Рецензии (отзывы) покупателя Ушенина Мария

Благодаря Гийому Рейнару мы наконец-то узнали, как делают карандаши! Этот вопрос занимал нас с сыном давно, мы даже придумали несколько способов заключить грифель внутрь деревянного корпуса (так говорят, корпус карандаша?), и почти угадали. Но о чём мы не подозревали, так это о том, что сам грифель – это не только графит. Зато теперь знаем даже то, от чего именно зависит твёрдость и мягкость карандаша.

Гийом Рейнар рассказывает не только о том, что из чего состоит. Он знакомит с полным...

Читать полностью

Благодаря Гийому Рейнару мы наконец-то узнали, как делают карандаши! Этот вопрос занимал нас с сыном давно, мы даже придумали несколько способов заключить грифель внутрь деревянного корпуса (так говорят, корпус карандаша?), и почти угадали. Но о чём мы не подозревали, так это о том, что сам грифель – это не только графит. Зато теперь знаем даже то, от чего именно зависит твёрдость и мягкость карандаша.

Гийом Рейнар рассказывает не только о том, что из чего состоит. Он знакомит с полным циклом производства, от работы дизайнера (если речь, например, об одежде или мебели) до попадания продукта к простым смертным. И по ходу дела успевает упомянуть пару-тройку любопытных фактов. Мы, например, узнали, что обычное мыло может делаться месяц, стеклянная посуда и оконные стёкла изготавливают по разным технологиям, какао-бобы до своих превращений должны побродить шесть дней, а швейные иглы появляются на свет сиамскими близнецами. Всего же игла, чтобы стать иглой, проходит двадцать семь этапов! С ума сойти)) Да она, можно сказать, к нам попадает бодрой пенсионеркой, с таким-то жизненным опытом!

Кроме непосредственно создания чего-либо Рейнар умудряется вроде бы вскользь, но довольно доходчиво сообщить важное: о переработке и повторном использовании материалов, о невосполнимости ресурсов, влиянии человека на окружающую среду. И о том, что рукотворный мир вокруг нас не возникает сам собой: в каждой главе речь идёт о людях, которые делают удивительные (а иногда странные) вещи, чтобы в итоге получилось что-то хорошо нам знакомое. Честное слово, начинаешь другими глазами смотреть на предметы вокруг. И появляется желание самому сотворить что-то столь же интересное и полезное. Наверное, как раз поэтому последняя глава отличается от предыдущих двадцати. Открываешь её и думаешь: ура, это я могу сделать сам, прямо сейчас!
И делаешь))

P.S. Умилил комментарий к иллюстрации в первой главе: "Несмотря на то, что автор изобразил дизайнера обуви женщиной, эту профессию, как и остальные, упомянутые в этой книге, может освоить каждый, вне зависимости от пола". Скрыть

У нас есть "Мальчик без головы" этого же автора, одна из самых любимых книг сына, он её перечитывает постоянно, наравне с "Денискиными рассказами" Драгунского. Но художественно-познавательная - другой жанр, поэтому я немного опасалась, не перетянет ли одна из сторон. Всё получилось как нельзя лучше! В "Реальных зомби" познавательная и художественная составляющие сочетаются гармонично, поэтому даже на тех главах, где речь идёт о знакомых сыну природных уловках,...

Читать полностью

Каждый раз не знаю, чего ожидать от очередной книги Эдуарда Веркина. Но скучно ещё не было, поэтому за «Кусателя ворон» я принялась с энтузиазмом. Уже одно название чего стоит.

А внутри — роуд-стори, и всё, что к этому прилагается (и даже больше):
• путешествие (здесь — на автобусе по Золотому кольцу);
• клокотание эмоций внутри пёстрой группы экскурсантов;
• приключения, вырастающие из нештатных, порой нелепых до абсурда, но при этом абсолютно узнаваемых, ситуаций;
• безудержные...

Читать полностью

Каждый раз не знаю, чего ожидать от очередной книги Эдуарда Веркина. Но скучно ещё не было, поэтому за «Кусателя ворон» я принялась с энтузиазмом. Уже одно название чего стоит.

