Лучшие рецензии автора | Рейтинг |
Люди, которые всегда со мной | +32 |
Люди, которые всегда со мной | +6 |
Люди, которые всегда со мной | +6 |
Рокировка | +4 |
Остаток дня | +2 |
Постапокалипсис - абсолютно не моя тема. И, тем не менее, "Дорога" очень понравилась.
Думаю, это признак настоящей литературы.
Великолепная книга! Уже три месяца прошло с момента прочтения, а книга все не отпускает.
Причем, его книга «Когда мы были сиротами» не понравилась. И «Не отпускай меня» - тоже не особенно (антиутопии, как и постапокалипсис, не мое).
Безумно понравилось! Примерно, как тетралогия Катишонок.
На мой взгляд, книга настолько совершенна, насколько бывает совершенной скульптура талантливого скульптора (который просто взял и отсек от камня все лишнее (с) ) - ни добавить, ни убавить.
А какое восхитительное название! Давно не встречала ничего подобного.
frain: "Упыриха, муж деспот бесчувственный. Да характер у татар не сахар, но вот чтоб так все жестко..."
Уважаемая frain, ну при чем здесь национальность...
На мой взгляд, книга настолько совершенна, насколько бывает совершенной скульптура талантливого скульптора (который просто взял и отсек от камня все лишнее (с) ) - ни добавить, ни убавить.
А какое восхитительное название! Давно не встречала ничего подобного.
frain: "Упыриха, муж деспот бесчувственный. Да характер у татар не сахар, но вот чтоб так все жестко..."
Уважаемая frain, ну при чем здесь национальность упомянутых персонажей? А может, решающее значение имеет их социальное положение? Разве не приходит на ум Кабаниха из "Грозы" Островского?
Впрочем, и в этом ракурсе не так уж всё однозначно. Уверена, и среди бедняков встречались самодуры.
Но, наверное, реже ))
А мне понравилось ))
Периодически предпринимаю попытки приучить себя к жанру любовного романа, к сентиментальной, мелодраматической литературе.
В молодости читала Франсуазу Саган («В туманном зеркале», «Немного солнца в холодной воде», «Любите ли вы Брамса?», «Смутная улыбка», «Здравствуй, грусть»), но любимой писательницей она не стала.
В зрелом возрасте попыталась проникнуться творчеством Амели Нотомб. Из пяти прочитанных книг («Страх и трепет», «Токийская невеста», «Серная кислота», «...
Периодически предпринимаю попытки приучить себя к жанру любовного романа, к сентиментальной, мелодраматической литературе.
В молодости читала Франсуазу Саган («В туманном зеркале», «Немного солнца в холодной воде», «Любите ли вы Брамса?», «Смутная улыбка», «Здравствуй, грусть»), но любимой писательницей она не стала.
В зрелом возрасте попыталась проникнуться творчеством Амели Нотомб. Из пяти прочитанных книг («Страх и трепет», «Токийская невеста», «Серная кислота», « Дневник Ласточки», «Косметика врага») понравился лишь «Страх и трепет» (и нравится до сих пор; только эту книгу оставила в домашней библиотеке).
Затем заинтересовалась Фэнни Флэгг. Но и здесь из всего встреченного («Зеленые помидоры...», «Дейзи Фэй и чудеса», «Добро пожаловать в мир, Малышка!», « Рождество и красный кардинал», « На бензоколонке только девушки») приглянулись только «Зеленые помидоры...».
Сравнительно недавно познакомилась с «Шоколадом» Джоанн Харрис - не особенно впечатлил. А ее же «Леденцовые туфельки» вообще не стала дочитывать (редкий для меня случай).
Не понравился «Музей Невинности» Орхана Памука.
Показалась очень приторной «Я вернусь...» Эльчина Сафарли.
К Ахерн, Гавальда и Мойес боюсь и приступать.
А вот «Лимоны желтые» понравились. Очень )) С удовольствием приобрела бы бумажный вариант (читала в цифре).
Возможно, все дело в отсутствии у меня литературного вкуса. Но не исключено, что и в чем-то другом.
Насколько понравился "Аут" (той же Кирино Нацуо), настолько же разочаровал "Гротеск". Словно не ею написано, а кем-то другим - гораздо менее талантливым, гораздо менее искусным.
