Лучшие рецензии автора | Рейтинг |
Солонго. Тайна пропавшей экспедиции | +14 |
Погребенный великан | +12 |
Тайная история | +11 |
Брисбен | +9 |
Авиатор | +7 |
Кто такой Никлас Натт-О-Даг?!
Когда я восторженно кричал "А-а-а!" и "Офиге-е-еть!!!" в машине после прослушивания его романа "1793. История одного убийства", мне вдруг подумалось. Может, это никакой не шведский писатель, а, скажем, проект первого канала?
Например, Дмитрий Киселев (чур меня, чур!) решил вскрыть свои литературные таланты и ворвался в мировую художественную словесность с экзистенциальным историческим детективом о кромешной безысходности шведской...
Когда я восторженно кричал "А-а-а!" и "Офиге-е-еть!!!" в машине после прослушивания его романа "1793. История одного убийства", мне вдруг подумалось. Может, это никакой не шведский писатель, а, скажем, проект первого канала?
Например, Дмитрий Киселев (чур меня, чур!) решил вскрыть свои литературные таланты и ворвался в мировую художественную словесность с экзистенциальным историческим детективом о кромешной безысходности шведской жизни? Внезапно. Или наш посконный Алексей Иванов, проживая в Бирмингеме, вознамерился бомбануть?! Почему бы не стать современным Достоевским "из Швеции"?!
Как известно, в ризоме возможно всё. И я не удивлюсь, если какой-нибудь талантливый русский националист вдруг под шведским псевдонимом напишет новое евангелие.
Но, чу! Похоже, нет. Натт-О-Даг - настоящий! И фотографии есть. Застенчивый сорокалетний писатель из Стокгольма. Издан в тридцати странах. Есть даже его видеообращение к русскому читателю.
"1793" - его первый роман, написанный в 2017 году. В России перевод вышел осенью 2019. Сейчас вот вышла вторая книга Никласа - "1794".
В каком жанре работает Натт-О-Даг?
Я бы сказал так: исторический скандинавский нуар-детектив. [Кстати, чего в "1793" больше, истории или детектива - это вопрос.]
Предварю (традиционно) описание собственно романа предупреждением. Он маркируется 18+ совершенно справедливо. Многих может шокировать натурализм, насилие и дисгастинг-контент. Я тоже не из сильнонервных, поэтому чуть проматывал некоторые буэ-подробности. Если соберетесь читать, имейте в виду.
Итак, после разочарования от чтения книги про муравьёв "Ангелы и насекомые" (кроме великого романа "Обладать" великая писательница А. Байетт ничего великого, к сожалению, не написала) я скачал вышеназванный шведский нуар. Осень, Питер Хёг, сериал Мост, Эмили Джейн Вайт и всё такое.
И, что называется, как включил аудиокнигу в наушниках, так не смог оторваться. За 3 дня проглотил 500 страниц. Даже спал в наушниках. Да шучу.
Что сказать?! Это the real thing, это панк-рок и Бенедикт Камбербэтч!
После Великой французской революции 1792 года шведские власти усиливают контроль над вольнодумным (впрочем, и над якобы вольнодумным) населением. Охранка всячески выявляет и нейтрализует смутьянов, якобинцев и провокаторов. Пальты (полицейские из полиции нравов) сторожат суверенитет родины не только в Стокгольме, но и "в регионах". Шведский народ же не хочет как на.. во Франции!
1793 год - Швеция измождена войной с Россией. Кроме того, в 1792 г. выстрелом в спину убит "просвещенный" король Густав III. В общем, в Швеции - безвременье междуцарствия.
Поэтому свою страну конца XVIII в. Натт-О-Даг увлекательно и подробно живописует в самых мрачных красках (кстати никто его врагом Швеции на ток-шоу не объявляет). Зловоние, нечистоты, грязь, отсутствие гигиены, алкоголизм, рабство, бесправие (женщина - чуть ли вообще вне "закона"), доносительство, детский труд, умалишенные, суеверия, безграмотность, голод, жестокость, казнь как концерт Битлз, произвол... [Так красиво, гнетуще и ярко мог рассказать о Европе и вреде революций только Дмитрий Киселёв, поэтому я и подумал...]
И среди этой мглы - два противостоящие ей человека. Один, интеллектуал и философ, умирает от чахотки. У второго вместо левой руки деревянный протез, и он бывший военный моряк (потерял руку в бою с русскими). Критики назвали их классическими Холмсом и Ватсоном. Но по мне - так это нечто большее. Это трогательная бессловесная мужская дружба. Душераздирающая, на самом деле. Один субтильный почти мертвый [Гамлет] идеалист- дворянин, другой - грубый покоцанный жизнью калека-алкоголик. На какие-то дни-часы их сталкивает судьба. Они идут по следу зверя. Пожалуй, эта тонкая диалектика "сыщиков" - и есть изюминка романа.
Да, в романе есть исчадье ада, зверь. Кто он и почему, как водится, выясняется в самом конце книги. Изящно.
Вообще, Натт-О-Даг сочинил изящную колоритную историю. Роман состоит из 4 самодостаточных частей. Их можно воспринимать как готические новеллы. Экспрессионистский романтизм. Театр жестокости А. Арто. Но каждая из этих новелл великолепно дополняет другую и слагается в общий брейгелевский пазл. Мне особенно понравилась часть о судьбе девушки-сироты, которую пьяный пастор объявляет блудницей и сдаёт пальтам в "исправительный дом". Да это же наша русская история! - думаешь, читая взахлёб. Break on through to the other side!!!
Всё-таки "1793" - детектив или художественная проза? Я бы не хотел в данном случае разделять эти два понятия. Достоевский - детектив? А Умберто Эко? А фильм "Настоящий детектив" детектив? Да и роман-пеплум "Тобол" просто историческим детективом не назовёшь.
Натт-О-Даг - это шведский Алексей Иванов. (Если это Вы, Алексей, перелогиньтесь!). Эта ассоциация ближе всего, на мой вкус. Плюс Эко и Хёг. Ну да, еще Борис Акунин мог залогиниться. Да и, честно говоря, Водолазкин тоже.
Язык повествования хороший, густой, мрачнокрасочный. Не пунктир. Причем, повторюсь, не столько детектив читаешь, сколько с удовольствием погружаешься в исторический роман.
Что могу сказать.. Браво, Никлас!
Даже если ты - мистификация Первого канала:)
"Полицеймейстер стоял у окна и почесывал за ухом довольно мурлычущего кота. Они с Винге почти ровесники, но за последний год Норлин сильно постарел и выглядит намного старше своих тридцати. Ворот форменного мундира натирает кожу, он то и дело тянется почесать шею, но рука останавливается на полпути и возвращается к коту. Норлин проследил за взглядом Винге и улыбнулся:
– Единственное существо в этом доме, кто сохраняет здравый смысл. К тому же умеет расставлять приоритеты."
Что сказать, это полное фиаско, бро. Вот совсем неудавшийся роман. К великому сожалению. После "Лавра" и "Авиатора" эта книга - какие-то на скорую руку склеенные наброски большого писателя к ещё не воплотившемуся замыслу. Таково мое впечатление.
Начнем с сюжета. Это банальнейшая плоская биография без интриг. Таких жизнеописаний пруд пруди. Вон, какой-нибудь Соколов-Митрич штампует подобные жития бизнес-святых (за их деньги, к слову). Жил-был, не любил есть кашу, отец такой,...