А внутри — роуд-стори, и всё, что к этому прилагается (и даже больше):
• путешествие (здесь — на автобусе по Золотому кольцу);
• клокотание эмоций внутри пёстрой группы экскурсантов;
• приключения, вырастающие из нештатных, порой нелепых до абсурда, но при этом абсолютно узнаваемых, ситуаций;
• безудержные краеведческие фантазии стихийного экскурсовода Вити Бенгарта (он же — герой-рассказчик);
• капелька чудес.

Первые несколько страниц плавала в неопределённости, никак не могла понять, во что ввязалась: то ли что-то социальное, то ли такой подростковый реализм (аннотации с некоторого времени стараюсь не читать, потому что чаще всего они вводят в заблуждения, а иной раз и спойлеров наловиться можно). Потом разношёрстная компания из «одарённой молодёжи города» с гостями из Германии отправилась на автобусе по Золотому Кольцу.

Начало путешествия казалось жёстким стёбом, было не сказать чтоб уютно внутри истории. Может, это передались ощущения героя-рассказчика, кто знает. Вдруг в какой-то момент за ёрничаньем и шутками-прибауткам проступила беззащитная любовь к миру, и всё встало на свои места. А я очутилась в этом самом автобусе.

Может быть виной тому мой организаторский опыт, но когда Витя Бенгарт вдохновенно убеждал участников культурного забега раскрыть свои таланты, я уже смеялась в голос. «Гибель Нортумберлендского полка» называется глава (пишу и опять начинаю всхлипывать от смеха). Хотела показать, что именно меня так развеселило, но – нет, это будет бесконечное цитирование, потому что сложно выдернуть из текста пару-тройку предложений и остановиться на этом. Я вот, например, заглянула в книгу и минут через двадцать обнаружила, что забыла о надёргивании цитат и просто перечитываю главу за главой.

Если резюмировать, то для меня «Кусатель ворон» — это «День выборов» (всё время в голове фоном звучала песня "Сказ о битве атамана Парамонова") для подростков (и взрослых, я же не подросток). Смешно, местами кусаче, нежно, зримо и осязательно. И — с мерцающим волшебством Веркина.
А ещё весь текст напичкан отсылками к песням, книгам и фильмам, от битловской «Yesterday» до «Убыра» Шамиля Идиатуллина и «Звонка» Кодзи Судзуки. Скрыть

Немой — это Арне Бьёрнебу, человек-легенда, моряк, в бою потерявший слух и в двадцать один год ставший никому не нужным, благородный бездомный, безобразный выпивоха, человек, потерявший всё и ставший смотрителем маяка на скалистом островке у берегов Норвегии.
Роман "Остров Немого" — семейная сага, а Арне Бьёрнебу — корень, из которого выросла семья Бьёрнебу (на форзаце есть её ветвистое генеалогическое древо, к которому мне однажды пришлось обратиться, и я об этом обязательно скажу...

Читать полностью

Немой — это Арне Бьёрнебу, человек-легенда, моряк, в бою потерявший слух и в двадцать один год ставший никому не нужным, благородный бездомный, безобразный выпивоха, человек, потерявший всё и ставший смотрителем маяка на скалистом островке у берегов Норвегии.
Роман "Остров Немого" — семейная сага, а Арне Бьёрнебу — корень, из которого выросла семья Бьёрнебу (на форзаце есть её ветвистое генеалогическое древо, к которому мне однажды пришлось обратиться, и я об этом обязательно скажу ещё).

Начало напомнило Диккенса, дальше больше стало Стейнбека. Обоих очень люблю. Теперь к ним на полочке и в моём сердце присоединился Гвидо Згардоли. Я не буду говорить, что эту книгу должен прочитать каждый, а просто расскажу, чем так дорога она стала мне. А вы прочтите озыв и решите, ваше ли это счастье.

Я люблю, когда история больше себя самой, больше того, о чём рассказывает сюжет. «Остров Немого» именно таков.
Сюжетно он довольно увлекателен, ибо приключений на долю семейства Бьёрнебу за сто пятьдесят лет (с 1816 по 1966, время действия романа) выпало порядочно: борьба за независимость Норвегии, войны, поиски пиратского клада, контрабанда, борьба за права женщин, кораблекрушения — далеко не полный список. Герои — на любой вкус: мужчины и женщины, авантюристы и домоседы, художники и коммерсанты, писатели и смотрители маяка. Среди потомков Арне нет идеальных людей, но их объединяет способность любить по-настоящему, они «любят не за достоинства и благодеяния, а вопреки недостаткам и боли».

