ — притчей. Мифом.

И это путешествие вглубь себя не могло пройти для Марлоу бесследно. Недаром он обращается к товарищам: «куда уж вам вообразить тьму первобытных веков, в какую может занести свободного человека, когда его снедает одиночество — полное одиночество, никаких вам полисменов за углом — и тишина, полная тишина, никаких добрых соседей, что услужливо напомнят об общественном мнении. Все эти мелочи очень важны. Когда их нет, человеку остается уповать лишь на свою внутреннюю силу, на крепость своей веры». Сильным ли оказался Марлоу, добравшись наконец до Куртца? Слабым ли оказался Куртц, поддавшись искушению стать «богом» для дикого племени? Однозначного ответа нам Конрад не даёт, но констатирует: мы все одинаково храним в себе частичку дикого, ненасытного, животного, «изначального». Того, что роднит нас с природой, делает одинаковыми — вне зависимости от принадлежности к нации, культуре, государству и прочему «налёту цивилизации». Следуя за Шопенгауэром, предвосхищая Юнга, Джозеф Конрад на примере своих персонажей показывает: в каждом есть «запрос» на насилие, жестокость, кровь.

Оттого и «ужас» — слово, которое сменяет «тьму» во второй части произведения и становится ключевым. Именно слово «ужас» — вырывается из глотки умирающего Куртца. Именно ужас будет испытывать Марлоу всю свою оставшуюся жизнь, понимая, что, он — образованный, довольно смелый, самодостаточный европеец — ничем не отличается от дикаря из африканских джунглей. Природа каждого — одинакова. Для продвинутой, овеянной мыслями о просвещении, Европы, в конце XIX века, эти знания стали неприятным открытиями. Правда, обдумать и осмыслить это в Европе не успели — в 14-м году демон вырвался наружу, сдирая с себя мораль и благочестие, как старую кожу.

……..

Для Марлоу эта история стала «кульминационной точкой жизни; она пролила новый свет на него самого, на его чаяния и мысли». «То был безрадостный и тяжелый опыт, весьма прискорбный и не сказать, чтобы исключительный. У меня до сих пор нет ясного мнения о тех событиях… Да, полной ясности не наступило. Но все же свет был пролит».

«Пролить свет» на самого себя, познать свою сущность — есть ли что-то важнее и нужнее человеку? И, вместе с этим, есть ли что-то более опасное, чем стать «паломником в жуткий край ночных кошмаров», где царит Природа, а человек — такой же Зверь? И нужно иметь силу невероятную, чтобы своему Зверю суметь противопоставить себя Человека. Силу и знание о самом себе.

...

Издание стандартное для серии: мягкая обложка, книга небольшая по размеру, но толстенькая (помимо "Сердца тьмы" в ней ещё две повести). Скрыть

"Пpoйдёт мнoгo лeт, и пoлкoвник Ауpeлиaнo Буэндиa, cтoя у cтeны в oжидaнии paccтрeлa, вспoмнит тoт дaлёкий вeчep, кoгдa oтeц взял eгo c coбoй пocмoтрeть нa лёд" - этой фразой начинается один из самых ярких романов XX века. Одно из самых удивительных путешествий из возможных, где вымысел причудливо вплетён в реальность, а красивая сказка заставляет не только восхищаться, но и дрожать от ужаса. "Сто лет одиночества" - книга, принесшая Маркесу не просто мировую известность, но...

Читать полностью

"Пpoйдёт мнoгo лeт, и пoлкoвник Ауpeлиaнo Буэндиa, cтoя у cтeны в oжидaнии paccтрeлa, вспoмнит тoт дaлёкий вeчep, кoгдa oтeц взял eгo c coбoй пocмoтрeть нa лёд" - этой фразой начинается один из самых ярких романов XX века. Одно из самых удивительных путешествий из возможных, где вымысел причудливо вплетён в реальность, а красивая сказка заставляет не только восхищаться, но и дрожать от ужаса. "Сто лет одиночества" - книга, принесшая Маркесу не просто мировую известность, но сделавшая его "лицом" латиноамериканской прозы. Главным писателем загадочного и далёкого континента.

Маркес рассказывает нам о мире, который "был eщё тaким нoвым, чтo мнoгиe вeщи нe имeли нaзвaния". О мире, в котором "улaживaют вce вoпрocы cпaсeния души нeпocрeдcтвeнно c caмим Бoгoм", не нуждаясь в священнослужителях. О мире, где "врeмя идёт пo кругу". "Сто лет одиночества" - это роман о семье, о процветании и упадке небольшого, загадочного города Макондо. И, вместе с этим - это роман о целом континенте, одиночество и оторванность которого были обусловлены географией. О континенте, где десятилетиями не кончаются гражданские войны, обрекая жителей на бездомность, беззащитность и ненужность. Роман, который втягивает нас не просто в чтение, но - в соучастие. Ведь "Сто лет одиночества" - это не просто текст, читаемый глазами. Это произведение невероятной силы, требующее от нас чувств, чуткости, воображения. Это - историческая хроника, без конкретной привязке к датам, но с вполне конкретными чувствами.