Начнем с сюжета. Это банальнейшая плоская биография без интриг. Таких жизнеописаний пруд пруди. Вон, какой-нибудь Соколов-Митрич штампует подобные жития бизнес-святых (за их деньги, к слову). Жил-был, не любил есть кашу, отец такой, мать, шурин, музыкальная школа, детские шалости, первая любовь, вторая любовь, студенчество, (обязательно) встреча с Богом, встреча с будущей женой, болезнь, смерть деда, отца, признание и тп.
Потом, сам главный герой Глеб Яновский. Некий академический (не рок!) гитарист (совершенно не Джими Хендрикс), которого ВСЕ узнают на улице, в отелях, самолётах, ресторанах и просят автографы. Даже официанты. Ну ежечкин ты кот! (как говорит один мой знакомый). Вы знаете хоть одного такого гитариста в реальной жизни?! Я - нет. Сейчас даже Дэвида Бауи в очереди не узнают, а что говорить о классических гитаристах! В общем, это (назовем его) "художественное допущение" весьма надуманно, и оттого доверия к жизнеописанию главного героя как-то изначально нет. К сожалению. Сам персонаж какой-то неинтересный, невнятный, пустой.
Русско-украинская тема. Герой детство провел в Киеве, потом учился и обрёл славу в Санкт-Петербурге. Автор плавно подводит главного героя к 2014 году, помещает его на майдан.. И пшик. Писатель стыдливо обворачивает "неудобную" тему. Я сейчас не о политических убеждениях говорю, а о детальной живописи тех событий. Ну мы, читатели, же знаем как Е. Водолазкин может, когда захочет. Так же, к слову, в романе показан распад СССР. Ни вкуса, ни запаха, ни ощущений... Просто идёт канва событий из жизни какого-то невнятного персонажа. На кой он нам, спрашивается, сдался?!
Повторы с "Авиатором". Те же имена второстепенных участников: например, Марлен, Валентина. Тот же анекдот о "чувствую себя хорошо, больно, когда смеюсь" - слово в слово. Образ авиатора. Болезнь героя. Словечко abgemacht. "Натянутое" православие.
Зачем-то участница якобы Femen (для колорита времени?).
Предсказуемый, но бесцветный конец.. Болезни, смерти..
Возможно, описываемый период времени в "Брисбене" (распад Союза, путч, майданы) писатель провел в Пушкинском Доме или в БАНе. Чтобы прикасаться к этим темам, необходимо личное соприсутствие, на мой взгляд. Запах баррикад, звуки улиц и тп. А так получается интеллигентская надуманность, взгляд из архивов библиотек.
В общем, есть ощущение, что хороший тонко чувствующий художник слова, едва ли не главный писатель современной России с публикацией "Брисбена" поторопился. [Донна Тартт (чуть ли не "наше всё" современной Америки), например, вообще работает без дедлайнов: если надо 10 лет, чтобы написать хороший роман, то значит пусть будет 10 лет.]
Да, я как-то очень категорично высказался о романе "Брисбен"... Возможно, надо смягчиться: тому, кто написал подряд пару мировых шедевров, можно потом написать одно и не очень выдающееся произведение. Или даже не одно.
В общем, мяу.
PS. Дугин уже давно (транслировав Делёза) заявил о творимой на наших глазах постистории. А Е. Водолазкин, похоже, ещё живёт в уютном рафинированно-интеллигентском лихачевском модерне. Глебы Яновские уже пол-века как не возможны.. Уже рок-звезды-то не возможны...
Очень необычный роман. Когда уловил сюжет (он раскрывается постепенно), восхитился его простотой и одновременно гениальностью. В каком изящном формате, оказывается, можно реализовать замысел художника о русском человеке последнего столетия! Как рассмотреть царскую Россию, советское прошлое и сегодняшний день? Чтобы это было единым временем, единым размышлением, переживанием? А вот как.
Главный герой Иннокентий родился в 1900 году, "ровесник века". Жил в Российской империи, потом в...
Главный герой Иннокентий родился в 1900 году, "ровесник века". Жил в Российской империи, потом в СССР. В 1937 году попал в ГУЛАГ. Там репрессированные учёные по заданию Сталина создают лабораторию по замораживанию и регенерации (ЛАЗАРЬ). Сначала замораживают и размораживают крыс, потом - людей. В лагере "материала" - хоть отбавляй, говорит Сталин академику Муромцеву. Иннокентий оказывается в числе подопытного "материала". Его замораживают в 1938 году, а размораживают в.. 1990-х.
Собственно, роман - это подробнейшие воспоминания Иннокентия, перемежающиеся с его впечатлениями о настоящем дне. Скорее даже - уникальные размышления русского человека с беспрецедентным опытом о жизни, смерти, прошлом, будущем, старении, вере, культуре и так далее. Если более ёмко сказать - о ВРЕМЕНИ.
На обложке книги написано, что Евгения Водолазкина называют "русским Умберто Эко", "русским Маркесом". После прочтения "Авиатора" я бы назвал его "русским Прустом". Герой вспоминает эпоху через запахи, улыбки, звуки, голоса, слова, вкус.. Он фиксирует время - то, что человек переживает ежедневно и не в состоянии осмыслить с сиюминутного расстояния. Вот я маленький, мама, папа, ёлка, воздушный змей в синем небе, дача. Алушта. Вот я в коммунальной квартире. Вот я на Соловках... Вот я в РФ. Ищу осколки своего бытия. Девушка, в которую был влюблен, жива, ей 90 лет, она умирает в ужасных условиях больницы постсоветской России. Анастасия. Вот подонок и палач из сталинского лагеря. Ему чуть ли не 100 лет, он в добром здравии прожил долгую счастливую жизнь.. Потрясающий ракурс. Просуществовать лет на 30-50 дольше своих ровесников.
Когда читал "Авиатора", я явственно ощутил, что Водолазкин безусловно транслирует некоторый "русский код", точнее "культурный код русского интеллигента". Пожалуй, как никто другой в нашем современном художественном пространстве. Скажем, романы "Лавр", "Авиатор" отчётливо проясняют различие между двумя "мэтрами" русской прозы нашего времени Е. Водолазкиным и А. Ивановым. Иванов при всем своем таланте все же не интеллигент в лихачевском понимании, его Виктор Сергеевич Служкин - "классный чувак", "в доску свой", но это не доктор Живаго.
В общем, "Авиатор" - отличная книга. Прочитал, как о себе. О родителях. О своей памяти. Редкий, простой по своей конструкции и глубокий по смысловому содержанию роман. Достойное продолжение текста уровня "Лавра".
С этим текстом не хочется расставаться. Родное.
"За профессором Ворониным пришли вечером. Хмурые, сосредоточенные, как и положено тем, кто представляет большую силу. Кто не от себя пришел. Обыскивая комнату, не торопились. Непривычными к листанию пальцами просматривали книгу за книгой. Устав листать, брали книги за переплет и энергично трясли. Выпадали закладки, открытки, один раз вылетела, кружась, дореволюционная десятка. Так же тщательно просматривали белье. Стоя в коридоре, я видел, как их пальцы ощупывали простыни, на которых спала Анастасия.
Анастасия. Когда сотрудники ГПУ предъявили свои бумажки, она опустилась в кресло. Профессор еще что-то у них уточнял, а она уже сидела – неподвижно, безмолвно. Такой бледной никогда ее не видел. Воронин тоже на нее посмотрел и испугался. Сел перед креслом на корточки, взял ее за подбородок, сказал, что всё образуется. Его отвели в другой конец комнаты. Один из гэпэушников принес Анастасии воды, и мелькнуло в этом что-то человеческое.
