Отзывы на автора Звонкин Александр

Когда ожидается книга??? Нигде не достать!

Лабиринт, хотя бы предоставьте нам логику вашего бездействия. Почему нет книги "Малыши и математика" ?

Лабиринт, где же "Малыши и математика"? Это же суперкнига.

Ура-Ура! Наконец-то я купила "Малыши и математику" Звонкина. Узнала об этом авторе из книг Ю.Б.Гиппенрейтер. Долго не могла ее нигде найти, читала сканы из интернета, потом она появилась (не в Лабиринте) за приличные деньги, потому решила съездить в магазин при издательстве. Купила про запас сразу три! Одну для дочи, две другие друзьям в подарок. Читайте Звонкина!

Полностью разделяю мнение первых двух рецензентов о книге "Малыши и математика"! Если Вам интересна математика и Вы хотите попытаться увлечь ею ребенка, обязательно найдите и прочтите эту книгу! Очень ярко и захватывающе описаны занятия с детьми; Александр Калманович Звонкин занимался со своим сыном и его друзьями, потом - с дочерью и ее подружками. Его искренние размышления об эпизодических собственных ошибках воспитания, конечно, вовсе не ужасных и не бесповоротных, побуждают и на себя посмотреть со стороны.
Вот еще отрывок из книги:
"Пройдет еще немного времени, и ребенка начнут уже совершенно сознательно "обучать математике". На практике это обычно означает, что его будут учить считать. Спору нет, умение считать - вещь важная и полезная. Но нам, взрослым, бывает очень трудно понять, ЧТО это умение означает в реальности.
Давайте встанем на место ребенка и попробуем сами начиться арифметике... но только по-японски! Итак, вом вам первые десять чисел: ити, ни, сан, си, го, року, сити, хати, ку, дзю. Первое задание - выучить эту последовательность наизусть. Вы увидите, что это не так-то просто. Когда это наконец удастся, можете приступать ко второму заданию: попробуйте научиться считать также и в обратном порядке, от дзю до ити. Если и это уже удается, давайте начнем вычислять. Сколько будет к року прибавить сан? А от сити отнять го? А хати поделить на си? А теперь давайте решим задачу. Мама купила на базаре ку яблок и дала по ни яблок каждому из си детей; сколько яблок у нее осталось? Очень трудное, но обязательное условие - не переводить на русский, даже в уме."

В продолжение предыдущей рецензии. Ещё пара примеров из книги.
"Однако вернёмся на наше занятие.
Следующая задача — ещё одна вари-
ация всё на ту же тему закона сохране-
ния количества предметов. Те самые
шесть спичек, которые ещё остались
на столе после предыдущей задачи,
раскладываются в рядок. Я прошу
к каждой спичке приложить пугови-
цу (рис. 5).
Стандартный вопрос:
—Чего больше — спичек или пу-
говиц?
—Поровну.
—Значит, пуговиц столько же,
сколько спичек, — резюмирую я.
Забираю все пуговицы в кулак и про-
шу сказать, сколько у меня в кулаке
спрятано пуговиц. Характерно, что ни-
кто не делает ни малейшей попытки под-
считать спички.Да и зачем, собственно?
Ведь спрашивают про пуговицы—зна-
чит, и считать нужно пуговицы. Дима
как человек со мной на самой корот-
кой ноге пытается разжать мой кулак,
другие удивлённо спрашивают:
—Как же мы можем их сосчитать?
Я смеюсь:
—Сосчитать, конечно, нельзя —
пуговицы спрятаны. Но попробуйте
как-нибудь угадать.
Тогда на меня обрушивается настоя-
щий шквал отгадок, чаще всего ни на
чём не основанных."

Или вот ещё
"Правила игры <четвёртый — лиш-
ний> общеизвестны. Детям дают че-
тыре карточки, на которых изображены,
например, заяц, ёжик, белка и чемодан.
Нужно сказать, какой из этих рисун-
ков лишний. Забавно наблюдать, как
дети почти всегда дают правильный
ответ, хотя далеко не всегда могут его
объяснить.
—Лишний — чемодан.
—Почему?
—Потому что он не заяц, не ёжик
и не белка.
—Ах, вот как! А по-моему, лиш-
ний заяц. Потому что он не ёжик, не
белка и не чемодан!
Мальчики смотрят на меня в недо-
умении и заявляют настойчиво:
—Нет, лишний чемодан!
Я пытаюсь узнать, нельзя ли все три
нелишних предмета — зайца, ёжика
и белку—назвать одним общим словом.
Наконец, Петя, который по словарно-
му запасу опережает остальных, пер-
вый находит нужное слово — <жи-
вотные>."
"Между прочим, я даю также и задачи
с неоднозначным ответом. Например:
воробей, пчела, улитка и самолёт.
Можно лишним считать самолёт (не-
живой), а можно улитку (не летает).
На рис. 6 показан пример, когда каж-
дый из предметов может быть объявлен
лишним, так что суть задачи меняется.
В таких задачах я сам по очереди наз-
начал лишних, а мальчики должны
были давать объяснения. Так я пытался
внушить им эту важную для математики
идею, что нужны не только и даже не
столько правильные ответы, сколько
правильные объяснения; или, на более
научном языке, не только правильные
утверждения, но и их доказательства."