Нет, правда. Если в первом романе - полная гармония между стилем, сюжетом, изобразительными средствами (на мой взгляд, эта вещь Кирино - само совершенство), то второй кажется написанным наспех, "на коленке". Огорчают (если не раздражают) всяческие шероховатости и несовпадения. Вроде того,...
Нет, правда. Если в первом романе - полная гармония между стилем, сюжетом, изобразительными средствами (на мой взгляд, эта вещь Кирино - само совершенство), то второй кажется написанным наспех, "на коленке". Огорчают (если не раздражают) всяческие шероховатости и несовпадения. Вроде того, что мать главной героини описывается то плотной, коренастой женщиной, то хрупкой и сухонькой.
А еще присутствует то, чему не подберу названия - какой-то налет инфантилизма, что ли. Вот ощущается нечто такое при чтении иных японских авторов. А в "Ауте" абсолютно отсутствует.
Constantin Dubstar:
«Почитать бы азербайджанских писателей про эти времена. Есть, конечно, Чингиз Абдуллаев, но у него «почему-то» все национальности равны — среди всех есть, как упыри, так и достойные люди»
Сухарева Ольга:
«Азербайджанцы в книге либо моральные уроды, либо те, кому стыдно. Без вариантов»
Продолжение
/Повторюсь: в моем отзыве спойлеры/
Затем – азербайджанцы, расстрелявшие деда Веры, Михаила Оганджанова: Али-хан и Касим Бабеков.
«Они выстрелили несколько раз....
«Почитать бы азербайджанских писателей про эти времена. Есть, конечно, Чингиз Абдуллаев, но у него «почему-то» все национальности равны — среди всех есть, как упыри, так и достойные люди»
Сухарева Ольга:
«Азербайджанцы в книге либо моральные уроды, либо те, кому стыдно. Без вариантов»
Продолжение
/Повторюсь: в моем отзыве спойлеры/
Затем – азербайджанцы, расстрелявшие деда Веры, Михаила Оганджанова: Али-хан и Касим Бабеков.
«Они выстрелили несколько раз. Подошли, проверили – дышит или нет. Касим расстегнул ворот рубахи Михаила, бережно стянул с шеи нательный крест. Вложил ему в руку. Прочитал короткую мусульманскую молитву. Али-хан стоял рядом с поникшей головой»
Упырей так не описывают. Конечно, особой любви автор к ним не испытывает, но и ненависти тоже. Их Андро ненавидит. А Наринэ – нет (а вместе с ней не ненавидит и читатель).
Затем 1988 год. Кировабад. Азербайджанцы-погромщики. Да, упыри. И мерзавец-таксист. Эти, понятно, на стороне тьмы.
Но смотрите, сколько людей на противоположной стороне:
Беременная Гюльназ, соседка Оганджановых, вчерашняя беззаботная девушка-шалунья. Рискуя собственной жизнью, спасает мать Веры, Марью Оганджанову.
Отец Гюльназ, Джаббар Алиев.
«Джаббар пожал Верину протянутую руку, потом привлек ее к себе, обнял. Прошептал на ухо:
– Дочка, мне стыдно глядеть тебе в глаза.
– Мне тоже, – хрипло отозвалась Вера»
Ольга, вы читали этот диалог? Вроде бы русские буквы и русские слова (не английские, не армянские) – как можно ухитриться их не понять?
«Мне стыдно глядеть тебе в глаза,» - говорит азербайджанец.
«Мне тоже», - отвечает ему армянка.
Ей ТОЖЕ стыдно. Они повинилась друг перед другом за зло, причиненное их народам упырями и мерзавцами из КАЖДОГО народа.
Соседка Карима, сочувственно и с симпатией говорившая о прошедших мимо матери и дочери Оганджановых.
Старички из автобуса, так доброжелательно отнесшиеся к Вере. Даже если они не догадались о ее армянских корнях – сердечное отношение к русским в те дни тоже не приветствовалось.
А водитель автобуса? Поддержавший и словом, и советом, направивший Оганджановых к своему другу-таксисту. Этот человек все понял. Из чего это следует? Вера говорила всем, что живет в приграничном селе Алябайли, а он ей: «Он вас довезет без происшествий до Алябайли. А дальше… Как-нибудь сами». «А дальше» - то есть в Армению.