Того, что всё происходит по его доносу, Зарецкий не скрывал. Опасаясь пропусков в обыске, он даже повел пришедших к шкафу Ворониных на кухне. Нашли дуршлаг, терку и несколько пустых банок. Что искали, не было известно никому – скорее всего, и самим ищущим.
– Теперь за нее отвечаете вы, – шепнул мне Воронин в коридоре.
Мы обнялись. Потом он обнялся с дочерью."
PS. "Авиатор" напомнил мне роман Р. Хайнлайна "Чужак в чужой стране", "Доктора Живаго" Б. Пастернака и даже фильм "Чужие-2" (Сигурни Уивер тоже размораживают через 60 лет после событий первой части:-).
PPS. "– У меня герои собирательные, они не отражают кого-то одного, но когда я описывал Иннокентия Платонова в “Авиаторе“, то использовал и “Воспоминания” Дмитрия Сергеевича [Лихачёва]. Это великая книга, он там говорит и о лагере, и о своей долагерной жизни. Нет только времени его славы, потому что ему это казалось наименее интересным."
https://evgenyvodolazkin.ru/5425_evge...
Живые ливни брызнут нам в глаза
Земные боги выйдут нам навстречу&q uot;
(Е. Летов, 1997)
Сразу скажу - это завораживающе притягательный роман, безупречно написанный, который читаешь, словно растягиваешь бутылку ароматного выдержанного вина. Один из лучших художественных романов новейшего времени.
Пожалуй, наиболее верно отражает характер повествования этого романа музыкальный термин moderato cantabile. Не торопливо и певуче....
Земные боги выйдут нам навстречу&q uot;
(Е. Летов, 1997)
Сразу скажу - это завораживающе притягательный роман, безупречно написанный, который читаешь, словно растягиваешь бутылку ароматного выдержанного вина. Один из лучших художественных романов новейшего времени.
Пожалуй, наиболее верно отражает характер повествования этого романа музыкальный термин moderato cantabile. Не торопливо и певуче. Постепенно, пиксель за пикселем прогружается таинственный мир гуманитарного колледжа в штате Вермонт, северо-восток США. 1970-е годы. Студенческая жизнь, филологи-снобы, psychedelic years, уединение, лесные массивы, горы.
Нагнетающе великолепная, торжественная осень - как виолончельное начало альбома "Кинг кримзон" Islands (1971). Угнетающе депрессивная зима - как весь альбом "Апокалиптики" Cult (2000) и все ненаступающая, гравюрно прочерченная весна - как композиция финских металлистов "Инсомниум" Drown to black.
Да, роман "Тайная история" Донны Тартт - это даже не живопись, это виртуозно записанная словами музыка.
После прочтения "Щегла" (2013) совершенно не ожидаешь такого уровня художественности и мастерства, каковые встречаешь в дебютном романе писательницы "Тайная история"(1992). Ну это как.. э.. долгое время восхищаться, например, Майклом Джексоном, а потом вдруг узнать о существовании Pink Floyd. Парадокс.
Жанрово "Тайную историю" можно отнести к университетскому роману, роману воспитания, психологическому триллеру, даже - к русскому классическому философскому реализму.
Перед нами - история преступления и наказания (которую можно рассмотреть и как исповедь), реалистично написанная одним из ее героев - Ричардом Пейпеном. В 19 лет он всеми правдами и неправдами "бежит" из захолустной дыры провинциальной Калифорнии в обитель знаний, искусств и литературы (как ему представляется) - в почти викторианский по духу и облику Хемпден-колледж, в почти вычурно прекрасную Англию.
"Даже в названии присутствовал строгий английский лад, по крайней мере так казалось мне — американцу, безнадежно тосковавшему по Англии и безразличному к мягкому, неясному говору миссионерских городков."
Волей случая он знакомится с пятью экстравагантно существующими (философ Дугин бы сказал "экзистирующими") студентами, которые допускают его в свой круг далеко не сразу. Это просто шедеврально нарисованные автором филологи-античники: носы в потолок вросли, мат только на древнегреческом койне, голубая кровь, архицинизм, вино, книгофилия, суесловные философствования etc.
Из этих пяти - одна коротко остриженная Терпсихора, сошедшая на землю Вермонта под именем Камилла. Муза, если кто не понял. Если четверо из пяти ее друзей были очарованы ею, то не из-за нее ли и произошли те трагические события, которые никак нельзя обратить вспять?! Это исключительно моя гипотеза, Донна Тартт, скорее, повествует о роке, случае и аристотелевой трагедии. Одно другого не исключает, конечно.
Как здорово через криминальные контрапункты показана жизнь молодых студентов! Изображены человеческие чувства. Пороки и добродетели. Кто виноват, если вроде никто не виноват?! Или виноват?!
Один из друзей-студентов, Банни (Эдмунд Коркоран - это имя теперь я не забуду, это уже как князь Мышкин, Свидригайлов или там Растиньяк), ведёт себя, мягко говоря, странно. Донна Тартт доводит читателя до отвращения к нему. Он безоговорочно мерзок и подл, создаётся такое впечатление. И что?! Достоин ли он смерти?!
Понятно, что это наше родное "тварь я дрожащая или право имею?". Но как оно красиво инкрустировано в почти сегодняшний день!
Не сразу я утвердился во мнении, что чудик Банни - патологически больной человек. Едва ли его друзья осознают это. Он, казалось бы, совершенно нормальный, но.. Страдает синдромом дефицита внимания. Как ребенок, который специально наносит материальный или моральный вред родителям, чтобы его заметили (как сказал бы философ Дугин - это его метод экзистирования).
Это выводит роман Тартт на принципиально иной уровень. Тут уже не старушонка-процентщица, это границы психики, и возникает вопрос что с этим делать. Начитанные ребятишки думают, что вынуждены...
Но довольно. Не стану больше раскрывать детали сюжета. Лучше читать без преамбул - как есть. Кинг кримзон, Апокалиптика, Инсомниум.
Что ещё хотел отметить. Этот роман, "Тайная история", - это же просто геном филолога. Это филологический QR-код. Хочешь представить внутренний мир гуманитаров - прочитай этот роман. Ведь это красивейший даже своего рода манифест филологии.
"— Это было великолепно. Ошеломительно. Марево, факелы, пение. Вокруг выли волки, и где-то в темноте ревел бык. Река бурлила молоком. Луна прибывала и убывала прямо на глазах, словно при ускоренном показе фильма, по небу неслись вихри облаков. Виноградные лозы вырастали из земли и оплетали деревья, словно змеи; времена года сменялись в мгновение ока, казалось, промелькнула целая череда лет…"
И да, вспомнилась пословица, которую мы переводили на древнегреческом: homo homini lupus est. Все так.
PS Перевод Д. Бородкина и Н. Ленцман прекрасен.
PPS Аудиоверсия голосом С. Чонишвили прекрасна.
PPPS После аудиокниги купил бумажную книгу и ещё раз прочитал. Кстати издана книга - супер.
Роман "Щегол" вызвал у меня смешанные чувства. С одной стороны, это незамысловатая история о жизни НЕ моего героя, композиционно разбаллансированная, со скомканной концовкой и попсовыми философскими рассуждениями безхребетного инфантила, так и не изменившегося за 14 лет (с 13 до 27).
С другой же стороны... Роман чем-то завораживает. Помню, похожее восприятие вызвал "Дом, в котором.." М. Петросян. Безсюжетная выдумляндия в стиле "что вижу, то пою", псевдоинтрига,...