Язык — о, это надо отдельно рассказывать, так он хорош! Он сдержанный, но при этом очень эмоциональный, без лишних красот, но чуткий к деталям, с похожим на лёгкий ветер чувством юмора и звучащий, как море: то мерно катает туда-сюда гальку и шуршит песком, то грохочет и плюётся пеной.
Именно он создаёт атмосферу романа и формирует его подводные течения.

В конце концов возникает ощущение, что остров здесь — действительно главный герой, как следует из названия. И этот мотив выводит семейную сагу на уровень притчи. Хотя намёк на притчевость был в самом начале, в перечне имён, повторяющем известную библейскую формулу «Авраам родил Исаака» (с небольшим, но важным отличием: нарушается патриархальность и среди отцов появляется Тея-мать). Библейский мотив можно также увидеть в отношениях Арне и речи. Когда беды одна за другой накатывают на него, он отказывается от слова:

«Арне решил не облачать предметы в звуки и остаться в тишине».

Вспоминается известное «В начале было слово, и слово было у Бога, и слово было Бог». Арне отказывается от слов, отказывается от Бога и становится похож на безжизненный камень. Но слово возвращается с рождением сына Эйвинда:

«В полутьме хижины Арне поднял перед собой закричавший комок, чувствуя незнакомое тепло в груди, способное даже примирить его с жизнью. Этот комок был его сыном. Частью его самого. Отныне всё стало иметь значение, и путь, предложенный ему Пелле Йолсеном, обрёл направление и цель. Благодаря рождению Эйвинда Арне услышал мир и включился в его движение. Ребёнок примирил его с жизнью, помог Арне заключить новый договор с бытием».

Библейские аллюзии — не единственное подводное течение романа.
Безмолвный поначалу остров постепенно наполняется звуками, к голосам людей, вою ветра и плеску волн примешиваются песни с материка (да-да, опять можно слушать!) — мир постепенно проникает на когда-то закрытый остров и даже, кажется, захватывает его. Но — нет. Именно в этот момент оказывается, что остров и маяк на нём успели из дома семьи стать чем-то бо?льшим: остров — точкой опоры, а маяк — внутренним ориентиром.

Честные и прямодушные люди, с чувством собственного достоинства, уважением к другим и природе — я в них влюбилась.
Для них верность семье равняется верности себе, своим принципам:

«Просто делай то, что велит сердце, и это всегда будет правильно».

Когда семья собралась на острове, голова пошла кругом от множества имён и голосов. Вот тут-то я ощутила необходимость поближе взглянуть на генеалогическое древо, чтобы не запутаться. И что вы думаете? Герои книги именно в этот момент занялись созданием семейного древа Бьёрнебу.

Когда я поняла, что ощущаю их всех как своих родных, и запечалилась от близящейся скорой разлуки с ними, они пририсовали древу веточку с именем человека, который не является Бьёрнебу по крови. Потому что «семья — это самое главное, и неважно, течёт ли в нас общая кровь».

Понимаете? Они принимают нас в свою семью. Чтобы мы не боялись любить и спокойно встречали трудности. Чтобы в нашем сердце всегда светил маяк острова Немого. Чтобы мы не теряли себя среди шума мира.

«... нужно быть как корабли и лодки, которые по ночам, в бурю или туман ищут свет нашего маяка. Она учила заглядывать внутрь себя и искать свет, который станет моим маяком и разорвёт темноту, укажет потерянный путь. Главное — чтобы он всегда горел, этот свет. И если я увижу его, он направит и спасёт меня». Скрыть

Эгей, поберегись! Навстречу несётся Джек Дэш в своём гоночном автомобиле «Джек Дэш 700 Равиоли Ультра», самом скоростном в мире! А на сиденье рядом — ластоногий короткошёрстный сардин–терьер. Но позвольте, как за рулём машины оказался мальчишка, только закончивший младшую школу? И откуда у него собака такой подозрительной породы?