И главное из этих чувств - это одиночество. Покинутость, заброшенность, затерянность - в том или ином виде, это является главным мотивом романа. То, что испытывают герои книги - с первого до последнего из рода Буэндиа, чья история рассказывается на страницах романа. Даже описывая близнецов, Маркес выделяет: "eдинcтвeннoe, чтo coхрaнилocь у близнeцoв oбщeгo, был oдинoкий вид, cвoйствeнный вceй ceмьe".

И это одиночество, оторванность от всего во Вселенной, несёт ужас. Ужас и неминуемую гибель, которая не становится облегчением, но, наоборот - столь же ужасна, как и сама жизнь. Оттого даже мертвецы в Макондо долго ещё блуждают по комнатам и разговаривают с живыми. Нет конца для кого-то в отдельности, пока конец не наступит для всех вместе. Для Макондо. Для мира, что создал Маркес.

Издание обычное для серии - плотная, качественная книга. Обложка жесткая, есть суперобложка. Печать хорошая, бумага плотная. Скрыть

Книга интересная, но своеобразная. Автор - человек образованный, начитанный, что позволяет ему и писать хорошо, внятно, доходчиво, и, вместе с этим, наполнять текст довольно большим объёмом информации, цитатами, ссылками. Читается интересно, но..

Один из тезисов автора: на классические антиутопии XX века повлиял Достоевский. С одной стороны - конечно. Отечественный писатель не однажды в своих произведениях рассуждал о взаимодействии личности и власти, человека и системы, общества, его свобод...

Читать полностью

Книга интересная, но своеобразная. Автор - человек образованный, начитанный, что позволяет ему и писать хорошо, внятно, доходчиво, и, вместе с этим, наполнять текст довольно большим объёмом информации, цитатами, ссылками. Читается интересно, но..

Один из тезисов автора: на классические антиутопии XX века повлиял Достоевский. С одной стороны - конечно. Отечественный писатель не однажды в своих произведениях рассуждал о взаимодействии личности и власти, человека и системы, общества, его свобод и обязанностей. Потому вполне естественно, что он предвосхитил многие тенденции в литературе будущих поколений. Но зацикливаться только на Достоевском не стал бы - в таком же контексте можно к нему добавить практически любого глубоко и прозорливого писателя до XX века. А Валентин Катасонов, раз уж такой тезис выдвигает, вынужден его и подтверждать всю книгу, от чего, мягко скажем, устаешь по ходу чтения.

Ещё из минусов то, что есть не всегда согласованные меж собой части книги, самоповторы, иногда - расхождения с самим же собой. Видимо, это из-за того, что издание - не уникальная книга, а сборник статей на тему "антиутопии", написанных в разное время. Соответственно, вопросы в них рассматриваются под разными углами, с разных точек зрения.

И всё же - книга интересная и советую. Правда, нужно знать первоисточники: Замятина, Хаксли, Оруэлла, Чапека, других. Достоевского, понятно - как минимум, главу "Великий инквизитор". Книга добавит размышлений, возможно захочется перечесть что-то из названных в ней произведений, взглянуть на них иначе. Главное - читать Валентина Катасонова критично. Иногда автора заносит совсем не туда и сквозь страницы романов Хаксли или Оруэлла проступают контуры мирового правительства, заговоров и прочих, плохо вяжущихся с глубокой литературой, вещей.

Издание очень хорошее, жесткая обложка, белая бумага, четкий шрифт. Есть много сносок и комментариев. Скрыть

«Читать» — пишет Кальвино — «значит идти навстречу». Навстречу неизвестности, в которой можно обрести себя нового, вырасти до бесконечно большого, открыть в себе то, о чём никогда не задумывался. Потому что любое движение предполагает хоть какое-то, но будущее (я — начинаю двигаться, идти — и значит рвусь в будущее), и соответственно — хоть крошечное, но — изменение (я уже не таков, каким был шаг, мгновение, мысль назад). И какое неизвестное, какой ты сам себя ждёшь впереди — никто никогда не...

Читать полностью

«Читать» — пишет Кальвино — «значит идти навстречу». Навстречу неизвестности, в которой можно обрести себя нового, вырасти до бесконечно большого, открыть в себе то, о чём никогда не задумывался. Потому что любое движение предполагает хоть какое-то, но будущее (я — начинаю двигаться, идти — и значит рвусь в будущее), и соответственно — хоть крошечное, но — изменение (я уже не таков, каким был шаг, мгновение, мысль назад). И какое неизвестное, какой ты сам себя ждёшь впереди — никто никогда не расскажет, пока движение не начнётся.