С другой же стороны... Роман чем-то завораживает. Помню, похожее восприятие вызвал "Дом, в котором.." М. Петросян. Безсюжетная выдумляндия в стиле "что вижу, то пою", псевдоинтрига, но описываемый мир приковывает внимание и после прочтения ещё долго не отпускает.
У "Щегла" потрясающее начало: один день из жизни мальчика-подростка и его мамы. День, выписанный тонкой акварельной кисточкой. Детство, невинность... Мама, внезапный летний ливень, утренний распорядок жизни, Централ парк, 5я авеню, "а давай зайдём в Метрополитан", картины, своды, девушка... Прорисованность очаровывает.
И потом - бабах! Это тонкое акварельное равновесие летит ко всем чертям. К сожалению, в определенном смысле - и художественная красота романа. Мальчик Тео зачем-то крадёт шедевр живописи, и все 14 лет, о которых повествуется в книге, носится с ним, как со своей реликвией. Половина книги - неимоверное зависание сюжета на натуралистичном повествовании о разложении героя в Лас-Вегасе. Новый реализм серых будней. Как у Франзена в романе "Пьюрити". Ежедневная мелкотравчатая пустота.
Потом как-то снова наклевывается интрига (или читатель думает, что наклевывается или что интрига). То ли любовная линия (признаться, какая-то натужная, вымученная), то ли криминальный экшн (ну хоть воздух в романе появился).
И скругленный хэппи энд с дешёвыми назиданиями. "Искусство нам дано, чтобы не умереть от истины", искусство принадлежит всему человечеству. Но пару баксов и на этом как не заработать. К слову, героиня Франзена тоже получает много денег в конце "Безгрешности".
Донна Тартт решила раскрыть ситуацию: вполне благополучный подросток остаётся без родителей. Попыталась подробнейшим образом прогрузить реальность дальнейшей жизни ребенка без любящих центров, без поручней в равнодушном поезде жизни. Возможно поэтому такая намеренная концентрация внимания на деградации героя. Правдиво? Не поспоришь. Иные скажут, ну что за рохля, поплыл по течению во все тяжкие. Надо было.. Боюсь, что эта логика благополучных трезвенников и моралистов в реальной жизни не сработает. А будет примерно так, как и описала Тартт. Другое дело, у читателя остаётся некоторое впечатление искусственности при наблюдении за судьбой главного героя. Сердечности что ли не хватает, философской глубины погружения на дно. Теодора Деккера как-то не жалко. А Родю Раскольникова и детских персонажей Достоевского (так любимого Д. Тартт) - да. Поля Домби Диккенса, Маленького Принца, героев Гальего в детских домах СССР - да. А картонного Деккера - не очень.
Отдельный комментарий к русскому украино-поляку Борису, бесшабашному другу главного героя "Щегла". При всей развесистой клюкве в описании русских и, в целом, постсоветских людей, этот персонаж располагает к себе. Он не симулякр. Этакий балагур, который не возмутим при любых обстоятельствах. No limits, no rules. Govnyuk, но не симулякр.
Картина Карла Фабрициуса (XVII в.) вводится в повествование как некий образ человеческой судьбы: этакая вечная весна в одиночной камере, символ людской тоски по свободе и небесной лёгкости. Для маленького Тео - это ещё и ассоциация с мамой, всё, что от нее осталось, все, что осталось от Эдемского сада, в котором он жил. И не осознавал этого. Возможно, этим объясняются действия Тео. Зачем-то вынес "Щегла", зачем-то лелеял его 13 лет..
Maudlin, self-indulgent, tasteless, - говорит герой о себе (А. Завозова переводит: "Избалованный, пошлый нытик.")
К слову, о переводе. Мне он показался хорошим, очень авторским. Анастасия сильно через себя пропустила этот роман, у меня сложилось впечатление. Кто-то недоумевает: как велосипеды, на которых амстердамские бюргеры перевозят ёлки, могут громыхать по мостовой накануне Рождества. Но в тексте Тартт так:
Red-cheeked dames en heren, scarves flying in the icy wind clattered down the cobblestones with Christmas trees lashed to the backs of their bicycles.
Донна Тартт, пишут, создавала роман "Щегол" более 10 лет. Немалый срок. К примеру, Джоан Роулинг за это время выпустила все семь своих книг. А сколько понаписали Дмитрий Быков и Захар Прилепин!)
При этом в "Щегле" есть странные несостыковки. Как Пиппа прошла со скрипкой (кажется) в футляре в музей, к Фабрициусу? Почему в романе нет интернета, когда у Тео в 13 лет был мобильник? И 14 лет спустя герой покупает... газеты (на голландском!), чтобы узнать не попал ли он в криминальную хронику.. Чувак, узнаёшь пароль от вайфая в гостинице - и читаешь любые новости без идентификации личности. Опять же: мёрзнет в гостинице до мыслей о суициде, греется водкой и горячим душем, а обогреватель попросить не может (хотя еду и химчистку заказывает и денежный лимит имеется). Что есть, то есть.
Однако все эти мелочи (несоответствия нашивок Вермахта в фильмах Михалкова - ату его, лгуна!:)) не замутняют восприятия, скажем, таких моментов:
"И когда я на миг отвел взгляд, а потом глянул обратно, то увидел в зеркале, позади меня ее отражение. Я онемел. Почему-то я знал, что оборачиваться нельзя, что это против правил, какими бы они ни были, правила этого места, но мы с ней могли друг друга видеть, наши глаза могли встретиться в зеркале, и она не меньше моего была рада меня видеть. Мама была – мама. (She was herself - у Тартт) Как живая... И все сосредоточилось в том миге, когда наши взгляды соприкоснулись в зеркале – с удивлением, с радостью, – ее прекрасные голубые глаза с черными кружками вокруг радужек, светло-голубые глаза, сияющие светом: ну, здравствуй!"
Элена Ферранте "Моя гениальная подруга" (2011, русский перевод 2016)
Это какая-то магия. Мания. Аддикция. Если ты взял в руки первую книгу "Неаполитанского квартета" Элены Ферранте, "Моя гениальная подруга" (2011, русский перевод 2016), тебя уже не остановить. Адгезия к тексту фантастическая.
Вот казалось бы - классическая беллетристика, прямолинейно-описательный реализм: жила-была я, маленькая Элена Греко, потом я познакомилась с Лилой, у которой была такая-то...
Это какая-то магия. Мания. Аддикция. Если ты взял в руки первую книгу "Неаполитанского квартета" Элены Ферранте, "Моя гениальная подруга" (2011, русский перевод 2016), тебя уже не остановить. Адгезия к тексту фантастическая.
Вот казалось бы - классическая беллетристика, прямолинейно-описательный реализм: жила-была я, маленькая Элена Греко, потом я познакомилась с Лилой, у которой была такая-то семья, и которая..
Казалось бы, интрига, детективная тайна, триллер, атмосфера (гнетущая или там - жизнеутверждающая) отсутствуют - сюжет бесхитростен. В "Неаполитанском цикле" Ферранте просто ведет подробное повествование о жизни двух главных героинь и их непосредственного окружения (родных, соседей) с 1958 по настоящее время в Италии. Неаполь, Искья, Пизза, Милан. Детство. Молодость. Зрелость. Старость.
Но нет.
Читаешь увлеченно, поражаясь потрясающе объективному взгляду на человеческую жизнь и на отношения М+Ж, Ж+Ж в особенности.
Вечная весна в одиночной камере.