А старая торговка с рынка? Она «сорвет с головы платок и кинет под ноги своим односельчанам, чтобы остановить кровопролитие. И пока толпа будет бесноваться на том берегу платка, ее сын вывезет из села две армянские семьи»
А две азербайджанские семьи, спасшие детей Михаила, брата Веры?
«Одни соседи, рискуя жизнью, выдернут через балконные перила двух его дочерей и спрячут в подвале, а пятилетнего сына укроют у себя другие соседи»
И это при том, что описаний упырей больше не было – только погромщики, явившиеся в подъезд дома Марьи, и мерзавец-таксист.
Мало света? Сплошное очернение азербайджанцев? Недостаточно объективности?
Yuliana Loginova:
«На все капризы и закидоны ребенка, коих случается немало, взрослые реагируют абсолютным принятием и согласием со всем. Девочка по сути творит, что хочет, взрослые хором аплодируют»
Constantin Dubstar:
«Почитать бы азербайджанских писателей про эти времена. Есть, конечно, Чингиз Абдуллаев, но у него «почему-то» все национальности равны — среди всех есть, как упыри, так и достойные люди»
Сухарева Ольга:
«Азербайджанцы в книге либо моральные уроды, либо те, кому...
«На все капризы и закидоны ребенка, коих случается немало, взрослые реагируют абсолютным принятием и согласием со всем. Девочка по сути творит, что хочет, взрослые хором аплодируют»
Constantin Dubstar:
«Почитать бы азербайджанских писателей про эти времена. Есть, конечно, Чингиз Абдуллаев, но у него «почему-то» все национальности равны — среди всех есть, как упыри, так и достойные люди»
Сухарева Ольга:
«Азербайджанцы в книге либо моральные уроды, либо те, кому стыдно. Без вариантов»
/Дальше - спойлеры/
Господа! Ну честное слово - впечатление, что вы либо через строчку читали, либо по диагонали.
ЮЛИАНА, в начальных главах нас знакомят со следующими обстоятельствами (может, вы их пропустили?)
Большая, дружная семья, состоящая из взрослых людей (прадед и прабабка, дед и бабка, молодая пара) пережила трагедию: умерла их любимица, восьмимесячная Ниночка. Прадед так и не оправился: вскоре ушел вслед за малышкой. Молодая мать так и не смирилась с потерей первенца: плачет ночами, вот уже несколько лет ходит каждый месяц на кладбище. Грустит и ее муж… Но жизнь продолжается, и у супругов рождается вторая дочка.
КАК в сходной жизненной ситуации поведут себя реальные люди (по отношению к новому члену семьи)? Да так же - будут любить ребенка без памяти, души в нем не чая, сдувая пылинки.
КОНСТАНТИН И ОЛЬГА, может быть, вы читали выборочно? И получилось так, что на глаза вам попались лишь азербайджанцы-упыри и азербайджанцы-моральные уроды?
А мне вот разные азербайджанцы запомнились.
1918 год. Армянские погромы в Баку. Никаких описаний упырей-погромщиков. Зато появляется азербайджанец Керим-хан. «Амаяка спас бывший однокурсник брата, Керим-хан. Он отбил его у толпы погромщиков, увез в загородный дом отца. Потом, когда в городе стало относительно безопасно, Керим-хан вывез его на железнодорожный вокзал». Внимательно прочитали отрывок? Не просто спрятал – отбил у погромщиков. Представьте хоть на минуту себя на его месте. Какие чувства он может вызывать у читателя? Только восхищение.
Сухаревой Ольге и тем, кому понравилась ее рецензия
Представим, что некий человек (англичанин/ турок/ венгр/ португалец) прочел роман русского писателя о событиях Великой Отечественной войны. Прочел на своем языке (потому что автор живет в его стране и пишет книги на языке второй родины).
И вот его, англичанина/ турка/ венгра/ португальца, отзыв:
«Вся эта книга, по сути дела, про то, как злые и подлые немцы уничтожают или мучают прекрасных, благородных и милосердных русских. Немцы...
Представим, что некий человек (англичанин/ турок/ венгр/ португалец) прочел роман русского писателя о событиях Великой Отечественной войны. Прочел на своем языке (потому что автор живет в его стране и пишет книги на языке второй родины).