А дело было так.
Джек Дэш с мамой и папой переехали в новый дом. Джек — в тоске по старому району. Там остался лучший друг Джека, и именно туда Джек рвётся....

Читать полностью

Эгей, поберегись! Навстречу несётся Джек Дэш в своём гоночном автомобиле «Джек Дэш 700 Равиоли Ультра», самом скоростном в мире! А на сиденье рядом — ластоногий короткошёрстный сардин–терьер. Но позвольте, как за рулём машины оказался мальчишка, только закончивший младшую школу? И откуда у него собака такой подозрительной породы?

А дело было так.
Джек Дэш с мамой и папой переехали в новый дом. Джек — в тоске по старому району. Там остался лучший друг Джека, и именно туда Джек рвётся. Вероятно, он разругался бы со всеми (особенно со слишком общительной девочкой–соседкой Коко) и сбежал к другу, но вдруг среди брошенного прежними владельцами хлама находит старую парту, а в ней — сияющее перо.
«Это было самое потрясающее, что он когда–либо видел, — круче, чем фламинго, и баклажаны, и мама на велосипеде».

И перо оказывается волшебным! Всё, что нарисовано этим пером, точно топором не вырубишь, потому что рисунки оживают! Джек задумывается, как изобразить, что они никуда не переезжали. Но для начала тренируется на мечтах попроще: рисует машину и собаку. Правда, некоторые считают, что его супергоночный автомобиль похож на ведро на колёсиках, а собака и вовсе оказывается тюленихой, но это же ерунда, верно?

Главное — приключения! Никакой логики, сплошное веселье. Джек рисует волшебным пером, встревает в неприятности, бросается исправлять и запутывает всё ещё больше. Финал — хэппи–энд, но это секрет, тс-с-с.

Текст хулиганистый, темп – быстрый. Много звукоподражаний типа бум–буру–бум, бдым и дрын–дрын–дрын. Много диалогов, а в диалогах — восклицательных предложений: сплошной форс-мажор и поиски выхода.

Приготовьтесь к ругательствам! Джек не из тех, кто молча вздохнёт, если что–то идёт не так. Тут вам «бешеные бизоны!» и «бритые бронтозавры!», «перелётные пингвины!» и «безумные бабуины!». Коко, кстати, не отстаёт, и легко может выдать что–то типа «Что ты трясёшься, как кролик в ветеринарке?».

С другой стороны, в этой казалось бы легкомысленной книжке есть моменты вроде выбора между спасением единственного в своём роде волшебного пера и помощью тюленихе, которая этим пером нарисована и теоретически может в любой момент испариться.

Отдельно нужно сказать о шутках, понятных скорее взрослым. Например, семья Джека получает счёт на уплату налога на переезд! А высчитывают размер этого налога так: «Они берут номер дома, умножают его на количество окон…».

Предупреждение!
Будьте бдительны: на любом этапе чтения этой книги у вас дома может обнаружиться своё волшебное перо, а вместе с ним — невероятные механизмы, фантастическая техника и неизвестные науке формы жизни. Скрыть

Эта история — на два голоса. Буквально, ибо состоит из дневниковых аудиозаписей двух девятиклассников — Германа Бабочкина и Григория Столярова. Один герой уверен в себе, другой вечно сомневается, у того и другого проблемы в семье, оба любят литературу (один — прозу, другой — стихи) и не едят котлеты (и ничего случайного в этом нет, как выясняется).

В начале — шутки-прибаутки, девятиклассники знакомятся, топчутся на любимых мозолях родителей и друг друга, выполняют задание: начинают вести...

Читать полностью

Эта история — на два голоса. Буквально, ибо состоит из дневниковых аудиозаписей двух девятиклассников — Германа Бабочкина и Григория Столярова. Один герой уверен в себе, другой вечно сомневается, у того и другого проблемы в семье, оба любят литературу (один — прозу, другой — стихи) и не едят котлеты (и ничего случайного в этом нет, как выясняется).

В начале — шутки-прибаутки, девятиклассники знакомятся, топчутся на любимых мозолях родителей и друг друга, выполняют задание: начинают вести личные аудиодневники, чтобы… чтобы что? Не скажу, так как это тоже часть интриги. Намекну только, что формально это задание направлено на одно, а на деле результат оказывается совершенно другим.