Знатоки в пенсне мне сразу могут заметить: эк тебя занесло в женские романы, лучше "Санта-Барбару" или "Рабыню Изауру" что ли смотрел бы.
Что скрывать, да, занесло. Только это не совсем так называемый "женский роман" и не совсем так называемый "бразильский сериал". Точнее, схожесть тут лишь формальная.
Увидев однажды откровенный восторг от Ферранте женской читательской аудитории в ФБ с эмоциональными восклицаниями "как она так может описывать нас? Откуда она знает?!!", - я пошёл за попкорном и первой книгой. Признаться, всю жизнь хотел понять, что же там "у них" внутри и почему нельзя просто, а нужно сложно.
[Надо сказать, что подобную мотивацию к чтению вызвала, помнится, и еврейско-американская писательница Айн Рэнд (тогда её расхваливала один амбициозный депутат, сибирская Дагни Таггерт + агрессивный промоушн в книжных сетях). Айн Рэнд оказалась не тем, что о ней думают.]
А вот Элена Ферранте не подкачала! Её книги оказались прямо-таки современной "Человеческой комедией". Мощной художественной терапией как современной женщины, так и.. мужчины.
Когда начинал читать, хрустя попкорном, предвкушал, что сейчас пойдёт "ожидаемая картинка", экзистенциальный пуссирайет. Мужские персонажи - сво... непорядочные подлецы, счастья нет, свободу Серсее Ланнистер! Но нет. Мудрая женщина Э. Ферранте смотрит шире. Под ее пером мы как бы все - скот... непорядочные млекопитающие. И та самая "гениальная" подруга Лила (Ну стерва же! Чуть ли не всем персонажам всю душу вынула! Как на такое реагировать?!). И застенчивый интеллигент Нино (поганец-трус), и его немолодой отец Донато (как к такому девушки должны относиться?!). Юный "скромник" Бруно Соккаво. Да все мы во всей красе...
Вечная весна в одиночной камере.
Что, на мой взгляд, уникально в "Неаполитанском цикле"?!
Во-первых, то, что автор-женщина предельно искренне и глубоко прорисовывает внутренний мир женских персонажей. Их мотивы, их мечты, жизненные приоритеты, реакции. От девочек (первая книга) до пожилых дам.
Во-вторых, то, что Ферранте сюжетом, диалогами, монологами (по возможности) о б ъ е к т и в н о показывает отношения полов. Причём, как кажется, прорисовывая в большей степени героинь, чем персонажей-мужчин. В какой-то степени прописывая, фиксируя женское непонимание (недоумение от) противоположного пола. А так же раскрывая отношения между самими участницами жизни изнутри.
Это очень терапевтично.
Автор с выражением лица Моны Лизы словно бы рассказывает всем нам, кто мы есть. Проговаривает вслух то, в чем мы живем, о чем мы думаем, но зачастую боимся признать.
Вечная весна в одиночной камере.
В-третьих, терапия ещё и в том, что, изображая Италию XX века, Ферранте предельно честна. Я, например, испытал дежа вю, когда читал о том, как жили неаполитанцы в 1950-70 годы. Нам пытаются привить, что мы какие-то уникально ущербные в сравнении с европейскими эльфами: хамы, необразованные ватники, отсталые и тп. Так вот нет. До того как друг друга матерят итальянцы (к слову, в книгах Ферранте нет ни одного мата), как бьют лики чуть ли не всей семьёй за чей-то взгляд (и дамам, и господам), как завидуют, унижают, гнобят, если ты не дай бог чем-то стал лучше других.. нам, русским, весьма далеко. И Ферранте пишет об этом без напряжения: ну если это наша жизнь такова, то что?! Бывает и хорошее в ней. Как и у всех.
Надо сказать, никто в Италии её не разбирает на ток-шоу как предателя Родины.
Автор нам говорит: мы такие, какие есть. И ты, и ты, и, да-да, вот вы! Мы узнаем в героях-героинях себя, прикладываем как подорожник к своим ушибам души - и испытываем некоторое облегчение. Ишь ты, да у них, смотри, тоже жизнь - не сахар. Они сами не понимают, как обуздать птиц в голове. Или все прекрасно знают, но не могут. Знают, и все равно жгут Ватерлоо и устраивают напалм дес. Ну как-то так устроены.. И мы сами не представляем, кто, какой свидетель нашего беснования нам нужен. Это и есть жизнь.
Вечная весна в одиночной камере.
Несомненная фишка Ферранте, что она написала учебник психологии человеческих отношений - в художественной форме.
Книга "Моя гениальная подруга" (и три её продолжения, составляющие "Неаполитанский цикл") - самый беспройгрышный книжный подарок современной женщине. Однозначно.
Начиная со второй книги - присутствуют некоторые органично вписанные сцены 16+.
Ферранте уже есть и в прекраснейшем аудиоформате. За чтением актрисы Юлии Яблонский слышно восхищение, - она читает эти (все четыре) книги с нескрываемым удовольствием.
В общем, очень занятно, лекарственно и познавательно.
PS Да, местами Ферранте очень напомнила Сильвию Платт. "Под стеклянным колпаком". Бедные девочки.
PPS Воробьиная истошная оскаленная хриплая отчаянная стая голосит во мне.
Город Солнца: кн. 1 Глаза смерти (2018), кн. 2 Стопа бога (2019), Рудашевский Е.
Представьте. Вам 19 лет, вы - студент журфака. Учитесь, никого не трогаете. А потом - бац! И вы - в центре misteria tremendum. Даже больше, - вы оказываетесь ключом к этой мистерии, к великой тайне. Именно так, внезапно и сразу, жизнь Максима Шустова выводится из casual-равновесия.
Начинается все с таинственной картины 18 века. Кто-то влиятельный стремиться воспользоваться Максимом, чтобы напасть на след его...
Представьте. Вам 19 лет, вы - студент журфака. Учитесь, никого не трогаете. А потом - бац! И вы - в центре misteria tremendum. Даже больше, - вы оказываетесь ключом к этой мистерии, к великой тайне. Именно так, внезапно и сразу, жизнь Максима Шустова выводится из casual-равновесия.
Начинается все с таинственной картины 18 века. Кто-то влиятельный стремиться воспользоваться Максимом, чтобы напасть на след его отца, исчезнувшего со всех радаров 7 лет назад. Максим с друзьями осознают опасность их положения, когда уже отступать поздно. Либо ты принимаешь условия игры жёстокого могущественного противника, и остаёшься жив, либо.. Поэтому четверо молодых людей увлеченно пытаются разыскать Шустова-старшего. Который, в свою очередь, оставляет "подсказки", где его искать, одна мудренее другой. Все его послания зашифрованы..
Писатель Евгений Рудашевский задумал написать целую тетралогию необычайных приключений современных студентов из России - "Город солнца". Действие происходит в 2018 году. В первой книге "Глаза смерти" - всё происходит в Москве, Московской области+немного в СПб, во второй, "Стопе бога", - уже в Индии и Шри-Ланке. 3-ю (по всей видимости, сюжет переместится в Перу), 4-ю части ждём.
К какому жанру отнести данные литературные приключения? Конечно, это детективный квест. Как в компьютерной игре - герой должен найти все артефакты/подсказки/ключи, и только после этого - продвигается на уровень выше.
Эти приключения ещё очень напоминают новый российский молодежный телесериал. "Чернобыль", например, а местами и "ЗКД". Особенно похоже на "Чернобыль", вот даже главные герои там - вылитые Максим (упрямый интеллектуал-молчун) и Аня (контактный и приятный экстраверт) из "Города солнца".