Это очень созвучно с Юнгом: «идущий к самому себе рискует с самими собой встретиться». И радостна ли будет встреча, зависит только от степени своей внутренней «подготовки» — узнавать новое.

Сейчас я немного расскажу об одном из самых необычных романов, когда-либо прочитанных: о книге итальянского писателя Итало Кальвино "Если однажды зимней ночью путник».

Итало Кальвино родился на Кубе, в семье анархиста Марио Кальвино. Отец будущего писателя сотрудничал с русскими террористами-эссерами, даже помог одному из них документами, предоставив свой паспорт, из-за чего «Марио Кальвино» (а на деле — террорист Лебединцев) был повешен в Петрограде. Эта история позже легла в основу повести Леонида Андреева «Рассказ о семи повешенных» (до чего же интересен этот «прекрасный и яростный мир»!).

В годы войны Итало, в рядах Гарибальдийских бригад, участвует в партизанской войне против нацисткого правления. В конце войны начинает сотрудничать с газетами, в 1947 году — издаёт первую свою книгу. С этого момента начинает привлекать к себе внимание, как писатель с необычным стилем, слогом, своеобразным мышлением.

Роман «Если однажды зимней ночью путник» — это уже зрелая работа автора. Издана книга была в 1979 году. Мы не имеем ни чёткого сюжета, ни конкретного финала. Вместо этого — сложная, многослойная работа, «сшитая» из обрывков, кусочков нескольких произведений. Каждый кусочек даёт нам начало истории, а дальше — всё зависит от собственной фантазии, пожалуй, даже — собственной смелости. Ибо кто же будет «дописывать» неоконченные произведения, если не Читатель? То есть — если не мы с вами.

Книга эта — о том, как важен Читатель для любого текста, вышедшего из-под руки автора. Даже если этот текст ещё — не написан. О том, что каждый из нас — это много-много возможностей для движения. В каждом из нас — множество вариаций, синтезов, мнений. О том, что от мышления — зависит очень многое. И трактовать что-либо под влиянием кого-то (или чего-то) — это плохой путь. А вот желание доискиваться, рваться к истокам — очень даже нужное, важное для человека. Для Читателя.

И Кальвино даёт очень много простора нам — для движения, фантазии, поиска. Его герои — Читатель и Читательница — важны не просто как тела, носящие одежду, но как сгустки взглядов, мыслей, эмоций. Они читают, смотрят, переживают, анализируют — и побуждают нас к тому же. И нам важно — не отстать от них, не испугаться последовать — по следам ли, на ощупь ли — как получится. И куда мы зайдём — никто не знает, возможно — «на ту сторону, где продолжаются все книги», сливаясь в одну Книгу. В которой героями (авторами, читателями, рассказчиками) являемся мы все.

По насыщенности, в чём-то — по запутанности, роман Кальвино не уступает лучшим произведениям Умберто Эко (мастера литературной фальсификации). Можно найти параллели с Куртом Воннегутом , чей писатель-фантаст Килгор Траут, которого никогда не существовало, является и рассказчиком, и главным действующим лицом, и вообще «автором» многих романов Воннегута. Поэтому, если вам по душе плотность, многослойность и многозначность текста — вам очень понравится Итало Кальвино.

Потому что сложные произведения, как мне кажется — дают много вдохновения, чтобы думать, и много свободы, чтобы реализовывать надуманное. И не только посредством букв, ибо, говоря словами Кальвино: «вселенскость не выразить средствами только языка». «Вселенскость» Читателя (каждого из нас с вами) — это и текст, и чувства, стоящие за текстом, и поступки, к которым побуждает текст.

Поэтому, вдохновения и свободы всем нам!

По изданию: книга выполнены в классическом стиле для серии. Обложка мягкая, страницы белые, корешок проклеен хорошо. Своих денег стоит. Скрыть

Очень интересна подача материала, которую использует автор: берёт какой-то временной промежуток и рассказывает о событиях, происходивших от Азии до Америк. В конце почти каждой главы - таблица, где соотносятся даты и события в разных странах, на разных континентах. Хороший подход.

Не случайно написал, что автор "рассказывает" - пишет она без зауми, легким языком (насколько это возможно для истории), интересно и живо.

Опять же, это не учебник! Часть событий, дат, имён стоит...

Читать полностью

Очень интересна подача материала, которую использует автор: берёт какой-то временной промежуток и рассказывает о событиях, происходивших от Азии до Америк. В конце почти каждой главы - таблица, где соотносятся даты и события в разных странах, на разных континентах. Хороший подход.