Интересно наблюдать, как они нащупывают верный тон, пытаются понять, зачем им это надо, что с этим делать. А параллельно с этими поисками бурлит любовь, клокочет ненависть, из шкафов выпадают скелеты, происходят трагические случайности, которые не всем кажутся случайными. Иногда это похоже на детектив, иногда — на романтическую историю, иногда — на социально–психологический роман, а всё вместе — на настоящую жизнь.

Язык, которым всё это рассказывается, — достоверный, подростковый. Реально слышишь голоса героев, видишь их глазами. Автор от дневника к дневнику ловко меняет оптику: словно читаешь две разные истории, которые сначала продолжают друг друга, периодически пересекаются, иногда переворачивают представление о происходящем, и постепенно соединяются в одну объёмную картину.

В этой истории есть две вещи, которые я очень люблю в книгах: многоплановость и эмоциональность. Из-за захлестнувших меня эмоций я больше недели пыталась сформулировать то, что вы сейчас читаете (первые шесть раз у меня получалось что-то вроде «и тут оно как жахнет!» и «нет, ну надо же!»). Но это полезный опыт: когда чувства героев отзываются и вызывают к жизни собственные читательские переживания. Как раз из таких штук рождается катарсис.

Что же до многоплановости, то здесь всё очень любопытно устроено. Есть внешний сюжет, который довольно полно описывает аннотация:
«Две противоположности сходятся, открывают друг в друге что–то, чего им самим недостаёт. Кажется, что эта Настоящая Мужская дружба поможет обоим справится с чем угодно: с тревогой перед соревнованием, с семейными трудностями и непониманием близких, с травлей и насмешками. Так и есть — но лишь до тех пор, пока в дело не вмешивается первая любовь. Пока незнакомое чувство не запускает часовой механизм, который взорвёт мину замедленного действия в самый неожиданный момент…».

А есть то, что за внешними событиями читатель может разглядеть сам, благо выбрать тут есть из чего. Мне вот, например, кажется, что вовсе не с первой любви там проблемы начинаются, и не она (или сложности, связанные с ней) — катализатор. Подробностей раскрывать не буду, чтобы вы могли составить собственное мнение, но некоторыми выводами поделюсь.

Итак, о чём для меня оказался роман?
О дружбе? Да. О первой любви, предательстве, психологическом давлении? — тоже верно. А ещё — о силе слова, способном ранить и оживить (не зря же вся история — на фоне литературы). Но больше всего — об умении видеть в другом человека.

Удивительно, но из этой сложной истории выходишь не тоскующим, а вдохновлённым, ощущая благословенную тяжесть крыльев за спиной.
Рада, что прочитала.

И ещё немного восторгов уже не по содержанию: бумага и обложка! Страницы бежевые, шероховатые, люблю такие. У обложки есть любопытная особенность: до чтения книги на картинке я видела только напряжение между героями и неустойчивое пространство вокруг, а после чтения она стойко вписывается в сам текст и провоцирует желание переиграть историю. Скрыть

Забавная и нежная история зимовки паучка Почемуля и мушки Потомухли в одной человечьей квартире. Шесть глав о коварстве сгущёнки, барахтанье в лимонадных пузырьках, быстрой дуэли с чудищем и качании на ёлочных шарах. Но больше о том, как незаметно рождается дружба.

Почемуль хотел поймать Потомухлю, а Потомухля ловиться не хотела.
И они никак не могли договориться по этому вопросу.
— А почемуль? — спрашивал паук–восьминожка.
— А потомухля! — отвечала весёлая мушка.

Только два момента...

Читать полностью

Забавная и нежная история зимовки паучка Почемуля и мушки Потомухли в одной человечьей квартире. Шесть глав о коварстве сгущёнки, барахтанье в лимонадных пузырьках, быстрой дуэли с чудищем и качании на ёлочных шарах. Но больше о том, как незаметно рождается дружба.

Почемуль хотел поймать Потомухлю, а Потомухля ловиться не хотела.
И они никак не могли договориться по этому вопросу.
— А почемуль? — спрашивал паук–восьминожка.
— А потомухля! — отвечала весёлая мушка.