Читается несколько тягуче, но с увлечением. Сюжет прописан очень подробно, с внезапными поворотами. Когда герои попадают в Индию, становится гораздо интересней. И сам факт, что простые 18-20-летние русские юноши и девушки могут так просто взять и улететь чуть ли не в Тибет, в Шри-Ланку, в Перу и т.д. - весьма как-то воодушевляет и вдохновляет. Почему нет-то? Жги, пока молодой. Лети из Клушино (там жил Максим до начала квеста) навстречу Городу Солнца!
Прочитали с сыном сначала повесть Е. Рудашевского "Солонго". Могу уверенно сказать - очень понравилось. Тем более, писательская ниша - о современных российских подростках и для них же, совершенно ведь не занята.
Потом сразу купили и 2 части "Города Солнца". Читали (то вслух, то порознь) с большим интересом. Родился даже мем "что этот "Рудаш" там дальше выдумает"???
Нетерпеливо ждём продолжения.
Однако справедливости ради надо сказать и о недостатках "Города Солнца".
При чтении меня не покидало ощущение, что чего-то не хватает. Все вроде классно, жанрово, с психологией и энциклопедичной нагрузкой. Но чуток бы глютаната натрия - для оживления вкуса. Для оживления "картинки". Лорда Витинари что ли какого упомянуть, или магазины "Пятёрочка", Сбербанк, KFC.. Язык (да, точно!) молодежный (косплеить, лол, лайк, игра престолов, ещкере, пецик, кек, рофл, чилить, ливать, на изи, вейп, хайп, флексить, подгон, забанить, пруф, лузл, подкаст, соцсети, топчик, Гайзенберг, 100 очков в пользу Слизерина, Вася Ложкин, лабутэны, найки, флэт уайт, шава, сорян, кефас, omg и т.д.) стоит прорисовать. Кажется, немного не хватает гладкой яркой беллетрестичности, как например, у Б. Акунина. [Понимаю, что, возможно, эта лексика и не столь нужна, она очень быстро заменится другой. Может, и, действительно, не стоит с ней перебарщивать. Однако ведь жизнь - она в этих словечках.]
Ещё вот отдельная тема - отец Максима. Конспирация 80lv. Невольно возникают ассоциации с фильмом "Игры разума". Какой папа будет с помощью цифр на корешках книг на полках в оставленном 5 лет назад кабинете сообщать о другом тайнике, в котором указание на.. следующую (внимание!) страну действия?!
"- Господи. - Руки Екатерины Васильевны дрожали. - Опять эти игры...
- "Когда мир лишится оков, оковы станут ключом" и остальное. Ты знаешь, что это значит?
- Это безумие..."???
Такая конспирация и шифрофилия воспринимаются чем-то странным, вне нормы. Чересчур витиеватые кодировки и шифрования. А если никто и не попытался бы их разгадать (маме Максима не до того, сам Максим очень обижен на бросившего их отца)?! К чему столь сложные тайники.. Несколько надуманны, далеки от жизни все эти шифры, есть впечатление.
Но в целом книга, повторюсь, очень увлекательная и масштабная. Герои со своим внутренним миром и темпераментом.
"Когда готов отдать жизнь, когда понимаешь, что есть вещи поважнее твоего собственного биологического существования, ты развенчиваешь смерть. Возвышаешься над ней. И тебе открывается подлинный человеческий мир. А в филистерском раю правит смерть. Никто так не боится умереть, как обыватель, живущий на пособие или проводящий будни в душном офисе.."
"А мне нравится быт, - Аня щёлкнула по ёлочке ароматизатора. - Нравится домашнее тепло. Ёлка с гирляндами под Новый год. Торшер перед креслом. Укрыться под пледом, поставить рядом чай с лимоном и корицей, читать какую-нибудь уютную книгу. Встречать гостей, болтать о чем-нибудь весёлом. Смотреть, как играют дети. Не знаю, как там со зловонным дыханием смерти... Умирать проще, чем жить... Все это - про смерть и пренебрежение жизнью - говорят в основном те, кто не умеет жить. То есть, в общем-то, несчастные люди... Ведь знаешь, на этой шкале между героями и обывателями, живущими на пособия, много других людей. Не героев, но и не бездельников. Такая вот теплая серединка... Как раз для меня."
Оформление обеих книг - выше всяких похвал. Концептуальная обложка. Внутри по 15 здоровских иллюстраций.
Можем же, когда захотим!
Арундати Рой "Бог мелочей" (1996)
Интересно. При чтении этой книги проходишь все стадии ее принятия. Как в учебнике по психологии. Отрицание-гнев-торг-депрессия-принятие.
Сначала преодолеваешь скепсис - какие-то излишне натуралистические блики чужого индийского быта. Какие-то осколки чьего-то бытия: то ли воспоминания, то ли сны. То ли от лица детей, то ли все же рассуждения и наблюдения взрослых.
"Когда она улыбалась, ямочки у нее на щеках выглядели так, словно им...
Интересно. При чтении этой книги проходишь все стадии ее принятия. Как в учебнике по психологии. Отрицание-гнев-торг-депрессия-принятие.
Сначала преодолеваешь скепсис - какие-то излишне натуралистические блики чужого индийского быта. Какие-то осколки чьего-то бытия: то ли воспоминания, то ли сны. То ли от лица детей, то ли все же рассуждения и наблюдения взрослых.
"Когда она улыбалась, ямочки у нее на щеках выглядели так, словно им больно."
Затем, только втягиваешься в нарратив, только мозг с удовольствием начинает складывать пазл - жесть растления ребенка, избыточное смакование туалетной физиологии.
"Она сказала, что чувствует себя дорожным знаком, на который гадят птицы."
После все же не можешь отложить этот роман, потому что ты уже живёшь в нём, пустил корни и уже предчувствуешь, что главные события, катарсис ещё впереди.
"Когда он предложил ей руку и сердце, Рахель облегченно вздохнула, как пассажир, увидевший свободное место в зале ожидания аэропорта."
Наконец, современная индийская писательница, Букеровский лауреат (1997, за эту книгу), выдаёт психоделическое откровение. Изящно показывает читателю красивые недостающие кусочки мозаики. Молча протягивает их тебе на ладонях. Получается жизнь человека во всей своей мимолетности, трагичности, обречённости, одиночестве, счастье и тоске. Арундати Рой безмолвно кричит тебе: "эй, слышишь ли ты меня?! Ты и я - одной крови. Эй!"
"Стальная дверца печи поехала вверх, и приглушенный гул вечного огня превратился в красный раскаленный рев. Жар метнулся на них голодным зверем. Ее Амму скормили ему. Ее волосы, кожу, улыбку. Ее голос. То, как она брала в помощники Киплинга, чтобы любить своих близнецов на сон грядущий: "Мы одной крови - вы и я". Ее поцелуи перед сном. То, как она пальцами одной руки ухватывала лицо ребенка (сплюснутые щечки, рыбий ротик), а другой делала ему пробор и причесывала его. То, как она, нагнувшись, держала перед Рахелью панталончики. Левая ножка, правая ножка. Все это скормили зверю, и он остался доволен.
Она была их Амму и их Баба, и она любила их Вдвойне.
Дверца печи с лязгом захлопнулась. Плакать никто не плакал."
И да, ты вдруг видишь картинку целиком. От семечка до пепла. От детского рая до взрослого молчания андроида. От танца девушки с искрящимися глазами до одиночества трупа. От Христа до Христа.