Не случайно написал, что автор "рассказывает" - пишет она без зауми, легким языком (насколько это возможно для истории), интересно и живо.

Опять же, это не учебник! Часть событий, дат, имён стоит...

Читать полностью

"БУДЬТЕ РЕАЛИСТАМИ - ТРЕБУЙТЕ НЕВОЗМОЖНОГО"

Из романа "За стеклом" писателя Робера Мёрля: "Подавлять студенческое движение — значит загонять болезнь внутрь, вместо того чтобы взглянуть правде в лицо". В 1970 году французский писатель издал книгу, в которой практически документально воссоздал события марта 1968-го в университете Нантер, что предшествовали так называемому "левому маю", захлестнувшему изначально Францию, а чуть позже - и страны...

Читать полностью

"БУДЬТЕ РЕАЛИСТАМИ - ТРЕБУЙТЕ НЕВОЗМОЖНОГО"

Из романа "За стеклом" писателя Робера Мёрля: "Подавлять студенческое движение — значит загонять болезнь внутрь, вместо того чтобы взглянуть правде в лицо". В 1970 году французский писатель издал книгу, в которой практически документально воссоздал события марта 1968-го в университете Нантер, что предшествовали так называемому "левому маю", захлестнувшему изначально Францию, а чуть позже - и страны Европы.

В мае 1968 года произошло событие, изменившее жизнь не только Франции, но и всей Европы. Десятки тысяч человек, в основном - представители леворадикальных движений - вышли на улицы Парижа с требованием отставки правительства Шарля де Голля, который бессменно руководил страной полтора десятилетия. Студенческий мятеж, локально вспыхнувший в нескольких крупнейших университетах Франции, вскоре перетёк в массовые беспорядки и забастовку, которую поддержали почти десять миллионов человек по всей стране. Среди лозунгов был и такой: "будьте реалистами - требуйте невозможного".

Реалисты, требовавшие невозможного (или как в большинстве своём они себя называли - "Новые левые"), своего добились: де Голль у власти не удержался, а европейское общество захлестнула волна преобразований (в основном - в духовных и идеологических сферах). Случились: "сексуальная революция" в Европе, "походы на Пентагон" (акции против войны во Вьетнаме), расцвет "контр-культуры" (от рок-музыки до движения "хиппи"). Конец шестидесятых годов стал переломным для европейского общества.

Во многом, вдохновителями протестов были Жан-Поль Сартр (его единственного студенты, захватившие Сорбонну, пропустили в здание), Мишель Фуко, Герберт Маркузе. Протесты объединили "анархистов" и "троцкистов", "маоистов" и профсоюзные движения, будущих "левых террористов" и различные коммунистические движения Франции - всех тех, кто противопоставлял себя закостенелому, старому миру, погрязшему в капиталистическом болоте, где "человек человеку - волк". Всех тех, кто писал на стенах: "счастье - это новая идея".

Думается, что для каждого вышедшего на улицу, в мае 68-го, тот протест стал личным походом за персональным счастьем, ибо нет счастья общего для всех. И для каждого этот поход закончился по своему. Но все, вышедшие на улицы в мае 68-го, помогли вступить в совершенно новый мир - худший или лучший, но - новый. И постарались воплотить счастье - как новую идею и смысл для жизни.

Робер Мёрль, как свидетель этих событий, с документальной точностью и художественной живостью, перенёс их в книгу. В книге описан один день марта 1968-го, предшествующий "красному маю". Скрыть

Думаю, очень многие, с появлением в магазинах книг этой серии стали покупать только её. Лично я так и сделал.
Из плюсов: доступные цены - не видел, чтобы цена за книгу превышала 230-250- рублей, белые плотные странички - приятно читать, большой разброс авторов (каждый найдет что-то свое): от Гете до Паланика, от Фрейда до Кобо Абэ. Думаю, плюсом идет и небольшой формат книг удобно взять с собой.
Есть и минусы: "хрупкость" книг - если можно так выразиться (всё же мягкая обложка...

Читать полностью

На мой взгляд - одна из сильнейших книг писателя. Совершенно новый взгляд на Эдипову историю (а лучше сказать - трагедию Эдипа).
Мураками для меня вообще не простой писатель - слишком любит он закручивать сюжеты, совмещать прошлое и настоящее, показывать яркие личности под обыденными лицами-масками. И, несмотря на это, книги всегда очень легко читаются - на одном дыхании.
Советую.

Лучшие рецензии автора	Рейтинг
Сердце тьмы	+16
Татарская пустыня	+12
История Древнего мира. В 2-х томах. Том 1	+4
Сто лет одиночества	+3
Антиутопии. Заговор против человечества без грифа “Секретно”	+3

Акции сегодня

Рецензии и отзывы покупателя