Только два момента меня смутили: хамелеон и одна шутка. Про шутку не буду (может, это мой, скажем, таракан, зачем он вам?), а про хамелеона расскажу. Дело в том, что здесь милый мне хамелеон — враг, от которого Почемуль и Потомухля вместе спасаются. Ох, как сердечко моё от обиды затрепетало! А ещё про это чудище говорится, что оно умеет становиться невидимым. С обстановкой сливается, значит. И гонится за пауком.
Но мои знакомые хамелеоны меняют цвет не для того, чтобы стать незаметными, они так общаются. Или реагируют на изменение температуры, влажности и так далее. И обычно не бегают за добычей, а чинно её подкарауливают или степенно, о–очень степенно, к ней подкрадываются. Для скоростного нападения у них есть супер–язык.
На этом завершаем минутку стенаний хамелеонофила. Тем более что сын отметил нехамелеоновское поведение хамелеона, но в его чудовищную сущность поверил и искренне переживал за судьбу почти уловленных Хамелеонищем Почемуля и Потомухли.
Вернёмся лучше к истории.
Мы читали её вслух. И это было волшебно! Такая она летящая, изящная, с мягким юмором, живыми героями и ясными чувствами, понятными детям и взрослым.
В минуты, когда Почемуль и Потомухля подвергались опасности (а она не всегда исходит от внешнего врага, иногда это опасность неверно поступить), так вот, в такие минуты сын реально затаивал дыхание и заглядывал в книжку, чтобы раньше меня успеть прочитать дальше и убедиться, что всё хорошо.
А разговоры героев! Это же просто песня. Для общения они используют всего два слова — «почемуль» и «потомухля» — но говорят этими словами о разном и с такими ясно слышимыми интонациями, что хочется сразу бежать и спектакль ставить. Сделать Почемуля и Потомухлю — и вперёд. Мы, кстати, сделали. А хамелеоном у нас плюшевый крокодил будет!
А ещё сын просил, чтобы я, когда буду писать отзыв, обязательно спросила, когда будет следующая книга про Почемуля и Потомухлю. Потому что хочется же ещё! Поддерживаю, спрашиваю и надеюсь на продолжение. Скрыть

Гоша Куницын мечтает стать писателем. И он так внимателен к деталям, что охотно веришь: станет. Вот вы знали, что «Любителю шарлотки важно развить в себе чувство такта»? А Гоша почувствовал и сформулировал.
Гоша – человек открытый и проницательный, он много может рассказать об окружающих, а ещё больше – о себе. Например, о том, как ревность к младшему брату сменяется сочувствием: «Это ведь так непросто — быть совсем маленьким, когда ты ничего толком сделать не можешь, только махать руками да...

Читать полностью

Гоша Куницын мечтает стать писателем. И он так внимателен к деталям, что охотно веришь: станет. Вот вы знали, что «Любителю шарлотки важно развить в себе чувство такта»? А Гоша почувствовал и сформулировал.
Гоша – человек открытый и проницательный, он много может рассказать об окружающих, а ещё больше – о себе. Например, о том, как ревность к младшему брату сменяется сочувствием: «Это ведь так непросто — быть совсем маленьким, когда ты ничего толком сделать не можешь, только махать руками да реветь…». Или как, вопреки опасениям, в новой школе встречается ему новый друг.
Сам Гоша может стать другом читателю и научить массе любопытных вещей. Как организовать и продвинуть свой клуб (вступительная анкета для желающих попасть в ряды Гошиного клуба «Хрю» прилагается, на её основе можно составить свою, подходящую для собственных нужд). Или как развить наблюдательность и лучше понять окружающих. А из вскользь упоминающихся Гошей книг можно составить себе небольшой список.
Кстати, сами рассказы вызывают ассоциации не только с Драгунским, но и – внезапно – с недетскими авторами. Например, О.Генри (это я о «Честном списке», который напомнил«Дары волхвов»). Скрыть

Лучшие рецензии автора	Рейтинг
Кусатель ворон	+8
Что из чего сделано?	+7
Григорий без отчества Бабочкин	+5
Заметки Гоши Куницына, ученика 4 "А" класса	+4
Реальные зомби	+3

Акции сегодня

Рецензии и отзывы покупателя