"Проснувшись той ночью в гостинице, Амму села в чужой кровати в чужой комнате в чужом городе. Она не понимала, где находится, и не узнавала ничего вокруг. Знакомым был только страх. Человек в ее груди кричал криком. Стальная пятерня на этот раз так и не ослабила хватку. В обрывистые впадины над ее ключицами слетелись летучие мыши.
Утром ее увидел уборщик. Он выключил вентилятор."
Этот роман написан женщиной. Честно, красиво, как надо. Женские персонажи прорисованы тонкой кисточкой, эмоционально-чувственный мир красочной страны в каждой строке: то лилии на воде, то красные виноградники в Арле, то немой крик на мосту жизни.
Думаю, прекрасной половине человечества роман проникнет в самое сердце. На миг мне даже представилось, что если бы я родился женщиной, то был бы счастлив так изобразить то, как я себе все это представляю. Как Арундати Рой, как Сильвия Платт, как Элена Ферранте.
"Внутренность ее головы была комнатой в солнечный день с плотно задернутыми шторами на окнах."
Сюжетная линия начинается с конца: читатель, хоть и не знаком ещё с героями, уже знает, что с ними случится. И вот от конца к началу, с внезапными наплывами воспоминаний, подключением сознания то детей, то взрослых вырисовывается история индийской семьи, жизнь современной Индии, жизнь человека во всей полноте. Жизнь богатых, бедных, неприкасаемых, прикасаемых, женщин, мужчин, детей.
На что похоже? На цикл Э. Ферранте (там Италия, здесь Индия), на "Убить пересмешника" Х. Ли, на "Вино из одуванчиков" Брэдбери, на "Книжного вора" М. Зусака, даже чем-то на К. Маккарти и Стейнбека.
В общем, вечная весна в одиночной камере.
Все как мы любим.
И язык, образы, описания, да, очень хороши.
"Вдруг Амму захотелось, чтобы человек, которого Рахель заметила в толпе демонстрантов, действительно оказался Велюттой. Чтобы это был его флаг и его гневный кулак. Чтобы в нем под безукоризненной маской приветливости жил и дышал гнев против самодовольного, упорядоченного мира, вызывавшего ее ярость.
Ей захотелось, чтобы это был он."
Кадзуо Исигуро "Погребённый великан" (2015)
После 10 лет молчания (сборник рассказов 2009 года не в счёт) Исигуро написал ещё один роман-притчу. Это последнее произведение англичанина японского происхождения (род. 1954 г.) на сегодня. Предыдущий его роман-притча "Не отпускай меня" (2005) имел огромный успех и получил армию поклонников во всем мире. Особенно среди молодых читателей.
Странное дело, но вынужден признать, эти нудные, тщательно прописанные притчи Кадзуо Исигуро...
После 10 лет молчания (сборник рассказов 2009 года не в счёт) Исигуро написал ещё один роман-притчу. Это последнее произведение англичанина японского происхождения (род. 1954 г.) на сегодня. Предыдущий его роман-притча "Не отпускай меня" (2005) имел огромный успех и получил армию поклонников во всем мире. Особенно среди молодых читателей.
Странное дело, но вынужден признать, эти нудные, тщательно прописанные притчи Кадзуо Исигуро почти никак меня не впечатлили. По сравнению с другими, красивейшими, романами этого писателя. Не притчами. "Художник зыбкого мира" (1986) - тончайшая ностальгическая акварель, великолепное отражение памяти человека, переживание времени.. "Когда мы были сиротами" (2000) - философско-детективная история, красивая, колоритная, драматичная. Наконец, "Остаток дня" (1989) - просто "Лилии" Клода Моне в художественной прозе. Ко всем этим романам К. Исигуро подходит эпитет - "красивый". Beautyful! После знакомства с ними я почувствовал даже некоторое родство с их автором. Он точно выражает что-то внутреннее, человеческое, некое то, "что глазами не увидеть, мозгами не понять".
Притча - прекрасный жанр, но, полагаю, все же не на 500 страниц. Христос говорил ёмко, образно, ярко. О горчичном зерне, о блудном сыне, о виноградарях, о плевелах, о талантах Он рассказывал коротко и доходчиво. Как рассказывают сказки. Мораль сей басни такова.. Безусловно, евангельские притчи можно растянуть в романы, в подробные скучные повествования. Одежда блудного сына была порвана в 12 местах, лицо мытаря было изборождено глубокими морщинами, а 2 лепты принесла женщина с опаленным солнцем челом...
Но в целом, чтобы притча имела отклик в сердцах слушателей, была понята, - она должна быть не слишком громоздкой. Это законы жанра. Роман же притча - это, на мой взгляд, изначально проваливающееся повествование. Особенно это относится к "Не оставляй меня". К чему погружаться в подробные бытовые, интимные, психологические детали жизни мутных героев, если на, скажем, 384 странице автор признается, это на самом деле - клоны, которых выращивают на органы. Вот жеж!
"Погребённый великан" - это несколько другое. Сначала скучаешь, а потом - как-то завораживает. Но в целом, повторюсь - весь ключ - в последних трёх главах. Возвышенно? Да. О настоящей супружеской любви? Да. О человеческой природе? Да. Щемит ли сердце читателя, когда он читает последние листы книги? Ещё как. Заставляет ли книга задуматься? Да, мозг читателя реально начинает работать на максимальных оборотах: что хотел сказать автор? Кто такой лодочник? Зачем вообще коза? Почему дракониха была слабой?
Но что-то искусственное в этом романе не даёт затрепетать моему сердцу, как после прочтения "Остатка дня" или "Художника зыбкого мира". Что-то мешает.
Думаю, по большому счету, Исигуро "Погребённым великаном" хотел сказать:
Как же человек счастлив, когда у него ампутируют память! Без памяти - мы в раю. С памятью - мы жители дольнего мiра, что лежит во зле.
Сплести из этого тезиса роман на 410 страниц - это действительно надо быть большим художником.
Читал эту книгу в бумаге, местами слушал аудиоверсию от "великого жеманного чтеца" Игоря Князева. Фирменный Князев - это романы для молодежи, Мураками, "Безгрешность" Франзена, "Не оставляй меня". А тут про пожилую чету и про память. Необычно)
Тем не менее, "Погребённый великан" оставил во мне приятное послевкусие. Скорее как после нежного латте, а не как после восхитильного крепкого ароматного флэт-уайта.
Дэйв Хатчинсон "Осень Европы" (2014, русский перевод - осень 2018)
Купил из любопытства на бонусы "спасибо". Новинка. Отзывы и мнения едва ли не восторженные. "Один из самых оригинальных и сложных фантастических романов последнего десятилетия". Серия: "Роман-головоломка".
Недалёкое будущее. Полукиберпанковская Европа, чуть ли не каждый город, квартал (иногда даже - отдельное здание!) провозглашают независимость и мужественно отстаивают свои границы....
Купил из любопытства на бонусы "спасибо". Новинка. Отзывы и мнения едва ли не восторженные. "Один из самых оригинальных и сложных фантастических романов последнего десятилетия". Серия: "Роман-головоломка".
Недалёкое будущее. Полукиберпанковская Европа, чуть ли не каждый город, квартал (иногда даже - отдельное здание!) провозглашают независимость и мужественно отстаивают свои границы. Коммуны, политии, владения... Главного героя "головоломки" Руди, повара от Бога, внезапно вербуют Курьером сверхътайной организации "Les Coureurs de Bois".. Надо переправлять Посылки (иногда ими могут быть и люди) из страны А в страну Б и не отсвечивать. Руди все нравится, но что-то идёт не так. За ним начинают охоту то ли спецслужбы всех стран, то ли свои же тайные братья.. Каждая новая глава второй части (их всего две в романе) чуть ли не отдельная новелла с новыми персонажами, но к их концу читатель (не ломая, впрочем, головы) понимает, что это новый виток конспирации агента Руди.. Который, оказывается, вовлечён не только в линейно-временной континуум, но и...