И вот его, англичанина/ турка/ венгра/ португальца, отзыв:
«Вся эта книга, по сути дела, про то, как злые и подлые немцы уничтожают или мучают прекрасных, благородных и милосердных русских. Немцы в книге либо моральные уроды, либо те, кому стыдно. Без вариантов. Это нормальный взгляд на проблему с русской стороны. Но в бытовом общении в реальной жизни особой разницы между русскими и немцами в плане милосердия и прочих доблестей не видно. И пока читаешь, все время вертится мысль, что немецкий автор тоже мог бы рассказать историю, в которой озверевшие русские и далее по тексту... Неприятно, когда литературное произведение втягивает читателя в межнациональный конфликт, который читателя не касается, и предлагает занять сторону автора».
Вы бы с ним согласились?
Вообще, знакомые рассуждения. А вам ничего не напоминает? «И что эти армяне пристают со своим Геноцидом 15 года – достали!»… «И когда уже эти евреи угомонятся со своим Холокостом – достали!»...
В одной из рецензий Наринэ Абгарян упрекнули: «И еще всё у автора пахнет... Чаще хлебом». Это повод для раздражения? Странно. Мне казалось, что повод для раздражения - когда пахнет дурно. Вот как пахнут фразы из предыдущего абзаца.
Понравилось описание взаимоотношений главной героини с матерью. Достоверно.
Я , как и Сьюки, росла под пристальным взглядом авторитарной маман, поэтому могу засвидетельствовать - всё так и есть, один в один. Узнаваемы и черты характера, и ситуации, которые провоцируют подобные люди...
Моя тоже лишилась матери в раннем детстве (в 4 года), тоже не смогла ее простить. И в результате стала такой же, как Ленор. Очевидно, сходные обстоятельства, - отсутствие материнской любви, отец-тиран (в...
Я , как и Сьюки, росла под пристальным взглядом авторитарной маман, поэтому могу засвидетельствовать - всё так и есть, один в один. Узнаваемы и черты характера, и ситуации, которые провоцируют подобные люди...
Моя тоже лишилась матери в раннем детстве (в 4 года), тоже не смогла ее простить. И в результате стала такой же, как Ленор. Очевидно, сходные обстоятельства, - отсутствие материнской любви, отец-тиран (в случае с Ленор тираном могла быть бабушка), - формируют и сходные личности. Вне зависимости от времени и общественной формации. В условиях социализма моя родительница выросла абсолютно такой же: честолюбивой, безразличной (а то и нетерпимой) к мнению других, чрезвычайно деятельной, успешной (в плане осуществления своих многочисленных замыслов) и т.д, и т.п. И с мужем так же обращалась. И с детьми: вроде бы и любила, во всяком случае, старалась, но не знала, как.
Так что, да, все ссылки на время и общество, похоже, несостоятельны.
Собираю библиотеку для двухлетней внучки, в последнее время стала отбирать наиболее понравившиеся книги для подростков. Очень приятные впечатления оставили повести Ирины Костевич, особенно "Предатели".
Ирина Костевич, как и ее героиня, родилась и выросла в Казахстане. Я сама прожила там 10 счастливых лет своего детства и навсегда сохранила привязанность и интерес к этому краю. Вполне допускаю, что мое восхищение этой книгой сугубо ностальгического свойства, и все же...
...
Ирина Костевич, как и ее героиня, родилась и выросла в Казахстане. Я сама прожила там 10 счастливых лет своего детства и навсегда сохранила привязанность и интерес к этому краю. Вполне допускаю, что мое восхищение этой книгой сугубо ностальгического свойства, и все же...
Для завоевания симпатий подростковой аудитории книга оснащена всем - и приключениями, и проблематикой "отцы и дети", и казахстанской экзотикой (к примеру, целой степью распустившихся тюльпанов!). Наконец, пущена в ход и тяжелая артиллерия - потрясающе красивая love story.
Думаю, перед таким натиском девочка-подросток не устоит и обязательно впечатлится )) Надеюсь, во всяком случае, что моя (лет через 10) не устоит ))
P.S.
Все составляющие привлекательности этого повествования не выглядят нарочитыми: они вполне органично вплетены в сюжет.
Господа сталинисты, вам сюда: ваш Сталин здесь тако-о-ой душка!..
Вот не стыдно - так нафантазировать о выдающихся душевных качествах этой личности? Но авторы романа, похоже, о стыде и совести лишь понаслышке знают.
Не знаете, что почитать?