Александр Звонкин - замечательный педагог, написавший несколько книг, одна из которых- просто кладезь опыта работы с малышами, и которой, увы, нет в Лабиринте. А ведь книга эта очень хорошая и интересная, особенно для тех, кто хочет с детства развить мышление своего ребенка. Александр Звонкин показывает, как можно сделать математику интересной и увлекательной для дошкольников, в книгах своих приводит конкретные примеры. Я пробовала кое-что из его книги со своим ребенком. Реакция была точь в точь, как описывал автор. Но не буду голословной и расскажу о книге, которая произвела на меня колоссальное впечатление: "Малыши и математика".Она написана в виде дневника, в котором описываются занятия, проводимые автором в домашнем математическом кружке, который он вначале организовал для сына с его друзьями, а потом для дочки с её подружками.Очень интересно показана психология детей, их мышление, удачи и неудачи автора. Главное, чего пытался достичь Александр Звонкин - это выработать у детей логическое мышление, умение думать и делать выводы. Он считает это умение гораздо важнее умения считать. Приведу пару примеров:
"Вот первая задача. Я кладу на стол восемь пуговиц. Не дожидаясь моих
указаний, мальчики все вместе кидаются их считать - ведь для них
"математика" и "считать" пока синонимы. Когда шум утих, я могу
сформулировать собственно задачу: "А теперь положите на стол столько же
монет". Теперь на столе оказывается еще восемь монет. Мы кладем монеты и
пуговицы в два одинаковых ряда, друг напротив друга. "Чего больше, монет
или пуговиц?" - спрашиваю я.

Дети смотрят на меня несколько недоуменно; им не сразу удается
сформулировать ответ: "Никого не больше". - "Значит, поровну, - говорю я. -
А теперь смотрите, что я сделаю".
И я раздвигаю ряд монет так, чтобы он стал длиннее (рисунок 2). "А теперь
чего больше?" - "Монет, монет больше!" - хором кричат ребята.

Я предлагаю Пете сосчитать пуговицы. Хоть мы их уже считали четыре раза,
Петя не удивляется моему заданию и подсчитывает количество пуговиц в пятый
раз: "Восемь". Предлагаю Диме сосчитать монеты; Дима считает и говорит:
"Тоже восемь". - "Тоже восемь? - подчеркиваю я голосом. - Значит, их
поровну?" - "Нет, монет больше!" - решительно заявляют мальчики.

По правде говоря, я заранее знал, что ответ будет именно таким. Эта задача
- только одна из бесчисленных серий задач, которые давал в своих
экспериментах детям-испытуемым великий швейцарский психолог Жан Пиаже. В
своих опытах он установил: маленькие дети не понимают того, что нам с вами
кажется самоочевидным, - если несколько предметов как-нибудь переставить
или переместить, то их количество от этого не изменится.

Итак, я знал заранее, что скажут дети. Знал, но почему-то не приготовил
никакой разумной реакции на их ответ.

А как поступили бы вы, читатель? Что бы вы сказали детям?"
Или вот ещё:
"Было у нас, например, две армии, ко-
торые никак не могли победить друг
друга, потому что у них было поровну
солдат. Тогда одна из них раздвинулась,
солдат у неё стало больше, и она начала
побеждать. Увидев это, вторая армия
раздвинулась ещё шире и т. д. (Закон-
чить историю можно в соответствии
с собственной фантазией.) Ещё был
Буратино, которого Лиса Алиса и Кот
Базилио пытались обмануть, раздви-
гая пять золотых монет и утверждая,
что их стало больше."

И ещё:
"Перед нами лежали на столе три фигурки из картона (рисунок 4). Мы детально
и обстоятельно обсуждаем их все вместе и по отдельности. У всех фигурок -
по четыре угла. Значит, каждую из них мы можем назвать четырехугольником.
Итого: у нас есть три четырехугольника. При этом два из них отличаются тем,
что у них все углы прямые. За это их называют прямоугольниками. Один из
двух прямоугольников особый: у него стороны одинакового размера. Его
называют квадратом. У квадрата как бы три имени: его можно назвать и
квадратом, и прямоугольником, и четырехугольником - и все будет правильно.

Моя информация встречается не без сопротивления. Дети упорно стремятся
мыслить в понятиях непересекающихся классов. А характер их объяснений
внушает подозрение в том, что они еще не осознали по-настоящему великий
закон "целое больше своей части". Десять минут назад они спорили о том,
являются ли папы и дедушки мужчинами, а мужчины - людьми. Сейчас они никак
не соглашаются называть квадрат прямоугольником: уж или одно, или другое. Я
провожу настоящую агиткампанию за равноправие квадрата среди всех
прямоугольников. Постепенно моя пропаганда начинает действовать. Мы еще раз
подводим итог: сколько у нас квадратов? - Один. - А прямоугольников? - Два.
- А четырехугольников? - Три.

Казалось бы, все хорошо. И я задаю последний вопрос, помните, тот, из
начала статьи: "А чего вообще на свете больше - квадратов или
четырехугольников?" - "Квадратов!" - дружно и без тени сомнения отвечают
дети. "Потому что их легче вырезать", - объясняет Дима. "Потому что их
много в домах, на крыше, на трубе", - объясняет Женя."

Жаль, что рецензия не может быть бесконечно длинной, а то бы я привела ещё интересные примеры.
Может быть, после моей рецензии, Лабиринт обратит внимание на этого замечательного автора.