Что сказать, написано шикарно. Читается легко, словно слушаешь музыку Tangerine Dream. К тому же книга только что отпечатана и вкусно пахнет, бумага рыхлая, желто-серая - глазам уютно. Лучший роман десятилетия? Нет. Головоломка? Не особая, но паззл собрать требуется, что тешит мозг. Фантастика - ну такое. Шпионский роман? Да, конспирологический триллер. До культового "Лота 49" Пинчона и основательного "Криптономикона" Стивенсона не дотягивает, конечно. Однако читать приятно. Фишка Хатчинсона - беллетристичный слог и четкий многоуровневый сюжет. Минусы - плоские персонажи, сухая механистичность действия. И честно говоря, не особо ясно, к чему он это всё.
Возможно, прояснят дело три последующих романа цикла: Europe at Midnight (2015) и Europe in winter (2016) и Europe at Dawn (2018).
25 лет Дейв Хатчинсон работал журналистом в крупнейших английских изданиях. Думаю, это сказывается на его книгах. Пишет, как дышит, но не Ремедиос Варо.
"Он не доверял ни правительству, ни полиции. Он отказывался верить всему, что показывали по новостям. Однажды пьяной ночью он рассказал Сету, что по крайней мере десять процентов пассажиров, путешествующих рейсами «Бритиш эйрвейс», никогда не достигают пункта назначения.
– Статистический факт, – сказал он, мудро кивая и сковыривая крышку с очередного «Будвайзера».
– А куда же они деваются? – спросил Сет, сам не намного трезвее Льюиса. Тот наклонился вперед и понизил голос до заговорщицкого шепота.
– Мадагаскар. Гигантский концентрационный лагерь."
Не обошлось и без внезапных попаданий. Помнится, Роберт Хайнлайн в романе "Дверь в лето" (к слову, он намного теплее и душевней "головоломки" Хатчинсона) упоминает город Омск, ну а тут:
"Лев перевернул в пальцах маленькую карточку. Она принадлежала, судя по кириллице сверху, некоему Максиму Федоровичу Коневу, гражданину Новосибирска в Независимой Республике Сибири...
– Летом, – сообщил ему Лев, – Сибирь удивительно красивое место."
"Солонго. Тайна пропавшей экспедиции" Рудашевский Е., 2017
Мальчонка 14 лет (которого автор на протяжении всей книги называет "юноша") попадает в невероятнейшие приключения. Вот именно в то, что читатель примерно представляет, но не может вообразить - туда и попадает. Экспедиция в Восточные Саяны. Сначала на "буханках", потом на лошадях, а потом - пешком, ползком, вплавь, вброд.
Начало интригует. Подросток Артем, смотрит в окно пригородного автобуса и вяло...
Мальчонка 14 лет (которого автор на протяжении всей книги называет "юноша") попадает в невероятнейшие приключения. Вот именно в то, что читатель примерно представляет, но не может вообразить - туда и попадает. Экспедиция в Восточные Саяны. Сначала на "буханках", потом на лошадях, а потом - пешком, ползком, вплавь, вброд.
Начало интригует. Подросток Артем, смотрит в окно пригородного автобуса и вяло рефлексирует: унылая скукотища вокруг. Потом вдруг начинается квест, который стремительно переходит в приключенческо-детективный экшн. 10 человек отправляются в путь, кто друг, кто враг - не понять. Все ли вернутся назад?!
В общем, как начали мы с сыном читать вслух, так, прерываясь, за несколько вечеров и проглотили. Книга весьма внушительного объема и формата, надо сказать.
Текст - исключительно художественный. Не схематичные картонные герои, как во многих красочно изданных сегодня детских книгах. А с психологией, размышлениями, переживаниями. Герои вполне себе живые.
Природа, география - подробно, но не занудно. Красиво, с любовью. Немного похоже на певца Урала А. Иванова, но попроще, без лирических полотен на несколько страниц. Эффект присутствия есть - читатель словно тоже участник событий.
— Брусничный дух, черёмухи дыханье. Лилового багульника настой. Я не дышу, а пью благоуханье моей земли, равнинной и лесной, — не спеша произнёс егерь, по-русски озвучивая строки второго куплета.
— Что это? — удивился Артём.
— Красивая песня?
— Да.
— Это гимн Бурятии.
Лексика - проработанная, богатая, интересная. Утаргалджин, поставец, сарана, саян-мерген, гускун... Правда, на первых страницах мне немного показалось, что как-то нарочито вставлены вычурные слова - "промолвил/а", "юноша" и тп. Но, в целом, это, скорее, плюс - они выводят повествование в возвышенное художественное русло.
Имена - Солонго, Ринчима, Толжанай, Ыдык-Таг, Олохой, Чартымай - тоже создают экзотический колорит.
Недавно прочитал книгу "Тайна белого пятна" (1965) М. Михеева. Так вот "Солонго" очень напомнила её. Этакие приключения в стиле "советской научной фантастики". Приключения для восприятия "нормального человека". Так же вспомнились и И. Ефремов, В. Обручев, В. Крапивин.
Есть и аллюзия на мем Толкина "бегите, глупцы!". Когда отец Артёма внезапно остается задержать преследователей внутри лабиринта пещер.
Кстати, ещё одно неоспоримое достоинство данной книги - нешаблонность персонажей. Более того, автор пытается донести до юного читателя, что человек по сути своей не черный, не белый, не злодей и герой с рождения и до смерти. Нет, человек изменчив, он может быть здесь занудой и бахвалом, там - жертвенным товарищем, мужем и отцом. Именно так показан папа Артёма - не крутым и харизматичным авторитетом, а обычным человеком с достоинствами и недостатками.
Что мне, скорее, не понравилось.
Скомканность финала. Это как я пишу отзыв на книгу, устаю, и резко заканчиваю: "В целом, это великолепная книга".
Е. Рудашевскому бы не торопиться, никто же нож у горла не держит. Пиши спокойно, изучай мистическое Белогорье, вставляй куски, например, найденной, например, культовой книги урукхов Белогорья. Или куски дневника загадочно, например, погибшего исследователя/ Дёмина.
Куда исчез дедушка Артёма, как это произошло? Куда делся "паганель экспедиции" профессор Тюрин? Тяга к познанию повела его в самое "святилище", в кромешную тьму. Думаю, с этого классно бы начать "сиквел" "Солонго-2" - падающий Гэндальф, борющийся с Барлогом".
Или Артем, год спустя вдруг видит рядом со своей школой в Иркутске егеря Фёдора Кузьмича, которого Артём на самом деле...
Также на мой вкус, для детской книги 12+ перебор с количеством погибших героев (пусть это будет интригующим спойлером).
В общем, "Солонго" Евгения Рудашевского - великолепная книга. Я бы отнес её к популярному сегодня формату youngadult. Папам и мамам (там ведь и про них) не менее интересно читать, чем их детям. И эпиграф там правильный: in angello cum libello (лат.) - в уголке и с книжкой.
PS Кстати, имя Солонго встречается и в новейшем романе А. Иванова "Тобол". Там так зовут белую верблюдицу джунгарского нойона. В переводе с бурятского/монгольского - радуга.
Не знаете, что почитать?